Способы работы с психосоматикой

Универсальный алгоритм работы с психосоматическим клиентом.

Шаг 1. Заключение контракта. С прояснением: метода, ответственности, сроков, результата, оплаты. Об этом смотри выше.
Шаг 2. Выяснение модели клиента.
Выяснить модель клиента позволяет следующий вопрос: «Как вы считаете, что с вами происходит? Выберите один из ответов:

1. К вам привязалась такая-то болезнь?
2. Что-то не то делает ваш организм?
3. Что-то не то делаете вы сами?»

>> Modules Anywhere >>> —>

Шаг 3. Выбор техник. Этот момент работы принципиально зависит от того, какую модель вам удалось определить на предыдущем этапе. При этом не очень важно, как клиент ответил на вопросы шага № 2. Начитавшись умных книжек, клиент может с готовностью сказать: «Да, конечно, это я сам делаю себя больным!». Но перед этим обронить фразу: «Совсем замучила проклятая болячка». Следует принимать во внимание, какую модель клиент нечаянно демонстрирует, а не то, в какую он пытается верить. И конечно, не стоит пытаться насильно менять модель клиента. На протяжении всей книги я пишу о том, что любая модель клиента подходит для терапии. Вопрос в том, каких взглядов придерживается терапевт.
Итак, клиент может придерживаться трех моделей.
Шаг 3.1. Если клиент считает, что к нему привязалась (на него напала, у него возникла и т. д.) какая-то болезнь, то его модель носит название диссоциированной. Он отвергает часть себя, воспринимая эту часть как внешний посторонний объект— болезнь. В этом случае терапевту стоит сохранить такую модель и начать применять интегрирующие методы работы: работу с «пустым стулом», работу с «делателем симптома», проективные методики, работу с «энергией химических соединений» и т.д.
Шаг 3.2. Клиент может занимать промежуточную позицию. Например, считать, что ошибается его организм. Я называю эту модель беспризорной. В этом случае за проявления болезни как бы никто не отвечает: ни внешний объект, ни сам клиент. Один из способов работы с такой моделью — попросить клиента все же определиться. Например, задать такой вопрос: «Как вы считаете, ваш организм — это вы или не вы? (Прошу отметить, что не ставлю своей целью пуститься в религиозные или философские Дебаты и еще раз подчеркиваю, что уважаю любую модель. Со многими верующими людьми разных конфессий я вполне успешно работал, никак не нарушая их убеждений.)(Вот в чем вопрос!)». Здесь отвертетьсятяжело. Организм может быть «не я», или «вроде бы я» и т.д. Тогда, конечно, у клиента все же диссоцированная модель. Только выяснять отношения емупридется со своим организмом. В этом случае шаг 3.2. очень похож на шаг 3.1. Но может оказаться, что клиент скажет: «Да, конечно, я и мой организм — это одно и то же». Или еще что-нибудь в этом роде. Тогда ваш клиент выбрал все же ассоциированную модель. Автоматически переходите к шагу 3.3.
Шаг 3.3. Ассоциированная модель. Модель, которая существует почти у всех детей дошкольного возраста. Практически все малыши очень уверенно говорят: «Конечно, я сам делаю себя больным». Именно благодаря детям я задумался в свое время о странности медицинских моделей. Даже когда я просил своих дошкольных клиентов рисовать свои болезни, они крайне редко изображали каких-нибудь монстров. Например, один мальчик нарисовал себя как растаявшего. Маленькие пациенты благодаря своей непосредственности еще не верят, что болезни нападают на них откуда-то. Поразительно, но, похоже, дети стремятся к большей ответственности за свою жизнь. Но закончим лирическое отступление. Если клиент говорит: «Да, это я сам создаю проявления своей болезни!» — то для терапевта это и плохо, и хорошо одновременно. Хорошо, потому что этот клиент сам подошел к ответственности за свое здоровье. Плохо, потому что работать придется в диалоге. Такой клиент не потерпит халтуры. Чтобы работать с ним, вам придется прекрасно осознавать себя.
Шаг 4. Работа с осознанием.
Шаг 4.1. (4.2) Работа с диссоциированной моделью. Итак, наш клиент имеет диссоциированную модель. Это значит, что его внутриличностный конфликт воспринимается как конфликт между ним и.болезнью. В этом случае сказать ему об этом прямо — значит тут же потерять клиента. Наилучший выход — принять эту модель и работать так, как будто болезнь действительно является внешним объектом.
1.Работа с пустым стулом.
Данная техника подразумевает то, что пациенту предлагается поговорить с воображаемым собеседником, например, с партнером по конфликту, родственником, частью себя, или в данном случае со своей болезнью. Техника предназначена для интеграции.
ПРИМЕР
Почти классический. Я приводил уже этот пример в одной из статей. Работа с больным бронхиальной астмой с 20-летним стажем. Пациент вошел в кабинет с уже начавшимся, достаточно сильным приступом астмы. Я предложил ему представить на пустом стуле перед собой свою болезнь. Он с легкостью это сделал и описал болезнь как страшного монстра, который издевается над ним. Клиент говорил о болезни с большим страхом, почти с ужасом. Я попросил его пересесть на место этого монстра и попробовать сыграть его роль. Пациент сел на стул болезни и перевоплотился. Его затрудненное дыхание исчезло, наоборот, на месте своей
болезни он дышал сильно и гневно. В свой адрес он направил множество угроз. Он был сейчас гневным и здоровым, но совершенно не замечал этого! Если бы я вмешался, его приступ мог бы вернуться вновь. Я работал в зале ЛФК, где на полу лежало несколько матов. Мне пришло в голову попросить этого парня представить, что эти лежащие маты — все остальное человечество. Не мог бы он попробовать выразить те чувства, которые испытывает в свой адрес на месте болезни, этим матам? Тут произошло нечто неожиданное. Несчастный астматик исчез совсем. Этот парень превратился в Наполеона. Он скрестил руки на груди и начал и начал отдавать приказания воображаемым подчиненным. Дышал он совершенно легко и свободно. Приступ астмы разрешился за несколько минут. Позже я побеседовал с его женой. Она рассказала, что в жизни он очень тихий и застенчивый человек. Только вот работает прокурором. Что лучше — быть больным и скромным, или нахальным и здоровым?

