Злоупотребления должников: способы защиты кредиторов
Сейчас у судов наметилась тенденция сохранять сделки, которые совершены с нарушением, отмечает руководитель практики банкротства Инфралекс Инфралекс Федеральный рейтинг. группа Антимонопольное право (включая споры) группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры — mid market) группа Банкротство (включая споры) группа ГЧП/Инфраструктурные проекты группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство группа Цифровая экономика группа Корпоративное право/Слияния и поглощения группа Налоговое консультирование и споры (Налоговые споры) группа Семейное и наследственное право группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование) группа Уголовное право Профайл компании × , Станислав Петров. Теперь их не признают автоматически недействительными. С такой ситуацией столкнулся и кредитор из Петербурга.
Анна Ванина* задолжала Сергею Нижину* 3,4 млн руб. Октябрьский районный суд г. Санкт-Петербурга признал этот долг и постановил арестовать имущество Ваниной: квартиру, участок и коттедж (Дело № 2-3677/2015
М-3645/2015). В сентябре 2015 года приставы наложили запрет на регистрационные действия с этими активами. А в ноябре того же года сотрудники ФССП сняли обеспечительные меры с жилья должника. Воспользовавшись такой ситуацией, Ванина продала квартиру за 32 млн руб. своему сыну – Олегу Канину*.
Переход права собственности зарегистрировали весной 2016 года. Сразу после этого недвижимость еще раз сменила собственника: ее купила за 21 млн руб. соседка должника, Инна Арнова*. Новый владелец сама не стала пользоваться этим жильем, а сдала его в наем все той же Ваниной. Кредитор, узнав о такой схеме, сначала обжаловал снятие обеспечительных мер. Октябрьский райсуд удовлетворил его иск и признал действия приставов незаконными (дело № 2а-3653/2016
Подозрительная перепродажа
Тогда Нижин потребовал признать недействительными цепочку сделок по продаже квартиры и вернуть имущество обратно Ваниной. Оппоненты возражали. Арнова объяснила, что купила недвижимость по рыночной цене для своей несовершеннолетней дочери. Девушка туда собиралась переехать лишь после поступления в университет, а о родственных отношениях Ваниной и Канина покупатель не знала. Первая инстанция прислушалась к этим доводам и отказала заявителю, сославшись на то, что истец не доказал, как именно спорные сделки нарушают его права. Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга, что помимо квартиры у должника есть коттедж и участок, поэтому жилье не имеет исключительного значения для погашения долга (дело № 2-476/2017).
Апелляция пришла к другому выводу, отменила акт первой инстанции, признала сделки недействительными и вернула квартиру Ваниной. Квартиру перепродали, чтобы уклониться от выплаты долгов Нижину, решил Санкт-Петербургский городской суд. В обоснование такого решения, суд указал на серьезную разницу цен в сделках: 21 млн руб. и 32 млн руб., а также на их короткий временной интервал. Апелляционная инстанция подчеркнула, что Арнова не приняла достаточные меры «для проверки чистоты сделки» (дело № 33-10763/2018).
Неучтенные доводы
Ванина не согласилась с решением апелляции и обжаловала его в Верховный суд. ВС отметил, что Санкт-Петербургский горсуд не учел целый ряд обстоятельств в этом споре. Во-первых, не исследовал рыночную цену квартиры и финансовые возможности покупателя для приобретения дорогостоящего жилья. Во-вторых, довод ответчика о том, что та не знала о родственных связях Ваниной с Каниным.
Источник
Правовые механизмы защиты интересов аффилированных и контролирующих лиц в рамках дела о банкротстве должника
Процедура банкротства часто характеризуется противостоянием различных, а иногда и диаметрально противоположных интересов лиц, участвующих в деле, и, как следствие, необходимостью обеспечения баланса их прав и законных интересов.
Вместе с тем в условиях банкротства должника и очевидной недостаточности его имущества для удовлетворения требований всех его кредиторов, законодатель в большей степени защищает права и законные интересы не связанных с должником кредиторов.
Очевидно, что целью подобного законодательного регулирования во многом является пресечение возможных недобросовестных действий должника и его аффилированных (контролирующих) лиц, направленных на наращивание фиктивной задолженности, а также обеспечение возможности привлечения вышеуказанных лиц за доведение ими должника до банкротства.
Вместе с тем аффилированные или контролирующие должника лица не всегда имеют противоправный интерес в рамках дела о его несостоятельности и не всегда именно их действия явились причиной его банкротства. Более того, даже в случае субординации требований таких лиц в реестре требований кредиторов должника либо в случае их привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, данные лица, также как и независимые кредиторы должника, могут быть заинтересованы в активной процессуальной позиции в рамках дела о банкротстве, недопущении включения в реестр требований кредиторов должника необоснованной задолженности, оспаривании подозрительных сделок должника.
