Толкование международных договоров: принципы, виды и способы толкования
Толкование международного договора представляет собой установление его истинного смысла, содержания и условий наиболее правильного применения, а также разъяснение отдельных его статей или всего договора в целом применительно к тем или иным конкретным условиям международных отношений.
Основные принципы толкования — совокупность правил и норм субъектов МП в отношении выяснения соответствующих действий данных субъектов целям и смыслу договоров.
1. Центральное место — принцип добросовестности (добросовестное выполнение своих соглашений, соблюдение договоров). Венская конвенция 1969 г.: принцип добросовестности означает толкование договора с обычным значением терминов договора как в их контексте, так и в свете объекта и целей договора.
2. Принцип эффективности должен распространяться и на решения национальных судов.
3. Принцип правомерности — толкование законов не порождает нарушение прав;
4. Единство толкования: нормы договора как и нормы МПП должны толковаться одинаково во всех, а не отдельных случаях;
5. Принцип уважения прав субъектов договора: результаты толкования не могут в одностороннем порядке ограничивать права лишь одного из субъектов, если такие нормы имеются, то и толковаться должны ограниченно. При этом ограничение правомочий стороны возможно, если это вытекает из нормы договора, следовательно, всякая неясность толкуется в пользу минимального ограничения прав.
6. Принцип справедливости.
В зависимости от органов, которые толкуют международный договор, различаются виды толкования:
1) аутентичное — осуществляется самими участниками договора. Этот вид толкования основывается на соглашении участников и поэтому обладает наивысшей юридической силой.
2) международное толкование — которое осуществляется международными органами. Эта форма толкования может быть предусмотрена в самом договоре либо согласована его участниками особо.
3) неофициальное толкование. Оно может осуществляться научными коллективами, отдельными учеными, экспертами и т.д.
Способы (приемы) толкования:
— грамматическое (словесное) толкование — уяснение значения отдельных слов и смысла договора на основе грамматических и иных правил.
— логическое — толкование той или иной статьи договора на основе других статей или сопоставления их друг с другом. Текст договора при этом должен использоваться в качестве единого, целостного документа.
— систематическое — толкование договора может осуществляться путем сравнения его положений с другими договорами.
— историческое — когда с момента заключения договора проходит значительное время, в связи с чем возникают трудности в уяснении его действительного содержания, например, целей договора, отдельных его положений и терминов. Для толкования таких договоров приходится прибегать к изучению исторической обстановки заключения договора, исследованию различных подготовительных материалов, дипломатической переписки и т.д.
Источник
Способы (приемы) толкования международных договоров
При толковании международных договоров пользуются специальными способами, или приемами. Некоторые авторы различают способы и приемы толкования. Под способами толкования они понимают комплекс родственных приемов, применение которых дает возможность получить специальную информацию о содержании нормы права, в то время как приемы — это конкретные правила, которые помогают анализировать содержание договорной нормы.
В отличие от принципов, способы (приемы) толкования обязательной силы не имеют. Важно также подчеркнуть, что ни один из способов (приемов) толкования не имеет преимуществ над другими, и лишь использование их при необходимости в комплексе может дать положительный результат.
Различают словесное, или грамматическое, логическое, историческое, систематическое и обычное (практическое) толкование международных договоров.
1) Словесное, или грамматическое, толкование — это определение значения отдельных слов в их синтаксической связи, а тем самым — и значение отдельных предложений статей договора.
Словесное толкование исходит из того, что международный договор является словесным соглашением сторон. Поэтому для уяснения смысла договора необходимо выяснить значение тех слов, в которых нашла свое материальное воплощение согласованная воля государств или других субъектов международного права. Произвольное употребление слов недопустимо, особенно когда слова становятся терминами, то есть выражают совершенно определенные научные понятия. Особенно недопустимо оно при составлении текстов международных договоров. Как правило, это не допускается.
