Анализ стихотворения «пророк» А. С Пушкин. (Помогите, пожалуйста)
1) Тема и идея.
2) Сюжет (если есть)
3) Образ лирич. героя
4) Особенности композиции
5) Способ рифмовки
6) Анализ средств. выразительности
7) Вывод.
А. С. Пушкин написал стихотворение «Пророк» в 1826 году. Как раз в то время были наказаны участники декабристского восстания, многие из которых были пушкинскими друзьями. Это стихотворение было как бы ответом на такой неожиданный поворот событий.
В начале стихотворения описывается одинокий полумёртвый путник, с трудом перемещающийся по пустыне: «…В пустыне мрачной я влачился…» . Затем показывается контрастное, противопоставленное, спасающее явление серафима, как бы нарушающего предшествовавший покой: «И шестикрылый серафим на перепутье мне явился» . Серафим преображает путника, убирает всё человеческое, грешное: открывает ему глаза («Моих зениц коснулся он: / Отверзлись вещие зеницы…») , уши («Моих ушей коснулся он: / И их наполнил шум и звон…») , даёт мудрый язык («И вырвал грешный мой язык… / И жало мудрыя змеи… / В уста… мои / Вложил») , объективно обо все думающее сердце («И сердце трепетное вынул, / И уголь… / Во грудь отверстую водвинул») . Так как это был обычный смертный, то такие страдания не могли окончиться бесследно: «…Как труп в пустыне я лежал…» . Стихотворение заканчивается воззванием Бога к новому пророку наказать людей за их грехи: «Восстань, пророк… / И, обходя моря и земли, / Глаголом жги сердца людей» .
Тем у стихотворения две: жестокое преображение человека и горькая миссия пророка. Поэт верил, что когда-нибудь на землю придёт пророк и накажет людей за их грехи, в частности, правительство за неоправданное, по его мнению, наказание декабристов. Пушкина настолько переполняют эмоции по поводу убитых или сосланных в Сибирь друзей, что в прямой форме он их сразу вылить не может, к тому же сделать это ему мешает возможность разоблачения его стихов и наказания за сообщничество с декабристами, он использует косвенную форму, описанную выше.
В стихотворении используется много контрастности: «…В пустыне мрачной я влачился, / И шестикрылый серафим / На перепутье мне явился…» , «…Как труп в пустыне я лежал, / И Бога глас ко мне воззвал…» , «И вырвал грешный мой язык… / И жало мудрыя змеи / В уста мои вложил» . Автор использует много повторов союза И в началах строк, чтобы показать единство, одну цель всего происходящего.
Чтобы яснее изобразить различные образы в стихотворении, Пушкин использует сравнения: «…Перстами, лёгкими, как сон…» , «Отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы…» , «…Как труп в пустыне я лежал…» . Автор использует много церковнославянизмов, что говорит о том, что при написании им этого стихотворения он опирался на библейскую легенду.
В стихотворении встречается очень много шипящих звуков – создаётся атмосфера длительного и мучительного страдания героя. Стихотворный размер – четырёхстопный ямб с многочисленными пиррихиями – тоже делает стихотворение медлительно-мучительным. В стихотворении используются все виды рифмовки – это говорит о том, что автор не особо обращал на это внимание, его больше занимало содержание его стихотворения.
Источник
Пророк Пушкин, рифма стихотворения
Пророк Пушкин, рифма стихотворения
В стихотворении “Пророк” Пушкин использовал все классические виды рифм: смежную, перекрёстную, кольцевую.
Произведение состоит из 30-и строк, пронумеровав которые можно увидеть, как чередуются способы рифмовки и поразмышлять об авторском замысле такого разнообразия видов созвучий в одном стихотворении:
1 – 3, 2 – 4 — перекрёстная
11 – 14, 12 – 13 — кольцевая
15 – 16 — смежная
17 – 20, 18 – 19 — кольцевая
21 – 23, 22 – 24 — перекрёстная
25 – 26 — смежная
27 – 29, 28 – 30 — перекрёстная
При использовании данного сайта, вы подтверждаете свое согласие на использование файлов cookie в соответствии с настоящим уведомлением в отношении данного типа файлов.
