Способы защиты прав гражданина по уголовному праву
УПК РФ Статья 11. Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве
1. Суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны разъяснять подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, а также другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность и обеспечивать возможность осуществления этих прав.
2. В случае согласия лиц, обладающих свидетельским иммунитетом, дать показания дознаватель, следователь, прокурор и суд обязаны предупредить указанных лиц о том, что их показания могут использоваться в качестве доказательств в ходе дальнейшего производства по уголовному делу.
3. При наличии достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями, суд, прокурор, руководитель следственного органа, следователь, орган дознания, начальник органа дознания, начальник подразделения дознания и дознаватель принимают в пределах своей компетенции в отношении указанных лиц меры безопасности, предусмотренные статьями 166 частью девятой, 186 частью второй, 193 частью восьмой, 241 пунктом 4 части второй и 278 частью пятой настоящего Кодекса, а также иные меры безопасности, предусмотренные законодательством Российской Федерации.
(в ред. Федеральных законов от 29.06.2009 N 141-ФЗ, от 28.12.2010 N 404-ФЗ, от 30.12.2015 N 440-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
4. Вред, причиненный лицу в результате нарушения его прав и свобод судом, а также должностными лицами, осуществляющими уголовное преследование, подлежит возмещению по основаниям и в порядке, которые установлены настоящим Кодексом.
Ст. 11 УПК РФ. Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве
Источник
Право на защиту по уголовному делу: содержание и реализация
Право на защиту — институт, обеспечивающий состязательное ведение уголовного процесса. Верховный суд разъяснил, как применять нормы, обеспечивающие право на защиту по уголовному делу. Будет ли у защиты больше возможностей после специального пленума Верховного суда?
Без права на защиту, говорить о последней вообще не имеет смысла. О проблемах защиты по уголовным делам мы уже останавливались в специальной статье блога.
В данном материале мы поговорим о разъяснениях Пленума Верховного суда РФ (с текстом постановления которого за № 29 от 30 июня 2015 года «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве» можно ознакомиться здесь).
Право на защиту обеспечивает обвиняемому возможность самостоятельно или с помощью защитника опровергать предъявленное обвинение.
По уголовному делу право на защиту включает три составляющие:
• право обвиняемого воспользоваться помощью защитника для защиты своих интересов по уголовному делу
• право защищаться лично и (или) с помощью законного представителя всеми не запрещенными законом способами и средствами (ч. 2 ст. 16, п. 11 ч. 4 ст. 46, п.21 ч.4 ст.47 УПК РФ), в том числе давать объяснения и показания по поводу имеющегося в отношении его подозрения либо отказаться от дачи объяснений и показаний; возражать против обвинения, давать показания по предъявленному ему обвинению либо отказаться от дачи показаний; представлять доказательства; заявлять ходатайства и отводы; давать объяснения и показания на родном языке или языке, которым он владеет, и пользоваться помощью переводчика бесплатно, в случаях, когда обвиняемый не владеет или недостаточно владеет языком, на котором ведется судопроизводство; участвовать в ходе судебного разбирательства в исследовании доказательств и судебных прениях; произносить последнее слово; приносить жалобы на действия, бездействие и решения органов, осуществляющих производство по делу; знакомиться в установленном законом порядке с материалами дела. Процессуальные права обвиняемого не могут быть ограничены в связи с участием в деле его защитника и (или) законного представителя;
• обязанность разъяснить обвиняемому (подозреваемому, подсудимому) его права и обязанности, а также обеспечить реальную возможность реализации этих прав возлагается на лиц, осуществляющих доследственную проверку сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144 УПК РФ, и предварительное расследование по делу: на дознавателя, орган дознания, начальника органа или подразделения дознания, следователя, руководителя следственного органа, прокурора, а в ходе судебного производства — на суд.
Очень многое в положении обвиняемого зависит от его знания своих процессуальных прав и способов их реализации, а также от того, как ему будет помогать защитник. Правильный выбор адвоката, который будет защищать на предварительном следствии и в суде, – это 100% гарантия избежать засуживания и откровенного хамства.
В любом случае, практика расследования уголовных дел всегда имела разночтения одних и тех же норм. Разъяснения Верховного суда о праве на защиту несомненно помогут единообразному применению данного института права.
Мы поговорим о пользе разъяснений высшей судебной инстанции для обвиняемых и подозреваемых. Что существенно нового внес ВС для подзащитных адвоката в реализации права на защиту?
Кроме всем известных постулатов, никаких ожидаемых новелл (с позиции усиления стороны защиты) ВС не привнес. Но повторение — тоже мать учения. Итак,
1. Обеспечение права на защиту является обязанностью государства и необходимым условием справедливого правосудия, действующим во всех стадиях уголовного процесса.
2. Правом на защиту обладают: лицо, в отношении которого осуществляются затрагивающие его права и свободы процессуальные действия по проверке сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном статьей 144 УПК РФ; подозреваемый; обвиняемый; подсудимый; осужденный; оправданный; лицо, в отношении которого ведется или велось производство о применении принудительных мер медицинского характера; несовершеннолетний, к которому применена принудительная мера воспитательного воздействия; лицо, в отношении которого уголовное дело (далее — дело) или уголовное преследование прекращено; лицо, в отношении которого поступил запрос или принято решение о выдаче; а также любое иное лицо, права и свободы которого существенно затрагиваются или могут быть существенно затронуты действиями и мерами, свидетельствующими о направленной против него обвинительной деятельности, независимо от формального процессуального статуса такого лица.