Выше говорилось, что слова необходимо брать в их обычном значении, если не установлено, что данное слово нужно понимать в специальном значении. Юридические термины, которые содержат понятия или институты, известные лишь одному из участников договора, должны пониматься так, как они понимаются законодательством этого участника. Если международный договор содержит юридические термины, известные законодательству всех государств-контрагентов, но имеющие разный смысл, то термин должен пониматься в смысле, который придается данному термину законодательством, регулирующим данное правоотношение.
Международно-правовые термины должны пониматься согласно действующим нормам и принципам международного права, если стороны договора не придали термину специального значения. Что касается так называемого ограничительного и расширительного приемов толкования, то к международным договорам они не подходят. В этом отношении был прав И.С. Перетерский, который писал, что во всех случаях текст договора должен быть понимаем в точном соответствии с его смыслом*(154).
2) Логическое толкование — это толкование одной статьи на основе других статей международного договора. Такое толкование исходит из того, что международный договор, включая преамбулу, заключение и другие составные части, представляет единое логическое и внутренне согласованное целое, в котором нет лишних слов и противоречий. В соответствии с этим можно считать, например, что если одно слово в договоре употреблено несколько раз, то во всех случаях оно имеет одинаковый смысл.
3) Систематическое толкование — это толкование международного договора на основании сопоставления его с другими, связанными с ним договорами. Этот прием толкования особенно полезен тогда, когда в последующем договоре имеется ссылка на предыдущий договор. Например, указано, что этот договор заключен «в соответствии» или в развитие и в дополнение предыдущего договора.
4) Историческое толкование — это уяснение смысла международного договора путем изучения исторической обстановки, обстоятельств его заключения и взаимоотношений сторон во время его заключения, то есть тех целей, которые они совместно преследовали, заключая договор. Для этого толкования важное значение имеет рассмотрение подготовительных материалов договора, документов международных конференций, на которых разрабатывался и принимался тот или иной международный договор. Венская конвенция относит их к дополнительным средствам толкования (ст. 32). Так, изучая материалы Сан-Францисской конференции 1945 года, можно более точно уяснить положения Устава ООН (в частности, о праве выхода из ООН, о юридической природе резолюций Генеральной Ассамблеи, о понятии термина «сила» и т.п.). Изучение материалов Сан-Францисской конференции приводит к бесспорному выводу о том, что в ООН под «силой» в п. 4 ст. 2 понимаются не только военная сила, но и любые формы насилия, в том числе экономическое и политическое принуждение.
Однако роль подготовительных материалов при историческом толковании нельзя переоценивать. Венская конвенция не случайно отнесла их к дополнительным средствам толкования. Как подчеркивал Д. Харасти, детально исследовавший этот вопрос, подготовительные материалы при историческом толковании нельзя понимать слишком широко. Он подчеркивал, что это понятие «охватывает только те материалы, которые так или иначе могут пролить свет на совместное намерение сторон, то есть материалы, которые своим происхождением обязаны совместной деятельности сторон или, по крайней мере, их соглашению (выделено мной. — А.Т.)»*(155).
Таким образом, те материалы международных конференций, которые не выражают совместной воли сторон, а являются сугубо односторонними действиями государств (различные поправки делегаций, которые не были приняты конференцией, заявления к отдельным статьям разрабатываемого договора и т.п.), представляют только исторический интерес и не должны приниматься во внимание при толковании международного договора. Но некоторые юристы считают, что все же эти материалы могут дать указание, как не надо понимать договор, когда, например, государство взяло свое предложение обратно, а затем толкует договор в том смысле, как если бы его предложение было принято. Это будет несовместимо с принципом добросовестности при толковании международных договоров*(156).
Полезность исторического толкования, в частности использования подготовительных трудов, признается многими юристами и применяется в практике международных судов. Постоянная палата международного правосудия прибегала к рассмотрению подготовительных трудов, правда с рядом ограничений, в том смысле, что к ним следует обращаться только тогда, когда текст международного договора, подлежащий толкованию, является недостаточно ясным. В противном случае к ним обращаться не следует.