Печаль этого примера в том, что мгновенное чудесное снятие приступа ничего не решает. Оно дает пациенту надежду, показывает возможные пути выздоровления, но чаще всего требует работы. Осознанной работы по использованию тех сил и потенциалов, которые пока проявляются как бронхиальная астма. У меня есть студент с сахарным диабетом. Наша первая встреча произвела на него большое впечатление. После нескольких минут работы у него случилось гипо-состояние (гипо-состояние — понижение уровня сахара в крови. У здоровых людей бывает при голодании, после напряженной физической или умственной работы. У больных диабетом является признаком слишком большой дозы инсулина.)
То есть пятнадцатиминутная работа подействовала как доза инсулина. Однако дальнейшая терапия была достаточно долгой и потребовала приобретения новых навыков.
Обычно работа с пустым стулом завершается либо спонтанной интеграцией, когда пациент говорит: «Да ведь там никого нет, на этом пустом месте, это все мое!», либо мне приходится просить пациента примерить слова и переживания, высказанные из роли болезни.
Основным вопросом этой техники является все же выяснение потребности. В чем потребность астмы у пациента из недавнего примера? В агрессивности. Но ведь агрессивность — это не плохо и не хорошо. Победить на олимпиаде — это агрессивно, и наорать на соседа в подъезде — тоже. Только первый способ общество приветствует, второй отвергает. Хроническим пациентам приходиться заново осознавать свои потребности и искать для них социально-приемлемые формы. Я называю этот процесс повторной социализацией.

1. Работа с энергией химических соединений.

