А нужны ли нам два отдельных вещных иска: негаторный и виндикационный?
Юристы тратят огромные усилия для обоснования, какой конкретно иск, направленный на защиту права собственности, следует предъявить в конкретных обстоятельствах. Как мы хорошо знаем, возможность предъявления того или иного иска зависит от наличия или отсутствия владения у истца.
В качестве примера можно привести п. 1 Обзора № 153 по негаторным искам в котором рассматривается вопрос, каким иском можно убрать торговый прилавок с оборудованием, установленный в холле нежилого здания, принадлежащего истцу. В этом пункте написано: «В данном случае истец, доказавший свое право собственности на здание, не утратил доступ к холлу, в котором установлен прилавок, следовательно, иск заявлен владеющим собственником в защиту своего права.»
Зададим себе простой вопрос: изменилось бы решение суда, если суд пришел бы к выводу, что истец утратил владение? Очевидно, нет. Установив отсутствие владения у истца, суд квалифицировал бы требование истца, как виндикационный иск и также удовлетворил требование истца, обязав убрать торговый прилавок и восстановив тем самым владение.
Таким образом, поскольку множество возможных владельческих состояний, согласно отечественной доктрине, состоит всего из двух элементов: 1. есть владение, 2. нет владения, то и при наличии владения, и при отсутствии владения иск собственника удовлетворяется.
Единственное практическое отличие виндикационного иска от негаторного иска – это правила об исковой давности. В нашем праве виндикационный иск поражается давностью, а негаторный нет. Соответственно нет ничего удивительного в том, что практикующие юристы употребляют титанические усилия, чтобы убедить суд, что их иск – негаторный.
Я думаю, нет никаких серьезных оснований считать, что негаторный иск по своей природе ни в коем случае не должен поражаться давностью, а виндикационный – непременно должен. Легко представить себе правовую систему, в которой ни тот, ни другой иск давностью не поражаются. На мой взгляд, именно так и должно быть. Но не менее легко представить себе и другую систему, в которой и виндикационный, и негаторный иски поражаются давностью.
Если единственное различие между условиями применения виндикационного и негаторного иска состоит в наличии или отсутствие владения, а различие в давности – совершенно произвольное, то зачем нам два отдельных иска?
Очевидно, что и тот и другой иски являются конкретными разновидностями такого способа защиты частного права как «восстановление положения, существовавшего до нарушения права».
Почему бы тогда не упразднить разделение на негаторный и виндикационный иски и написать:
Собственник имеет право требовать устранения в натуре любого нарушения его права.
Я думаю, это давно пора сделать. Иначе теоретически возможны совершенно бессмысленные ситуации:
Ситуация 1
Представим себе, что ответчик выбросил кучу мусора на земельный участок истца. Далее этот же самый зловредный ответчик, не довольствуясь своими нехорошими действиями, огородил земельный участок истца забором, на ворота повесил замок и вообще не пускает истца на его участок.
Таким образом истец лишен владения и, кроме того, на его участке находится куча мусора, которая потенциально затрудняет пользование земельным участком.
Истец обращается в суд и просит обязать ответчика: 1. Демонтировать забор; 2. Убрать кучу мусора.
Любому нормальному человеку, не знакомому с тем, что в нашей правовой системе есть два классических вещных иска, ясно, что оба требования надо удовлетворить.
Однако суд, вполне вероятно, поступит по-другому и будет, как ни странно, формально прав. Суд скажет: я вижу, что истец лишен владения, поэтому, первое требование представляет собой виндикационный иск, и я это требование удовлетворяю.
Что касается второго требования, то оно представляет из себя негаторный иск, поскольку наличие кучи мусора как таковое не лишает истца владения, и так как истец лишен владения, в этом требовании я истцу отказываю. Далее суд говорит истцу: если мое решение по первому требованию будет исполнено, и Ваше владение будет восстановлено, приходите опять и я рассмотрю Ваш негаторный иск.
Что за ерунда? — воскликнет читатель. Оба требования надо удовлетворить, ведь интуитивно ясно, что при возврате владения вещь надо вернуть в незатронутом виде! Но такого правила, как ни странно, в ст. 303 ГК РФ нет.
Ситуация 2
Рассмотрим другой, как мне кажется, небезынтересный пример, связанный с исковой давностью.
Ответчик построил дом и слегка залез на участок истца. Истец, полагая что он не утратил владения всем участком, обратился в суд с негаторным иском об устранении залезания на свой земельный участок.
