Способы передачи стилистических приемов

Некоторые особенности стилистических приемов перевода

Л. В. Митякина, Е. Еремина

Современная переводческая деятельность связана с разными по стилю текстами-оригиналами. Передать чувства, состояние, переживания автора при переводе вовсе нелегко. Для этого недостаточно обладать большим словарным запасом, хотя и это играет немаловажную роль. Важно уметь распознать экспрессию в переводимом тексте. Переводчик иногда намеренно прибегает к использованию стилистических приемов для придания большей выразительности, чувственности создаваемому тексту.

Перевод метафор, метонимий, сравнений, аллюзий заставляет отнестись к работе очень вдумчиво не одного переводчика. Отметим, что проблема перевода экспрессии ставит в тупик не только начинающих, но и профессиональных переводчиков.

Одним из самых интересных аспектов теории перевода является проблема передачи стилистических приемов языка. На сегодняшний день данный аспект недостаточно проработан и продолжает привлекать внимание исследователей теоретиков и ученых-лингвистов практиков. Необходимость адекватной передачи образной информации художественного произведения – основной аспект для изучения перевода образных средств, воссоздания стилистического эффекта оригинала в переводе. Но изначально следует определиться с сущностью дефиниции «перевод».

Как известно, перевод – это сложное многогранное явление, отдельные аспекты которого могут быть предметом исследования разных наук. Перевод являет психологические, литературоведческие, этнографические и другие стороны человеческой деятельности, а также объединяет в себе историю переводческой деятельности в той или иной стране или странах. Так, многие специалисты-лингвисты, в зависимости от предмета исследования, выделяют следующие аспекты:

— психологическое переводоведение (психологию перевода),

— литературное переводоведение (теорию художественного или литературного перевода),

— историческое переводоведение» [1] и т. д.

Отдельные аспекты переводоведения значительно дополняют друг друга, стремясь к всестороннему описанию переводческой деятельности.

Н. Ф. Дановский сопоставляет искусство перевода с военным искусством. Он представляет стилистические требования произведения, как стратегические проблемы. Можно взять в качестве примера слово «поэт». В русском языке это понятие имеет множество разновидностей, оттенков, синонимов: поэт – пиит – бард – вития – баян – менестрель – ашуг – акын – стихотворец – версификатор – сказитель – былинщик – скоморох – частушечник – рифмоплет – рифмач – стихоплет – виршеплет.

Но для того, чтобы переводчик мог решить, какой из синонимов он должен употребить в данном конкретном тексте, ему необходимо обратиться к стилистическому строю, к стилистическим особенностям оригинала всего произведения. Тем самым у специалиста появляется прекрасная возможность отбора стилистических и риторических фигур и тропов. Именно стилистическое соответствие будет для переводчика тем окончательным критерием, который поможет ему в отборе необходимой лексики, грамматических форм и структур предложений.

Профессиональный переводчик пользуется способами передачи некоторых стилистических приемов, использованных в оригинале для того, чтобы придать тексту большую яркость и выразительность. Во все времена перед переводчиками существовала дилемма: либо попытаться скопировать прием оригинала, либо, если первое невозможно, создать в переводе собственное стилистическое средство, обладающее аналогичным эмоциональным художественным эффектом. Этот принцип часто именуют принципом стилистической компенсации, о котором К. И. Чуковский говорил, что не метафору надо передавать метафорой, сравнение сравнением, а улыбку – улыбкой, слезу – слезой и т. д. Но начинающим «мастерам слова» необходимо помнить о том, что важна не столько форма, сколько функция стилистического приема в тексте. Это означает определенную свободу действий: грамматические средства выразительности можно передавать лексическими и наоборот. Опустив непередаваемое на русский язык стилистическое явление, переводчик вернет «долг» тексту, создав в другом месте текста – там, где это наиболее удобно – другой образ, но схожей стилистической направленности [2,С. 234].

Если у начинающего переводчика нет опыта сравнения разных переводов или перевода с оригиналом, то его отношение к некоторым текстам однозначно: его пугают многочисленные деепричастные обороты, всевозможные морфемы и аллюзии. В результате переводчик и перевод выносится за скобки. С другой стороны, когда человек осознает сложность и важность работы переводчика, привык рассуждать об этом и сравнивать, то интереснейшим образом он может коснуться другой крайности: исчезает автор. Текст в таком случае становится творением переводчика, изобилует его личными мыслями, чувствами, переживаниями. В этом нет никакого злого умысла, как нет его и в первом варианте. Автор просто растворяется где-то там, на заднем плане. В том и другом случае нужно помнить одно: если в переводе что-то не так, то виноват именно переводчик, за стилистические аспекты текста отвечает именно он.

