Теневая занятость как способ выживания

Теневая занятость – способ выживания

ТЕНЕВАЯ ЗАНЯТОСТЬ – СПОСОБ ВЫЖИВАНИЯ

Теневая экономика и порождаемая ею теневая занятость рассматривается как негативная сторона развития мирового хозяйства. В тоже время нельзя сбрасывать со счетов тот положительный эффект который оказывает данный вид деятельности дающий стимул к выживанию миллионов граждан во всем мире. В зависимости от того, какими способами и методами будут решаться проблемы неформальной экономики в России, от этого во многом будут зависеть дальнейшие перспективы и состояние занятости населения.

SHADY EMPLOYMENT IS THE METHOD OF SURVIVAL

The shady economy and shady employment caused by it are considered as a negative side of development of world economy. At the same time it is necessary to take into consideration the positive effect of this kind of activity which stimulates to survive millions of people all over the world. The future perspectives and stare of nation employment depend on ways and methods of deciding of Russian unformal economies problems.

Занятости в неформальном (теневом) секторе экономики посвящены многие отечественные и зарубежные исследования, которые свидетельствуют, о важности этого социально-экономического явления.

Под теневой занятостью мы понимаем занятость населения без оформления трудовых договоров, контрактов, различным кустарно-ремесленническим производством без соответствующей регистрации и т. д., другими словами нерегламентированная в соответствии с законом занятость. Теневую занятость необходимо рассматривать с разных сторон: со стороны экономики и со стороны вовлеченных в экономическую деятельность граждан. Заметим, что она негативно сказывается на экономику, в плане снижения налогооблагаемой базы бюджетов разных уровней. Но если обратим внимание на то, какое влияние она оказывает на занятых в этой сфере граждан, исключая при этом криминальный аспект, то можно заметить, что благодаря теневой занятости выживает огромное количество российских граждан.

В то же время нельзя снизить масштаб теневой занятости пока не снизится масштаб теневой экономики, который по оценкам некоторых экспертов составляет до 50% российской экономики. На сегодняшний день теневая (включая сюда неоформленную вторичную, третичную и т. д.) занятость — это то единственное за счет чего люди еще как-то могут продержаться. Легализация теневой экономики повлечет за собой снижение масштабов теневой занятости. Пока будет существовать теневая экономика, всегда и практически везде найдутся люди, чтобы в ней участвовать, особенно это актуально в высокодотационном, трудоизбыточном регионе Республике Дагестан (РД).

Трудоизбыточность в основе своей порождает нелегальность на рынке труда. И, наблюдаемое снижение зарегистрированной безработицы на 3,1 тыс. человек в 2005 г. по отношению к предыдущему, на наш взгляд, свидетельствует о не улучшении ситуации на легальном рынке труда, а о росте занятости в неформальном секторе экономики, так как пока не созданы соответствующие предпосылки для снижения безработицы в РД.

Черный рынок труда есть во всех странах. Так, в Германии, по некоторым оценкам, «левой» работой (строительство, мелкий бизнес, домашняя работа (уборка, уход за садом, присмотр за детьми)) и услуги (ремонт, общепит и т. п.) в настоящее время занято 5 млн. человек[1].

Нелегальный труд оплачивается, как правило, наличными деньгами, чтобы его можно было легче скрыть. Отсюда, чем больше наличных денег в обороте, тем больше вероятности и возможности их скрыть от налогообложения.

Сегодня о скрытости теневой занятости и теневой экономики не приходится говорить, так как граждане практически ежедневно сталкиваются с данной формой деятельности и уже давно свыклись с этим. Этим и объясняется тот масштаб, который он достиг на данный момент времени.

Ни для кого не секрет, что немалое количество россиян работает по устной договоренности, т. е. без юридического оформления трудовой сделки. Распространенность в России вторичной занятости, по мнению С. Барсуковой[2], является одним из самых примечательных феноменов переходного периода. Неслучайно, половина сочетающих официальный и бесконтрактный наем оценивают последний как выгодный и работодателю и работнику.

Нередко такую форму занятости, как самозанятость, рассматриваемая как форма индивидуальной трудовой деятельности, при которой предприниматель и работник выступают в одном лице, сочетая функции спроса и предложения[5], относят к неформальному сектору. Самозанятость и малое предпринимательство во мно­гих случаях, как показало обследование, проведенное институтом социально-экономических проблем народонаселения РАН малых населенных пунктов, является единственной «отдушиной» для лиц, которые по тем или иным причинам не могут успешно включиться в «большую экономику». В то же время участие в той или иной форме экономической самодеятельности является для них более доступным[3].

