Язык как способ самовыражения

Как язык формирует мышление, память, восприятие времени, цветов и даже понятия вины, наказания

«Представьте себе, что в библиотеке медуза танцует вальс и думает при этом о квантовой механике. Если в вашей жизни до сих пор всё складывалось нормально, скорее всего, такая мысль вам в голову ещё не приходила. Но только что я заставила вас подумать об этом и сделала это с помощью языка», – говорит психолингвист Лера Бородицки в своём выступлении на конференции TED о том, как язык формирует мышление.

Влияет ли язык, на котором мы говорим, на наше мышление? Ответ на этот вопрос люди ищут с древних времён. Учёный-когнитивист Лера Бородицки рассказывает, что известно науке про связь языка с определением реальности. Приводя в пример племя австралийских аборигенов, не использующих слова «влево» и «вправо», особенности языковых конструкций английского, русского, немецкого и испанского, Бородицки убедительно демонстрирует, как язык влияет на восприятие времени, цветов и даже понятия вины, наказания и память очевидцев.

В разговоре с вами я буду использовать язык – потому что я могу. Это одна из потрясающих способностей, которыми обладает человек. Мы можем обмениваться друг с другом довольно сложными сообщениями. И вот сейчас я разговариваю с вами и на выдохе через рот произношу звуки. Я издаю шумы и тоны и выпускаю воздушную струю, создавая тем самым колебания воздуха. Вы улавливаете эти колебания – они воздействуют на ваши барабанные перепонки. Далее информация о звуковых колебаниях передаётся в головной мозг, который преобразовывает эту информацию в мысли. Я надеюсь.

Надеюсь, что так всё и происходит. Благодаря этой способности мы, люди, можем передавать информацию на огромные расстояния в пространстве и времени и делиться знаниями. Прямо сейчас я могу посеять в вашей голове совершенно нелепую мысль. Например, я скажу: «Представьте себе, что в библиотеке медуза танцует вальс и думает при этом о квантовой механике».

Если в вашей жизни до сих пор всё складывалось нормально, скорее всего, такая мысль вам в голову ещё не приходила. Но только что я заставила вас подумать об этом и сделала это с помощью языка.

Конечно, в мире сегодня существует не один, а примерно 7 000 языков. И все эти языки отличаются друг от друга. Они могут отличаться набором звуков, лексическим составом, а также иметь разную структуру, что очень важно. Тут напрашивается вопрос: влияет ли язык, на котором мы говорим, на наше мышление? Этот вопрос вставал ещё в древности – и ответ на него люди ищут уже давно. Карл Великий, император Римской империи, сказал: «Владеть другим языком – это как иметь вторую душу». Это довольно сильное заявление о том, что язык определяет реальность. Но, с другой стороны, Джульетта в трагедии Шекспира говорит: «Что в имени? Как розу ни зови – В ней аромат останется всё тот же». Из этого следует, что, возможно, язык вовсе и не определяет действительность.

Споры об этом ведутся уже тысячелетия. Но до недавнего времени у нас не было достаточно данных, чтобы их разрешить. Не так давно на эту тему начали проводиться исследования – в нашей и других лабораториях по всему миру – и теперь у нас есть научные данные, чтобы обосновать гипотезу.

Позвольте мне привести несколько любимых примеров. Начну я с племени австралийских аборигенов, с которыми мне посчастливилось работать. Это народ куук-таайорре. Они живут в Пормперао, на самом западе Кейп-Йорка. Что интересно, куук-таайорре не используют слова «левый» и «правый», а вместо этого, о чём бы они ни говорили, они называют стороны света: север, юг, восток и запад. И на самом деле, стороны света у них присутствуют в любых разговорах. К примеру, они могут сказать: «Ой, по твоей юго-западной ноге ползёт муравей». Или: «Передвинь чашку немного на северо-северо-восток». Если вы захотите сказать «привет» на языке куук-таайорре, это будет звучать так: «Куда вы направляетесь?» И ответ мог бы быть таким: «Далеко на северо-северо-восток. А вы?»