Желание многих переводчиков сделать текст «хорошо и легко читаемым», к сожалению, на практике приводит к возникновению уныло-гладкого «переводческого языка». Но, возможно, что по-другому и невозможно? Можно ли сохранить стилистические особенности оригинала в переводе? Если перевод будет некрасивым, шероховатым, странным, негладким, читатели сочтут его плохим, а переводчика – неумехой. Судьба перевода и репутация переводчика зависят в основном именно от реакции и мнений большинства читателей. Разнообразные эмоции от прочитанного произведения могут быть как положительными, так и отрицательными. Выходит, что переводить, во всём стремясь передать особенности авторского текста (в меру своего понимания и в пределах возможного) – не очень получается. Перевод не существует, не имеет смысла вне сообщества читателей, могущих его прочесть, оценить, воспользоваться им – но ожидания этого сообщества читателей, требования этого сообщества к стилистике, фразеологии, к лексике перевода – требования эти неизбежно заставляют переводчика снова и снова нарушать авторский замысел.

Перевод стилистических приемов, несущих образный заряд произведения, часто вызывает затруднения у переводчиков из-за национальных особенностей стилистических систем разных языков. Все лингвисты подчеркивают необходимость сохранения образа оригинала в переводе, справедливо считая, что, прежде всего переводчик должен стремиться воспроизвести функцию приема, а не сам прием [3].

При передаче стилистических фигур речи – сравнений, эпитетов, метафор, пословиц и т. п. – переводчику каждый раз нужно решить: целесообразно сохранить лежащий в их основе образ или в переводе его следует заменить другим. Причиной замены могут быть особенности русского словоупотребления, сочетаемость слов и т. п.

Стилистический аспект перевода необходим переводчику, без него, не могло и не может получиться красивого перевода. Именно стилистический аспект языка отвечает не только за перевод с языка оригинала на язык перевода, но и за особенности и мастерство переводчика. Ведь от того, как переводчик способен передать смысл стилистических единиц и зависит перевод оригинала. Экспрессия при переводе придает большую выразительность исходному тексту. Закономерно, что для литературоведов, языковедов, культурологов и философов главные и наиболее интересные проблемы связаны с художественным переводом, переводом художественной речи. К средствам выражения экспрессии относятся: метафора, метонимия, сравнение, аллюзии, цитаты, крылатые выражения, пословицы и поговорки. При переводе сложнее всего переводчику удается перевод таких стилистических фигур речи, как метафора, эпитеты, сравнения, пословицы и т. п. Конечно, переводчик может осуществлять перевод, и не обращая внимания на них, но в результате он получит «сухой» перевод.

Передача стилистических единиц – одна из важнейших задач перевода. Ему следует уделять особое внимание. Существуют определенные стилистические требования, которым должен отвечать перевод, т. е. нормативные правила, характеризующие тексты аналогичного типа в языке перевода. К этим требованиям можно отнести:

1. Смысловое соответствие. В зависимости от стиля и направления перевода переводчик должен всегда стремиться к тому, чтобы переведенный текст отражал истинный смысл оригинала. Смысловое соответствие включает в себя стилистическую точность, адекватность и полноту.

2. Грамотность. Основное требование заключается в том, чтобы текст соответствовал общим нормам русского и иностранных языков. Как правило, предполагается отсутствие стилистических, грамматических и орфографических ошибок.

3. Лексическое и стилистическое соответствие. Предполагается верный подбор эквивалентов терминов оригинала, поиск аналогов сокращений и аббревиатур, корректная транслитерация. Общий стиль переведенного текста и стиль оригинала не должны расходиться в восприятии. Для технических переводов характерна точность фраз, отсутствие эмоционально-окрашенных слов, построение простых предложений, безличность.

Для того чтобы речь отвечала основным стилистическим требованиям, была выразительна, точна, стилистически мотивирована, а используемые в ней средства были бы наиболее целесообразными для выражения данного содержания и уместными в данном контексте, говорящий должен овладеть стилистическими ресурсами языка, знать его стилистические нормы.