Обычно оценки теневой экономики бывают крайне негативными. В России неформальная экономика тесно взаимоувязана и переплетена с формальной. Она присутствует практически везде, вплетена во все сферы и отрасли экономики, образует неотъемлемую их часть. Оценивая объективно, теневая экономика обеспе­чивает значительную часть потребителей необходимыми недорогими товарами и услу­гами. Некоторые легальные предприятия, используя свои производственные мощности, технику и технологию и привлекая зачастую своих же работников, выпускают «левые» товары не различимые по качеству и ассортименту, но дешевле по цене, так они не облагаются соответствующими налогами и сборами. Эти товары пользуются большим спросом среди населения с невысоким уровнем дохода. Учитывая, что большая часть населения России имеют невысокие доходы, то можно себе представить масштабы данного сектора.

Теневая экономика способствует снижению напряженности на рынке труда создавая нелегальные рабочие места.

Неформальный сектор, как отмечает [4], стал фактически самостоятельным сегментом рынка труда и оказывает заметное влияние на состояние занятости населения и социально-экономическую ситуацию в целом. Согласно результатам опросов, лица, учитываемые государственной статистикой как незанятые в экономике (учащиеся, пенсионеры, домохозяйки, безработные), в действительности нередко имеют работу, приносящую доход. По оценкам социологов, в среднем доходы, получаемые от неформальной занятости, почти на 30% выше, чем от регистрируемой. Таким образом, неформальная занятость существенно влияет на уровень доходов населения[4].

Значение неформального сектора для нашей экономики весьма неоднозначно. С одной стороны, очевидна его положительная роль в решении проблем занятости и доходов населения, расширении рынка товаров и услуг, создании базы для развития малого бизнеса. Но, вместе с тем, неформальный сектор порождает ряд острых социальных проблем. Прежде всего, он создает дополнительные условия для развития криминальной среды. Кроме того, в неформальном секторе отсутствуют социальные гарантии, контроль за условиями труда, контроль качества предоставляемых товаров и услуг, неформально занятые нередко утрачивают квалификацию, профессиональные навыки. Наконец, государство недополучает значительную часть средств в результате укрывания доходов от налогообложения.

Развитие неформального сектора должно быть направлено в цивилизованное русло. Для этого необходимы меры по стимулированию регистрации неформальных производственных единиц, государственная поддержка формальной самозанятости и семейного малого бизнеса и другие меры.

Среди причин, способствующих возникновению неформальной занятости в РД можно обозначить следующие:

– высокий уровень обшей безработицы (по данным Росстата по РД 261,5 тыс. человек, на конец 2005 г.);

– нестабильность формальной занятости;

– неспособность экономики обеспечить большую часть населения достойным для жизнедеятельности уровнем доходов;

– стремление к обеспеченной жизни;

– неразвитость законодательной базы.

Российскую в том числе и республиканскую неформальную занятость следует рассматривать как закономерное и структурно присущее отечественной экономике явление, которое сохраниться, по-видимому, в значительных масштабах в течение еще многих лет. Легализация теневой экономики в РД позволит снизить степень дотационности бюджета на половину (сейчас составляет 70-80%). Учитывая особенности рынка труда в России, необходимо совершенствование механизма регулирования занятости не только на федеральном, но и на региональном уровне.

Фактически во всех развивающихся странах на неформальный сектор приходится от половины до трех четвертей несельскохозяйственной занятости. «Рост без создания рабочих мест» становится рефреном политических и научных дискуссий во всем мире[6].

В заключении хотелось бы отметить, что автор не оправдывает и не ратует за такое явление как теневая занятость, но приходится констатировать, что нынешний период (этап) развития экономики государство не способствует снижению ее объемов и еще не создало соответствующих стимулов, как для работников, так и для работодателей, для ее легализации.

Список использованной литературы:

1. Аксель Мёрер-Функ. Нелегальная занятость и ее последствия для социальных систем и рынка труда Германии // Проблемы теории и практики управления. – 2003. – №4.

2. Почему существует устный наём в современной России? // Проблемы теории и практики управления. – 2003. – №4.