В этих условиях важно не только установить повышенные стандарты доказывания и презумпции, действующие в отношении контролирующих и аффилированных лиц должника, но и предусмотреть правовые механизмы защиты интересов аффилированных и контролирующих лиц, действующих добросовестно и разумно как в рамках возбужденного дела о банкротстве должника, так и в период времени до возбуждения вышеуказанного дела. Подобные механизмы можно рассмотреть на примере наиболее значимых, с точки зрения контролирующих и аффилированных с должником лиц, вопросов.
— Особенности установления требований аффилированных и контролирующих лиц в рамках дела о банкротстве должника.
Особое значение для процесса установления требований аффилированных и контролирующих лиц в рамках дела о банкротстве должника имеет в настоящее время Обзор судебной практики Верховного Суда РФ от 29 января 2020 г., в котором сформулированы правовые позиции о возможности участия данных лиц в процедуре несостоятельности в качестве обычных, независимых конкурсных кредиторов.
Вышеуказанный Обзор подтверждает уже сформировавшуюся правовую позицию о необходимости применения повышенных стандартов доказывания к требованиям аффилированных или контролирующих должника лиц, необходимости опровержения ими всех обоснованных сомнений относительно действительности долга должника перед ними.
Вместе с тем нельзя не отметить, что данный Обзор улучшил положение аффилированных и контролирующих лиц при установлении их требований к должнику, если в их поведении не выявлены признаки злоупотребления правом, действия во вред кредиторам должника.
В частности, в Обзоре указано на невозможность понижения очередности удовлетворения требования кредитора только на основании его аффилированности с должником. Данная позиция выражалась Верховным Судом РФ и до принятия Обзора, однако судебная практика нижестоящих судов по данному вопросу складывалась не так однозначно.
Важнейшим же пунктом Обзора стало закрепление модели субординации требований аффилированных кредиторов корпоративного характера, возникших в период имущественного кризиса. Данное положение Обзора во многом улучшило положение аффилированных лиц с учетом того, что ранее складывающаяся практика допускала отказ во включении требований таких лиц в реестр требований кредиторов в ситуации, когда заем прикрывал корпоративные отношения по увеличению уставного капитала либо когда финансирование предоставлялось в рамках реализации публично нераскрытого плана выхода фактически несостоятельного должника из кризиса при условии, что такой план не удалось реализовать либо при установлении противоправной цели.
При этом нельзя не отметить, что аффилированное лицо, требования которого были субординированы, согласно Обзору обладает процессуальными правами лица, участвующего в деле о банкротстве, т.е. может заявлять возражения против требований кредиторов, подавать жалобы на действия арбитражного управляющего, участвовать в собраниях кредиторов без права голоса и т.д.
Таким образом, в настоящее время требования аффилированных лиц, несмотря на применяемые к ним повышенные стандарты доказывания, могут быть включены в реестр требований кредиторов подконтрольного им лица при подтверждении действительности обязательства между данными лицами и возникновении такого обязательства не в период имущественного кризиса. В случае же понижения требования аффилированного кредитора в реестре требований кредиторов должника он не лишен прав лица, участвующего в деле о банкротстве.
Кроме того, складывающаяся (хоть и не бесспорная) практика Верховного суда РФ и нижестоящих судов защищает права аффилированного с должником лица по приобретению права требования к должнику после возбуждения в отношении него процедуры банкротства.
В частности, Верховный Суд РФ (Определение от 20 августа 2020 г. № 305-ЭС20-85930) при рассмотрении спора об очередности удовлетворения требования цессионария, являющегося аффилированным лицом должника, не выявил в приобретении им задолженности должника по договору цессии злоупотребления, а включение требований аффилированного лица в реестр не оценил в качестве причиняющего вред независимым кредиторам, допустив по сути возможность приобретения аффилированным лицом права требования к должнику с целью контроля над процедурой его банкротства.
— Проблемы защиты интересов аффилированных и контролирующих лиц в рамках споров о привлечении их к субсидиарной ответственности.
С введением в действие главы III.1 Закона о банкротстве, предусматривающей значительное количество презумпций, действующих против контролирующих должника лиц, складывающейся судебной практики о возможности подтверждения косвенными доказательствами статуса контролирующего лица и дачи указаний должнику, количество удовлетворённых заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности возросло.
С учетом вышеуказанного, лицу, привлекаемому к субсидиарной ответственности, нельзя будет ограничиться отрицанием вышеуказанных обстоятельств. Напротив, в целях защиты своих интересов такое лицо должно будет раскрыть доказательства, подтверждающие отсутствие у него статуса контролирующего лица, отсутствие указаний с его стороны на совершение действий, повлекших банкротство должника, а также документально опровергнуть иные доводы, указанные в заявлении о привлечении к субсидиарной ответственности.
