Принудительная ликвидация отменяется?
Из Гражданского кодекса РФ хотят исключить нормы о принудительной ликвидации компаний, в которых чистые активы оказались меньше уставного капитала. Кому эти положения доставляли больше всего хлопот, какие еще сферы бизнеса выиграют от их исчезновения и не чревата ли данная инициатива Минэкономразвития в предложенной редакции какими-либо негативными последствиями? Давайте разбираться.
Исходя из положений гражданского законодательства, компании (АО и ООО) в случае критического уменьшения чистых активов должны сами объявить о своей ликвидации (п. 4 ст. 90 и 99 ГК РФ). Кроме того, контрагенты, акционеры или налоговики могут самостоятельно обратиться в суд с требованием ликвидировать общества в такой ситуации.
Зачем что-то менять
Спорность обсуждаемой нормы проявилась еще в 2001 году. Тогда Арбитражный суд города Москвы постановил прекратить деятельность стабильно работающей компании по иску ее акционера.
В обоснование такого решения суд сослался на то, что стоимость чистых активов компании на протяжении трех лет подряд была отрицательной. Хотя на момент рассмотрения этого спора ответчик отчитался о получении чистой прибыли (дело № А40-15139/01-65-94).
В итоге разбирательство дошло до Конституционного суда РФ, который указал, что ликвидировать организацию стоит только в том случае, когда такая мера действительно способствует защите прав кредиторов, а угроза их имущественному положению реальна (постановление № 14-П от 18.07.2003). Судьи подчеркнули, что уменьшение стоимости чистых активов еще не является основанием для незамедлительного прекращения работы фирмы. То есть ликвидация организации лишь по такому формальному признаку невозможна. При этом акционеры должны иметь возможность поправить финансовое состояние своего предприятия.
После этого решения спорные нормы стали применяться именно в той трактовке, которую дал Конституционный суд РФ. То есть в подобных разбирательствах суды начали учитывать конкретные обстоятельства, продолжительность ситуации с уменьшением активов, наличие или отсутствие вредных последствий, а также факт их устранения. Это привело к тому, что суды отказывали налоговикам в принудительной ликвидации компании со ссылкой на малозначительность нарушения и на то, что компания может принять меры по стабилизации имущественного положения и обеспечению платежеспособности. Если же деятельность фирмы пытался прекратить ее контрагент, то суд отказывал и ему, разъясняя, что у кредиторов нет права на такое требование по отношению к своим должникам. Вместе с тем у бизнеса оставались серьезные юридическое риски, связанные с существованием этих норм. Законный «рычаг давления» мог применяться по слишком широкому усмотрению суда и порою весьма «избирательно» или даже «изобретательно».
Кто выиграет
Документ, отменяющий спорные нормы как таковые, уже прошел этап общественного обсуждения и теперь отправлен на финальную доработку. В пояснительной записке разработчики указывают, что «формальное условие ликвидации обществ в виде отсутствия доходности» не свидетельствует о том, что предприятие не может исполнять обязательства перед кредиторами и тратиться на обязательные платежи.
Они упирают на то, что спорные нормы являются своего рода анахронизмом, пережитком прошлого, не отвечающим реальному положению дел. Дело в том, что в существующих экономических реалиях ни уставной капитал, ни балансовая стоимость активов не являются абсолютными показателями, в полной мере отражающими финансовое положение компании. При таких обстоятельствах применение столь радикальной меры, как принудительная ликвидация только по формальным основаниям выглядит инструментом чрезмерным. Более того, действующая процедура уменьшения уставного капитала до размера чистых активов компании является весьма затратной для компании с точки зрения организационно-технических, временных и материальных ресурсов.
Под угрозой принудительной ликвидации формально находятся 1,5 млн российских коммерческих компаний, имеющих отрицательный показатель чистых активов. Нависающий над ними «дамоклов меч» теоретически может обрушиться в любой момент.