Таким образом, теперь у защиты (адвоката) есть дополнительный аргумент — можно ссылаться на пункт 1 данного постановления Пленума ВС, — если должностные лица захотят препятствовать его допуску к защите клиента на стадии доследственной проверки либо, когда подзащитный проходит свидетелем по уголовному делу.
3. Необходимо иметь в виду, что предусмотренное ч. 1 ст. 50 УПК РФ право на приглашение защитника не означает право обвиняемого выбирать в качестве защитника любое лицо по своему усмотрению и не предполагает возможность участия в деле любого лица в качестве защитника. По смыслу положений ч. 2 ст. 49 УПК РФ, защиту обвиняемого в досудебном производстве вправе осуществлять только адвокат.
4. В силу части 1 статьи 50 УПК РФ защитник или несколько защитников могут быть приглашены для участия в деле как самим обвиняемым, так и его законным представителем, а также другими лицами по поручению или с согласия обвиняемого.
Если обвиняемым заявлено ходатайство об отложении судебного заседания для приглашения избранного им защитника, то обвиняемому следует разъяснить, что в силу положений ч. 3 ст. 50 УПК РФ при неявке приглашенного им защитника в течение 5 суток либо в течение иного более длительного, но разумного срока со дня заявления такого ходатайства суд вправе предложить обвиняемому пригласить другого защитника, а в случае отказа — принять меры по его назначению.
В том же порядке суд при отводе единственного адвоката, осуществляющего защиту обвиняемого, принимает меры к обеспечению участия в судебном заседании другого адвоката.
Когда защиту обвиняемого осуществляют несколько приглашенных им адвокатов, неявка кого-либо из них при надлежащем уведомлении о дате, времени и месте судебного разбирательства не препятствует его проведению при участии хотя бы одного из адвокатов.
Новелла, ослабляющая позиции защиты по уголовным делам
ВС указал, что суд может не признать право обвиняемого на защиту нарушенным в тех случаях, когда отказ в удовлетворении ходатайства либо иное ограничение в реализации отдельных правомочий обвиняемого или его защитника обусловлены явно недобросовестным использованием ими этих правомочий в ущерб интересам других участников процесса, поскольку в силу требований ч. 3 ст. 17 Конституции РФ осуществление прав и свобод человека не должно нарушать права и свободы других лиц.
При этом ни закон, ни ВС не раскрывают понятие «недобросовестное использование», что дает возможность стороне государственного обвинения произвольно трактовать право на защиту и избранные обвиняемым (подсудимым, осужденным) средства защиты, в том числе активной защиты, как злоупотребление правом или как методы воспрепятствования правосудию.
Источник
Уголовный процесс как способ защиты прав и свобод человека
Рассматривается вопрос о значении уголовного судопроизводства как способа защиты прав подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и иных лиц, которые были затронуты при проведении расследования или судебного разбирательства.
Ключевые слов: защита прав и свобод человека, демократия, публичность, состязательность.
Согласно ст. 1 Конституции Российская Федерация есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления. Одним из системообразующих признаков правового государства является незыблемость основных прав и свобод человека, охрана законных интересов личности, о чем свидетельствует ст. 2 Конституции РФ.
Уголовное судопроизводство как функционирующая в государстве система осуществляется в соответствии с общим политическим строем государства. Исходя из этого, обозначенные в ст.6 УПК РФ в качестве задач уголовного процесса защита прав и интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а также защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод выглядят доста¬точно логично. В первую очередь это связано с тем, что в Российской Федерации за последний период времени произошло усиление демократических тенденций. Как справедливо отмечает П. А. Лупинская, «стратегия развития уголовного судопроизводства, исходя из его высокого политического значения, должна быть направлена главным образом на усиление гарантий прав личности: будь то подозреваемый (обвиняемый), потерпевший или иное лицо, чьи права и интересы затронуты при проведении расследования или судебного разбирательства» [4, с. 283]. Таким образом, законодательное закрепление задач уголовного судопроизводства в ст. 6 УПК РФ лишает нормативной почвы тезис о борьбе с преступностью как цели процессуальной регламентации функционирования уголовной юстиции и позволяет утверждать, что в России формируется процесс нового, охранительного типа [5, с. 33].