Международный Суд ООН придерживается такой же позиции. При рассмотрении Международным Судом вопроса о порядке приема новых членов в ООН большинство судей пришли к выводу, что текст ст. 4 Устава ООН является достаточно ясным, и не стали обращаться к подготовительным работам на конференции в Сан-Франциско. Однако судья С.Б. Крылов не согласился с такой позицией и в своем особом мнении показал все значение подготовительных трудов для правильного толкования ст. 4 Устава ООН о критериях, которым должно отвечать государство при принятии его в члены ООН. Обратившись к работам первого комитета второй комиссии Сан-Францисской конференции, он убедительно показал, что ст. 4 Устава ООН содержит лишь основные требования к государству — члену ООН. Но, высказываясь за прием государства в члены ООН, Совет Безопасности и Генеральная Ассамблея могут руководствоваться, как говорится в решениях комитета, соображениями «всякого порядка», то есть не только юридическими, но и политическими. Таким образом, перечисление критериев в п. 1 ст. 4 Устава ООН не является исчерпывающим, и при приеме в члены ООН должны приниматься во внимание и политические соображения*(157).
5) Обычное (узуальное) толкование — это установление смысла нормы международного договора на основании действий контрагентов (или одного из них), поскольку эти действия свидетельствуют о понимании договорной нормы в определенном смысле. Основанием узуального толкования служит практика применения договора, поэтому этот прием называют иногда «практическим толкованием»*(158).
Практика применения международного договора может быть результатом действий одного государства-контрагента, нескольких государств и всех участников данного договора. Во всех этих случаях ее значение при толковании договора различно. Практика применения договора каким-либо одним государством-контрагентом свидетельствует о понимании договора именно этим государством, и она ни в коей мере не связывает другие государства. Если же практика применения данного договора исходит от всех его участников, то есть является всеобщей, то при определенных условиях здесь может возникнуть молчаливое соглашение о толковании данного договора, которое можно рассматривать как форму аутентичного толкования, о чем говорилось выше. Условия, при которых это происходит, аналогичны тем, которые необходимы при образовании обычно-правовых норм международного права*(159).
Средством обычного толкования может быть лишь практика применения данного договора. Если при этом имеет место привлечение практики применения других договоров, устанавливающих тождественные правила, то речь должна идти о систематическом, а не обычном толковании, которое рассматривалось выше.
Венская конвенция о праве международных договоров в п. 3 ст. 31 признает значение последующей практики применения государством положений данного международного договора. Однако необходимо подчеркнуть, что речь должна идти о применении договора компетентными органами, о практике применения.
studopedia.org — Студопедия.Орг — 2014-2021 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.002 с) .
Источник
Принцип эффективности толкования договора, или О том, как важно быть уверенным в том, что есть именно то, о чем стороны договорились, или думали, что договорились
Неясность или двусмысленность спорного текста, особенно когда позиции сторон по делу также невнятны, создает риск выбора «негативного сценария», т.е. признания договора незаключенным, недействительным, неисполнимым, абсурдным либо таким, каким его стороны и помыслить не могли.
Однако выбор такого сценария -это крайнее средство, применение которого необходимо аргументировать. На это не указано напрямую в ст. 431 ГК РФ (очень жаль), но следует из ее смысла (требование установления действительной воли сторон) и целей правового регулирования (стабильность и предсказуемость гражданского оборота, уважение не только свободы договора, но и приверженности последствиям связанности возникшим обязательством). Почему это так?
Если договор заключен, логично предположить, что его возникновение имеет причину и цель. Коль скоро договор как юридический факт представляет собой волевое действие.
Произвольное (слишком быстрое) признание любого существенного условия несогласованным или недействительным противоречит стабильности гражданского договора и общей идее о том, что договоры должны соблюдаться (параллель с pacta sunt servanda). Собственно, римский принцип favor contractus тоже об этом – о необходимости всячески благоприятствовать сделке «быть».