От обсуждаемых изменений выиграют, к примеру, многие стартапы, которые запущены за счет кредитных средств: для таких фирм отрицательные чистые активы не один год после запуска являются нормой. Часто инвестиции оформляются займами и формально у стартапа несколько лет может быть плановая убыточность. Для непубличного общества это не являлось большой проблемой, но, согласитесь, все-таки лучше существовать по закону.
В целом плюсы получат и не очень прибыльные компании из самых разных отраслей – их таким образом освободят от обязанности поддерживать на плаву свои неприбыльные дочерние фирмы. Ведь уставный капитал – часто основная и самая простая форма финансирования «дочек» участниками. А достигать высокой прибыли каждый год бывает проблематично.
Кто проиграет
Однако не все эксперты оценивают предложение позитивно. Кому-то полная отмена этих норм Гражданского кодекса РФ представляется необоснованной, поскольку на практике такие поправки могут поставить под угрозу интересы кредиторов компаний. Ведь их нужно уведомлять о намерении общества уменьшить уставный капитал, так как после этого решения кредиторы имеют право требовать досрочного исполнения соответствующих обязательств. Критики также обращают внимание на то, что обсуждаемые изменения порождают правовую неопределенность, когда речь идет о предприятии в неудовлетворительном финансовом состоянии, и опасаются возможных злоупотреблений со стороны убыточных организаций, когда кредиторы таких фирм не будут иметь достоверных сведений о плачевном состоянии компаний.
Разумная альтернатива
В связи с этим они предлагают чиновникам Минэкономразвития «соломоново решение» данной проблемы – не отменяя спорные нормы полностью, просто видоизменить их таким образом, чтобы ответственность по обязательствам общества солидарно с ним несли и его участники – в той части, в которой стоимости чистых активов недостаточно для исполнения обязательств перед кредиторами компании.
Они находят разумным прописать для обсуждаемой ситуации следующие варианты: ликвидировать общество, если стоимость чистых активов станет меньше минимального размера уставного капитала, или обязать такую организацию сообщить всем своим кредиторам об этом факте. Все это нужно для того, чтобы контрагенты знали о своей возможности предъявить требования в солидарном порядке как к обществу, так и к его участникам. Сейчас же интересы кредиторов, размер требований которых не позволяет им добиться исполнения судебного решения или инициировать банкротство подобных предприятий, защищаются слабо.
Если участниками убыточных обществ являются физлица, то кредиторы могут предъявить иск им, отмечает эксперт. Однако эти попытки обычно оказываются безуспешными. Еще один вариант – привлечь участников общества к ответственности, если те не оплатили доли в уставном капитале. Но и в такой ситуации суд может отказать в иске, ссылаясь на то, что кредитор не представил доказательства, которые подтверждают неоплату уставного капитала.
Что еще «не так» в ГК РФ
Минэкономразвития предложено поправить и ряд других норм, которые регулируют работу компаний. Так, по мнению экспертов, устаревшим положением можно назвать требование Гражданского кодекса РФ об обязательной регистрации АО и ООО по определенному адресу места нахождения. Они поясняют, что эта норма привела к возникновению бизнеса по «продаже» таких адресов и как следствие – появлению «адресов массовой регистрации». Но слепо отменять такое положение нельзя: ему потребуется найти адекватную замену, которая позволит применять нормы о юридически значимых сообщениях и обязательном соблюдении порядка досудебного урегулирования некоторых споров.
Актуальной представляется им и поправка, которая ввела бы так называемое «волезамещающее решение суда». Дело в том, что суды пока технически не могут заставить участников общества исполнить целый ряд обязательств из корпоративного договора, например, выпустить дополнительные акции. Из-за этого получается парадоксальная ситуация: включить в корпоративное соглашение определенные условия можно, а вот потребовать их исполнения суд не может.
Минимальный размер уставного капитала для АО и ООО – 10 000 рублей, для ПАО – 100 000 рублей. Эксперты подчеркивают, что минимальный размер уставного капитала фактически не защищает интересы кредиторов; точно так же и его большой размер не гарантирует наличие у должника ликвидных активов. К по сути символическому значению уставного капитала в России все давно привыкли. А обсуждаемая инициатива сделает этот правовой институт еще большей формальностью.