3. Малый бизнес в России. Аналитическое пособие / Под ред. . М.: ИСАРП, 1998. С. 24.

4. Занятость в неформальном секторе экономики. // Вопросы экономики. – 1998. — № 6.

5. Скляревская и социология труда: Учебное пособие. – М.: Изд-во УРАО, 1998.

6. Причина глобального кризиса занятости — экономический рост, не ориентированный на создание рабочих мест // Человек и Труд. – 2007 – №1.

Источник: Кутаев занятость как способ выживания // Российское предпринимательство. – 2007. – № 9. – С. 172-176. (0,3 п. л.).

Источник

Бой с тенью. Как Российское государство пытается победить неформальную занятость грубой силой бюрократии

Если российское государство будет и дальше бороться с теневым рынком труда привычными методами, это вызовет лишь рост безработицы и новое падение доходов населения.

Задача с 30 миллионами неизвестных

У этой задачи есть два решения. Эффективное и то, как это делается сейчас у нас в стране. Если государство будет и дальше бороться с теневым рынком труда привычными методами, это вызовет лишь рост безработицы и падение доходов, предупреждают эксперты Центра стратегических разработок и ВШЭ, выпустившие недавно доклад «Российский рынок труда: тенденции, институты, структурные изменения». По их мнению, государству в принципе надо пересмотреть отношение к неформальной занятости и перестать видеть в ней лишь источник упущенной выгоды. Но готово ли оно на такой шаг?

Узаконить отношения

В декабре прошлого года вступил в силу закон о самозанятых, который, правда, уже в январе 2017-го сами власти признали неэффективным и сейчас пытаются доработать. В частности, поправки в Налоговый кодекс предоставляют самозанятым налоговые каникулы на два года — с 2017-го по 2018-й. Проблема в том, что закон охватывает очень узкую прослойку людей и не дает ясности, в чем выгода для самозанятых выходить из тени, если через два года их все равно ждет то самое налоговое бремя, от которого (а также от невозможности найти легальную работу) они сбежали в тень. Если верить спикеру Совета Федерации Валентине Матвиенко, улучшенная версия закона будет принята до конца нынешнего года.

Государство пытается сделать что-то с огромной армией людей, которые имеют доход, но не платят налоги. Благое намерение, но заводит, как обычно, не туда. Почему? Потому что неформальная занятость — это не только не выплаченные налоги. Это прежде всего способ выжить, когда формальный рынок труда не дает такой возможности. Давайте посмотрим сначала на масштабы проблемы и на то, что ее породило.

Каждый третий — «неформал»

Зависит от того, как считать и кого считать, методик несколько. Директор Института стратегического анализа компании «ФБК» Игорь Николаев, ссылаясь на данные Росстата, говорит, что в последние годы цифра держится на уровне 20—25%. От 20% до 30% от всех занятых, пишут авторы доклада «Российский рынок труда».

Директор Центра социально-политического мониторинга Института общественных наук РАНХиГС Андрей Покида предлагает оперировать следующими цифрами. Всего так или иначе в процесс теневой экономики вовлечено около 40% от всего занятого населения, это примерно 30 млн работников. «Среди них 10—12% работников, которые никак не оформляли свои взаимоотношения с работодателем или уполномоченными органами, они полностью исключены из официальной экономики, — уточняет эксперт. — Остальные или имеют дополнительный неофициальный заработок хотя бы несколько раз в год, или получают какую-то часть зарплаты «в конверте»». Если же взять за отрезок времени не год, а месяц, окажется, что 28,8% работников имеют не облагаемые налогом полностью или частично доходы, говорит Покида. Серый рынок труда — чуть ли не единственный вариант заработка для 5 млн человек, заявила в середине марта Валентина Матвиенко, выступая на I Санкт-Петербургском международном форуме труда.

Но если мы остановимся на данных Росстата — 20—25% — это много или мало? «Это неплохой результат, хотя он по-прежнему примерно в два раза больше по сравнению со странами с наименьшей долей теневого сектора экономики (скандинавские страны, Великобритания и др.), — говорит Игорь Николаев. — И это практически на уровне южных стран Европы, той же Италии, где ситуация если и лучше, то совсем не намного. В любом случае это значительно лучше по сравнению с 90-ми годами прошлого века, когда доля теневого сектора в российской экономике доходила до 40—45%».