Ответчик в суде представил акт о праве собственности на землю, из которого следовало, что граница земельного участка, проходит вовсе не там, где думает истец, и ответчик никуда не залез. Возник межевой спор, в процессе которого было установлено, что ответчик не прав, и он все-таки частично залез на участок истца, хотя и не так сильно, как полагал истец.
После этого ответчик пытается защититься доброй совестью утверждает, что из межевого спора ясно следует, что он не знал и не мог знать о том, что он залез на участок соседа. Но суд отклонил его возражение и сказал: да я вижу, что вы не могли знать, что граница проходит не там, где Вы думали, но для негаторного иска добрая совесть ответчика значения не имеет, поэтому негаторный иск удовлетворяется. А потом суд добавил: вот, если бы Вы весь участок ответчика застроили, полагая, что строите на своем участке, то я бы рассмотрел требование истца, как виндикационное, и, возможно учел бы Вашу добрую совесть.
Как-то странно получается: если ответчик захватил часть участка, пусть и в доброй совести, то иск к нему будет удовлетворен. Если же ответчик захватил весь участок, то, возможно, в иске к нему будет отказано!
Все это я написал в преддверии благотворительного круглого стола, посвященного негаторному иску, который состоится 30.05.2020г. в 18:00 в рамках проект Lexcourse, на сайте которого есть необходимая информация.
Мы обсудим несколько конкретных кейсов, а также порассуждаем о п.3 Обзора №153, в котором сделан вывод, что собственник, передавший имущество в аренду, не лишается права на негаторный иск. Я лично считаю, что это самый важный и самый прорывной пункт во всем обзоре. В нем выражена совершенно верная идея, которая исходит из фундаментальной концепции о том, что негаторный иск защищает само право собственности, и он никак не связан с фактическим взаимодействием собственника и вещи. Возможно, распространение этого взгляда помогло бы решить кейс в ситуации 1. При этом, на мой взгляд, для обоснования идеи п.3 Обзора №153 вовсе не обязательно привлекать понятие непосредственного о опосредованного владения.
Обеспечительные сделки и защита кредиторов
Большие данные (BIG DATA)
Авторское право в цифровую эпоху
Комментарии (35)
Я то как раз считаю, что не должно быть исковой давности ни по негаторному, ни по виндикационному иску. Мне вообще кажется сомнительной идея применять исковую давность для защиты вещных прав.
Вполне достаточно защиты добросовестного приобретателя вполне достаточна.
« приходит к нему внук соседа и говорит — отдай мои полметра земли :). Как вам такой сюжет. »
Мне кажется, автор нас троллит.
В нашей системе два иска потому, что у римлян было два иска. У этих исков разный предмет доказывания даже, они отличаются далеко не только исковой давностью, и свести возражения по обоим искам к одинаковой добросовестности просто невозможно.
Предположим, сосед добросовестно выкатил кучу мусора на мой участок, это что же теперь, я не имею права со своего участка эту кучу мусора убрать? А сосед имеет право пользоваться этой кучей мусора? Получает ли он право прохода по моему участку к своей куче мусора?
Исковая давность связана с природой этих исков. Виндикационный иск требует давности как раз потому, что существует в случае смены владельца, стабильность оборота требует существования давности. Иное приводит к возможности виндикации спустя тридцать, сто лет, у последнего приобретателя в цепочке, если он вдруг безвозмездный, например. Оборот этого не выдержит.
Негаторный, наоборот, требует отсутствия давности, иначе, если я за три года не попросил соседа убрать кучу мусора (мало ли какие у меня дела были), куча мусора становится неприкосновенной. Это вечное и, видимо, «наследуемое» всеми последующими собственниками обременение.
И это если мы не вспомним, что вещи бывают движимыми, где необходимость различия между этими двумя исками ещё более очевидна.
Игорь Александрович, я поддерживаю Ваш подход.
Добавлю только несколько своих гипотез-соображений по поводу возможного разграничения.
1. Сегодняшнее различие между исками трудноуловимо, находится на уровне нюансов фактологии каждого дела. Тут захвачен весь участок, тут захвачена половина, там 1/100, а в другом деле и вовсе нет захвата, но имеется неправомерное воздействие на чужую вещь.
Думаю, что разводить эти иски по моменту фактическому не следует. Присуждение (приказ к совершению чисто фактического действия) должно строится по одной формуле: «привести отношения сторон в состояние, которое соответствует установленным правам».
