Лексические приемы перевода
Транскрипция и транслитерация — это способы перевода лексической единицы оригинала путем воссоздания ее формы с помощью букв переводящего языка. При транскрипции воспроизводится звуковая форма иноязычного слова, а при транслитерации его — графическая форма (буквенный состав). Основными способами в современной переводческой практике является транскрипция с сохранением некоторых элементов транслитерации. Поскольку фонетические и графические системы языков значительно отличаются друг от друга, передача формы слова иностранного языка на языке перевода всегда несколько условна и приблизительна: absurdist — абсурдист (автор произведения абсурда); kleptoctacy — клептократия (воровская элита); skateboarding — скейтбординг (катание на роликовой доске). Для каждой пары языков разрабатываются правила передачи звукового состава слова иностранного языка, указываются случаи сохранения элементов транслитерации и традиционные исключения из правил, принятых в настоящее время. В англо-русских переводах наиболее часто встречающиеся при транскрибировании элементы транслитерации заключаются, в основном, в транслитерации некоторых непроизносимых согласных и редуцированных гласных Dorset — Дорсет; Campbell — Кэмпбелл, передаче двойных согласных между гласными и в конце слов после гласных boss — босс и сохранении некоторых особенностей орфографии слова, позволяющих приблизить звучание слова в переводе к уже известным образцам Hercules missile — ракета «Геркулес»; deescalation — деэскалация; Columbia — Колумбия. Традиционные исключения касаются, главным образом, переводов имен исторических личностей и некоторых географических названий: Charles I — Карл I; William III — Вильгельм III; Edinborough — Эдинбург).
Калькирование —это способ перевода лексической единицы оригинала путем замены ее составных частей — морфем или слов (в случае устойчивых словосочетаний) — их лексическими соответствиями в переводящем языке. Сущность калькирования заключается в создании нового слова или устойчивого сочетания в переводящем языке, копирующего структуру исходной лексической единицы. Именно так поступает переводчик, переводя superpower как сверхдержава; mass culture как массовая культура; green revolution как зеленая революция. В ряде случаев использование приема калькирования сопровождается изменением порядка следования калькируемых элементов: land-based missile — ракета наземного базирования; Rapid Deployment Force — силы быстрого развертывания. Нередко в процессе перевода транскрипция и калькирование используются одновременно: transnational — транснациональный; petrodollar — нефтедоллар; miniskirt — мини-юбка.
Лексико-семантические замены — это способ перевода лексических единиц оригинала путем использования единиц переводящего языка, значение которых не совпадает со значениями исходных единиц, но может быть выведено из них с помощью определенного типа логических преобразований. Основными видами подобных замен являются конкретизация, генерализация и модуляция (смысловое развитие) значения исходной единицы.
Конкретизациейназывается замена слова или словосочетания исходного языка с более широким предметно-логическим значением, словом и словосочетанием переводящего языка с более узким значением. В результате применения этой трансформации создаваемое соответствие и исходная лексическая единица оказываются в логических отношениях включения: единица исходного языка выражает родовое понятие, а единица переводящего языка — входящее в нее видовое понятие:
Dinny waited in а corridor which smelled of disinfectant. — Динни ждала в коридоре, пропахшем карболкой.
He was at the ceremony. — Он присутствовал на церемонии.
В ряде случаев применение конкретизации связано с тем, что в переводящем языке отсутствует слово со столь широким значением. Так, английское существительное thing имеет очень абстрактное значение («an entity of any kind») и на русский язык всегда переводится путем конкретизации: вещь, предмет, дело, факт, случай, существо и т.д. Иногда родовое название на языке перевода не может быть использовано из-за расхождения коннотативных компонентов значения. Английское meal широко применяется в различных стилях речи, а русское прием пищи не употребительно за пределами специальной лексики. Поэтому, как правило, при переводе meal заменяется более конкретным завтрак, обед, ужин и др.:
At seven o’clock an excellent meal was served in the dining-room. — В семь часов в столовой был подан отличный обед.
Понятно, что выбор более конкретного наименования всецело определяется контекстом и, в других условиях, в семь часов (вечера) мог быть подан и ужин.