Если вы не согласны с тем, чтобы мы использовали данный тип файлов, то вы должны соответствующим образом установить настройки вашего браузера или не использовать сайт.
Перепечатка материалов разрешена только с указанием первоисточника
Источник
«Пророк». Анализ стихотворения
6. Эвфония. Инструментовка и рифмовка
В инструментовке стихотворения прежде всего замечательно обилие гласных. Из 30 стихов на гласную начинается 17, т. е. более половины. При 97 словах в стихотворении 4 только двадцать один раз встречается столкновение согласных, большею частью объяснимое требованиями звукописи:
Из 252 слогов стихотворения 91, т. е. больше 1/3, приходится на звуки и, ий, ы, ый и неударное е, близкое по звуку к и (например, шестикрылый). Чистых и, ий и ы. Чистых звуков и в этом счете 80. Ударных и, на 98 ударений, – 24, т. е. больше Ряд стихов определенно инструментован на и:
Та же инструментовка проходит через анафору на И в начале 16 стихов из 30, в таких рифмах, как «томим – влачился – серафим – явился»; «зеницы – орлицы», «приник – язык», «змеи – мои», «вынул – водвинул» (отчасти, внемли – земли); в таких сочетаниях, как «и их», «и горний», «исполнись».
На этом общем фоне развивается частная инструментовка отдельных частей, причем она определенно подчинена композиционному строю. В отношении инструментовки (также и мелодики) стихотворение распадается на те же 6 частей, как и в композиционном отношении.
Вступление вводится стихом (ст. 1.), инструментованным на 3 чистых гласных: о – а – и – «духовной жаждою томим», после чего следуют стихи, инструментованные на основной звук и.
Четыре преображения вводятся четырьмя параллельными стихами (ст. 6, 9, 15, 21), причем, соответственно тому, что, по распределению материала, преображение I сближено со II, а III – с IV (см. схему в главе «Внешняя композиция»), так же построены и вводные стихи:
Ст. I (ст. 6) вводится основным звуком и, после чего следуют новые звуки: у – о. Во всей этой части стихотворения (ст. 5–8) остается господствующим звук и.
Ст. II (ст. 9) сохраняет только один звук и, затем, помимо звуков, тождественных с I – у – о, дает новый звук – ей («ушей»). Следующий стих (ст. 10), изображающий «полноту», инструментован на о («наполнил… звон»). Далее четыре стиха (ст. 11–14), изображающие обострение слуха, сохраняя, как связь с предыдущим, одно ударное и («морских»), инструментованы на а и о («внял… содроганье… ангелов… гад… прозябанье… – горний… полет… подводный ход… дольней лозы»).
Ст. III (ст. 15) переносит основное и в конец строки («моим приник»). Следующий стих (ст. 16), изображающий жестокое вырывание языка, инструментован на ы («вырвал… язык»). Оба эти стиха (ст. 15 и 16) характерны накоплением согласных. Следующий стих, являющийся как бы вставкой (ст. 17 – «и празднословный и лукавый»), имеет совершенно особое ритмическое строение: это – единственный, в описании преображений, стих с пиррихием в 1-й стопе. Далее следуют два инструментально параллельных стиха на звуки: а – удр – и; а – ер – и:
Заканчивается преображение языка стихом (ст. 20), возвращающим к основному звуку и.
Ст. IV (ст. 21) совсем не содержит звука и, кроме икающего е в слове «мечем». Изображая удар меча, стих разделяется малыми цесурами постопно на 4 равные части:
Впечатление еще усиливается тем, что две первые стопы составлены парами односложных слов (что обращает вторую стопу в спондей). Следующий стих (ст. 22), впервые в стихотворении, инструментован на е («сердце трепетное»). Далее идет стих (ст. 23), где резкий звук у в начале («и угль») смягчается следующей ударной гласной а и вообще обилием гласных («пылающий»). Заключительный стих этого преображения как бы дает сжатую рецепцию заключительных двух стихов преображения языка:
Все три стиха имеют один и тот же ритм.
Заключение вводится стихом (ст. 25), требующим при произнесении пауз («как труп / в пустыне»); начало его инструментовано на глухие звуки у и ы, которые сменяются открытым а («лежал»), дважды повторяющимся в следующем стихе (ст. 26), изображающим Божий глас («глас… воззвал»).