Ради бога, не пугайся, читатель, в этой книге и так мало магии. Техника надежная, проверенная во множестве разных городов. Как она работает? Общеизвестно что любое лекарственное средство вызывает какой-то эффект лишь потому, что является внешним, привнесенным аналогом тех соединений, которые организм способен вырабатывать сам. Но соединения вырабатываются под достаточно строгим контролем нервной системы. Например, если человек запрещает себе гневаться, он будет пытаться сдерживать себя. Как блокировать свои психологические и, следовательно, химические реакции? В итоге, адреналин и похожие на него вещества приходится вводить снаружи. Так, например, бывает у астматиков. Наркотические соединения также либо стимулируют выработку собственных медиаторов, либо являются прямыми аналогами внутренних веществ хорошего настроения. Знаете историю про крысу и педаль? Если крысам в центр удовольствия ввести электроды, и создать специальную педаль, замыкающую контакты, то крыса давит на эту педаль до самой смерти, забывая про еду и другие крысиные заботы. Очень грустная история. Вам это ничего не напоминает? Странно, как люди не додумались до такой операции. Миллионы наркоманов сидели бы дома и давили бы на педали. Или если пойти дальше, почему бы ни внедрить электроды везде? Нажал на кнопочку — выработался инсулин, нажал на другую — давление повысилось. Уверен, что кому-то понравится моя идея. Хотя мне она кажется из фильмов ужасов. Почему бы сразу не внедрить процессор вместо мозга? Но люди пока обходятся без кнопочек. Зачем сложности? Выпил одну таблетку — поднялось давление, выпил другую — опустилось. Чем не .робот? Не знаю, может быть, я снова слишком суров?
ПРИМЕР
1. Клиент с сахарным диабетом. Я попросил его где-то в комнате представить себе энергию инсулина. А затем встать, покинуть свое место и войти в состоянии энергии. Почувствовать ее особенности. Пожить, как жила бы эта энергия в чистом виде. Осознать какое-то ее основное содержание.
И снова я увидел удивительную метаморфозу! Тихий, сдержанный и мягкий человек начал вести себя очень странно. Он быстро и резко бегал по комнате, пытался ломать мебель, делал еще какие-то асоциальные действия. Когда он вернулся в свое привычное состояние, то был в большом восторге от случившегося. Он сказал, что благодаря внешнему инсулину чувствовал себя более мобилизованным. Но такой сильной мобилизации не испытывал никогда в жизни.
2. Работа с энергией алкоголя. Молодая женщина. Я попросил ее представить себе энергию алкоголя. Затем войти в это состояние. Через секунду на ее лице возникла блаженная улыбка. Тело совершенно расслабилось. Все ее существо выражало безмятежность. Когда она вернулась в себя, то сказала, что не испытывала такого состояния с пятилетнего возраста. На вопрос «почему» ответила, что в ее семье не принято быть такой расслабленной. Что ее родственники чем-то непрерывно напряжены и озабочены. И вообще воспринимают жизнь как очень трудный, изнурительный процесс. Грустно. А тут — нажал на химическую кнопочку и расслабился.

3. Работа со средством для похудения. Как только клиентка вошла в состояние этого вещества, она тут уже бросилась выносить из комнаты-вещи. Ей невероятно хотелось все выбрасывать прямо за порог. Позже она сказал, что, похоже, действительно в ее жизни накопилось много всего лишнего: вещей, событий, отношений. Пора провести приборку.

Я остановлюсь. Такими примерами можно заполнить целую книгу. Она будет читаться как детектив. Но эти примеры не очень подходят для обмена опытом. Люди разные. Каждому из нас химические соединения могут нести что-то свое.
Как эта методика работает, наверно, уже понятно из книги. Химические соединения позволяют обманным добиться того, что могло бы произойти легко и естественно, если бы мы были целыми. Сама методика напоминает техники гипноза или НЛП, только смысл этих техник другой. Смысл не в изменении, а в осознании. Остаться навсегда в какой-нибудь потерянной части, даже очень приятной — значит просто сменить одни симптомы на другие.

1. Состояние целостности.

Последняя техника в этом разделе. Если ты уловил общую идею, читатель, то можешь создать множество похожих техник сам. Но вернемся к целостности. Идею техники я видел у московского терапевта Лены Романченко, а дальше развил саму технику до настоящего вида. Методика хороша тем, что ее можно выполнять в одиночестве без всякого терапевта в виде упражнения.