И вот представьте себе, что на каждое приветствие в течение дня вы должны сообщить собеседнику о том, куда направляетесь.

Но зато вы довольно быстро научились бы определять стороны света, не так ли? Потому что если бы вы не знали, в какую сторону направляетесь, то не смогли бы продвинуться в разговоре дальше приветствия. Люди, которые говорят на таких языках, отлично ориентируются в пространстве – гораздо лучше, чем мы когда-то предполагали. Мы думали, что нам это не дано из-за биологических особенностей человека: «Но ведь в наших клювах и чешуе нет магнитов». Но нет, если это заложено в вашем языке и культуре, то и вам это будет под силу. В мире есть люди, которые способны отлично ориентироваться в пространстве.

Чтобы вы осознали, как по-разному мы определяем стороны света, я хочу, чтобы вы на секунду закрыли глаза и указали на юго-восток.

Не открывайте глаза. Покажите, где юго-восток. Хорошо, откройте глаза. Я вижу, вы указываете туда, туда, туда, туда, туда. Я вообще-то и сама не знаю, где юго-восток. Но вы не очень-то мне помогли.

Давайте просто согласимся, что вы не слишком точны в своих оценках. Когнитивные способности у носителей разных языков могут сильно различаться. Правда? Представители одной уважаемой группы, вроде вас, не знают, где какая сторона света. Но в другой группе я могла бы спросить пятилетнего ребёнка и получила бы точный ответ.

О времени люди также могут мыслить совершенно по-разному. У меня есть фотографии моего деда, сделанные в разном возрасте. Если я попрошу носителей английского языка разложить их в хронологическом порядке, они сделают это вот так – слева направо, в соответствии с направлением письма. Если вы говорите на иврите или арабском языке, вы разложите фотографии в обратном порядке – справа налево.

А как бы подошли к этому вопросу аборигены куук-тайорре, о которых я вам уже говорила? Они не используют слова «левый» и «правый». Я вам подскажу. Когда мы усадили их лицом к югу, оказалось, что время у них движется слева направо. Когда мы посадили их лицом на север, направление времени изменилось: справа налево. Когда мы посадили их лицом к востоку, время начало течь по направлению к опрашиваемому. Где здесь логика? С востока на запад, верно? Время для них не определяется положением человека, оно зависит от сторон света. Если я встану таким образом, время потечёт в эту сторону. Если я встану так, время пойдёт иначе. Если я повернусь в эту сторону, направление снова изменится. Очень эгоцентрично с моей стороны заставлять время менять направление каждый раз, когда я изменяю положение тела. Для куук-таайорре время определяется сторонами света. Это совершенно новый способ восприятия времени.

Вот ещё один интересный пример. Я попрошу вас сказать мне, сколько здесь пингвинов. Уверена, что знаю, как вы решите эту задачу, если решите вообще. Вот так: «Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь». Вы посчитали. Каждому пингвину вы присвоили число, и последнее число определило количество пингвинов. Этому трюку вы научились ещё в детстве. Вы выучили порядок чисел и научились его применять – такая маленькая лингвистическая хитрость. В некоторых языках такое невозможно, потому что в них нет слов, обозначающих число. Например, в этих языках нет слова «семь» или «восемь». Носители этих языков не умеют считать, им трудно назвать опредёленное количество. Например, если я попрошу вас сравнить число пингвинов с таким же числом уток, вы сможете сделать это, посчитав их. Но если человек не знает этого языкового трюка, то не сможет сравнить число птиц.

Языки также по-разному делят цветовой спектр окружающего мира. В некоторых есть множество названий для обозначения цвета, в других – лишь пара слов: «светлый» и «тёмный». Также языки по-разному определяют границы цветов. Например, в английском языке есть слово «синий» – оно обозначает все цвета, которые вы видите на экране. А вот в русском языке нет единого слова. Русские различают светло-синий, то есть голубой цвет, и тёмно-синий, то есть собственно синий. Со временем русскоговорящий человек начинает с лёгкостью различать эти два оттенка. И если мы проверим способность людей воспринимать эти цвета, то обнаружим, что носители русского языка быстрее пересекают лингвистическую границу. Они быстрее отличат светло-синий от тёмно-синего.

