Теория информационного способа развития
В 1996 – 1998 гг. испанский социолог М. Кастельс опубликовал работу «Информационный век» (The Information Age: Economy, Society and Culture, 1996 – 1998). Это трехтомное исследование – итог двадцатипятилетней работы – оказало огромное влияние на современные социальные науки и заслуженно выдвинуло автора в ряд ведущих исследователей информационной эпохи. Здесь ученый сформулировал целостную теорию, которая позволяет в полной мере оценить последствия воздействия информационных технологий на современный мир.
В своей книге Кастельс обращает внимание читателя на значительное различие между уже существующими концепциями информационного общества (iformation society) и его собственной концепцией «информационального общества» (informational society). В концепциях информационного общества подчеркивается определяющая роль информации в обществе. По мнению Кастельса, информация и обмен информацией сопровождали развитие цивилизации на протяжении всей истории человечества и имели особое значение во всех обществах. В то же время зарождающееся «информациональное общество» строится таким образом, что сбор, анализ и передача необходимой информации стали «фундаментальными источниками производительности и власти». Главный аргумент Кастельса состоит в том, что «информационная эпоха» возвещает появление «нового общества».
Кастельс вводит новое понятие «способы развития», которое он понимает как «технологические схемы, через которые труд воздействует на материал, чтобы создать продукт». Сложившуюся в последние два десятилетия экономику нового типа Кастельс именует информациональной и глобальной. «Информациональная – так как производительность и конкурентоспособность факторов или агентов в этой экономике (будь то фирма, регион или нация) зависят в первую очередь от их способности генерировать, обрабатывать и эффективно использовать информацию, основанную на знаниях. Глобальная – потому, что основные виды экономической деятельности, такие, как производство, потребление и циркуляция товаров и услуг, а также их составляющие (капитал, труд, сырье, управление, информация, технология, рынки) организуются в глобальном масштабе, непосредственно либо с использованием разветвленной сети, связывающей экономических агентов. И, наконец, информациональная и глобальная – потому, что в новых исторических условиях достижение определенного уровня производительности и существование конкуренции возможно лишь внутри глобальной взаимосвязанной сети».
Кастельс отмечает, что информациональная экономика формируется не только под воздействием такого мотивационного стимула для фирм, как доходность, но и под воздействием политических институтов. Возникают новые формы вмешательства государства в экономику, политика все более становится ключевым инструментом конкурентоспособности. В этом контексте важно отметить, что Кастельс доказывает в своей книге, что дерегуляция рынка и приватизация не являются развивающим механизмом. Важнейшее значение, по мнению ученого, приобретают такие стратегии позитивных изменений, как технологическая и образовательная политика.
Описывая наше время, Кастельс предпочитает использовать термин «информациональный капитализм». С одной стороны, прилагательное «информациональный» дает ему возможность привлечь внимание к развертыванию информации, которая символизирует совершенно новые отношения. С другой стороны, термин «капитализм» дает Кастельсу возможность увидеть, что превалируют привычные формы экономических отношений (стремление к прибыли, частная собственность, принципы рыночной экономики и т. д.). Он отмечает, что «информациональный капитализм» – это особо безжалостная, захватническая форма капитализма, поскольку он сочетает в себе невероятную гибкость с глобальным присутствием (чего в предыдущих капиталистических эпохах не наблюдалось).
Ученый доказывает, что главной чертой новой «информационной эпохи» становятся сети, связывающие между собой людей, институты и государства. Это вызывает множество последствий, самое значительное из которых – возможное усугубление разрыва между возрастающей глобальной деятельностью и обострившимся социальным разделением. Для многих распространение глобальных информационных сетей означает упадок национальных государств, поскольку границы не служат препятствием для электронных потоков информации. Кастельс, который это прекрасно понимает, однако же считает, что национальное государство сохраняет свое значение даже при том, что ему приходится действовать в глобальном вихре информационных потоков.