Перевод, как устный, так и письменный – процесс довольно сложный и многогранный. Перевод – это не просто замена одного языка другим. В переводе сталкиваются различные культуры, личности, уровни развития, традиции и установки. Основной задачей переводчика всегда было и остается – помнить про все сложности перевода и постараться как можно точнее выразить мысль автора, при этом, не забывая передавать различные авторские художественные приемы. Как уже было сказано, осознание этих трудностей – шаг к успеху профессиональной деятельности переводчика. Уверенность переводчика в своих силах не должна превращаться в самоуверенность, а имеющиеся знания – в застывшую догму, не подлежащую проверке или совершенствованию. Важно помнить: перевод – это, прежде всего, трудная, кропотливая, ответственная работа, требующая не только разносторонних знаний и творческого отношения, но и огромного желания как можно отчетливее передать задумку автора. Отметим, что в полной мере такая передача фактически неосуществима, и художественный перевод будет лишь попыткой воспроизвести средствами другого языка всю совокупность приемов оригинала, своего рода вариацией на тему оригинала.

Литература

1. Бархударов, Л. С. Уровни языковой иерархии и перевод / Л. С. Бархударов. Тетради переводчика, № 6. М, 1969. С. 65

2. Прозоров, В. Г. Основы теории и практики перевода с английского языка на русский / В. Г. Прозоров. М., 1998.

Источник

Стилистические аспекты перевода (передача игры слов)

Содержание:

Введение

В наше время переводчику приходиться работать с разными по стилю переводами. Передать экспрессию при переводе не так уж и легко, как может показаться на первый взгляд. Для этого не достаточно обладать большим словарным запасом, хотя и это играет немаловажную роль. Важно уметь распознать экспрессию в переводимом тексте.
Смысловое содержание любых единиц языка неразрыв­но связано с их эмоциональной окраской. При переводе любого слова, словосочетания или передаче грамматиче­ских явлений необходимо решать вопрос, какие чувства и эмоции связаны со значением данного слова или явле­ния. Даже отсутствие какой-либо эмоциональной окраски является, так сказать, стилистически значимым, поскольку оно указывает на то, что данное слово или грамматичес­кое явление эмоционально нейтральны, и эта нейтральная эмоциональность должна быть сохранена и в переводе.

Как известно, адекватным переводом может быть лишь тот перевод, который точно передает не только смысл, но и экспрессивно-стилистические особенности подлинника. Поэтому вопросы передачи стилистических особенностей лексических и грамматических явлений рассматриваются обычно совместно с различными лексическими и грам­матическими проблемами перевода.

Однако в своей практической работе переводчик неред­ко сталкивается с проблемами, которые можно назвать собственно стилистическими. Речь идет о тех случаях, когда сознательно используются различные выразительные средства, чтобы сделать текст более ярким и образным, добиться более сильного эмоционального воздействия на читателя. Эта цель может быть достигнута как примене­нием лексических образных средств и стилистических прие­мов, так и при помощи особого сочетания фраз или пред­ложений, т. е. путем использования синтаксических выра­зительных средств. Каждый из этих двух способов стили­стической окраски текста ставит перед переводчиком осо­бые задачи, решаемые при помощи ряда специальных приемов. Кроме того, переводчик часто сталкивается с труд­ностями, связанными с тем, что переводимый текст при­надлежит к определенному стилю речи. Стилистические особенности соответствующих жанров в различных языках часто не совпадают.

Таким образом, стилистические проблемы перевода включают три основных группы вопросов: лексико-стили­стические вопросы перевода, грамматико-стилистические вопросы перевода и вопросы передачи отдельных жанров речи.

1. Стилистические аспекты перевода

Смысловое содержание любых единиц языка неразрыв­но связано с их эмоциональной окраской. При переводе любого слова, словосочетания или передаче грамматиче­ских явлений необходимо решать вопрос, какие чувства и эмоции связаны со значением данного слова или явле­ния. Даже отсутствие какой-либо эмоциональной окраски является, так сказать, стилистически значимым, поскольку оно указывает на то, что данное слово или грамматичес­кое явление эмоционально нейтральны, и эта нейтральная эмоциональность должна быть сохранена и в переводе.