Выходит. Разница между исками сугубо количественная, на уровне «грубой чувственности», но не сущностная. А потому ситуации должны быть поняты и регламентированы одинаково. Исковая давность должна быть или по всем видам присуждений по результатам разрешения вещного спора или ни по одному (второе предпочтительнее).
Кстати, хочу добавить, что, кмк, после разрешения того же виндикационного спора истец должен иметь выбор: получить вещь или получить ее оценку. Это, наверное, лишний раз показывает, что момент присуждения побочен и нестабилен, он проистекает из чего-то другого, о чем я напишу далее.
2. Если и проводить различие между вещными исками, то, кмк, на уровне утверждений сторон о вещной управомоченности, о наличии/отсутствии правовой власти над благом, его принадлежности, господстве над ним.
(а) Виндикационный иск — утверждение истца о принадлежности ему спорного права: «данное право [например, право собственности] принадлежит мне, у тебя нет данного права, ответчик». В большинстве случае внешне, фактически это, конечно, выражается в тотальном захвате чужой вещи. Но не всегда и не обязательно (пример: сосед неправомерно застроил часть моего участка, отмежевал его, подкупил регистратора, внес записи и продал добросовестному лицу — это виндикация).
(б) Негаторный иск — утверждение истца о «свободе» его права: «ответчик, у тебя нет права на воздействие, тебе не принадлежит обременение, моя вещь свободна от него». В большинстве случаев внешне это выглядит не как тотальный захват вещи, но в «присвоении определенного функционала блага». Но опять же не всегда и не обязательно (пример: собственник отрицает эмфитевзис и просит освободить участок).
(в) Сюда можно добавить и конфессорный иск — утверждение о наличии обременения в чужой вещи: «собственник, у меня есть сервитут на эту вещь, ты неправомерно отрицаешь его».
Кмк, вещный иск (и вещный спор) — это спор не о присуждении, не о фактических действиях, которые должны произвести спорящая сторона (убрать мусор, выдать вещь, освободить участок — это случайное, несущностное в вещном иске).
Но это споры о принадлежности вещей (как телесных, так и бестелесных).
Однако если мы будем сводить вещный (!) спор к вопросу о количественной характеристике захвата, то (на мой взгляд) мы сведем вещный иск к защите фактической позиции, внешнему проявлению вещного права, хотя, как по мне, должны видеть в вещном иске защиту самого вещного права, защиту принадлежности.
Источник
Система способов защиты права собственности
В связи с тем, что защита права собственности является составной частью защиты гражданских прав в целом, то способы защиты права собственности можно разделить на общие и специальные.
Так, к общим способам защиты права собственности, которые используются для защиты всех гражданских прав, можно отнести:
- признание права;
- публично-правовые способы защиты (неприменение судом акта органа публичной власти или признание его недействительным);
- самозащита прав (направлена на беспрепятственное осуществление права собственности и на пресечение нарушений права собственности и является средством защиты субъективного права собственности).
Вместе с тем, для целей защиты права собственности применяются и специальные способы защиты вещно-правового и обязательственно-правового характера. Указанное деление способов защиты права собственности уходит корнями в деление исков на вещные (actiones in rem) и обязательственные (actiones in personam) в римском праве[1].
Право собственности представляет собой абсолютное вещное право, в связи с чем, вещно-правовые способы защиты права собственности характеризуются следующими особенностями:
- направленность непосредственно на защиту интересов субъектов наиболее полного абсолютного права – права собственности;
- отсутствие связи с обязательствами;
- имеют целью восстановить владение, пользование и распоряжение собственника принадлежащей ему вещью либо устранить препятствия в осуществлении указанных правомочий;
- возможность предъявления одного из вещно-правовых исков только собственником имущества и в целях защиты права собственности лишь на индивидуально-определенную вещь;
- указанная индивидуально-определённая вещь должна сохраняться в натуре, так как в противном случае речь может идти исключительно о компенсации убытков, которая является обязательственно-правовым способом защиты[2].
Так, к вещно-правовым способам защиты права собственности относятся виндикационный иск, который заключается в истребовании вещи из чужого незаконного владения (иск не владеющего собственника к незаконно владеющему несобственнику) и негаторный иск, представляющий собой требование об устранении препятствий для собственника в осуществлении своих правомочий и не связан с прекращением владения собственником своей вещью (иск владеющего собственника к невладеющему несобственнику).