В случае невозможности опровержения вышеуказанных обстоятельств лицу, привлекаемому к субсидиарной ответственности, необходимо будет дополнительно проработать позицию, позволяющую снизить размер его ответственности со ссылкой на то, что размер вреда, причиненного имущественным правам кредиторов по его вине, существенно меньше размера требований, подлежащих удовлетворению за счет этого контролирующего должника лица.
В случае привлечения контролирующего лица к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства такое лицо, по общему правилу, отвечает в совокупном размере требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.
Таким образом, фактический размер субсидиарной ответственности контролирующего лица во многом определяется ходом процедуры банкротства, а именно оспариванием подозрительных сделок, включением (недопущением включения) необоснованной задолженности в реестр требований кредиторов, действиями арбитражного управляющего.
Несмотря на то, что вышеуказанное влияет на размер ответственности контролирующего должника лица, на его права и интересы, суды, в том числе Верховный суд РФ, в большинстве случаев не признают за лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности, право на участие в иных обособленных спорах в рамках дела о банкротстве должника.
В данной связи нельзя не отметить правовую позицию, которая складывается в Западно-Сибирском округе. Так, например, в Постановлении Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 03.09.2020 N Ф04-3263/2020 по делу N А45-31242/2018 суд прямо указал, что поскольку размер субсидиарной ответственности контролирующего лица определяется совокупным объемом требований кредиторов, такое лицо имеет право на судебную защиту, в частности, путем предоставления ему процессуальной возможности обжалования судебных актов, вынесенных по результатам проверки обоснованности требований кредиторов. В целях правовой определенности относительно момента возникновения у такого лица права на обжалование вышеуказанных судебных актов Арбитражный суд Западно-Сибирского округа указал на то, что такое право возникает у контролирующего лица с момента возбуждения производства по привлечению его к субсидиарной ответственности (по аналогии с возникновением права на возражения у конкурсного кредитора).
С одной стороны, такая позиция позволит контролирующим должника лицам уменьшить возможный размер их субсидиарной ответственности. Вместе с тем нельзя не отметить, что в значительном количестве случаев требование о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности заявляется не начальной стадии процедуры банкротства. Потому предоставление контролирующим лицам возможности обжаловать судебные акты в рамках дела о банкротстве должника может затянуть процедуру дела о банкротстве, что, в свою очередь, может привести к соответствующим злоупотреблениям контролирующих лиц (в особенности в ситуации, когда такие лица привлечены к субсидиарной ответственности, а обеспечительные меры в виде ареста их имущества в деле о банкротстве не принимались).
— Иные процессуальные возможности участия аффилированных с должником лиц в рамках дела о банкротстве должника.
По общему правилу, аффилированные или контролирующие лица не являются лицами, участвующими в деле о банкротстве должника, сами по себе, в отсутствие у них статуса конкурсного кредитора или лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности.
Вместе с тем открытие конкурсного производства в отношении должника наделяет представителей его учредителей (участников, акционеров) правами лиц, участвующих в деле, что позволяет им осуществлять предусмотренные законом процессуальные возможности.
Предполагается, что, выбирая представителя, участники реализуют общий интерес, заключающийся, в первую очередь, в сохранении конкурсной массы, недопущении включения в реестр мнимых требований, в том числе с тем, чтобы впоследствии иметь возможность получить ликвидационную квоту в случае достаточности имущества должника (что, однако, на практике в действительности нереализуемо).
Стоит отметить, что в отдельных случаях судебная практика допускает непосредственное участие учредителей должника в деле о его несостоятельности в связи с невозможностью избрать представителя учредителей.
Так, например, в Определении от 14.06.2016 по делу N 304-ЭС15-20105, А02-1538/2014 Верховный Суд РФ указал, что наличие корпоративного конфликта участников должника существенно затрудняет выбор представителя для участия в процедурах банкротства должника. В связи с этим суд указал на то, что отсутствие избранного представителя участников должника не должно препятствовать его учредителям реализации права на судебную защиту самостоятельно.
С учетом вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что в настоящее время подход к процессуальному статусу аффилированных лиц, их правам и обязанностям, особенностям установления их требований в рамках дела о банкротстве должника корректируется правоприменительной практикой. Вместе с тем представляется, что в рамках отдельных институтов банкротства (институт субсидиарной ответственности) контролирующие лица не имеют общепризнанных механизмов защиты, связанных, например, с невозможностью влияния на размер их ответственности через ход процедур банкротства должника.
Источник