Принципиальное отличие информационно-технологической революции от ее исторических предшественниц, как считает Кастельс, состоит в том, что если последние подолгу оставались на ограниченных территориях, то новая революция почти мгновенно охватила всю планету. При этом в мире по-прежнему остаются значительные области, не включенные в современную технологическую систему. Кроме того, различное время доступа к технологиям для людей, стран и регионов является критическим источником неравенства и социальной «исключенности» в современном мире. Своеобразная вершина этого процесса – угроза исключения целых национальных и даже континентальных экономик (например, Африки) из мировой информационной системы, а соответственно и из мировой системы разделения труда.
Кастельс поднимает и другие серьезные социальные проблемы, связанные с формированием нового «информационального общества». В частности, он отмечает зависимость общества от новых способов распространения информации, что приводит к переходу главной политической арены в распоряжение средств массовой информации, которым присуща политическая безответственность; при этом политические партии как субъект исторических изменений исчезают. К последствиям технологических перемен ученый также относит уничтожение печатной культуры («галактики Гутенберга») и подавление предшествующих культурных форм; фрагментацию общества; размывание образов жизни, в частности, возрастание роли домашнего образа жизни, что грозит утратой общей культуры. При этом он связывает определенные надежды с интернетом, который благодаря присущим ему интерактивности и индивидуализации «может способствовать созданию электронных сообществ, которые более свяжут, нежели разделят людей». Другой проблемой, о которой пишет Кастельс, является «слом ритмичности», причем в такой степени, что манипулированию подвергаются биологические фазы жизни человека, например: пятидесятилетние женщины вынашивают детей, предпринимаются серьезные попытки (крионика и т. п.) «вычеркнуть смерть из жизни» и другие.
В своей трилогии Кастельс говорит о «духе информационализма». Он описывает его через образ игроков киберпространства, которые легко и свободно обмениваются информацией, имеют хорошие контакты между собой и настолько эффективно соединены в сети, что вполне могут угнаться за требованиями современности. Он делает вывод, что информационная работа, количество которой значительно возросло в обществе, в целом приносит больше удовлетворения людям, чем трудовая деятельность, доступная в прошлом. При этом, несмотря на свой энтузиазм по поводу возросших возможностей связи между людьми в новом обществе, Кастельс опасается, что если главной составляющей этого общения станет развлечение, то это будет означать, что люди не сами будут поддерживать интерактивное общение, его будут направлять централизованные силы. Более того, Кастельс доказывает, что «ценой за включение в систему станет требование адаптации к ее логике, ее языку, ее кодировке и декодировке». Он справедливо полагает, что культурный эффект от внедрения ИКТ может оказаться намного серьезнее, чем простая возможность более демократичной коммуникации.
Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет
Источник
Теория информационного способа развития м кастельса
librarium запись закреплена
Теории информационного общества
Мануэль Кастельс. Фрэнк Уэбстер
Мануэль Кастельс — испанский социолог-постмарксист, один из основателей теории новой социологии города. Считается одним из крупнейших социологов современности, специализирующимся в области теории информационного (постиндустриального) общества. В начале научной карьеры изучал проблемы урбанистики.
В 1979 Кастельс переехал в США и начал работать профессором социологии и социального планирования в Калифорнийском университете (Беркли). С 1995 является директором Центра западноевропейских исследований того же университета.
В США Кастельс быстро стал одним из ведущих специалистов по проблемам информационного (постиндустриального) общества. Если его предшественники (например, Д.Белл, автор концепции постиндустриального общества) определяли новый общественный строй в основном через отрицание (постиндустриальное – после индустриального), то Кастельс дал ему развернутое позитивное определение – как общества, основанного на информационных технологиях. Самым известным результатом его исследований стал трехтомный труд Информационный век: экономика, общество и культура («The Information Age», 1996–1998).