Исследование мозга людей, когда те смотрят на разные оттенки цветов, – например, когда цвета медленно меняются от светло-синего к тёмно-синему, – показывает, что испытуемые, говорящие на языках, различающих оттенки синего, реагируют на смену цветов от светлого к тёмному с удивлением, как бы думая: «Что-то кардинально изменилось». Зато те, для кого английский является родным, не замечают большой разницы, реагируют без удивления, потому что для них ничего особо не меняется.

Языки могут иметь и структурные особенности. Вот один из моих любимых примеров. Во многих языках есть грамматическая категория рода, и все существительные делятся по родам – бывает, например, мужской или женский род. Но родовые группы в языках различаются. Например, в немецком языке cолнце – женского рода, а в испанском – мужского. Луна же – наоборот. Может ли это влиять на образ мышления носителей разных языков? Возможно ли, что немцы приписывают cолнцу женские черты, а луне мужские? Оказывается, что так оно и есть. А если мы попросим носителей немецкого или испанского языков описать мост, например вот этот? Мост в немецком языке женского рода, а в испанском – мужского. Немцы с большой вероятностью скажут, что мост красивый, элегантный, опишут его прилагательными, которые ассоциируются с женщиной. Зато те, для кого родным является испанский, скорее всего, охарактеризуют его как сильный или длинный – это типично мужские слова.

Языки также по-разному описывают события. Согласны? Например, произошёл вот такой случай. В английском языке считается нормальным сказать: «Он разбил вазу». Для испаноговорящих более приемлемый вариант будет звучать так: «Ваза разбилась». Если это произошло ненамеренно, вы никого не будете винить в случившемся. Немного странно, но в английском можно даже сказать: «Я сломал свою руку». Во многих других языках вы не сможете использовать эту конструкцию, если только не лишились ума, а потому нарочно попытались сломать себе руку, и это вам удалось. Если это была случайность, вы используете другую конструкцию.

Всё это может иметь последствия. Люди, говорящие на разных языках, будут обращать внимание на разные вещи в зависимости от того, что от них требует язык. Если мы покажем одну и ту же сцену носителям английского и испанского языков, те, кто говорят по-английски, запомнят виновника, потому что английский язык требует конструкции: «Он это сделал, он разбил вазу». В то же время носители испанского языка вряд ли вспомнят, кто это сделал, если это произошло ненамеренно, – они скорее припомнят, что это была случайность. Намерение будет играть для них большую роль.

Итак, два человека наблюдают одно и то же событие, становятся свидетелями одного и того же преступления, но в итоге запоминают об этом событии совершенно разные вещи. Конечно, это будет иметь последствия при даче свидетельских показаний, а также при установлении виновников и определении наказания. Поэтому если мы покажем носителю английского языка инцидент с вазой и скажем: «Он разбил вазу», а не «Ваза разбилась», даже если он видел всё своими глазами, посмотрел видео, наблюдал преступление, совершённое в отношении вазы, он будет склонен кого-то наказать, обвинить, если мы скажем: «Он разбил вазу», а не: «Ваза разбилась». Язык направляет ход наших суждений о произошедшем.

Я привела несколько примеров того, что язык может оказывать существенное влияние на мышление человека, и происходит это по-разному. Результаты такого влияния могут быть значительными. Мы с вами наблюдали, как люди соотносили пространство и время в радикально отличающихся системах координат. Язык также оказывает глубокое воздействие при определении количества. Если в языке есть числительные, это открывает целый мир математики. Конечно, если вы не умеете считать, не разбираетесь в алгебре, вам не под силу построить такое помещение, в котором мы с вами находимся, или организовать трансляцию, не так ли? Этот маленький трюк с числительными открывает дверь в целый мир знаний.