Тень растет, и в ней есть место всем

«Дело в том, что ухудшение финансового состояния компаний, а также роста предложения на рынке труда позволило многим работодателям «оптимизировать» расходы, выведя часть сотрудников, с их согласия, за пределы штата, — поясняет заместитель председателя правления Локо-Банка Андрей Люшин. — Таким образом, компания экономит на социальных взносах, а люди не теряют работу. С 2014 года эта практика стала использоваться повсеместно».

Теневой рынок труда существует в любой стране, какой бы цивилизованной она ни была. В России у этого явления есть свои характерные особенности. Во-первых, это в большой степени дополнительная (вторичная) занятость. Во-вторых, это активная поддержка потребителями продукции теневого сектора. «По данным опроса, каждый второй гражданин РФ в течение месяца пользовался услугами некриминального теневого рынка. Это услуги в области образования, медицины, ремонта автомобилей, одежды и другие», — перечисляет Андрей Покида.

Участники теневого рынка труда — очень разношерстная публика, далекая от того, чтобы их причислять к маргиналам. В ЦСР их предлагают разделить на две большие группы. Есть неформально занятые по найму, то есть те, которые работают без какого-либо оформления и получают зарплату наличными. Эти люди представляют собой уязвимую и слабоконкурентную группу, которая оплачивается на 15—20% ниже, чем аналогичные работники, оформленные официально. В то же время неформальные самозанятые (например, те же репетиторы) оплачиваются выше, чем их «официальные» коллеги. Это обстоятельство стало в последние годы постоянной головной болью политиков и налоговиков. В условиях «похудевшего» бюджета теневой рынок труда рассматривается как неиспользованный ресурс для увеличения доходов бюджета.

Налоги или жизнь?

Однако, по мнению Игоря Николаева, потери для бюджета от теневой занятости невелики. «Практически весь наш теневой сектор приходится на малый и, может быть, совсем чуть-чуть на средний бизнес, доля которого, как известно, составляет 20—25% в ВВП страны, — объясняет Николаев. — Доля же малого и среднего бизнеса в доходах бюджетной системы еще меньше. В таком случае становится понятным порядок цифр: сотни миллиардов рублей недополученных государством доходов от теневого сектора экономики».

Приступить к обелению серого рынка власти решили, приняв закон о самозанятости, который вступил в силу в декабре прошлого года и который тут же прозвали в народе «законом уборщиц». Дело в том, что за пару месяцев после его принятия им воспользовались буквально пара уборщиц.

Что не так с новым законом? Он охватывает очень узкую категорию самозанятых, всего лишь три профессии: помимо уборщиц, это еще репетиторы и няни. Тем, кто решится жить по новому закону и зарегистрируется, государство обещает два года налоговых каникул, после чего с 2019 года у этих людей будет выбор: начать платить налоги «по-взрослому», выбрав одну из существующих форм регистрации, или отказаться от работы вообще. «Закон о самозанятых на текущем этапе «сырой», поскольку непонятно, каким образом выявлять самозанятых людей и заставлять их регистрироваться в налоговой», — говорит Люшин. «Спрашивается: зачем им легализовываться, «засвечиваться»? Чтобы потом налоги платить?» — удивляется Николаев.

«На текущий момент практически все усилия властей не способствовали изменению ситуации, так как налоговое давление продолжает расти, — говорит Андрей Люшин. — По крайней мере, необходимо отказаться от постоянных угроз повысить налоговое давление на работодателей, а также предложить меры для малого и среднего бизнеса, которые позволят сократить взносы на новых сотрудников».

Власти признали, что закон вышел комом. И сейчас идет активная работа над его новой версией. Одновременно в недрах Минэкономразвития и Минфина обсуждают возможность введения патентов для определенных категорий самозанятых. О патентах как об оптимальной форме регистрации и налогообложения для самозанятых говорила и Валентина Матвиенко. Патент подразумевает, что налоги уже включены в его стоимость, таким образом освобождая работника от дополнительной бюрократии. Насколько удачным окажется эта инициатива, во многом будет зависеть от стоимости этих процентов. По словам Матвиенко, цена может начинаться от 1 000 рублей в месяц.

«Тень», знай свое место!