Как известно, адекватным переводом может быть лишь тот перевод, который точно передает не только смысл, но и экспрессивно-стилистические особенности подлинника. Поэтому вопросы передачи стилистических особенностей лексических и грамматических явлений рассматриваются обычно совместно с различными лексическими и грам­матическими проблемами перевода.

Однако в своей практической работе переводчик неред­ко сталкивается с проблемами, которые можно назвать собственно стилистическими. Речь идет о тех случаях, когда сознательно используются различные выразительные средства, чтобы сделать текст более ярким и образным, добиться более сильного эмоционального воздействия на читателя. Эта цель может быть достигнута как примене­нием лексических образных средств и стилистических прие­мов, так и при помощи особого сочетания фраз или пред­ложений, т. е. путем использования синтаксических выра­зительных средств. Каждый из этих двух способов стили­стической окраски текста ставит перед переводчиком осо­бые задачи, решаемые при помощи ряда специальных приемов. Кроме того, переводчик часто сталкивается с труд­ностями, связанными с тем, что переводимый текст при­надлежит к определенному стилю речи. Стилистические особенности соответствующих жанров в различных языках часто не совпадают. Переводчик должен знать основные случаи подобных несовпадений и быть знакомым с общи­ми принципами перевода на русский язык текстов, при­надлежащих к различным жанрам.

Таким образом, стилистические проблемы перевода включают три основных группы вопросов: лексико-стили­стические вопросы перевода, грамматико-стилистические вопросы перевода и вопросы передачи отдельных жанров речи.

Разграничение лексических и грамматических средств, используемых для достижения определенного стилистиче­ского эффекта, не означает, что между ними существует какая-то непреодолимая стена. Различными стилистическими средствами может быть создан аналогичный эмоциональный фон. Задача переводчика заключает­ся прежде всего в адекватной передаче этого фона, а не в простом копировании стилистических приемов оригинала, что к тому же часто оказывается практически невоз­можным.

2. Передача стилистических приемов

Помимо общих принципов передачи стилистических средств при переводе перевод­чик должен знать особенности передачи некоторых наибо­лее распространенных стилистических приемов, использую­щих различные ассоциации, связанные с лексическим зна­чением слова.

Наиболее часто образность и выразительность дости­гается путем стилистического использования лексических единиц. Автор употребляет слова в переносном смысле (в виде метафор, метонимий, синекдох или эпитетов), срав­нивает их со значением других слов (путем сравнений), противопоставляет друг другу различные значения внутри одного и того же слова или значения слов-омонимов и т. д. Подобные стилистические приемы обычно доставляют пере­водчику немало забот. Переносное употребление слова обу­словлено в каждом языке его собственными особенностями сочетания значений в смысловой структуре многозначного слова, своеобразием омонимических пар и пр. Если обыч­но бывает сравнительно просто отыскать в русском языке соответствие одному значению слова, то гораздо реже встречаются английские и русские слова, у которых сов­падали бы как прямые, так и переносные значения. И со­вершенно невозможно подыскать аналогичные омонимичные пары в разных языках, поскольку здесь речь идет о сов­падении звучания.

Поэтому передача лексико-стилистических приемов при переводе требует от переводчика творческого подхода к стоя­щей перед ним задаче, умения оценивать примененный в тексте прием с точки зрения его важности для общей стилистической окраски оригинала, умения сопоставлять роль одних и тех же стилистических средств в английском и русском языках.

Ниже мы рассматриваем способы передачи лексико-стилистических приемов, объединенных в следующие груп­пы: образные средства (метафоры и сравнения, эпитеты, перифразы); игра слов; цитаты и аллюзии; аллитерация.

Важное место среди стилистических средств, которыми располагает автор любого произведения, занимают так на­зываемые образные средства или лексические фигуры речи (метафора, метонимия, синекдоха, образное сравнение). Ко­личество и характер образных средств, использованных в тексте, в значительной степени определяют силу эмоцио­нального воздействия на читателя. Задачей переводчика является передача системы образных средств при переводе таким образом, чтобы в своей совокупности образные средства перевода оказывали такое же эмоциональное воз­действие на читателя, как и соответствующие средства ан­глийского текста.

Способы передачи лексических фигур речи при переводе зависят прежде всего от того, является ли данный образ общенародным (языковым) или индивидуальным (автор­ским). В каждом языке имеется своя система метафор и сравнений, которые люди, говорящие на этом языке, неод­нократно используют в процессе общения. С другой сто­роны, автор создает свои собственные свежие образы, ха­рактерные лишь для его индивидуальной манеры.