Язык может проявить себя в раннем возрасте, например при определении оттенков цветов. Это простые, базовые решения, связанные с восприятием человека. За свою жизнь мы принимаем тысячи таких решений, и язык играет при этом существенную роль – он влияет на наше восприятие, когда мы принимаем даже пустяковые решения. Язык может оказывать широкое влияние. Пример с грамматическим родом несерьёзный. Но поскольку грамматический род присваивается всем существительным, язык определяет наши мысли обо всём, что является именем существительным. Это немаловажно.

И наконец я привела пример, как язык может определять вещи, которые имеют значение для нас лично, включая понятия вины, наказания или память очевидцев. Всё это играет важную роль в нашей повседневной жизни.

Прелесть языкового многообразия заключается в том, что благодаря ему мы понимаем, насколько изобретательным и гибким является человеческий ум. Ведь человек создал даже не одну, а 7 000 когнитивных вселенных – 7 000 языков, на которых говорят народы мира. И мы способны придумать гораздо больше языков. Языки, безусловно, являются живыми организмами. Мы можем их улучшить или изменить в соответствии с нашими потребностями. Печально то, что мы всё время теряем значительную часть этого языкового многообразия. Каждую неделю исчезает хотя бы один язык, и, по некоторым оценкам, в ближайшие сто лет половина мировых языков исчезнет навсегда. Хуже того, сегодня почти всё, что мы знаем о человеческом разуме и мозге человека, основано на исследованиях, проведённых англоязычными студентами американских университетов, что исключает большую часть человечества. Так ведь? Таким образом наши знания о человеческом разуме оказываются весьма ограничены и лишены объективности, и наука обязана заполнить эту пропасть.

Закончить своё выступление я бы хотела вот чем. Я рассказала вам, что люди, говорящие на разных языках, и мыслят по-разному. Но важно, конечно, не то, как мыслят другие люди. Важно то, как мыслите вы, как язык, на котором вы говорите, формирует ваше мышление. И вы можете поинтересоваться: «Почему я думаю именно так?», «Как я могу мыслить иначе?», а также: «Творцом каких мыслей я хотел бы стать?». Большое спасибо.

Источник

Язык и мышление: взаимосвязь и сопутствующие вопросы

Интерес к языку как к средству коммуникации возник в конце 19 столетия на волне критики позитивизма и неогегельянства. Такие ученые и философы как Бертран Рассел, Людвиг Витгенштейн, Рудольф Карнап утверждали, что чистого и объективного знания получить чувственным путем и наблюдением невозможно, ибо главный инструмент, язык, не является точным и четким средством передачи информации. На основании этой критики возникли такие философские течения как неопозитивизм, аналитическая философия и логика науки – их целью было осознать неточности языка и устранить его несовершенства.

Таким образом, первый интерес к языку проявили философы, которые сформировали новое философско-лингвистическое направление. В 19 столетии они перешли от осмысления «идей» к формированию более четкого знания, к «предложениям» и «терминам» с целью сделать язык более точным средством коммуникации и передачи информации.

С другой стороны, интерес к языкам возник на основании заинтересованности «духом народа», фольклором. Основоположником этого направления, приведшего к возникновению общей лингвистики в 19 столетии, был Вильгельм фон Гумбольдт, он изучал язык в контексте истории народов, их культуры, фольклора и политики (кстати, рекомендуем почитать нашу статью о Вавилонском столпотворении).

И только благодаря научному труду лингвиста Фердинанда де Соссюра и публикации его книги «Курс общей лингвистики» (1916 г.) язык стал самостоятельным предметом для изучения – вне философии, истории, политики и фольклора. В этом направлении изучение языка развилось в таких новых сферах как феноменология, герменевтика, структурализм и постструктурализм, которые были предшественниками «лингвистического поворота», после которого многие ученые в гуманитарных и точных дисциплинах признали зависимость нашего познания от языка.

Что такое язык? Зачем он нужен? Как его изучать?

