Субсидиарная ответственность: понятие, проблемы и тенденции – 2021
1. Субсидиарная ответственность — категория гражданского права
Субсидиарная ответственность (лат. subsidiarius — резервный, вспомогательный) понимается как право взыскания неполученного долга с другого, резервного лица, если основной должник не может его погасить.
Гражданский кодекс Российской Федерации (статья 399) предусматривает, что кредитор вправе предъявить требование к лицу, которое в соответствии с законом, иными правовыми актами или условиями обязательства несёт ответственность дополнительно к ответственности другого лица, только после того, как обратится с требованием к основному должнику. Если основной должник откажется удовлетворить требование или кредитор не получит от него в разумный срок ответ, кредитор вправе обратить требование к «субсидиарному должнику».
Субсидиарный должник не является должником в прямом смысле. Это скорее гарант исполнения обязательства. Поэтому субсидиарную ответственность часто несёт, например, поручитель.
Случаи применения субсидиарной ответственности предусмотрены Гражданским кодексом более чем в 15 статьях: 56, 68, 75, 363, 586, 1029 и других. Возникнуть такая ответственность может и в силу закона, и по договору.
Помимо гражданского законодательства субсидиарная ответственность как инструмент существует в трудовом праве, в законодательстве о политических партиях, но в классическом варианте это ответственность в имущественных правоотношениях в рамках гражданского права.
Если субсидиарно отвечающее по обязательству лицо получает требование кредитора, оно ещё до его удовлетворения должно предупредить об этом основного должника, а если к такому лицу предъявлен иск, — привлечь основного должника к участию в деле. Если субсидиарный ответчик выступает в отношениях с кредитором вместо основного должника, он вправе использовать против кредитора имеющиеся возражения основного должника, которые могут повлиять на удовлетворение требования об исполнении обязательства.
Институт субсидиарной ответственности используется в рамках отношений поручительства. Помимо этого он реализуется в делах о банкротстве. Субсидиарная ответственность активно применяется в отношении контролирующих лиц за доведение организации до банкротства. Обратиться с подобным заявлением могут арбитражный управляющий, кредитор и уполномоченный государственный орган.
Важной точкой отсчёта в развитии института субсидиарной ответственности стал 2017 год. Связано это с вступлением в силу Федерального закона № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях». По словам экспертов, этот закон «разбудил спящую норму» о субсидиарной ответственности: с того времени суды по требованию кредитора, которым может быть банк, налоговая служба, контрагент, начали привлекать к субсидиарной ответственности собственников, генеральных директоров и бенефициаров компаний.
В этой связи представление о субсидиарной ответственности как об инструменте, который хорошо работает только в отношении полных товариществ, ушло. Теперь и участники обществ с ограниченной ответственностью, которые до этого отвечали по долгам в пределах своей доли в уставном капитале, познали тяготы субсидиарного бремени. Динамика такого рода дел впечатляющая: в январе 2021 года в публикации Forbes отмечалось, что с каждым годом таких кейсов становится больше на треть.
2. Развитие института субсидиарной ответственности: современные проблемы и тенденции
На недавно прошедшем Петербургском международном юридическом форуме «Вакцинация правом» состоялась дискуссионная площадка «Ответственность бизнеса: убытки, субсидиарная, уголовная».
Спикеры, говорившие на тему субсидиарной ответственности, очертили проблематику института на современном этапе.
Первая проблема — так называемый «вечный характер» субсидиарной ответственности: она не подлежит списанию и наследуется вплоть до выплаты всей причитающейся суммы.
Вторая сложность — это размер ответственности, включающий все непогашенные долги должника. В некоторых кейсах это астрономические суммы.
Наконец, проблемой названа сложность опровержения установленных презумпций. Партнёр практики по разрешению споров Bryan Cave Leighton Paisner (Russia) LLP Иван Веселов заметил: «Если коротко отвечать на вопрос, кто может быть привлечён к субсидиарной ответственности, то ответ — все, любой и каждый». Для этого нужно удовлетворить всего двум критериям: иметь фактическую или юридическую возможность оказания воздействия на принимаемые должником решения и доказанную причинно-следственную связь между действиями или бездействием привлекаемого к ответственности лица и несостоятельностью должника.
На практике «резервными» должниками становятся бенефициар, руководитель, участники организации-должника, юрист, бухгалтер и даже родственники этих лиц. Столь широкий охват обусловлен позицией, высказанной в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 года № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве». В нём норма Закона от 2017 года трактуется расширительно: «субсидиарщиками» могут быть не только лица, контролирующие должника, но и так называемые соучастники. Речь идет о тех, кто способствовал причинению компании ущерба, впоследствии приведшему к банкротству, по указанию лица, контролирующего должника. Сюда относятся номинальные директора, контрагенты, которые извлекли прибыль из причинившей ущерб должнику сделки, несовершеннолетние дети, которых иногда используют для вывода имущества и создания искусственной схемы для ухода от кредиторов, и так далее.