УПРАЖНЕНИЕ ДЛЯ ВСЕЙ КНИГИ

Сядьте поудобнее. Закройте глаза, или останьтесь с открытыми. Представьте себе, что в вашем распоряжении все пространство и все время этого мира. И что, воспользовавшись своим воображением, вы можете отправиться куда захотите. В любую эпоху и любой уголок вселенной. Ваша задача — встретить в этих воображаемых странствиях некий образ, желатепьно, чтобы он был более метафорическим, но совершенно не обязательно. Важно, чтобы когда вы найдете этот образ, произошло ощущение узнавания, чтобы в этом образе вы могли бы узнать себя. Важно, чтобы вы знали, что это — образ себя целостного! Всего, всего, всего! А не какого-нибудь отдельного кусочка. Если вы сомневаетесь, или образ вам не очень подходит, можете продолжить странствовать, пока не почувствуете: «Да, это именно я!». Если вы уверены, что это ваш образ, но вам как-то плохо или дискомфортно рядом с ним, позвольте образу трансформироваться, преобразиться, но не применяйте никакого насилия. Просто позволяйте всему происходить, прислушиваясь к своему сердцу. Вам может стать печально, или радостно, или еще как-то. Но в конце концов сердце наполняется удивительным теплом. И тогда вы можете произнести фразу «Это я! И я люблю себя!» Теперь .можно заканчивать упражнение. Постарайтесь запомнить ощущение в своем сердце.
Это очень простое упражнение. Оно посвящено возвращению детского состояния счастья и безмятежности. Или для некоторых людей приобретению его впервые. Вы можете его делать когда угодно и сколько угодно. Особенно забавно делать это упражнение в момент ссоры и конфликта. Конфликты возникают, когда кто-то начинает очень сильно отображать какую-нибудь вашу потерянную часть. Как только вы становитесь собой — конфликт лопается как мыльный пузырь, или выветривается как дым.
Шаг 4.3 (4.2) Работа с ассоциированной моделью. Если клиент выбирает ассоциированную модель, то вовсе не значит, что техники, описанные выше, ему не подходят. Еще как подходят. Но если клиент вполне осознанно и ответственно говорит: «Я сам каким-то образом делаю себя больным», то у терапевта открывается целое море возможностей. Но! При одном только условии. Если этот человек способен осознавать события в своем теле, свои чувства и ощущения. Если вам досталось «голова профессора Доуэля», которая воспринимает свое тело как подставку и осознает только мысли и идеи, то вам придется учить этого человека прислушиваться к своему телу. Один из примеров, как это сделать, есть в этой книге в главе «Потребности». Еще об этом написано достаточно много в гештальтистских книгах.
Если клиент способен осознавать события своего тела и принимать ответственность за свое здоровье, то непонятно, как он вообще умудрился заболеть. Но все-таки. Чаще всего это клиенты, уже занимающиеся какими-нибудь практиками, или люди, проходящие психотерапию. Итак, возможности, возникающие у терапевта.
1. Работа в режиме полной ответственности. Очень интересная возможность.
Условно я выделяю три варианта распределения ответственности. Извините, что повторяюсь. Диссоциированый — болезнь делает со мной это, беспризорный — со мной это случилось, полный вариант ответственности — я сам делаю это.
Например, больной астмой может сказать: «Астма не дает мне дышать». Ответственность перекладывается на некого непонятного зверя — астму. Можно сказать по-другому: «Я задыхаюсь». То есть, все происходит нечаянно. Чашка разбилась. За это никто не отвечает. И наконец есть самый радикальный вариант, который можно предложить клиенту: «Попробуйте сказать: я не даю себе дышать». Или: «Я беру себя за горло», «Я сжимаю свое сердце», «Я раздираю свою кожу» и т.д. Эта фраза и есть момент перехода в «режим полной ответственности».
Обычно пациент произносит эту фразу, а потом после некоторого замешательства произносит: «Погодите, но ведь похоже, что это правда. ».
И здесь требуется вся ваша экзистенциальная поддержка, вся ваша эмпатия. Поскольку часто после этого грустного открытия люди начинают нападать на себя. Они и так нападают, а сейчас появился лишний повод. Я обычно хихикаю в этом месте, поскольку и на самом деле трагикомично — причинить себе вред за то, что причиняешь себе вред.
Еще нужна вся ваша внимательность и деликатность. Поскольку, сделав открытие о том, что он сам источник своей болезни, человек уже начинает лечиться. В нем просыпается некоторая энергия протеста. Важно не потерять ее, важно расспрашивать клиента о его переживаниях. Важно делиться своими. Диалог важен.
Следующий вопрос обычно приходит в голову клиенту самостоятельно. Он напрашивается естественным образом: «Если я не даю себе дышать, то для чего это делаю?» Ответы могут быть самые разные. Кто-то по привычке. Кто-то осуществляет подвиг во имя чего-нибудь. А может быть это форма мести или протеста.