С «тенью» надо активно бороться тогда, когда экономика на подъеме, когда растут доходы населения. В текущих же условиях установка на полное искоренение неформальной занятости (помимо того, что это в принципе недостижимо) чревато потерями. Что принесла бы полная формализация тех 20—25% работников, которых мы относим к неформальному сектору? «Возможно, скажут: возрастут заработки этих людей, их социальная защищенность, бюджет получит дополнительные налоги, увеличатся пенсии, — размышляют авторы доклада ЦСР. — Однако для того, чтобы такое произошло, необходимо одновременно выполнить так много условий, что вряд ли это возможно». Ведь многие из наших неформалов ушли в тень вынужденно, поскольку они не востребованы в формальном секторе».

«Наш формальный сектор сокращает свой спрос на труд и скорее склонен избавляться от имеющихся работников, нежели привлекать дополнительных, — размышляют в ЦСР. — Поэтому насильственная формализация привела бы к сокращению заработков в формальном секторе, росту безработицы и экономической неактивности». Если посмотреть на статистику, можно увидеть, что неформальная занятость и безработица движутся в противоположных направлениях: рост одной сопровождается сокращением другой. Так что проиграл бы в борьбе государства с «тенью» в первую очередь обычный россиянин.

Наше будущее покрыто тенью

Зачастую именно экономический рост создает новые стимулы к росту неформальной занятости и к появлению ее новых форм.

Статистика показывает интересные вещи. Если смотреть на данные в моменте, есть однозначная связь: чем выше душевой ВВП, тем меньше охват неформальной занятостью. В бедных странах «в тени» работают больше, чем в богатых; в развивающихся — намного больше, чем в развитых, в стагнирующих — больше, чем в быстрорастущих. Однако в динамике внутри той или иной страны такая связь уже не всегда прослеживается, считают авторы доклада. «Когда мы смотрим на более-менее длительную эволюцию внутри отдельно взятых стран, то обнаруживаем, что ее уровень либо практически стоит на месте, либо даже демонстрирует признаки роста», — пишут авторы доклада «Российский рынок труда: тенденции, институты, структурные изменения».

По их мнению, это говорит об изменившемся характере современного экономического роста: если в XIX веке и на большем протяжении XX века он сопровождался непрерывно усиливавшейся формализацией занятости, то в последние десятилетия ситуация поменялась. В новых условиях рост стал, скорее, фактором, способствующим деформализации занятости. Это связано со многими факторами, среди которых развитие малого бизнеса, сдвиг в сторону услуг, миграционные процессы, противоречие между усилением регулирования и его низким качеством.

Безработица не лучше

Например, агрессивная политика минимальной заработной платы во многих развивающихся странах привела к тому, что работники с низкой производительностью выдавливаются из формального сектора. В то же время очень низкое пособие по безработице (или его полное отсутствие) заставляют людей переходить в неформальный сектор. С середины 2000-х годов эта тенденция прослеживается и в России.

«Каждое повышение МРОТ выталкивало заметное число работников из формального сектора в неформальный», — пишут авторы доклада о труде. Но, главное, так называемая легализация не ведет к росту производительности труда. Она повышает издержки и для неформальных производителей, и для потребителей. Итог — сокращаются как спрос, так и предложение.

Для ограничения неформальности в первую очередь необходимо усовершенствовать институты, снизить административные барьеры разного рода, облегчая вход в бизнес, стимулируя создание новых и расширение действующих предприятий. Остановить рост неформальных рабочих мест можно, только интенсивно создавая формальные. «Должны быть более серьезные налоговые послабления, — уверен Игорь Николаев. — Тот же микробизнес, который не использует наемный труд, вообще должен быть освобожден от уплаты налогов».

Возможно, следует повысить социальные гарантии, полагает Андрей Покида. «Текущая роль социальных гарантий в минимальной оплате труда, в пенсионном обеспечении слишком мала, — считает эксперт. — Для большинства работников они не являются стимулом труда в официальной экономике, а скорее выступают как антистимулы. Может быть, следует обратить внимание на развитие социального партнерства на предприятии. Данные демонстрируют, что на тех предприятиях, где имеется профсоюз или иные общественные объединения, доля оформленных работников значительно выше».

Ну и конечно, неэффективно бороться с одной лишь теневой занятостью, игнорируя другие негативные явления в экономике. Например, коррупцию, тесно сопровождающую «теневых» работников на всех этапах их труда.

Источник