Помимо этого некоторые положения гражданского законодательства делают непопулярными конкретные организационные правовые формы. Сейчас, считают юристы, недооценены непубличные АО – в первую очередь из-за длительной и путаной процедуры регистрации выпуска ценных бумаг. Поэтому, собственно говоря, малый бизнес такую форму и не применяет.
Кроме того, требуется навести порядок с контролирующими лицами, которые работают по трудовому договору. Это, в частности, заместители директоров или руководители подразделений. По гражданскому законодательству эти сотрудники могут отвечать полностью за долги фирмы, однако на них распространяются и нормы Трудового кодекса РФ, которые ограничивают размер убытков величиной одной месячной зарплаты. В итоге, когда дело рассматривает арбитражный суд, их привлекают к ответственности на полную сумму, а при рассмотрении такого дела в суде общей юрисдикции ответчик защищается трудовым законодательством и компенсирует убытки только в пределах месячного заработка. На практике озвученная проблема пока вообще никак не решена.
Многих не устраивает и существующий запрет на создание общества другим, состоящим из одного лица. Существование такой нормы спровоцировало построение схем по ее обходу. Так появились компании, в которых одному участнику принадлежит 99,99% уставного капитала, а второму – 0,01%. «Вне закона» в какой-то момент оказалось большое количество 100% «дочек» АО, созданных в процессе приватизации. По всей видимости, данным запретом законодатель хотел не допустить уклонения единственного участника общества (учредителя) от ответственности за действия созданной им «дочки». Но с такими злоупотреблениями гораздо успешнее борется набирающая силу доктрина «снятия корпоративной вуали».
Будьте всегда в курсе последних изменений в бухучёте и налогооблажении!
Подпишитесь на Наши новости в Я ндекс Дзен!
Источник
Condicio Iuris 2020: работы, попавшие в шорт-лист
Организаторы конкурса работ по частному праву Condicio iuris составили шорт-лист работ, которые будут претендовать на премию. В списке 13 работ.
Эти работы организаторы передадут членам жюри конкурса. Каждый из них прочитает все тексты и даст свою оценку. Результаты будут объявлены на конференции в конце мая (если в планы не вмешается коронавирус). Дату мы сможем сообщить позднее. А вручение призов пройдет на конференции Юридического института «М-Логос» и «Вестника экономического правосудия РФ» в июне.
Список работ анонимный. Члены жюри не знают авторов, проверяя работы. Названия работ в списке расположены в том порядке, в котором они подавались на конкурс.
– Ответственность миноритарных участников корпораций за нарушение фидуциарных обязанностей: возможна ли такая конструкция?
– Разграничение правового и фактического на примере заблуждения в природе сделки
– Свободное использование музыкальных произведений в праве России и Германии
– Координация требований к должникам из разных оснований. Преодолевая догму
– Противопоставимость (l’opposabilité) в праве России и Франции: общие положения, условия и виды на примере залога обязательственных прав (сравнительно-правовое исследование)
– Особенности долевой собственности на общее имущество собственников помещений в нежилом здании
– Гражданско-правовые последствия принятия директорами коммерческих решений: «правило делового суждения» (business judgment rule) в США, Великобритании и России
– Внедоговорный залог: оптимальная модель регулирования
– Обоснование субъективного подхода и допустимости внешних доказательств к толкованию завещаний
– Договоры с защитным эффектом в пользу третьих лиц как способ ликвидации пробелов деликтного права
– Obligatio propter rem: проявление несвободы
– Коллизионное регулирование правового режима ценных бумаг, учитываемых через посредника
– Волезамещающее судебное решение как способ защиты стороны корпоративного договора
Про условия конкурса и состав жюри можно прочитать здесь. Напоминаем, какие призы ждут победителей:
— Денежные премии: 100 тыс. руб. за первое место, 75 тыс. руб. за второе место, 50 тыс. руб. за третье место.
— Возможность при желании автора опубликовать статью в «Вестнике экономического правосудия РФ».