Язык – это сложная система общепринятых разговорных, жестовых и письменных символов, с помощью которых выражаются люди и социальные группы. Функции языка предусматривают коммуникацию, самовыражение, игру, образное и эмоциональное выражение [Encyclopedia Britannica].

Язык является сложным общественным феноменом, который вызывает интерес ученых из разных областей науки и философии. В зависимости от ценности и функционального интереса, понятию «язык» придают разные значения:

• «Язык – это выражение идей посредством речевых звуков, объединённых в слова. Слова объединяются в предложения, комбинация которых открывает идеи и мысли» (Генри Свит, фонетик).
• «Язык – это плохой слуга, но хороший хозяин» (Ролан Барт, философ-постструктуралист и семиотик).
• «Язык – это произвольная система вокальных символов, посредством которых социальная группа взаимодействует» (Бернард Блох и Джордж Л. Трагер, лингвисты).

Функции языка изменялись и развивались в процессе эволюции:

• коммуникация и взаимосвязь в обществе (например, взаимосвязь языка и религии);
• передача знаний и опыта;
• влияние на других;
• формирование мышления.

В зависимости от того, из какой области науки ученые проявляют интерес к языку, его изучение происходит с разных перспектив:

• этимология и происхождение слов;
• глубинные структуры;
• языковые игры;
• «мозговитые» младенцы;
• грамматические гены;
• искусственный интеллект;
• нейронные связи и реакция мозга на речь;
• язык жестов;
• разговаривающие шимпанзе;
• речь у неандертальцев;
• парадоксальные нарушения мозга;
• речь близнецов, разлучённых при рождении;
• поиски праматери всех языков;
• почему языков так много;
• почему язык динамичен и зависит от возрастных изменений (как родной, так и иностранный) [Стивен Пинкер, «Язык как инстинкт», 1994].

Несмотря на огромный опыт исследований в области языка и его возможностей, современная наука, по словам лингвиста Татьяны Черниговской, еще очень мало знает о языке как человеческом феномене. И одной из главных и до конца несформулированных научных проблем является соотношение языка и мышления.

Что такое мышление?

Мышлением принято считать высшую форму активного отражения мира в сознании, которая также отвечает за процессы обобщения, развитие аналитических операций в мозгу, и помогает познавать мир вокруг.

Мышление и мыслительная деятельность вызывали интерес философов еще в древнем мире:

• один из первых философов, Парменид, утверждал, что мышление – это единственный путь познания истины;
• для Платона мышление было средством познания души, космической жизни (для него самой важной была зависимость мышления и интуиции);
• Аристотель обосновал создание науки о мышлении – формальной логики, которую в 18 столетии начали развивать представители немецкого идеализма.

В 19 столетии понятием мышления заинтересовалась молодая дисциплина психология, и она придала ему абсолютно новое измерение. В психологии понятию мышления придают более сложное обозначение, чем в философии, связывая его не только с познанием (внешним миром), но с психическими функциями человека (внутренним миром).

Концепцию о мышлении как познании мира психологи расширили и включили в нее аспект осознанного (анализ, синтез, сравнение, классификация, обобщение и абстрагирование) и неосознанного (когнитивные установки, искажения и предрассудки).

Если долгое время было принято считать, что язык был орудием мышления, то возникновение нейробиологии и изучение мозга открыло новую взаимосвязь этих феноменов, и теперь не все так просто.

Научное внимание к изучению феномена мышления за последние несколько десятилетий не только не угасает, но развивается с новой силой. Обоснованием этого интереса является открытие новых и пока непонятных свойств восприятия внешнего мира человеком.

Язык и мышление: концептуальное сближение

Одним из первых, кто придал понятию мышления больше чем философский статус, был немецкий эссеист Фридрих Георг Юнгер (1898-1977). В своей работе «Язык и мышление» он развивает новое понимание взаимосвязи мышления и языка, аргументируя единство этих двух понятий и в тоже время акцентируя важную роль языка: «Вне языка нет никаких вещей».