Я недавно беседовал с астматиком одиннадцати лет от роду. Иногда в этом возрасте астматики выздоравливают. Они становятся более независимыми, более строптивыми, предпочитают выражать гнев открыто вместо того, чтобы тихо обижаться. Но тогда другим рядом с ним станет сложнее. Помните, я говорил о том, что болезни принадлежат системе, а не отдельному человеку. Так вот, похоже, этот мальчик понимал механизмы своей болезни и почти сознательно решил не выздоравливать. Он сказал, что больше всего на свете не хочет кого-нибудь оскорбить или обидеть.
Если вы хоть чуть-чуть хотите, что бы ваш клиент выздоровел, то в этом месте работы требуется подлинное терапевтическое смирение. Иногда клиенты, узнав о механизмах возникновения своей болезни, предпочитают болеть дальше. Особенно, если болезнь связана с чувством вины. Например, мне пришлось поработать с бывшими воинами-афганцами. Многие из них, осознав происходящие внутри них процессы, говорили: «Значит, так мне и надо».
И это экзистенциальная позиция. Человек с такой позицией прожил до этих дней. Не зря он имеет хроническую болезнь. Вряд ли он от такой позиции откажется благодаря лихой атаке терапевта. Чаще всего люди лишь укрепляют свои позиции, когда их пытаются изменить силой. Помните, изменение возможно, когда человек движется к себе, а не от себя.
Важно просто вернуться к потребностям. Разве есть потребность наказать себя? Нет, конечно, потребность — в чем-нибудь другом. И это — конфликт потребностей. Например, для ребенка-астматика, которого я недавно вспомнил, важно защищать свои границы и важно проявлять свою любовь к этому миру. Защищать себя приходиться от всех, даже от тех, кого любишь. Есть такой миф, что те, кого любишь, не могут причинить вреда. Еще как могут! Случайно, по незнанию, в гневе и т.д. Делать себя больным — не лучший способ выразить любовь, но как это показать?
Но чаще всего обнаруживается, что люди блокируют свою энергию именно из собственной безопасности. На них когда-то напали, теперь они бояться повторного нападения.
Не важно, какой механизм используется, режим полной ответственности позволяет клиенту прояснить собственное экзистенциальное меню. Вот возможные примеры. ,
«Я не даю себе дышать, я останавливаю свой гнев, поскольку я не хочу причинять кому-нибудь огорчения».
«Я сжимаю свое сердце, потому что хочу остановить свою печаль, чтобы выглядеть сильным, поскольку верю в то, что слабых никто не любит».
«Я раздираю свою кожу, поскольку не хочу показать свое раздражение. Поскольку боюсь, что меня отвергнут».
В режиме полной ответственности клиент рассказывает весь свой жизненный сценарий, описывают свою структуру характера.
Но, что с этим делать дальше? Обычно я говорю клиенту: «Не хотел бы ты как-нибудь по-другому общаться с этим миром, не так травматично для себя?». Если клиент соглашается, я начинаю обучать его навыкам диалога.
2. Работа с ранним разрушением целостности.
Одни из важных навыков для того, чтобы быть здоровым — навыки защиты своих границ и навыки проявления агрессивности.
В детстве часть потребностей и сторон личности, с ними связанных, оказываются блокированными. Люди либо вообще не могут выражать эти потребности, либо могут выражать асоциально и потому не выражают. Видели мамашу, прикрикивающую на малыша? Человек с блокированными потребностями либо прикрикивает на себя сам, либо находит себе партнера: супруга, начальника, который прикрикивает на него похожим образом. Даже если партнер поначалу не очень подходит на эту роль, со временем он будет обучен по полной программе, поскольку в нем не видят партнера, за ним стоит образ мамаши или папаши из детства. Люди нечаянно используют друг друга и делают себя больными. Но им-то кажется, что виноват внешний противник. Пока этот миф лежит в основе сценария, человек будет продолжать болеть.
Помните, я приводил вам пример клиентки с мерцательной аритмией, у которой в ответ на фразу «Дура старая, куда прешь!» начинался сердечный приступ. А почему, собственно? Почему в похожих случаях иметь сердечный приступ в обществе кажется естественным? Почему эта женщина не может сказать себе и этому молодому человеку: «Да нет, я знаю, что я нормальная» и спокойно пойти по своим делам. Она не может этого сделать потому, что ее границы разрушены, в этот момент она — маленькая девочка, очень зависимая от чужого признания. Если она почему-то не может расплакаться и пережить печаль, то, возможно, у ее обидчика возникнет эмпатия и он сам извинится. Если эмпатия не возникнет, значит, его чувства тоже сильно блокированы. Действительно, печальная история. Но печалиться ей тоже нельзя. Что остается? Очень узкий коридор, в котором не избежать больного сердца.
Иногда люди стремятся стать сильными, занимаются боевыми искусствами, чтобы научиться давать сдачу всем своим обидчикам. Но ведь самый большой обидчик находится внутри, а не снаружи. Именно поэтому люди плачут, когда побеждают всех своих врагов. Они обнаруживают, что внешние противники повержены, но внутренняя целостность так и не наступила.