Последняя часть, глас Бога, начинается стихом, опять распадающимся по стопам:
Восстань, / Пророк, / и виждь, / и внемли…
Суровость этого строения переходит в следующих стихах (ст. 28–29) в полногласие (изобилие гласных), что соответствует содержанию, – голосу, раздающемуся свыше («волею моей» и т. д.). Наконец, в последнем стихе то слово, на котором лежит логическое ударение и которое под водит итог всему стихотворению, инструмептовапо на основную гласную и («жги») и тем возобновляет основной строй инструментовки 5 .
Рифмы «Пророка», – вообще характерные для Пушкина, – подчинены общей инструментовке стихотворения. В то время, как в нашей новейшей поэзии (у футуристов и др.) рифма получила самодовлеющее значение, чем объясняется господствующая роль опорной согласной, у Пушкина рифма входит в общий звуковой ряд стиха, и ее опорная согласная подчиняется звукописи предшествующих слов. Поэтому и рифмы «Пророка» не могут быть рассматриваемы без связи с общей звукописью и инструментовкой.
Из 15 рифм стихотворения 6 имеют ударной гласной и, а 7-я имеет и на конце («внемли – земли»), что составляет почти половину всех рифм. Рифма с точной опорной согласной только одна («вынул – водвинул»), опорные же согласные других рифм объясняются строем звукоряда, к которому они принадлежат, хотя при этом многие рифмы построены так, что звуки, предшествующие ударной гласной, аналогичны.
Таковы рифмы: «томим – серафим», «коснулся он – звон», «содроганье – прозябанье», «змеи – мои»; в более слабой степени: «как сон – коснулся он», «зеницы – орлицы». «приник – язык», «лукавый – кровавый».
Строем звукоряда объясняются рифмы: «влачился» (связь с «мрачной»), «полет» («ангелов»), «ход» («сад»), «мечом» («мне»), «огнем» («угль»), «людей» («обходя»).
Звуковой связью с другими рифмами объясняются рифмы: «явился» («серафим»), «огнем» («вынул»), «воззвал» («внемли»).
В звуковом отношении одинокими остаются рифмы: «внемли – земли» (объяснимая резкостью звукового сочетания мл), «моей» (объяснимая требованием полногласия, см. выше), «лежал» (объяснимая требованиями инструментовки).
К этому анализу смысловой и технической композиции, метрики и ритмики, звукописи, инструментовки и рифмики (эвфонии) должен был бы быть присоединен подробный анализ мелодики (едва затронутой выше), а также анализ эмоционального значения ритмов и звуков стихотворения (вопросов, также едва намеченных в этой статье). Только тогда формальное изучение стихотворения могло бы считаться законченным.
Уже после этого может настать пора для плодотворного изучения историко-литературного и иного. Руководствуясь формальным анализом, возможно установить точную связь данного стихотворения с предшествовавшими ему явлениями литературы (влияния и заимствования) и вообще искусств, а также внутреннюю связь идей, выраженных в стихотворении, с предшествующими идейными течениями. Тот же анализ вскроет место данного стихотворения в эволюции творчества Пушкина, как со стороны техники, так и содержания. Теми же методами можно будет проследить, при содействии данных, даваемых историей критики, дальнейшую жизнь стихотворения, начиная с оценки его современниками, через позднейшие критические отзывы, через его отражение в других поэтических произведениях (подражания), вплоть до его современного понимания. Наконец, заключением этих работ явится оценка художественно-эстетическая. Здесь закончится роль критика и начнется работа историка.
Источник
4. Ритмика и строфика
Метр «Пророка» – четырехстопный ямб, обычного у Пушкина типа, с преобладанием пиррихической ипостасы в 3-ей стопе. Из общего числа 30 стихов, стихов без ипостас – 10; с пиррихием в 1-й стопе – 1; в 3-й стопе – 14; в 1-й и 3-й стопах – 4; со спондеем во 2-й стопе – 1. Спондеическая ипостаса выражена слабо и приближается к чистому ямбу («мне грудь»). Пиррихиев во 2-й стопе, спондеев в 1-й и 3-й, хореев – нет. Тем не менее разнообразие ритмов значительно и достигается, как всегда у Пушкина, комбинациями ипостас с малыми цесурами.