Более того, в своей книге Юнгер критикует позицию гегельянцев, которая, по его мнению, травмирует язык тем, что делает его всего-навсего нереалистичным средством познания (напомним, что философскому течению гегельянцев было свойственно развивать абстрактные идеи, связанные с духом, диалектикой и идеализмом). А с другой стороны Юнгер критикует более устойчивые и общепринятые концепции формальной логики Аристотеля. По мнению этого древнегреческого философа, язык – это совокупность знаков, которые создают знаковые системы.

Таким образом, в своей книге «Язык и мышление» Юнгер одним из первых вывел язык из абстрактного изучения классическими философами-идеалистами и придал ему более четкое понимание. Его идеи были созвучны с зарождающимся тогда течением неопозитивизма, представители которого активно искали новые способы, инструменты и подходы к познанию истины [Фридрих Георг Юргер, «Язык и мышление»].

Несмотря на сильный тезис философско-лингвистического направления, который возник вследствие развития неопозитивизма в 19 и 20 столетиях, о важности роли и языка в человеческом познании, с развитием технологических возможностей во второй половине 20 столетия все круто поменялось. Этому способствовали такие аспекты:

• начало исследований человеческого мозга и его функций;
• изобретение искусственного интеллекта Аланом Тьюрингом и прогнозирование его возможностей;
• попытки связать исследования в области нейробиологии и изыскания в сфере психических процессов, происходящих в мозге человека.

Как часто бывает, возникновение чего-то одного может дать начало развитию совершенно неожиданных явлений. Именно зарождение идей об искусственном интеллекте в 1950-е годы вызвало интерес к человеческому интеллекту и способствовало возникновению новой области науки – когнитивистики. Эта наука соединила в своем фокусе интерес к двум ранее несовместимым феноменам – языку и мышлению [Стивен Сломан, Филип Фернбах «Иллюзия знания»].

Со временем эту тенденцию и интерес поддержали другие ученые, что способствовало развитию таких дисциплин как психолингвистика, нейролингвистика, нейропсихология и других, более узких постмодерных направлений (больше о важных научных дискуссиях можно почитать в статье «10 лингвистических концепций»).

Более того, технологическая революция и развитие компьютерной инженерии открыли возможность исследовать недоступную раньше часть организма человека – его мозг.

Проблема взаимосвязи языка и мышления

Последние исследования нейробиологии доказывают, что язык и мышление тесно связаны с функционированием мозга. Таким образом, эти феномены стали предметом изучения разных областей науки, ранее не связанных.

Один из первых научных вопросов, который сблизил разные области исследования (изучение языка и изучение мышления): может ли человек мыслить без помощи языка? Контролирует ли наш язык наши мысли?

После выяснения тесной взаимосвязи между языком и мышлением эта проблема стала очень популярной среди когнитивных наук. Большинство исследователей придерживаются одного из трех утверждений:

• мышление существует на базе языка;
• язык и мышление тождественны;
• мышление – это более сложный психический рефлекс, нежели язык.

Профессор Татьяна Черниговская утверждает, что феномены языка и мышления мало изучены. Последние исследования об их взаимосвязи показывают, что в действительности у нас очень мало понимания того, как эти две формы активности мозга сосуществуют между собой.

Открытия последних исследований

Исследования последнего десятилетия под руководством лингвиста Стивена Пинкера доказывают, что зависимость мышления от языка не является обоснованной. В своей книге «Язык как инстинкт» Пинкер рассматривает аргументы ученых в пользу как языка, так и мышления, и объясняет, почему именно мышление – более сложный феномен.

Используя рассуждения изобретателя Алана Тьюринга, Стивен Пинкер переносит его терминологию о «мыслекоде» в когнитивистику и доказывает, что язык менее универсален, чем мышление. На примере английского языка Пинкер показывает, что слова менее обширны, чем их смысл, который чаще можно понять только из контекста. Поэтому, вслед за Тьюрингом, он развивает базовые шаги «образной теории мышления»:

1. Образ (материальный объект), он хранится в мозгу.
2. Мнемонический инструмент (возникает при помощи языка).
3. Процессор (рефлексы).