Конкретизация часто применяется и тогда, когда в переводящем языке есть слово со столь же широким значением и соответствующей коннотацией, поскольку такие слова могут обладать разной степенью употребительности в исходном языке и переводящем языке. Выше уже отмечалась большая употребительность в английском языке слов с широким значением. При переводе таких слов конкретизация является весьма распространенным способом перевода. В романе Ч. Диккенса «Дэвид Копперфилд» следующим образом описывается поведение матери героя, испуганной внезапным появлением грозной мисс Бетси:
My mother had left her chair in her agitation, and gone behind it in the corner.
Английские глаголы с общим значением to leave и to go не могут быть переведены здесь с помощью соответствующих русских глаголов покинуть и пойти. Неприемлемость перевода – Матушка оставила свое кресло и пошла за него в угол – не вызывает сомнений, в русском языке не описывает такую конкретную эмоциональную ситуацию подобным образом. Лучшим способом обеспечить эквивалентность русского перевода является конкретизация указанных глаголов:
Взволнованная матушка вскочила со своего кресла и забилась в угол позади него.
Аналогичным способом следует перевести и другое предложение из того же романа:
My old dear bedroom was changed, and I was to lie a long way off.
Приехав домой после долгого отсутствия, мальчик видит, что все в доме изменилось и стало ему чуждым. Использование прямых соответствий сделало бы перевод этого английского предложения малопонятным. Почему кто-то должен лежать вдали от спальни? Контекст показывает, что лежать означает здесь спать, а вдали указывает всего лишь другую часть дома. Именно так и должно быть сказано по-русски:
Моей милой старой спальни уже не было, и я должен был спать в другом конце дома.
Широко распространена конкретизация английских глаголов «говорения» to say и to tell, которые могут переводиться на русский язык не только как говорить или сказать, но и более конкретными промолвить, повторить, заметить, утверждать, сообщать, просить, возразить, велеть и т.п.:
«So what?» I said. — Ну и что? — спросил я.
He told me I should always obey my father. — Он посоветовал мне всегда слушаться моего отца.
The boss told me to come at once. — Хозяин велел мне прийти сейчас же.
Генерализацией называется замена единицы исходного языка, имеющей более узкое значение, единицей переводящего языка с более широким значением, т.е. преобразование, обратное конкретизации. Создаваемое соответствие выражает родовое понятие, включающее исходное видовое:
He visits me practically every week-end. — Он ездит ко мне почти каждую неделю.
Использование слова с более общим значением избавляет переводчика от необходимости уточнять, субботу или воскресенье имеет в виду автор, говоря о «уик-энде».
Иногда конкретное наименование какого-либо предмета ничего не говорит рецептору перевода или нерелевантно в условиях данного контекста:
Jane used to drive to market with her mother in their La Sane convertible. — Джейн ездила со своей матерью на рынок в их машине.
He showed us his old beat-up Navaho blanket. — Он нам показал свое потрепанное индейское одеяло.
Более общее обозначение может быть предпочтительным и по стилистическим причинам. В художественных произведениях на русском языке не принято с пунктуальной точностью указывать рост и вес персонажей, если это не связано со спортивными соображениями, и сочетание а young man of 6 feet 2 inches в английском оригинале будет заменено в русском переводе на молодой человек высокого роста.
Порой переводчик имеет возможность выбирать между более конкретным и более общим вариантом перевода и оказывает предпочтение последнему:
Then this girl gets killed, because she’s always speeding. — А потом эта девушка гибнет, потому что она вечно нарушает правила. (Ср. более «технический» вариант: она вечно превышает скорость.)
«Who won the game?» I said. «It’s only the half.» — А кто выиграл? — спрашиваю. — Еще не кончилось. (Ср. «более спортивное»: Это же только первый тайм.)
Методом генерализации могут создаваться и регулярные соответствия единицам иностранного языка: foot — нога; wrist watch — наручные часы и т.д.
Модуляцией, или смысловым развитием называется замена слова или словосочетания исходного языка единицей переводящего языка, значение которой логически выводится из значения исходной единицы. Наиболее часто значения соотнесенных слов в оригинале и переводе оказываются при этом связанными причинно-следственными отношениями: I don’t blame them. — Я их понимаю. (Причина заменена следствием: я их не виню потому, что я их понимаю). He’s dead now. — Он умер. (Он умер, стало быть, он сейчас мертв.) He always made you say everything twice. — Он всегда переспрашивал. (Вы были вынуждены повторять сказанное, потому что он вас переспрашивал.) При использовании метода модуляции причинно-следственные отношения часто имеют более широкий характер, но логическая связь между двумя наименованиями всегда сохраняется:
Manson slung his bag up and climbed into the battered gig behind a tall, angular black horse. (A. Cronin) — Мэнсон поставил свой чемодан и влез в расхлябанную двуколку, запряженную крупной костлявой черной лошадью.