Различных ритмов в стихотворении – 14, а вариаций, принимая во внимание каталектику, – 19. Это следующие ритмы;
1. Без ипостас; трицесуры: после арсисов 1, 2, 3. Вариация 1 – ст. 27 (женский); вариация 2 – ст. 15(мужской).
2. Без ипостас; три цесуры: после арсисов 1,2 и после тесиса 4. Вариация 3 – ст. 6, 9, 13 (мужские).
3. Без ипостас; три цесуры: после арсисов 1, 2 и после тесиса 2. Вариация 4 – ст. 10 (мужской).
4. Без ипостас; три цесуры: после арсиса 3 и после тесисов 2, 3. Вариации 5 – ст. 2 (женский); вариация 6 – ст. 16 (мужской). В ст. 16 «мой» не может читаться без ударения, что отожествило бы ритм с вариацией 13.
5. Без ипостас; три цесуры: после арсисов 2, 3 и после тесиса 2. Вариация 7 – ст. 26, 30 (мужские).
6. Спондей во 2-й стопе; четыре цесуры: после арсисов 1, 3 и после обоих слогов спондея. Вариация 8 – ст. 21 (мужской).
7. Пиррихий в 3-й стопе; две цесуры: после арсиса 1 и между слогами пиррихия. Вариация 9 – ст. 25 (женский).
8. Пиррихий в 3-й стопе; две цесуры: после арсиса 1 и после пиррихия. Вариация 10 – ст. 20, 24 (женские); вариация 11 – ст. 19, 23 (мужские).
9. Пиррихий в 3-й стопе; две цесуры: после тесиса 2 и после пиррихия. Вариация 12 – ст. 7 (женский); вариация 13 – ст. 1, 15, 12, 18, 28 (мужские).
10. Пиррихий в 3-й стопе; две цесуры: после тесиса 2 и между слогами пиррихия. Вариация 14 – ст. 2, И, 14 (женские).
11. Пиррихий в 3-й стопе; две цесуры: после тесиса 2 и после тесиса 4 (незаконченная ипостаса). Вариация 15 – ст. 22 (женский).
12. Пиррихий в 1-й стопе; две цесуры: после арсисов 2. 3. Вариация 16 – ст. 29 (женский).
13. Пиррихий в 1-й и 3-й стопах; одна цесура: между слогами второго пиррихия. Вариация 17 – ст. 17 (женский); вариация 18 – ст. 3 (мужской).
14. Пиррихий в 1-й и 3-й стопах; одна цесура: после второго пиррихия. Вариация 19 – ст. 8 (женский). Первая стопа имеет слабо выраженный хореический оттенок.
Таким образом, отношение вариаций к метру – 19: 30, т. е. разнообразие вариаций достигает 63,(3)%. Иначе, в среднем, каждая вариация повторяется менее двух раз; в точных цифрах: пять раз встречается 1 вариация; три раза – 2 вариации, два раза – 3 вариации, по одному разу – 12 вариаций, т. е. огромное большинство вариаций (12 из 19) встречается в стихотворении лишь один раз. Это и придает живое разнообразие ритму «Пророка». Притом тождественные вариации несколько раз взяты с определенной целью – одинаковостью ритма подчеркнуть параллелизм содержания, например, ст. 6 и 9, 20 и 24:
Моих зениц коснулся он…
Моих ушей коснулся он…
Вложил десницею кровавой…
Во грудь отверстую водвинул…
Если принимать во внимание только ритмы, не обращая внимания на каталектику, получится отношение 14: 30, т. е. 46,(6)%; шесть раз встречается 1 ритм, четыре раза – 1 ритм, три раза – 3 ритма, два раза – 3 ритма, один раз – 6 ритмов. Большинство всё же остается за ритмами, встречающимися не чаще двух раз (9 из 14).
Строфика стихотворения совпадает с композиционными делениями: вступление – 4 стиха, преображение зрения – 4, слуха – 6, языка – 6, сердца – 4, связь – 2, заключение – 6. Это дает ряд:
Расположение рифм в строфах, то парных, то перекрестных, то обхватных, вносит нужное разнообразие в строй, который иначе мог бы быть неприятен своей необходимой правильностью.
Источник