Стивен Пинкер доказывает, что большая часть информации (образы, абстракции, родственные связи, логические рассуждения) не является выраженной словами – это результат более сложных процессов, которые происходят в мозгу. Он доказывает, что, например, английский язык, как и любой другой, не может передать полностью суть информации, которая хранится в нашей голове (это относится к области психолингвистики). Согласно интерпретации Пинкера, эти образы в нашей голове не обязаны выглядеть так же, как фраза на любом языке. Например, заголовки газет могут быть двусмысленными, поскольку понятий существует больше, чем слов, и поэтому нужно подключать еще и логические операции, чтобы понять, о чем в статье будет идти речь:

• Stud Tires Out – «Жеребец выбился из сил» или «Шины жеребца оказались снаружи».
• Drunk Gets Nine Months in Violin Case – «Пьянице дали девять месяцев по делу о скрипке» или «Пьяница сел на девять месяцев в скрипичный футляр».
• Iraqi Head Seeks Arms – «Глава Ирака в поисках оружия» или «Иракская голова ищет руки».

Поэтому психологи-когнитивисты и нейрофизиологи сейчас пытаются понять, какие именно образы и процессоры для переработки информации имеются в человеческом мозгу.

Стивен Пинкер дает свое объяснение, почему, по мнению многих, язык превалирует над мышлением. Все кроется в когнитивном искажении современного мира – убеждение, что слова определяют образ мышления, не учитывает многих лингвистических и смысловых особенностей значений самих слов, которые часто нужно уточнять. Такая переоценка роли языка вполне объяснима: слова и тексты – вокруг нас, а мысли всегда заперты в голове.

Свои аргументы о возможности мышления без использования языка Стивен Пинкер укрепляет несколькими примерами, когда мышление не зависит от языка:

• Афазия или глухие дети – люди с такими нарушениями обходятся без языка, но они также приспосабливаются к миру и по-своему различают животных, числа, время, пространство.
• Обезьяны и другие говорящие животные не способны развить язык, хотя могут повторять некоторые слова и фразы.
• Многие творческие люди утверждают, что они думают не словами, а мыслеобразами.
• Ученые-естественники еще настойчивее утверждают, что их мышление пространственное, а не словесное.

Подкрепить аргументы Пинкера можно при помощи аргументов когнитивиста Роджера Шепарда. Его исследования относятся к изучению зрительных и ментальных образов, а также звуковых иллюзий у людей. Его научные заключения касательно человеческого восприятия доказывают, что познание происходит не только при помощи словесного очертания мира, образов и предметов, а требует более сложного ментального воздействия [Стивен Пинкер, «Язык как инстинкт»].

Таким образом, за последние годы многие ученые отошли от концепции взаимозависимости языка и мышления, доказывая, что мышление – более сложное явление, которое использует язык как один из источников для получения информации. Более того, уже возникают новые научные вопросы о важности зрительного восприятия, а также оптической иллюзии и психологического воздействия в процессе мышления и обработки информации.

Как понять разницу между словами и образами?

Всех нас учили читать примерно одним и тем же способом: сначала мы запоминали буквы, потом нас учили составлять слоги, потом слова и, наконец, читать предложения. Эта стандартная техника начальной школы, от которой зависит, как мы учимся читать. Скрытой стороной этого процесса является то, что многие начитают отождествлять написанное с образом, который формируется в голове (это относится к области нейролингвистики).

Секрет людей, которые быстро читают, в том, что у них лучше развито периферийное зрение, они меньше концентрируются на уровне знаков, букв, а еще они не проговаривают в голове слово, у них отсутствует субвокализация. Они сразу мысленно распознают образ.