Общенародные образные средства часто представляют собой образные фразеологические единицы английского языка. И в данном случае наилучшим способом перевода является подыскание образного эквивалента или образного аналога, т. е. общенародной образной единицы в русском языке, имеющей тот же самый смысл.

Некоторые английские языковые метафоры и сравнения имеют в русском языке эквиваленты, т. е. фигуры речи, построенные на том же

образе: a powder magazine — пороховой погреб, a hotbed of disease — рассадник

болезни, the flames of war — пламя войны, bright as day — ясный как день.

Однако чаще образное выражение, имеющее тот же смысл в русском языке, будет создано на основе иного образа: a ray of hope — проблеск надежды, to hit the nail on the head — попасть в точку, to make a mountain out of a molehill — делать из мухи слона, as like as two peas — как две капли воды, as thin as a rake — худой как щепка, as old as the hills — старо как мир, cold as stone —холодный как лед. Как видно из примеров, замена нейтрального образа при переводе и здесь несущественна. Важно лишь сохра­нить образность и точно передать смысл фигурального вы­ражения.

В тех случаях, когда в русском языке нет образной единицы, аналогичной по смыслу, переводчику приходится либо создавать дословный эквивалент, либо прибегать к по­мощи описательного перевода: as busy as a bee — трудолюбивый как пчела, as large as life — в натуральную величину, as dead as a doornail — бездыханный.

Передача языковой образности, таким образом, подчи­няется тем же основным правилам выбора соответствий, которые были нами уже изучены в разделе, посвященном переводу фразеологических единиц. Сложнее обстоит дело с авторской образностью. Здесь переводчику приходится учитывать характер образа и его роль в конкретном кон­тексте, для того чтобы решить, следует ли сохранить об­раз в переводе или его можно заменить другим образом. Как правило, простую (неразвернутую) метафору обычно удается сохранить в переводе, в то время как авторские сравнения приходится передавать с заменой образа. Однако, заменяя образ при переводе, необходимо стремиться найти аналогичный русский образ, взятый из той же области.

Особый интерес для переводчика представляет перевод развернутой метафоры. Английские авторы часто обыгры­вают образное выражение, создавая на его основе образную картину, все звенья которой тесно связаны между собой. В таких случаях у переводчика имеется два способа пере­дачи образа: он либо сохраняет основной образный стер­жень фигуры, либо полностью заменяет его, создавая соб­ственный, развернутый образ в переводе.

Естественно, что, прежде всего, следует попытаться со­хранить образ оригинала. При этом часто приходится отка­зываться от фразеологического аналога, который можно было бы использовать, если бы образ был не развернутый, а единичный.

Обычно английское сравнение as old as the hills пере­водится на русский язык старо как мир. Но вот Ч. Дик­кенс в романе «Дэвид Копперфилд» использует этот образ в развернутой метафоре: . quaint little panes of glass and quainter little windows though as old as the hills, were as pure as any snow that ever fell upon the hills. Если перевести: все эти причудливые оконца были ста­ры как мир, то как быть со второй частью образа? При­ходится примириться с дословным переводом сравнения. Но можно ли сказать по-русски: старые (или древние) как холмы? Поскольку в русском языке нет такого идиома, «древность» холмов не является чем-то самоочевидным. Та­кое заявление по-русски будет слишком общим, неубеди­тельным. Тогда, может быть, ограничить его, указать, что имеются в виду лишь какие-то конкретные местные холмы? В переводе А. Кривцовой и Е. Ланна читаем: . хотя и были столь же древними как кентерберийские холмы, но казались чистыми как снег, когда-либо эти холмы покры­вавший.

3. Перевод эпитетов в публицистике

В новейшей публицистике, как и в художественной прозе, наблюдается тенденция ко всё большей простоте сти­ля, к все более полному освобождению от украшательст­ва, характерного для прошлого века. В газетной статье и в публицистическом произведении мы всё реже встречаемся с так называемыми традиционными стилистическими средствами — метафорами, метонимиями, перифразами, оли­цетворениями, гиперболами и т. п. И наряду с этим все значительней становится роль эпитета.