Как с этим работать?
1. Попросить клиента вспомнить какой-то, желательно самый ранний момент детского проигрыша, например когда на ребенка наорали, а он не сумел ответить.

1. Попросить заново побыть в образе себя маленького, осознать свои переживания и потребности в этот момент. Чего, например, хотелось от взрослого, какого отношения к себе?
2. Самый сложный момент. Попросить побывать на месте взрослого, осознать те чувства и переживания, которые испытывал взрослый. Чего хотелось от маленького ребенка, в чем были выражены его потребности? Если удается это действительно сделать, то клиент обнаруживает, что взрослый также был разрушен. Что он был наполнен страхом или горем. Что взрослый боялся ребенка или за ребенка. Иногда в такой работе обнаруживается, что гнев не был связан с малышом, что ребенок просто попался под руку. Что эта агрессия предназначалась супругу, собственным родителям или жизни вообще. Важно понять потребность взрослого. Клиент с удивлением обнаруживает, что на дне гнева и страха находится та же потребность в любви и признании, которую испытывал и он тоже.
3. Дальше я у меня есть выбор. Чаще всего я прошу клиента посмотреть на этот конфликт со стороны, с третьей позиции. Иногда я сам сажусь на место и ребенка и родителя, и проговариваю все, что услышал от клиента. Если все произошло как надо, то работа практически сделана. Клиент, может быть впервые в жизни, вышел из своей эгоцентричной позиции и попробовал понять чувства обоих сторон. «Понять — значит простить», — говорит Роберт Резник.
4. Но можно попросить клиента снова побывать на месте себя маленького и сказать что-нибудь своему обидчику, но так, чтобы тот понял и услышал. Иногда клиенты с грустью говорят: «В тот момент он бы меня все равно не услышал, он был слеп и глух, ему было не до меня». Иногда слова находятся, например: «Я понимаю, что тебе сейчас плохо. Я понимаю, что ты боишься, что со. мной что-нибудь случится. Но когда ты так кричишь, мне так тоже плохо. И от этого я болею. Относись ко мне, пожалуйста, мягче. Мне очень, не хватает твоей любви». Если клиент говорит это с открытым сердцем, то воображаемая вторая сторона (да и реальная вторая сторона в жизни) слышит его. Если клиенту кажется, что его не услышат, то я спрашиваю его о том, хотел ли он просто выразить себя? Даже без всякой надежды на ответный отклик. Хоть как-то защитить себя лучше, чем никак.

6. Эту работу можно завершать в любом месте, где вам кажется уместным ее завершить. Но обычно я предлагаю клиенту побывать снова на месте другой стороны. И услышать слова, сказанные собой маленьким. На месте другой стороны находится что-то в ответ. Скорей всего, тоже с открытым сердцем. Например: «Мне удивительно, что ты понял меня. Я очень тронут твоими словами. Мне жаль, что я причиняю тебе боль, но я, правда, очень боюсь за тебя».
7. Я прошу клиента вновь вернуться на свое место. И услышать этот воображаемый ответ. В этой работе не важно — мог ли его настоящий родитель произнести такие слова или нет. На самом деле, клиент работает со своей тенью, учится диалогу и миру в своей душе. Но часто такие работы не только лечат психосоматику, но и приводят к сильному улучшению отношений с бывшими обидчиками.
Вот я и написал эту матрицу как смог. Конечно, в такой работе может быть бессчетное число вариантов. Всего не предусмотришь. Единственное, что хотел бы отметить, если клиент не хочет примирения и не хочет понимать другую сторону — это его право.
3. Техника усиления.
Один из хороших инструментов, предназначенных для осознания потребностей, связанных с симптомом. В гештальт-подходе эту технику принято называть техникой усиления. Но это не совсем верно. Я уже писал, что симптом — это сочетание двух импульсов. Конфликт двух или нескольких потребностей. Помните пример с самолетом на авианосце? Если пилот нажмет на газ и потуже затянет тормоз, то и пилоту, и самолету долго не протянуть. Задача терапевта — способствовать развитию одного из импульсов, но так, чтобы ему не мешал второй. Как это сделать — есть несколько способов.
1.Попросить клиента самому определить естественное движение своей энергии.
ПРИМЕР
Работа практически с любой болью. Например, с болью в сердце. Я говорю клиенту:
— Вы не могли бы не концентрировать это ощущение в своем сердце? Попробуйте позволить ему распространиться, дайте этому чувству прийти в ваше лицо. Если вы позволите вашей энергии и чувствам течь свободно, что с вами произойдет?