Питер Камп, в своей книге «Скорочтение», использует одну из техник распознавания информации, тем самым меняя парадигму восприятия информации, заложенную нам в начальной школе. Таким образом, развивая новый навык, можно понять, о чем говорят ученые, когда утверждают, что слова и образы в голове – это разные вещи (об этом, кстати, более подробно вы можете узнать на нашем курсе скорочтения).

Попытки отождествить язык и мышление

Какие бы сильные аргументы в своих исследованиях ни выдвигали ученые, искусное влияние языка на человеческое мышление остается ключевым аспектом современной политики, истории и обществоведения. Прошлое 20 столетие, которое историк Эрик Хобсбаум метафорически называл «веком экстремизма» и «самым коротким столетием», показало множество механизмов, как мышление может быть подвластно языку [Эрик Хобсбаум, «Короткий двадцатый век (1914-1994)»].

Критические замечания Джорджа Орвелла (его эссе «Политика и английский язык» и «Творчество и тоталитаризм») о влиянии власти на язык, а языка – на наше сознание, лишь показывают невидимую, но важную сторону того, почему мы обязаны развивать собственное критическое мышление, чтобы не стать жертвами черной риторики.

Казалось бы, времена тотального контроля над языком, самовыражением прошли, и нет опасности стать жертвами идеологий. Но развитие современного мира и постиндустриальное общество показало новые, более сложные формы влияния языка на наше сознание, на формирование искаженных оценок и умозаключений.

Так, например, Марк Томсон, СЕО The New York Times Company, в своей книге «Enough Said» показывает, как клиповое мышление (и особенно высказывания некомпетентных авторитетов) может не только искажать информацию, но и распространять свои поверхностные рассуждения об общественных вещах буквально молниеносно среди тысяч читателей. Марк Томсон анализирует самые яркие примеры того, как язык может быть эффективным средством убеждения.

Сейчас мы живем в мире, который Орвелл предрек несколько десятилетий назад. Современная политика, средства массовой информации и возможность быстрого доступа к аудитории при помощи технологических инноваций изменили правила публичной риторики, которые были свойственны прошлому столетию. Чем особенно примечателен современный язык публичного пространства? Он сжат, не использует объяснения и интерпретации, молниеносен и очень часто лишен анализа.

Таким образом, современные медиа не только упростили использование языка, они также стали причиной развития такого явления как клиповое мышление.

Проблема клипового мышления

Новая форма искажения информации, свойственная для постиндустриальной и технологической эпохи, – это клиповое мышление, результат клиповой культуры.

Данную концепцию описали в конце 20 столетия философы и футурологи Маршалл Маклюэн и Элвин Тоффлер [М. Маклюэн «Галактика Гутенберга», 2003]. Клиповая культура – это результат обилия фрагментарной информации, которая редко имеет авторитетную оценку, быстро распространяется на просторах Интернета и также быстро может исчезать из Сети. Но, вместе с тем, она успевает влиять на читателей, формировать мозаичные и часто некритические образы мыслей о любых предметах и феноменах.

Единственным средством избежать клипового мышления является умение критически анализировать информацию, вычислять риторические приемы языка и оценивать интернет-ресурсы.

И что в итоге?

Язык и мышление вызывают интерес ученых уже больше 150 лет. Но, как показывают открытия последних лет, мы только на пороге понимания того, как в нашем мозгу взаимодействуют эти сложные психологические феномены. По словам лингвиста Татьяны Черниговской, у нас нет достоверной информации, чтобы говорить о доминировании одного рефлекса над другим.

Несмотря на такой исход, в реальной жизни у нас множество примеров не только того, как язык может быть средством влияния и достижения собственных целей, но и того, как критическое мышление может противостоять влиянию языка.

Каким бы сложным и неизученным полем человеческого существования ни был наш мозг, мы можем научиться осознанно управлять как языком, так и мышлением. Вопрос только в том, с какой целью это нужно делать.

Друзья, на этом пока все, а ниже вы можете найти ссылки на источники, использованные при написании статьи, а также на интересные материалы по теме взаимосвязи языка и мышления:

Источник