С 2001 работает профессором Открытого университета Каталонии в Барселоне, а с 2003 – профессором USC Annenberg School for Communication, американского исследовательского центра, изучающего сетевые коммуникации. Как «гражданин мира», Кастельс живет одновременно в Каталонии и в Калифорнии, часто выезжая в качестве приглашенного профессора в другие страны. За время своей академической деятельности читал лекции в более чем 40 странах мира. Обладатель многих наград за вклад в развитие социологии, был участником программ Европейской Комиссии, ЮНЕСКО и ООН.
Научная деятельность Кастельса может быть разделена на два основных направления.
К первому относятся его ранние работы, связанные с разработкой собственно марксистской теории развития общества в рамках социологии города. Здесь он ввел понятие «коллективного потребления» (например, общественный транспорт и общественное жилье), которое создает благоприятную почву для развития социальных движений. Как и марксисты, Кастельс стремится к комплексному анализу развития общества, обращая основное внимание на социальные противоречия и конфликты. Он, однако, отрицает тезис о рабочем классе как главном двигателе перемен и демонстрирует критическое отношение к коммунистическим режимам.
Второе, главное направление его научной деятельности, связано с рождением информационного общества и теми изменениями, которые принесла научно-техническая революция. Эти изменения, по мнению Кастельса, сравнимы с промышленной революцией и даже превосходят ее.
Согласно Кастельсу, новые технологии, связанные с производством информации как нематериальных благ, формируют принципиально новое, информационное общество. Возможности информационных технологий приводят к зарождению единой социально-экономической системы, объединяющей весь мир. Информационная эпоха порождает общество, которое, как полагает Кастельс, является не только глобальным, но еще и сетевым (network society) – оно развивается спонтанно, в результате взаимодействия многих социальных групп и отдельных людей.
Хотя процветание стран еще зависит от развития их внутренней экономики, а не от глобального рынка, но в самых развитых отраслях экономики (финансы, телекоммуникации и СМИ) уже видна общемировая тенденция глобализации. Ключевой элемент этой системы – обладание информационными технологиями (в частности, возможностями сети Интернет). Именно они предопределяют место страны в мировой иерархии. Для некоторых стран и континентов (например, Африки) существует угроза оказаться вне всемирной сети, быть выброшенными из мировой информационной системы. Эти страны и территории образовывают, как назвал их Кастельс, «Четвертый мир». Но и в развитых странах не всем удается освоить новый образ жизни, основанный на постоянном использовании информации. Существовавшая раньше социальная противоположность владельцев средств производства и наемных рабочих сменяется, по Кастельсу, делением на Интернет-имущих и Интернет-неимущих.(Наталия Латова)
Интернет стал обычной частью нашей жизни и привычным рабочим инструментом. Как он появился? Кто создал его? Как сказался Интернет на сфере коммуникаций, на экономике? К каким изменениям в культуре приводит распространение Интернета? Как меняются под его влиянием отношения между людьми? Как изменилась структура нашей повседневной жизни? Книга одного из самых известных социологов современности профессора Мануэля Кастельса (Калифорнийский университет в Беркли, США) «Галактика Интернет» отвечает на эти и многие другие вопросы на основе фундаментального и всестороннего анализа.
«Информационная эпоха: экономика, общество и культура»
Монография посвящена всестороннему анализу фундаментальных цивилизационных процессов, вызванных к жизни принципиально новой ролью в современном мире информационных технологий. Выводы автора основываются не только на анализе данных национальных и международных статистических учетов, вторичном анализе экономических и социологических исследований других ученых, но и на его собственных крупномасштабных изысканиях. М. Кастельс проводил исследования в США, Японии, Тайване, Южной Корее, Гонконге, Китае, Западной Европе (Англии, Франции), России (особенно в академгородках Сибири и Подмосковья). Он сформулировал целостную теорию, которая позволяет оценить фундаментальные последствия воздействия на современный мир революции в информационных технологиях, охватывающей все области человеческой деятельности.