— Подписка на электронные версии журналов «Вестник экономического правосудия РФ» и «Закон» на один год.
— Сертификат на бесплатное участие в образовательных программах Юридического института «М-Логос».
Спасибо всем, кто прислал свои работы на конкурс (всего мы получили 67 работ). И поздравляем всех, кто нашел свои работы в списке.
Спонсоры
― Российский арбитражный центр при Институте современного арбитража
Источник
Корпоративный договор как реальный способ урегулирования взаимоотношений участников
Проектный юрист, налоговый консультант
специально для ГАРАНТ.РУ
Корпоративный договор в реалиях существующего времени позволяет урегулировать отношения участников. Как сделать его эффективно действующим механизмом, а не еще одним декларативным документом, как договор коррелируется с уставом общества, какова природа данного договора? Ответы на эти вопросы – в настоящей колонке.
Правовое регулирование и природа договора
Нормативное регулирование корпоративного договора ограничено парой статей в Гражданском кодексе и специализированных законах.
При этом термин корпоративный договор охватывает договор об осуществлении прав участников общества с ограниченной ответственностью и акционерное соглашение.
Как указано в ст. 67.2 ГК РФ, участники хозяйственного общества или некоторые из них вправе заключить между собой корпоративный договор об осуществлении своих корпоративных прав (договор об осуществлении прав участников общества с ограниченной ответственностью, акционерное соглашение), в соответствии с которым они обязуются осуществлять эти права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления, в том числе голосовать определенным образом на общем собрании участников общества, согласованно осуществлять иные действия по управлению обществом, приобретать или отчуждать доли в его уставном капитале (акции) по определенной цене или при наступлении определенных обстоятельств либо воздерживаться от отчуждения долей (акций) до наступления определенных обстоятельств.
С учетом положений ст. 67.2, подп. 1 п. 3 ст. 307.1 ГК РФ, а также гражданско-правовой природы корпоративного договора к спорам, связанным с корпоративными договорами, подлежат применению общие положения об обязательствах (рекомендации Научно-консультативного совета при Федеральном арбитражном суде Уральского округа «Вопросы правоприменения по гражданским делам, подведомственным арбитражным судам» (по итогам заседания, состоявшегося 10 июня 2015 года в Ижевске).
Определением Верховного Суда Российской Федерации от 14 апреля 2016 г. № 309-ЭС16-2453 по делу № А60-12804/2015 также подтверждена применимость к отношениям, вытекающим из корпоративного договора, норм договорного (общеобязательственного) права.
Может ли корпоративный договор являться смешанным договором, то есть регулировать, кроме отношений корпоративного участия и порядка осуществления участниками своих прав и обязанностей, иные отношения?
Несмотря на то, что заключение корпоративного договора предусматривает возможность участия определенного круга лиц, представляется, что корпоративный договор может включать элементы иных договорных конструкций. На такую возможность, в том числе, указывает правоприменительная практика (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 11 апреля 2019 г. по делу № А40-118958/18, Определение ВС РФ от 8 ноября 2019 года 305-ЭС19-19443 по тому же делу).
Статьей 67.2 ГК РФ и ст. 32.1. Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее – закон об АО) предусмотрено, что корпоративный договор является гражданско-правовой сделкой, носит гражданско-правовой характер и соответствует в полной мере предмету гражданского права, в круг регулируемых отношений которого входят корпоративные отношения (ст. 2 ГК РФ). В связи с этим к корпоративному договору применяются нормы гражданского законодательства о договорах и сделках, в том числе принцип свободы договора, установленный ст. 421 ГК РФ, с учетом недопустимости нарушения действующих в момент их заключения императивных норм (п. 1-3 Постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 16 «О свободе договора и ее пределах»).
К отношениям сторон по смешанному договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора.
При этом, в случае когда в таком смешанном договоре участвуют третьи лица, не являющиеся участниками, такие лица не наделяются правами участников.
Какие правоотношения можно урегулировать с помощью корпоративного договора?