Вполне понятно, что эпитет как средство индивидуаль­ной и эмоциональной характеристики имеет большое зна­чение в художественной литературе. Однако не менее значительна его роль и в публицистике, где он нередко служит чуть ли не единственным средством индивидуаль­ной оценки, подчас выдающим идейную позицию говорящего (или пишущего) даже помимо воли последнего.

Особенную трудность представляют эпитеты для пере­водчика с английского языка, так как английские прилага­тельные, как и другие части речи, в большинстве своем многозначны. Важно иметь в виду, что некоторые англий­ские прилагательные могут употребляться в прямо проти­воположных значениях — положительном и отрицательном — и выражать, в зависимости от контекста и ситуации, то положительные, то отрицательные признаки. К числу по­добных прилагательных относятся такие, как например plain, tough, strong (и наречие strongly), deep, mean.

Так, plain может означать не только простой, скром­ный, но и некрасивый; tough — не только жесткий, несги­баемый, но и напористый, непокладистый; strong в отри­цательном смысле — крутой, резкий, a to feel strongly — ка­тегорически возражать, не терпеть; deep — не только глу­бокий, но и хитрый, a deep one — продувная бестия; mean — не только средний, но и подлый, низкий.

При переводе ряда эпитетов, отнесенных к одному су­ществительному, важно учитывать их взаимосвязь и взаи­модействие. Так, в приводимом ниже отрывке из памфлета Т. Драй­зера «Америку стоит спасать» существительному thing предпосланы три эпитета: exciting, disturbing, straining: Does the world move? It does. Believe it or not. There may have been a period in which more exciting, disturbing and straining things or developments were taking place, but no one who is alive today remembers them. (Th. Dreiser, America is Worth Saving)

В данном сочетании трех эпитетов это взаимодействие проявляется особенно ярко. Все три эпитета: exciting, disturbing, straining объединяются одним понятием чего-то волнующего, будоражащего. Однако если первый из них еще может выражать положительный признак «приятно-возбуждающего» явления, то два остальные, поставленные рядом, явно придают всему ряду насмешливо-отрицатель­ный характер.

Большую роль при переводе играет и порядок следова­ния эпитетов. В этом отношении необходимо прежде всего учитывать разницу между стилистическими нормами ан­глийского и русского языков. В английской художествен­ной прозе, публицистике, ораторской речи порядок следо­вания эпитетов нередко подчинен в основном фонетическо­му, вернее, интонационному принципу. Напротив, стили­стическая норма русского языка требует размещения эпи­тетов в строго логическом порядке (конечно, за исключе­нием нарочитых алогизмов). В русском языке эпитеты чаще всего следуют в порядке постепенного усиления.

4. Перевод перифраз

В английской и американской публицистике нередко встречаются традиционные образные перифразы. Значительная часть принятых в политической литературе перифраз интернациональна. Эти перифразы в английском языке представляют собой за­имствования из иноязычных источников, особенно из биб­лии и античной мифологии. Естественно, что многие из них имеют традиционные соответствия и в русском языке. Когда в русских соответствиях сохраняется или воспро­изводится с незначительными изменениями образность ори­гинала, такой перевод можно считать эквивалентным: a black sheep — паршивая овца (библ.), the weaker vessel — сосуд скудельный (библ.), the vale of misery — земная юдоль (библ.), the fair sex — прекрасный пол, the whore of Babylon — вавилонская блудница, Attic salt — аттическая соль.

Переводчик обязан знать не только общепринятый пе­ревод перифраза, но и его значение и происхождение. На­пример, что вавилонской блудницей сторонники Реформа­ции называли римско-католическую церковь, что аттическая соль — тонкое остроумие. В некоторых случаях для пра­вильного понимания значения, в котором иноязычный пе­рифраз употребляется в английском языке, необходимо знать первичное применение перифраза или такое его упот­ребление, благодаря которому он получил популярность. Например, Mumbo-Jumbo Мумбо-Юмбо (фетиш; так Томас Карлейль в своей «Французской революции» называет культ Верховного существа, введенный Робеспьером и призван­ный заменить христианскую религию).

Очень многие перифразы, главным образом чисто ан­глийские, не имеют эквивалентов в русском языке. Они передаются либо с помощью транскрипции: John Bull Джон Буль, либо путем комбинированного использования перевода и транскрипции: John Barleycorn Джон Ячменное Зерно, либо при помощи описательного перевода — round robin петиция, под которой подписи расположены кружком (чтобы нельзя было узнать, кто подписался первым), the three R’s чтение, письмо и арифметика.