Фрэнк Уэбстер. «Теории информационного общества»
Книга представляет собой рассмотрение более или менее известных теорий второй, послевоенной, половины XX в., которые, учитывая так называемый информационный взрыв, считали основой глобальной «информационной» экономики. В предлагаемой книге Фрэнк Уэбстер подвергает критическому анализу теории Д.Белла, М.Кастельса, Г.Шиллера, Ю.Хабермаса, Э.Гидденса, Ж.Бодрийяра и З.Баумана и др.
Для изучающих социальные теории современного общества, а также для всех, кто интересуется социальными и технологическими переменами в современном мире.
Источник
Концепция информационного общества М. Кастельса
Одной из написанных сравнительно недавно работ, посвященных рассматриваемой теме, стала книга Мануэля Кастельса (р. 1942) «Информационная эпоха: экономика, общество и культура». В противовес различным формам интеллектуального нигилизма, социального скептицизма и политического цинизма, которые буйно расцвели на исходе прошлого века и нашли свое теоретическое оправдание в опусах постмодернистов, ее автор заявляет о своей вере в «рациональность» и «в возможность осмысленного социального действия». Более того, он надеется, что разработанная им концепция будет способствовать созданию иного, лучшего мира. И это новое общество Кастельс называет «информационным капитализмом», который начал зарождаться, по его мнению, в США уже в 70-е гг. на основе революции в информационных технологиях.
Неслучайно сущность проводимого социологом анализа основывается на том, что он обозначает как парадигму информационной технологии, которая обладает пятью основными свойствами. Во-первых, это — технологии, которые воздействуют на информацию. Во-вторых, ввиду того, что информация выступает составной частью всей человеческой деятельности, данные технологии оказывают повсеместное влияние. В-третьих, все системы, использующие информационные технологии, определяются «сетевой логикой», которая позволяет им воздействовать на множество процессов и организаций. В-четвертых, новые технологии являются чрезвычайно гибкими, что дает им возможность постоянно изменяться и адаптироваться к новым условиям. Наконец, в пятых, отдельные технологии, связанные с информацией, имеют тенденцию соединяться в весьма интегрированную систему.
Под влиянием указанных процессов, считает Кастельс, в 90-е гг. появляется новая глобальная информационная экономика. «Она информационная потому, что производительность и конкурентоспособность ее хозяйственных единиц, или агентов (будь то фирмы, регионы или государства), фундаментальным образом зависят от их способности производить, обрабатывать и эффективно применять основанную на знаниях информацию». Она глобальная потому, что обладает «способностью функционировать как единое целое в реальном времени в масштабах всей планеты». И это стало возможным благодаря новым информационным и коммуникационным технологиям.
Однако несмотря на то, что новая экономика является глобальной по своему характеру, это не исключает того, что между разными регионами, к каковым автор книги относит Северную Америку, Европейский Союз и Юго-Восточную Азию, существуют определенные различия. Более того, наблюдаются значительные различия также внутри каждого из указанных регионов.
Формированию новой глобальной экономики, по Кастельсу, сопутствует появление новой организационной формы — сетевого предприятия, которое характеризуется гибким, а не массовым производством, специфическими системами управления, основанными скорее на горизонтальной, чем на вертикальной модели и соединении крупных корпораций в стратегические альянсы.
Будучи продуктом материализации культуры глобальной и информационной экономики, сетевое предприятие коренным образом изменяет природу труда. Например, оно требует его индивидуализации посредством введения гибких форм и графиков рабочего времени.
Развитие мультимедийных технологий позволяет людям полностью погрузиться в обстановку виртуальных образов, посредством которых мир не просто возникает на экране, а становится особого рода опытом. И в этом смысле, если в прошлом господствовало «пространство мест», то в настоящее время появляется новая пространственная логика — «пространство потоков». Иначе говоря, в современном информационном обществе в большей мере господствуют процессы, а не физическое местоположение. Существенные изменения происходят и в отношении времени: коль скоро информация становится доступной в любом месте земного шара, то наступает эпоха «безвременного времени».