Вместе с тем, право собственности может быть нарушено не только напрямую, но и косвенным образом в процессе осуществления гражданско-правового оборота, когда находящаяся в собственности вещь становится предметом обязательства. Именно в данном случае собственник, который также является стороной обязательственных правоотношений и чье право нарушено (чаще всего) контрагентом, прибегает к использованию обязательственно-правовых способов защиты нарушенного права собственности.
К числу обязательственно-правовых способов защиты права относят иски из договорных и иных обязательств, а также иски, направленные на признание недействительными сделок, нарушающих вещные права (или на применение последствий их недействительности)[3].
Как представляется, ключевым отличием вещно-правовых способов защиты права от обязательственно-правовых является то, что в их основе лежит субъективное право собственности, и правомочие на его защиту имеет своей целью исключительно восстановление господства собственника над принадлежащей ему индивидуально-определённой вещью. В то же время обязательственно-правовые способы защиты нарушенного права собственности направлены на присуждение другой стороны обязательства (нарушителя) к определённому поведению. Именно по этой причине глава 20 ГК РФ «Защита права собственности и других вещных прав» говорит не обо всех средствах защиты, а исключительно о тех, которые позволяют реализовать компенсационную функцию гражданского права именно в правоотношениях собственности, но не обязательственных правоотношениях[4].
Именно в связи с изложенными противоречиями в системе способов защиты права собственности в теории и на практике возникает проблема так называемой «конкуренции исков».
Стоит отметить, что истоки данной проблемы лежат в римском праве, которым в гражданское право была введена формула «вещному праву соответствует вещный иск, обязательственному праву – обязательственный иск». Указанное чёткое разграничение стало для многих исследователей основой тезиса о том, что вещные права могут защищаться исключительно вещно-правовыми способами защиты.
В связи с тем, что российской гражданское право не предполагает возможности выбора иска и не знает института конкуренции исков, вопрос на практике решается довольно однозначно: наличие обязательственных правоотношений между субъектами является непреодолимым препятствием для представления вещного иска.
Стоит отметить, что, несмотря на то, что взаимоисключающая природа вещных и обязательственных исков хоть и исходит из римской традиции, но преимущество обязательственного над вещным к ней не относится. Более того, как в дореволюционном, так и зарубежном праве преимущество вещного права над обязательственным считается одним из неотъемлемых признаков вещного права.
В процессе развития российского гражданского законодательства принцип приоритета вещного права утратил своё значение и цивилистами высказывались предложения по его внедрению в ГК РФ, которые так и остались существовать на уровне концепции развития гражданского законодательства[5]. Думается, что в связи с тем, что право собственности является и всегда будет являться основой договорных отношений, о чём в свое время писал ещё Г. Ф. Шершеневич, принцип приоритета вещного права действительно является предпочтительным для развитого гражданского правопорядка.[6]
Однако принцип приоритета обязательственного способа защиты на вещно-правовым прочно закрепился в судебной практике. Он был впервые установлен в пункте 23 постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. № 8 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» и впоследствии закреплён в пункте 3 ныне действующего Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав».
Тем не менее, в теории существует иная точка зрения, в соответствии с которой допускается конкуренция вещно-правовых и обязательственно-правовых исков для целей защиты права собственности. Представители данной точки зрения считают, что гражданское законодательство не ограничивает граждан в выборе способов защиты нарушенного права и не ставит использование общих гражданско-правовых способов защиты в зависимость от наличия специальных вещно-правовых способов, и в силу общих принципов гражданского права, в частности, принципа диспозитивности, собственники вправе осуществлять этот выбор по своему усмотрению[7]. Вместе с тем, как представляется, использование вещно-правовых способов защиты в рамках обязательственных правоотношений в рамках существующего гражданского законодательства будет противоречить существу защищаемого права и выходить за пределы предоставленных гражданским законодательством правомочий.
[1] Римское право: Учебник / И. Б. Новицкий. М.: Высшее образование; Юрайт-Издат, 2009.
[2] Timofeeva M., Selected problems of the protection of property rights in the Russian Federation // https://www.ceeol.com/search/article-detail?id=509876
[4] Рыбаков В.А., Мечетина Т.А. О правовом отношении собственности и квалификации вещно-правовых способов защиты права собственности // СПС «Консультант Плюс»
[5] Концепция развития законодательства о вещном праве: Проект // Вестник ВАС РФ. 2009. № 4
[6] Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права.
[7] Ровный В. В. Конкуренция исков в российском гражданском праве (теоретические проблемы защиты гражданских прав). Иркутск, 1997. С. 22.
Источник