Для обозначения форм соучастия Верховный Суд использовал традиционную уголовно-правовую терминологию: соисполнительство, пособничество, иные формы, например, содействие уничтожению документации, её сокрытию или искажению содержащихся в ней сведений.
При таком подходе проблемой становится поиск ответственных лиц и оказание воздействия на них. Но для этих целей конкурсный управляющий получил право запрашивать сведения о родственниках контролирующего должника лица как о потенциальных бенефициарах.
В этом контексте знаковым является недавнее Определение Судебной Коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2021 года № 307-ЭС20-22954 по делу № А26-8852/2019. Вывод инстанции: «Заявление конкурсного управляющего обществом об истребовании в Управлении актов гражданского состояния сведения о родственниках, свойственниках подлежит удовлетворению, поскольку лица, контролировавшие должника, возражая по ходатайству управляющего, не могли ограничиться лишь ссылками на то, что испрашиваемые сведения относятся к сфере их личной и семейной жизни, так как заявление управляющего обосновано необходимостью защиты другой конституционно значимой ценности — права собственности иных лиц».
Прецедент вызвал озабоченность у некоторых цивилистов. При таком раскладе значение юридического лица как обособленного участника бизнеса фактически нивелируется. Более того, стираются границы между подходами к индивидуальным предпринимателям и организациям. Но, как говорят оппоненты, «суровые времена требуют серьёзных решений», во всём должен быть порядок. В том числе, в вопросах ответственности.
По данным Федресурса (Единый федеральный реестр юридически значимых сведений о фактах деятельности юридических лиц, индивидуальных предпринимателей и иных субъектов экономической деятельности), в 2020 году к субсидиарной ответственности было привлечено 3 191 лицо, общая сумма назначенных выплат составила 395,3 млрд. рублей, требования удовлетворены в 39% случаев (это в три раза больше, чем 2018 году).
Становиться субсидиарным ответчиком не хочется никому. Специалисты во избежание подобной ситуации рекомендуют делать следующее:
1) Провести анализ своих отношений с юридическими лицами: где вы числитесь консультантом, членом совета директоров, советником руководителя и тому подобное.
2) Регулярно мониторить сделки компании, к которой вы имеете отношение, чтобы понимать «куда дует ветер».
3) Целесообразно сформировать досье по важным кейсам и сделкам. В случае чего оно поможет подтвердить, что ваши действия были добросовестными и разумными, в интересах должника и его учредителей, что отсутствовали нарушения имущественных прав кредиторов, а действия были нацелены на предотвращение большего ущерба интересам кредиторов.
Источник
КС разрешил привлеченным к «субсидиарке» оспаривать требования кредиторов
У привлеченных к субсидиарной ответственности нет возможности оспаривать требования кредиторов. Это дает им меньше возможностей для процессуальной защиты по сравнению с другими участниками производства. К таким выводам пришел Конституционный суд после изучения жалобы гендиректора одной из компаний Оренбургской области в постановлении, которое обнародовано 17 ноября.
История вопроса
В 2011 году Николай Акимов был руководителем ООО «Стигл». А в 2015 году в отношении компании было возбуждено дело о банкротстве. В 2019-м арбитражный суд привлек Акимова к субсидиарной ответственности. Долг перед кредиторами компании составил 23,6 млн руб., 13 млн руб. из которых — требования ФНС. Суды, в частности, указали, что бывший гендиректор совершил ряд сделок в отсутствие фактических хозяйственных операций для получения необоснованной налоговой выгоды и вывода средств в фирмы-однодневки.
Акимов пытался обжаловать определение суда о включении претензий ФНС в реестр требований кредиторов и восстановить срок подачи жалобы на это решение. В частности, указывал, что он уже пенсионер, и требуемая сумма для него непосильна. Тем не менее суды отказались удовлетворять его заявление.
Тогда он обратился в КС с просьбой проверить конституционность ст. 42 АПК («Права лиц, не участвовавших в деле, о правах и об обязанностях которых арбитражный суд принял судебный акт») и ст. 34 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» («Лица, участвующие в деле о банкротстве»). По его мнению, как лицо, привлеченное к субсидиарной ответственности, он должен иметь право оспаривать судебный акт о признании обоснованными требований кредитора должника, принятый без его участия.
Что решил Конституционный суд
КС отметил, что ст. 42 АПК позволяет не участвующим в деле лицам, о правах и обязанностях которых арбитражный суд принял судебный акт, обжаловать его. Это норма на реализацию права на судебную защиту. Но судебная защита — это не только право лица обратиться в суд, но и возможность эффективно пользоваться теми правами, которые дает ему процессуальное законодательство.
Нормы законодательства о банкротстве позволяют судам приходить к выводу, что привлеченное к «субсидиарке» лицо наделено правами и обязанностями только в пределах рассмотрения этого обособленного спора, а значит, не вправе обжаловать судебные акты о проверке обоснованности требований кредиторов о включении в реестр требований. Получается, контролировавшее должника лицо уже не имеет возможности оспорить размер задолженности и обоснованность включения требований в реестр, указал Конституционный суд.