Контекстуальная замена здесь явно необходима, особенно при переводе сочетания behind а horse, поскольку по-русски нельзя сказать: «Он сел в телегу позади лошади». Перевод – slung his bag up как поставил свой чемодан, behind а horse как запряженную лошадью и angular как костлявая – осуществлен с помощью модуляции, хотя трудно точно определить, какова связь между соответствующими понятиями в оригинале и переводе.
В следующем примере эта связь более явная, но и здесь это не «потому что», а «поскольку, постольку»:
He would cheer up somehow, begin to laugh again and draw skeletons all over his slate, before his eyes were dry. — Он снова приободрялся, начинал смеяться и рисовал на своей грифельной доске разные фигурки, хотя глаза его еще были полны слез.
Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет
Источник
Транскрипция это способ перевода лексической единицы оригинала путем
Теория и практика перевода
ИСТОРИЯ НАУКИ О ПЕРЕВОДЕ
Среди многочисленных сложных проблем, которые изучает современное языкознание, важное место занимает изучение лингвистических аспектов межъязыковой речевой деятельности, которую называют «переводом» или «переводческой деятельностью».
Перевод — это несомненно очень древний вид человеческой деятельности. Как только в истории человечества образовались группы людей, языки которых отличались друг от друга, появились и «билингвы», помогавшие общению между «разноязычными» коллективами. С возникновением письменности к таким устным переводчикам-«толмачам» присоединились и переводчики письменные, переводившие различные тексты официального, религиозного и делового характера. С самого начала перевод выполнял важнейшую социальную функцию, делая возможным межъязыковое общение людей. Распространение письменных переводов открыло людям широкий доступ к культурным достижениям других народов, сделало возможным взаимодействие и взаимообогащение литератур и культур. Знание иностранных языков позволяет читать в подлиннике книги на этих языках, но изучить даже один иностранный язык удается далеко не каждому.
Первыми теоретиками перевода были сами переводчики, стремившиеся обобщить свой собственный опыт, а иногда и опыт своих собратьев по профессии. Понятно, что с изложением своего «переводческого кредо» выступали наиболее выдающиеся переводчики всех времен и, хотя высказываемые ими соображения не отвечали современным требованиям научности и доказательности и не складывались в последовательные теоретические концепции, все же целый ряд таких соображений и сегодня представляет несомненный интерес.
Так, еще переводчики античного мира широко обсуждали вопрос о степени близости перевода к оригиналу. В ранних переводах Библии или других произведений, считавшихся священными или образцовыми, преобладало стремление буквального копирования оригинала, приводившее порой к неясности или даже полной непонятности перевода. Поэтому позднее некоторые переводчики пытались теоретически обосновать право переводчика на большую свободу в отношении оригинала, необходимость воспроизводить не букву, а смысл или даже общее впечатление, «очарование» оригинала. Уже в этих первых высказываниях о целях, которые должен преследовать переводчик, можно найти начало теоретических споров нашего времени о допустимости буквального или вольного перевода, о необходимости сохранить в переводе то же воздействие на читателя, которым обладает оригинал, и т.п.
Позднее отдельные переводчики пытались сформулировать некоторое подобие «нормативной теории перевода», излагая ряд требований, которым должен был отвечать «хороший» перевод или «хороший» переводчик. Французский гуманист, поэт и переводчик Этьенн Доле (1509-1546) считал, что переводчик должен соблюдать следующие пять основных принципов перевода:
1. в совершенстве понимать содержание переводимого текста и намерение автора, которого он переводит;
2. в совершенстве владеть языком, с которого переводит, и столь же превосходно знать язык, на который переводит;
3. избегать тенденции переводить слово в слово, ибо это исказило бы содержание оригинала и погубило бы красоту его формы;
4. использовать в переводе общеупотребительные формы речи;
5. правильно выбирая и располагая слова, воспроизводить общее впечатление, производимое оригиналом в соответствующей «тональности».