Учитывая определенные ограничения, установленные законодателем для правового регулирования, стоит отметить, что корпоративный договор не может регулировать любое правоотношение. Такие ограничения прямо поименованы в ст. 67.1 ГК РФ.
В то же время стоит признать, что целью заключения корпоративного договора является такое урегулирование правоотношений, которое не приведет к корпоративному конфликту в обществе или создаст благоприятную атмосферу для разрешения таких ситуаций.
По своей правовой природе корпоративный договор представляет собой легитимный инструмент для разрешения (недопущения) возможных конфликтов и разногласий между участниками общества в целях достижения главной цели деятельности коммерческой организации – извлечения прибыли и ее распределения между участниками:
В целом, оценивая корпоративный договор как налагающий определенные ограничения на участников договора, стоит отметить, что такие ограничения не противоречат законодательству РФ.
Правовое содержание любого корпоративного договора заключается в том, что участники хозяйственного общества добровольно ограничивают объем принадлежащих им корпоративных прав и принимают на себя обязательства использовать данные права с учетом интересов других участников корпоративного договора. Таким образом, мнение, что любое условие корпоративного договора, ограничивающее права участника и/или ставящее реализацию этих прав в зависимость от волеизъявления других участников, является несостоятельной, противоречит буквальному содержанию норм права (ст. 8 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон об ООО), ст. 67.2. ГК РФ) и общему смыслу данного правового института (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 28 октября 2019 г. по делу № А40-266761/18).
Конституционный Суд Российской Федерации в своем определении от 23 апреля 2013 г. № 670-О указал, что реализуя предоставленные ему Конституцией РФ полномочия, федеральный законодатель, обладающий в данной сфере достаточно широкой свободой усмотрения, в целях достижения необходимого уровня правовой определенности соответствующих отношений, поддержания стабильности гражданского оборота и обеспечения разумного баланса интересов всех участников общества с ограниченной ответственностью предусмотрел возможность заключения между ними договора, по которому они обязуются осуществлять определенным образом свои права и (или) воздерживаться от осуществления указанных прав, в том числе голосовать определенным образом на общем собрании участников общества, согласовывать вариант голосования с другими участниками, продавать долю или часть доли по определенной данным договором цене и (или) при наступлении определенных обстоятельств либо воздерживаться от отчуждения доли или части доли до наступления определенных обстоятельств, а также осуществлять согласованно иные действия, связанные с управлением обществом, с созданием, деятельностью, реорганизацией и ликвидацией общества (п. 3 ст. 8 Закона об ООО). Названое законодательное регулирование, принятое в развитие положений ч. 1 ст. 8, ч. 3 ст. 17, ст. 34 и ст. 55 Конституции Российской Федерации, отражает общий подход к регулированию такого рода отношений (ст. 32.1 Закона об АО).
Реальные механизмы воздействия
Примеров взыскания неустойки за нарушение порядка голосования, предусмотренного корпоративным договором, – множество (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 2 июня 2016 г. по делу № А45-12277/2015).
При этом, поскольку неустойка как универсальный механизм ответственности за нарушение обязательства и при рассмотрении споров, вытекающих из корпоративных договоров, подчиняется общим правилам, актуальным является вопрос о возможности применения ст. 333 ГК РФ.
Безусловно, снижение неустойки по указанной статье возможно. В то же время, отказывая в удовлетворении ходатайства об уменьшении неустойки, суды используют следующие доводы:
- в отсутствие доказательств того, что спорящей стороной предпринимались меры по уменьшению указанного в договоре штрафа и/или что такая сторона не могла повлиять на такой размер, суд не найдет оснований для уменьшения неустойки;
- сложность восстановления прав истца после действий ответчика, нарушающих условия корпоративных договоренностей. Так, в одном деле суд отметил, что указание на то, что со дня проведения внеочередного собрания, на котором ответчики проголосовали в нарушение корпоративного соглашения, прошло значительное время, и при наличии в обществе конфликта участников дальнейшее голосование по тем вопросам, которые указаны в корпоративном соглашении и потребуют согласования воли сторон, будет затруднено (постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 2 июня 2016 г. по делу № А45-12277/2015).