Одним из следствий игнорирования принципа эффективного толкования следует считать массовый характер споров о признании сделок недействительными, что в целом неестественно для гражданского права. В п. 5.1.1 Концепции развития гражданского законодательства (от 7.10.2009 г.) было указано, что «Значительная часть этих споров инициируется недобросовестными лицами, стремящимися избежать исполнения принятых на себя обязательств. В этой связи необходимо предпринять законодательные меры, направленные на исправление складывающегося положения».
Вместе с тем, проблема глубже. Дело не только и не столько в законодательстве, сколько в адекватности и разумности правоприменения и, как следствие, толкования.
Принцип эффективного толкования по- разному называется в доктрине (правило полезного эффекта, правило толкования в пользу действительности, заключенности , исполнимости, разумности условий и т.п.).
Однако важно то, что это тот самый принцип толкования, который признан в международной практике и равным образом известен нашему законодателю (жаль только, что не закреплен прямо в ст. 431 ГК РФ) и национальным судам (жаль только, что прямо не поименован таковым и не снабжен детальными разъяснениями).
Его идейное содержание хорошо сформулировано в Принципах Европейского договорного права (The Principles on European Contract Law (PECL)), в ст. 5: 106 :
«Terms to Be Given Effect»: «An interpretation which renders the terms of the contract lawful, or effective, is to be preferred to one which would not» .
Это означает, что предпочтительным является толкование позитивное, то есть в пользу того, что условие законно и эффективно, то есть существует, действительно, исполнимо, неабсурдно, похоже на то, что стороны имели или должны были иметь ввиду.
Именно на обеспечение такого исхода толкования необходимо направить все силы и внимание, особенно суду в процессе оценки позиций сторон.
Разумеется, данный принцип не означает абсолютизацию свободы договора без причины. Неустранимые дефекты в выражении воли могут быть, но их необходимо не только установить, но и убедиться в их неустранимости. То есть убедиться в том, что неясные выражения никак не объяснить в смысле, наиболее благоприятном для сохранения сделки.
Потенциал для толкования можно черпать в том числе и в законодательстве. Не случайно законодатель отказался от презумпции ничтожности сделки в пользу презумпции оспоримости (ст.168 ГК РФ), а также допустил существование иных последствий нарушения сделки, не связанных с недействительностию (ст. 431.1 ГК РФ).
В п. 2 ст. 431.1 ГК РФ справедливо указано, что, по общему правилу, сторона, которая приняла от контрагента исполнение по договору, связанному с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, и при этом полностью или частично не исполнила свое обязательство, не вправе требовать признания договора недействительным.
Это норма как раз является одним из доказательств значимости принципа эффективного толкования договора и демонстрацией многофакторности правовой оценки.
Согласно п.8 ст. 7 Федерального закона от 29.12.2015 N 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации” “При толковании арбитражного соглашения любые сомнения должны толковаться в пользу его действительности и исполнимости”. Очевидно, что при всей особенности природы арбитражного соглашения вряд ли можно найти серьезные аргументы против применения данного принципа ко всем гражданско-правовым договорам. Как минимум, допустима аналогия закона (п. 1 ст. 6 ГК РФ).
Следует обратить внимание на то, что в абз. 1 п. 43 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 N 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора» (ПП ВС № 49) особо обращается внимание на то, что “Условия договора подлежат толкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными [НЕ ТОЛЬКО] в статье 1 ГК РФ, [НО И ]другими положениями ГК РФ, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (статьи 3, 422 ГК РФ)“ (вставка моя). Это лишний раз показывает, что пока что правила толкования договоров не могут быть ограничены крайне лаконичной ст. 431 ГК РФ.
Сам принцип эффективного толкования в общем виде сформулирован в п. 44 ППВС№ 49: “При наличии спора о действительности или заключенности договора суд, пока не доказано иное, исходит из заключенности и действительности договора и учитывает установленную в пункте 5 статьи 10 ГК РФ презумпцию разумности и добросовестности участников гражданских правоотношений. Если условие договора допускает несколько разных вариантов толкования, один из которых приводит к недействительности договора или к признанию его незаключенным, а другой не приводит к таким последствиям, по общему правилу приоритет отдается тому варианту толкования, при котором договор сохраняет силу”.