1. Мне кажется, что я расплачусь.
2. Да, но вы почему-то не плачете!
3. Мне стыдно, что люди подумают.
4. Лучше умереть от инфаркта, чем пережить чье-то разочарование? Этоболь в сердце, о чем она? Ни какое переживание она похожа?
5. Мне кажется, это печаль.

И так далее. Главное в этой работе уже произошло: боль в сердце перестала быть просто болью, стали печалью. Хотя на самом деле работа только начинается.

ЕЩЕ ПРИМЕР, К СОЖАЛЕНИЮ, ТОЖЕ ПОЧТИ КЛАССИ ЧЕСКИЙ
Я ехал в поезде и по внутренней связи в пять часов утра объявили, что в такой-то вагон требуется доктор. Когда я пришел, то обнаружил женщину с тяжелым сердечным приступом и полное отсутствие медикаментов в поездной аптечке. Из беседы выяснилось, что шесть лет назад женщина перенесла инфаркт. Сейчас ситуация повторялась. Дальше состоялся следующий разговор:

1. Скажите, у вас случались какие-нибудь неприятности в последнее время?
2. Да, невестка меня очень сильно обидела.
3. Вы можете пережить печаль по этому поводу?

После этих моих слов началась удивительная борьба. Женщина давала волю своей печали, ее лицо становилось живым и мягким, ее сердце отпускало, но она как бы спохватывалась и вновь превращалось в живой камень.
— Нет, — сказала она, — я приеду домой и расплачусь. Здесь я не могу.

1. Но вам же больно, а когда вы печалитесь, становиться легче.
2. Я не хочу прощать свою невестку.

И это удивительные слова. Печаль действительно приносит ощущение прощения. Если она расплачется, то ее сердце смягчится и она не будет . держать зла на свою невестку. Похоже, эта женщина в режиме полной ответственности могла бы сказать: «Я убиваю себя, чтобы сделать другим больно». Но где-то на дне ее больного сердца лежит все та же потребность в любви и признании. Только как до нее докопаться?
Мне не удалось. Поезд остановился на какой-то станции, прибежал местный фельдшер с аптечкой. Я сделал уколы. В городе Донецке ее забрала «скорая».

Да, мои методы и знания хороши, но часто бесполезны. Если нет готовности со стороны клиента — терапевту ничего не удастся сделать. Он может только поранить и себя, и своего клиента.
Но вернемся к технике. Терапевт может предположить какое-то развитие импульса и попросить его осуществить. Можно предложить клиенту выразить завершение импульса движениями тела, или звуками, или метафорой. Важно, что бы клиент мог осознать, о чем его движения, или звуки, или метафора.
2. Иногда чтобы не сталкивать в клиенте два импульса, бывает полезно их рассортировать. Например, попросить выразить один из импульсов во внешний мир. Если что-то давит — попросить также подавить какой-нибудь предмет, или перевести это давление в слова. Обычно все больные идентифицируются с той своей частью, которую считают жертвой. О том, что диктаторская
их ипостась находится внутри, а не снаружи, люди обычно не подозревают. Когда клиент начинает вести себя, как своя болезнь, он начинает осознавать и присваивать себе потребности и своей «злой» стороны. Эта работа похожа на работу с пустым стулом, только выполняется более ассоциировано.
Обычно я предупреждаю своих студентов: «Если вам встретился очень слабый и забитый человек — ждите кузнеца». То есть рано или поздно вы встретись с его злой и сильной полярностью, о которой такие люди даже не догадываются. Они кажутся себе мягкими и пушистыми.
С другой стороны, в любом сильном и свирепом дядьке, где-то в глубине души скрывается маленький забитый мальчик. Поскольку люди умеют свою свирепость обращать не только на других, но с ничуть не меньшей силой на самих себя. Мир вполне справедливо устроен.
3. И наконец есть способ для самых ленивых. Все можно сделать за клиента. Если работаете с группой, то можно попросить кого-нибудь из участников группы сыграть оба импульса. Или все можно сделать самому, за клиента.
Не знаю, присвоит ли он себе что-нибудь, но для психотерапевта такая тренировка наверняка полезна.