Однако то, что принципиально новое качество современной эпохи определяется господством сетей, согласно Кастельсу, не означает конца капитализма. Напротив, именно использование сетей позволяет последнему впервые стать действительно глобальным, или точнее, организованным на основе глобальных финансовых потоков.
В то же время социолог не считает, что развитие сетей, мультимедийных технологий и культуры виртуальной реальности в современном информационном обществе происходит без помех. Противодействие наступлению эры информационной цивилизации, по его мнению, оказывают индивиды и коллективные образования, которые не желают расстаться с собственной идентичностью (действительно, досадная помеха!) и, более того, стремятся ее защищать. Наиболее значительными среди них являются движение в защиту окружающей среды, феминистические организации, разного рода неформалы и сексуальные меньшинства.
Что касается государства, то в связи с глобализацией экономики и образованием глобальных рынков капитала его мощь становится все менее значительной. Например, государству все сложнее оказывается выполнять свои социальные программы, поскольку капитал устремляется как раз в те места, где издержки по их реализации являются минимальными. Мощь государства также подрывают глобальные коммуникации, которые беспрепятственно перетекают из страны в страну. Кроме того, государства в современную эпоху ослабляются возникновением меж- или надгосударственных объединений, подобно Европейскому Союзу. Наконец, наблюдается глобализация преступности, в результате чего создаются всеохватывающие криминальные сети, находящиеся вне контроля какого-то отдельного государства.
Согласно Кастельсу, все это говорит о том, что современная информационная цивилизация, несмотря на значительные достижения в некоторых областях, еще далека от совершенства, ибо она не только ограничивает индивидуальное и коллективное творчество, использует информационные потоки и технологии в интересах узкой группы лиц, но и просто направляет энергию людей на самоуничтожение и саморазрушение. Однако по этому поводу ученый не унывает, ибо, по его мнению, «нет ничего, что не могло бы быть изменено сознательным целенаправленным социальным действием». И в этом смысле он строго придерживается оптимистической позиции, которая характерна почти для всех представителей технологического детерминизма и технократизма.
Литература
Баразгова Е. С. Американская социология. Традиции и современность. Екатеринбург-Бишкек, 1997. С. 146-162.
Белл Д. Культурные противоречия капитализма // Этическая мысль 1990. М., 1990. С. 243-257.
Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М., 1999.
Веблен Т. Теория праздного класса. М., 1984.
Гэлбрейт Дж. К. Новое индустриальное общество. М., 1969.
Гэлбрейт Дж. К. Экономические теории и цели общества. М., 1976.
История социологии / Под общ. ред. А. Н. Елсукова и др. Мн., 1997. C. 254-264.
История теоретической социологии: В 4-х т. / Отв. ред. и сост. Ю. Н. Давыдов. М., 2002. Т. 3. С. 73-102.
Капитонов Э. А. Социология ХХ века. Ростов на Дону, 1996. С.
Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000. С. 81-82; 492-511.
Крозье М. Основные тенденции современных сложных обществ // Социология: Хрестоматия / сост. Ю. Г. Волков, И. В. Мостовая. М., 2003. С. 124-130.
Мамфорд Л. Техника и природа // Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С. 226-237.
Мамфорд Л. Миф машины. Техника и развитие человечества. М., 2001.
Новая технократическая волна на Западе / сост. и вступ. ст. П. С. Гуревича. М., 1986.
Ритцер Дж. Современные социологические теории. М. — СПб., 2002. С. 515-520.
Тоффлер О. Прогнозы и предпосылки // Социологические исследования. 1987. № 5. С. 118-131.
Тоффлер Э. Третья волна. М., 1999.
Тоффлер Э. Шок будущего. М., 2003.
Яковец Ю. В. Формирование постиндустриальной парадигмы // Вопросы философии. 1997. № 1. С. 3-17.
Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет
Источник