Я говорю именно об общем виде, поскольку оценкой (не)заключенности / (не)действительности этот принцип не ограничивается. Сказанное подтверждается не только приведенными выше примерами из PECL и законодательства, но самим же ВС РФ, разъяснениям которого просто не хватает полноты и системности.
В частности, отражением принципа эффективного толкования является и оговорка в абз. 3 п. 32 ПП ВС № 49 о том, что “Толкование договора не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду.”
За этим разъяснением можно увидеть всю широту идеи эффективного толкования. Дело не только в оценке (не)заключенности /(не)действительности условия. Дело в выборе из всех возможных смыслов того, который наиболее соответствует или должен соответствовать именно общим намерениям и воле сторон, является ситуативно разумным, адекватным и неабсурдным.
Достаточно редко, но в практике судов также можно увидеть обращение к принципу эффективного толкования в самом широком смысле, то есть не только в контексте оценки наличия и законности условий, но и для того, чтобы убедиться, что их понимание не приводит к абсурдным последствиям.
Например, в Постановлении Арбитражного суда Северо-Западного округа от 04.10.2016 N Ф07-7716/2016 по делу N А56-72478/2015 примечательно следующее указание:
“Согласно части 1 статьи 31 «Венской Конвенции о праве международных договоров», заключенной в Вене 23.05.1969 (далее — Венская конвенция), договор должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора в их контексте, а также в свете объекта и целей договора.
Статьей 32 Венской конвенции предусмотрено возможное обращение к дополнительным средствам толкования, в том числе к подготовительным материалам и к обстоятельствам заключения договора, чтобы подтвердить значение, вытекающее из применения статьи 31; или определить значение, когда толкование в соответствии со статьей 31: оставляет значение двусмысленным или неясным (а), или приводит к результатам, которые являются явно абсурдными или неразумными (b)”.
Напротив, игнорирование принципа эффективного толкования приводит к существенным ошибкам. Примером может служить дело, приведенное в п. 23 «Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2020)»(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 25.11.2020).
В частности, ВС РФ , комментируя ошибки в толковании договора, указывает на то, что “Толкование договора должно осуществляться в том числе на основе принципа добросовестности, в частности, при наличии сомнений в том, является ли договор заключенным в пользу третьего лица, такой договор должен толковаться как предоставляющий права третьему лицу, если иной подход приведет к произвольному лишению третьего лица компенсации за утрату права собственности”.
Жаль только, что ВС РФ не поясняет свою вывод исчерпывающим образом и не говорит о том, что такой подход обусловлен именно необходимостью соблюдения принципа эффективного толкования договорного условия.
Подытоживая:
Таким образом, применение положений ст. 431 ГК РФ невозможно без учета принципа эффективного толкования.
Последний означает, что в споре должны быть предприняты всевоможные усилия для того, чтобы договор (1) в случае доказанности неясности соответствующих условий 2) был признан именно заключенным, действительным, исполнимым, разумным и не абсурдным с точки зрения общей воли сторон.
В этом состоит его практическое значение.
Практические рекомендации в договорных спорах может быть сформулированы следующим образом:
как в процессе подготовки правовой позиции, так и в процессе оценки аргументов спорящих сторон необходим последовательный тест на оценку каждого условия (1) не только как существующего, законного (первый этап), но и эффективного (то есть такого, которое разумно и неабсурдно для сторон) (второй этап);
иное должно быть необходимым и достаточным образом обосновано, поскольку выбор “иного” (“негативного сценария”) — это изменение квалификации и иное содержание отношений. Простой пример: если договор признан незаключенным/ недействительным, но исполнение по нему произведено, то оценка встречного предоставления за это исполнение будет оцениваться по нормам о неосновательном обогащении, содержание которых может сильно отличаться от условий, о которых договорились стороны);
как следствие, выбор “негативного сценария” без достаточных причин толкования будет является существенным нарушением норм права и поводом для оспаривания судебных актов.
Источник