Однако на сегодняшний день далеко не все процессуалисты поддерживают концепцию, предложенную законодателем. Ряд ученых настаивает на том, что основными задачами производства по любому уголовному делу являются раскрытие преступления и изобличение лица, виновного в его совершении, а также установление истины и принятие на этой основе правильного и справедливого решения [1, с. 24]. Такой подход основан на том, что в условиях борьбы государства и уголовного мира неотвратимость уголовной репрессии приобретает важнейшее общегосударственное значение. Кроме того, посредством раскрытия каждого преступления и привлечения к ответственности лиц, их совершивших, преследуется куда более серьезная задача, направленная на предупреждение и воспитание общества в духе уважения закона. Следует отметить, что подобные задачи ставились законодателем в ст. 2 УПК РСФСР, за исключением, пожалуй, установления истины. Подобная формулировка задач породила представление о том, что интегративной целью государства в сфере уголовного судопроизводства является борьба с преступностью. Таким образом, приверженность научной юридической общественности догматам советского уголовно-процессуального права оказалась столь высока, что вопрос о том, какие ценности защищает данная отрасль права, и сегодня далеко еще не бесспорен [3, с. 16].
В теории уголовного процесса отчетливо проявилось противостояние двух тенденций. Согласно одной из них, уголовнопроцессуальное законодательство нуждается в «чистке» на предмет устранения гипертрофированного публичного интереса, в установлении законодательной властью четких оснований для любого ограничения свободы личности и требует полного воплощения конституционных ценностей в уголовнопроцессуальном законодательстве, ориентирования правоприменительной практики на всемерную охрану прав личности, даже за счет «сдачи позиций» в борьбе с преступностью. Вторая же тенденция, как уже было отмечено, заключается в том, что отвергает индивидуалистические теоретические конструкции примата прав человека над любой социальной общностью, доминирования гражданского общества над государством и требует сохранения или даже усиления публичных начал в уголовном судопроизводстве, ориентирования правоприменительной практики на борьбу с преступностью путем «ужесточения» репрессивных мер и методов [3, с. 17].
В этой связи важно понять, почему законодатель ушел от ранее существовавших задач уголовного судопроизводства, которые были закреплены в УПК РСФСР, и почему он придал нормативное значение тем, которые направлены на защиту прав и свобод личности (ст. 6 УПК РФ).
Первой причиной является то, что «политические и общественные перемены конца 1980-х — начала 1990-х гг. привели к демифологизации объективных реалий общественной жизни, а вместе с тем к смещению координат в системе ценностей от безусловного подчинения личных интересов публичным до провозглашения человека, его прав и свобод высшей ценностью (ст. 2 Конституции РФ). Если прежде государство «наделяло» человека правами и свободами, то теперь Конституция признает, что права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (ст. 17 Конституции), что позволяет говорить о естественном характере прав и свобод, как существующих объективно, а не по воле законодателя» [3, с. 23].
Вторая причина реформирования задач связана с тем, что демократические процессы, происходящие в нашем обществе, постепенное изменение общественного сознания и восстановление признанных во всем мире ценностей — жизни, свободы, достоинства личности-вызывали не только стремление к преодолению ориентации правоохранительной деятельности на предпочтительную защиту публичного интереса, но и переосмысление самого понятия «публичные интересы» [3, с. 24]. Одним из этимологических значений слова «публичность», определенных лингвистами, является «общественный», т. е. не частный, а принадлежащий всей гражданской общине [7, с. 631]. В публичности уголовного процесса заложено его служение обществу, поэтому «публичность» есть «проявление социальности». Подмена «социальности» «официальностью», т. е. обязанностью осуществлять уголовное судопроизводство в силу служебных полномочий, привела к искажению смысла публичности, его пониманию как принципа, в соответствии с которым должностные лица и органы государства обязаны действовать от его имени и в его интересах. Государство провозглашает права и свободы личности высшей ценностью не вопреки и не во вред публичным (общим) интересам, а потому, что признает интерес личности высшим публичным интересом. Таким образом, провозгласив приоритет личности и возложив на государство в лице его органов обязанность признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина, Конституция РФ придала интересам личности статус публичных интересов, чем окончательно лишила почвы попытки их противопоставления [2, с. 548-549].
И наконец, третьей причиной, вызвавшей необходимость смены задач уголовного судопроизводства, является провозглашение состязательности судопроизводства (ч. 3 ст. 123 Конституции РФ). Уголовный процесс, основанный на подобных началах, имеет совершенно иной подход к определению статуса участников уголовного судопроизводства, нежели инквизиционный. Состязательность направлена на обеспечение равноправия сторон, а также на защиту человека от произвола правоохранительных органов [6, с. 46].
Список использованной литературы
1. Алексеев А. И., Овчинский В. С., Побегайло Э. Ф. Российская уголовная политика: преодоление кризиса. М., 2006.
2. Лазарева В. А. Уголовный процесс как способ защиты прав и свобод человека и гражданина (назначение уголовного судопроизводства) // LEX RUSSICA. 2010. № 3.
3. Лазарева В. А., Иванов В. В., Утарбаев А. К. Защита прав личности в уголовном процессе России: учеб. пособие для бакалавриата и магистратуры. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2016.
4. Лупинская П. А. Высокое политическое значение уголовного судопроизводства // LEX RUSSICA. 2008. № 2.
5. Михайловская И. Б. Цели, функции и принципы российского уголовного судопроизводства (уголовно-процессуальная форма). М., 2003.
6. Одинцов А. С. Значение принципов уголовного судопроизводства для обеспечения прав и свобод человека // Научный поиск. 2016. № 2.1.
7. Ожегов С. И., Шведова Г. Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. М., 1999.
Источник