Таким образом, наличие нормативного регулирования, позволяющего привлечь контролировавших должника лиц к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве, свидетельствует о необходимости обеспечения этих лиц и надлежащими средствами судебной защиты, включая возможность обжаловать судебное решение в части определения размера требований за период, когда субсидиарный ответчик являлся контролирующим лицом по отношению к должнику.
Отсутствие права на обжалование ставит привлеченного к «субсидиарке» в невыгодную позицию по сравнению с другими участниками дела о банкротстве. Кроме того, это повышает риски принятия произвольного решения по определению размера требований, поскольку доводы этого лица остаются без внимания, подчеркнул КС.
Решения судов по вопросу признания обоснованными требований кредиторов за период, когда Акимов был гендиректором ООО «Стигл», и принятые без его участия подлежат пересмотру, постановил Конституционный суд.
Справедливый баланс
Суды первой инстанции при рассмотрении дел об оспаривании сделок должника нередко по своей инициативе привлекают в качестве третьих лиц бывших руководителей и мажоритарных участников во избежание возможного обжалования судебных актов. После вынесения Конституционным судом этого постановления стоит ожидать появление в судах аналогичной практики и по спорам о включении требований, считает юрист юридической фирмы Арбитраж.ру Арбитраж.ру Федеральный рейтинг. группа Банкротство (включая споры) × Антон Кравченко.
Практика в судах пока разная. Так, арбитражные суды Поволжского (дело № А65-3397/2019), Московского (дело № А40-258031/2018) и Дальневосточного (дело № А51-4606/2018) округов признавали правомерным возвращение апелляционных жалоб контролирующих лиц на судебные акты о включении требований в реестр. Суды указывали, что закон о банкротстве не содержит положений, дающих право контролирующему лицу обжаловать судебные акты о включении требований в реестр кредиторов должника, отметил Кравченко.
Позиция КС расширяет границы правового статуса контролирующего должника лица, позволяет установить справедливый баланс прав и обязанностей участвующих в деле о банкротстве лиц, а потому однозначно заслуживает поддержки.
Председатель Адвокаты и Бизнес Адвокаты и Бизнес Федеральный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры — mid market) группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Уголовное право 5 место По выручке на юриста (менее 30 юристов) 26 место По выручке Профайл компании × Дмитрий Штукатуров предположил, что может вырасти число оспариваний требований кредиторов со стороны контролирующих должника лиц, что обоснованно приведет к возрастанию числа судебных процессов.
Внимание к процессуальным правам контролирующего лица проявил недавно и Верховный суд. В начале октября он впервые разрешил контролирующему лицу обжаловать действия управляющего по привлечению к «субсидиарке» на сумму 48 млн руб. Инстанция указала, что у контролирующего лица есть право обжаловать действия конкурсного управляющего и за рамками обособленного спора о «субсидиарке», поскольку другого способа защитить свои права у него нет. Суды не могут ссылаться на то, что у КДЛ нет статуса основного участника банкротного дела, отметил ВС. Подробнее об этом деле Право.ru писал в материале «ВС впервые разрешил контролирующему лицу обжаловать действия управляющего».
Источник
КС РФ разъяснил порядок субсидиарной ответственности при банкротстве
С жалобой на положения статьи 42 Арбитражного процессуального кодекса РФ и статьи 34 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» обратился Николай Акимов из Оренбургской области. В 2019 году ему пришлось отвечать по обязательствам ООО «Стигл», директором которого Акимов был в 2011-м, и оспорить это решение через суд экс-директору не удалось. Статья 42 АПК позволяет лицам, не участвовавшим в деле, о правах и об обязанностях которых арбитражный суд принял судебный акт, обжаловать этот судебный акт, а также оспорить его. Однако Акимову суды отказали — на том основании, что «сам факт принятия иска, связанного с деятельностью таких лиц, не порождает обязанности суда в каждом обособленном споре по делу о банкротстве привлекать их к участию в деле».
Как полагает заявитель, в его случае оказалось нарушенным конституционное право на судебную защиту. И судьи КС с ним согласились. Прежде всего они указали, что отсутствие возможности пересмотреть затрагивающий права третьих лиц судебный акт не согласуется с универсальным правилом скорейшего восстановления в правах посредством справедливого правосудия (статья 46 Конституции РФ). Статья 42 АПК РФ направлена на защиту прав граждан, которые оказываются вовлеченными в дела о банкротстве. В то же время, как неоднократно напоминал КС, суды должны следовать такому варианту интерпретации законодательных норм, при котором исключается ущемление гарантируемых Конституцией РФ прав и свобод.
Оспоренные положения АПК признаны не соответствующими Конституции РФ, поскольку они «не позволяют лицу, привлеченному к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, обжаловать судебный акт, принятый без участия этого лица, о признании обоснованными требований кредиторов должника и о включении их в реестр требований кредиторов за период, когда это лицо являлось контролирующим по отношению к должнику».
При этом КС также указал, что федеральный законодатель вправе установить правовое регулирование, направленное на обеспечение баланса интересов всех участников правоотношений в рамках процедуры банкротства.
Источник