В 1790 г. в книге англичанина А. Тайтлера «Принципы перевода» основные требования к переводу были сформулированы следующим образом:
1. перевод должен полностью передавать идеи оригинала;
2. стиль и манера изложения перевода должны быть такими же, как в оригинале;
3. перевод должен читаться так же легко, как и оригинальные произведения.
Основы научной теории перевода стали разрабатываться лишь к середине двадцатого века, когда переводческая проблематика привлекла внимание языковедов. До этого времени считалось, что перевод никоим образом не может включаться в круг вопросов, изучаемых лингвистической наукой. Сами переводчики полагали, что лингвистические аспекты перевода играют в «искусстве перевода» весьма незначительную, чисто техническую роль. Конечно, переводчик должен был владеть как языком оригинала, так и языком перевода, но знание языков было лишь предварительным условием перевода и не затрагивало его сущность. Роль такого знания нередко сравнивали с ролью знания нотной записи для композитора.
Со своей стороны, сами языковеды не видели оснований включать переводческую деятельность в объект лингвистического исследования, коль скоро она не определялась лингвистическими факторами. В центре внимания языкознания было изучение специфики языка, раскрытие его уникальной, неповторимой структуры, особенностей грамматического строя и словарного состава каждого отдельного языка, отличающих его от других языков. Все это составляло своеобразие языка, его национальный «дух» и предполагало принципиальную невозможность тождества двух текстов, написанных на разных языках. А поскольку считалось, что перевод должен исчерпывающим образом воспроизводить оригинал, то перевод оказывался принципиально невозможным по чисто лингвистическим причинам, не говоря уже о невозможности воспроизвести неповторимое своеобразие творческой манеры выдающегося поэта или писателя. Отношение языковедов к переводу четко выразил В. Гумбольдт в письме к известному немецкому писателю и переводчику Августу Шлегелю: «Всякий перевод представляется мне безусловно попыткой разрешить невыполнимую задачу. Ибо каждый переводчик неизбежно должен разбиться об один из двух подводных камней, слишком точно придерживаясь либо своего подлинника за счет вкуса и языка собственного народа, либо своеобразия собственного народа за счет своего подлинника». Подобные взгляды, получившие позднее название «теория непереводимости», разделялись многими лингвистами, в том числе и теми, которые сами много и весьма успешно выступали в роли переводчиков. «Теория непереводимости» не оказала, разумеется, какого-либо влияния на переводческую практику, поскольку переводчики продолжали выполнять «невыполнимую» задачу. Однако эта теория была одним из препятствий на пути лингвистического анализа перевода.
К середине двадцатого столетия языковедам пришлось коренным образом изменить свое отношение к переводческой деятельности и приступить к ее систематическому изучению. Мы уже знаем, что в этот период на первый план начал выдвигаться перевод политических, коммерческих, научно-технических и прочих «деловых» материалов, где особенности индивидуально-авторского стиля, как правило, мало существенны. В связи с этим все более четко стали осознавать, что основные трудности перевода и весь характер переводческого процесса обусловливаются расхождениями в структурах и правилах функционирования языков, участвующих в этом процессе. Ну, а если речь идет о каком-то соотношении языков, то его изучением должны, естественно, заниматься языковеды. Кроме того, возросшие требования к точности перевода также подчеркивали роль языковых единиц. При переводе материалов подобного рода уже нельзя было довольствоваться верностью перевода «в целом», одинаковостью воздействия на читателя оригинала и перевода. Перевод должен был обеспечить передачу информации во всех деталях, вплоть до значений отдельных слов, быть полностью аутентичным оригиналу. Все яснее становилась языковая первооснова переводческого процесса. Необходимо было выяснить, в чем состоит лингвистическая сущность этого процесса, в какой степени он определяется собственно лингвистическими факторами, в каких пределах такие факторы ограничивают точность передачи информации.
Для удовлетворения огромной потребности в переводчиках во многих странах были созданы переводческие школы, факультеты и институты. Как правило, подготовка переводчиков осуществлялась на базе учебных заведений университетов и институтов, где изучались иностранные языки, и на долю преподавателей языков выпала задача создать рациональные программы и учебные пособия для обучения переводу. Специалисты-языковеды должны были создать необходимую научную базу для построения эффективного курса подготовки высококвалифицированных переводчиков.
Источник