Во взыскании неустойки будет отказано, если будет установлен факт отсутствия нарушения. При этом при согласовании тех или иных условий участникам целесообразно отходить от принципа «краткость – сестра таланта», поскольку отсутствие согласования формы поведения в суде может быть истолковано как отсутствие нарушения.
Так, суд кассационной инстанции в Постановлении Арбитражного суда Северо-Западного округа от 11 марта 2020 г. по делу № А56-30829/2019 пришел к выводу об отсутствии оснований для взыскания неустойки за нарушение порядка предоставления информации о деятельности общества, посчитав, что в отсутствие согласованного порядка предоставления документации размещение документов о деятельности общества на облачном сервисе, к которому у истца был доступ, не является нарушением.
2. Условие о продаже (выкупе) доли по определенной цене при наступлении определенных условий
Данное положение корпоративного договора позволяет при наличии намечающегося конфликта разрешить ситуацию с учетом интересов всех сторон.
При этом, учитывая, что сделки с долями подлежат нотариальному удостоверению, возникает вопрос о возможностях реального исполнения таких обязательств в будущем при наступлении соответствующих обстоятельств.
В данной ситуации подлежат применению особые правила о заключении договора, содержащего обязательство заключить сделку по передаче доли в уставном капитале.
В абз. 3 п. 11 ст. 21 Закона об ООО содержится понятие договора, устанавливающего обязательство совершить сделку, направленную на отчуждение доли или части доли. В таком договоре, который может являться договором купли-продажи, мены, дарения, выражена воля отчуждателя на передачу доли (части доли) в случае возникновения определенных обстоятельств (например, наступления условия либо срока) или после исполнения приобретателем доли (части доли) его обязательства. Указанный договор не является предварительным, не требует нотариального удостоверения и считается заключенным в момент достижения сторонами соглашения по всем существенным условиям, в том числе о размере доли или части доли, подлежащей передаче в будущем (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 23 июня 2020 г. по делу № А50-4364/2019).
Возможности признания корпоративного договора недействительными
Безусловно, нарушение императивных запретов, изложенных в законодательных нормах, приведет к признанию корпоративных договоров полностью или в части недействительными.
В последнее время наметилась тенденция, при которой суд настаивает на сохранении договора при условии подписания его сторонами. В этом случае судебные инстанции ссылаются на свободу договора и согласование условий сторонами при отсутствии обстоятельств, свидетельствующих об искажении воли того или иного участника (Определение Верховного Суда РФ от 8 ноября 2019 г. по делу № 305-ЭС19-19443).
При этом встречается судебная практика, в которой суд, анализируя условия корпоративного договора, а также поведение и цели сторон, отказывал в защите истца на право признать договор недействительным, установив злоупотребление таким лицом своими правами (Определение Верховного суда РФ от 8 ноября 2019 г. по делу № 305-ЭС19-19443).
Корпоративный договор как сделка может быть оспорен в рамках дела о банкротстве по специальным основаниям, а также по признаку мнимости, как создание искусственного основания для вывода денежных средств в преддверии банкротств. В таком случае по большому счету судом дается оценка реальности отношений участников и цель заключения такого договора.
На направленность судебной практики на сохранение корпоративных договоров указывает также готовность судов по некоторым делам ссылаться на принцип эстоппеля при исполнении корпоративных договоров.
Так, в одном из дел (решение Арбитражного суда Новосибирской области от 17 августа 2015 г. по делу № А45-12229/2015) суд, отказывая в удовлетворении требования о признании недействительным корпоративного договора указал на следующее: п. 5 ст. 166 ГК РФ закреплено правило эстоппеля, которое заключается в том, что заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки. Исполнение сделки на протяжении значительного периода времени, реализация иных вытекающих из нее прав и обязанностей являются примерами такого поведения. В Постановлении Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указано на необходимость применения данного правила и при квалификации соответствующих заявлений о пороках исполняемых сделок через ст. 10 ГК РФ (абз. 5 п. 1, п. 70 данного Постановления).
Источник