Шаг 5. Ассимиляция опыта. Принятие решений.
На этом этапе модель не так важна. Скорее всего, к этому моменту клиент уже осознал, что его болезнь — конфликт его собственных потребностей. Пора этот опыт присваивать. Как это сделать? Обычно я прошу клиента примерить, проговорить обе стороны медали одновременно. Обычно люди делают это по очереди.
Фраза получается примерно следующая: «Я хочу одновременно и выражать себя, и защищать свои интересы, и я хочу обезопасить себя от возможного недовольства окружающих». «Я хочу рисковать и быть осторожным одновременно». Как говорил один из моих учителей: «Хочу влезть на елку и не уколоться». Клиент одновременно хочет находиться и в инь и ян состоянии. НО ВЕДЬ ЭТО НЕВОЗМОЖНО. Чай не может быть одновременно холодным и горячим. Он может менять свою температуру, очень быстро менять, но быть льдом и паром не может.
Клиент осознает, что на самом деле требовал от себя всю свою жизнь невозможного, и потому нормально, что он потерпел неудачу и заболел. Теперь есть возможность отнестись к себе мягче.
Тод Берли (Tood Berly) как-то сказал: «Люди не понимают, что ровно половина вещей в мире происходит не тогда, когда человек напрягается, а тогда, когда расслабляется. Когда ходишь в туалет по-маленькому, лучше расслабиться, когда по-большому — правильнее напрячься. Если перепутать, то ничего не получится». Люди всю жизнь стараются воспитать в себе правильный характер. Одни стараются быть решительнее, другие страдают из-за того, что все время высовываются. Кто-то упрям, кому-то не хватает настойчивости. В любом языке мира одни и те же состояния человеческой психики имеют негативные и позитивные названия. Просто перемена характера позволяет заменить одни проблемы на другие и одни болезни на другие. От чего лучше умирать: от инфаркта или аритмии? Как говорится, дело вкуса. Я повторю фразу Миндела. уже звучавшую в этой книге: «Или вы станете текучим, или природа найдет способ стереть вас с лица земли».
Социализация формирует характер и тем самым формирует болезни. Многие рождаются уже больными. Но ведь многих не любили еще до рождения. Болезни принадлежат системам, а не отдельным людям. Но система — не клетка. Делаясь более здоровыми, мы делаем здоровее весь мир вокруг нас.
У каждого из нас есть возможность вернуть утраченные способности. Или развить то, что никогда не использовалось. На этом этапе терапии работа про болезнь клиента плавно перетекает в работу про его жизнь. Но мало кто из тех, кто обратился за лечением болезни тела, оказывается разочарован очевидной связью состояния тела и духа. Тем не менее, есть и такие клиенты, кто ожидал магического исцеления. Правда, редко, обычно они уходят еще на этапе формирования контракта. Это их выбор. Магическое исцеление действительно бывает, но чаще всего у тех, кто как-то занимался собой. Кто готов к тому, чтобы его энергия текла по еще одному руслу.
К пятому шагу люди уже в полной мере прикасаются к ощущениям себя подлинного, целостного. Они обнаруживают, что их здоровье действительно зависит только от них. Иногда открытий, полученных в терапии, оказывается достаточно, чтобы полностью выздороветь. Иногда требуется дополнительная работа самостоятельно или с терапевтом для того, чтобы больше освоиться во всей полноте своего внутреннего мира. Некоторые из терапии приходят в какие-нибудь духовные практики и там продолжают свой путь. Все способы хороши и уважаемы.

У каждого из нас есть возможности для того, чтобы быть здоровыми, но люди предпочитают ими не пользоваться .

Врач. Психотерапевт. Организационный консультант. Тренер Моcковского Института Гештальта и Психодрамы. Автор программы «Развитие психосоматической медицины» и проекта «Международный институт развития». Разработчик и ведущий ряда образовательных программ по психотерапии и организационному консультированию. Житель этой планеты.

Источник: ВЯЧЕСЛАВ ГУСЕВ «Средство от болезней» Симферополь – «Терра Таврика» — 2004

Источник

Вам также может понравиться

Ясень семена способ распространения

Ясень обыкновенный Fraxinus excelsior – так в ботанической

Ярлыки способы создания ярлыков ос windows

Создаем ярлыки на рабочем столе Windows Создаем ярлыки

Японское удобрение фуджима способ применения

Удобрения Фуджима Знаете потрясающее удобрение, палочка

Японский чай способ заварки

Технология заваривания японского чая Известно, что