Следует заметить, что все перифрастические прозвища американских штатов (а их очень много, так как некоторые штаты имеют по несколько прозвищ) принято передавать при помощи описательного перевода. Так, например, Виргинию, в силу того, что она была первым штатом, заселенным колонистами, и является родиной семерых из первых двенадцати президентов, американцы часто называют Mother of Presidents или Mother State. Перевод мать президентов или мать всех штатов будет абсолютно непонятен для русского читателя без соответствующего пояснения. Поэтому прибегают к описательному перево­ду — штат Виргиния или прозвище штата Виргиния. Badger State (т. е. барсучий штат) переводится как штат Висконсин, Evergreen State (вечнозеленый штат) — штат Вашингтон, Golden State (золотой штат) — штат Кали­форния и т. д.

Иногда дословный перевод перифраза неприемлем, так как у русского читателя он будет связан с ложными ассо­циациями. Например, the three sisters следует переводить не три сестры, а мойры, или парки, или богини судьбы. Сравнительно редки случаи, когда чисто английский пе­рифраз можно передать перифразом же без существенных потерь.

5. Передача игры слов

Задача передать в переводе игру слов всегда считалась наиболее трудной в переводческом деле. Некоторые виды игры слов относительно легко переводятся на русский язык, другие виды могут быть опущены при переводе без ущерба для общей образности текста, а в ряде случаев единственным выходом для переводчика является исполь­зование приема компенсации.

Для правильного выбора способа передачи игры слов переводчику следует различать три случая использования этого стилистического приема:

1) игра слов, основанная на использовании переносного значения слова;

1. игра слов, основанная на использовании фразеоло­гических значений слова;
2. игра слов, основанная на использовании значения двух слов-омонимов.

Передача игры слов, основанной на использовании переносного значения слова

В этом случае для создания юмористического эффекта используется переносное (метафорическое) значение слова совместно с его прямым значением: Whenever a young gentleman was taken in hand by Doctor Blimber, he might consider himself sure of a pretty tight squeeze. (Ch. Dickens, Dombey and Son) Когда доктор Блаймбер брал в руки какого-ни­будь молодого джентльмена, тот мог быть уверен, что его как следует стиснут. Игра слов подобного типа не представляет обычно осо­бых трудностей для переводчика. Часто соответствующее слово в русском языке также обладает аналогичными пря­мым и переносным значением и может быть непосредст­венно использовано в переводе: But their united sagacity could make nothing of it, and they went to bed — metaphorically — in the dark. (Ch. Dickens, Martin Chuzzlewit) Но даже их объединенная проницательность не смогла помочь им в этом разобраться, и они легли спать — фигурально говоря — в потемках.

Даже когда приходится заменять в переводе слово, на котором основана игра слов, это слово обычно близко по смыслу соответствующему слову оригинала и отыскивает­ся без особого труда: Не says he’ll teach you to take his boards and make a raft of them; but seeing that you know how to do this pretty well already, the offer . seems a super­fluous one on his part . (J. Jerome, Three Men in a Boat) В этом предложении речь идёт о владельце досок, который пытается поймать нарушителя, взявшего без спроса эти доски, чтобы смастерить себе плот. Юмористический эффект достигается путем взаимодействия прямого и пере­носного значения глагола to teach — учить, научить:Он кричит, что он покажет вам, как брать без спроса доски и делать из них плот, но, поскольку вы и так прекрасно знаете, как это делать, это предло­жение кажется вам излишним. Можно было бы попытаться оставить в переводе гла­гол научить, но для разговорного стиля оригинала более целесообразно использовать близкий по значению глагол показать, который также имеет переносное значение нака­зать, проучить.

Передача игры слов, основанной на использовании фразеологических значений слова

В английской литературе широко используется стилис­тический прием, при котором в одном и том же предло­жении реализуются несколько фразеологических значений слова. Этот прием часто именуется в стилистике «зевгма». Применение зевгмы в английском тексте обычно создает некоторый юмористический или иронический эффект: And now must come swift action, for we have here some four thousand words and not a tear shed and never a pistol, joke, safe, nor bottle cracked. (O. Henry, A Night in New Arabia) Одновременное сочетание глагола to crack с разнород­ными по семантике существительными — pistol, joke, safe, bottle — передает ироническое отношение автора к обяза­

тельным аксессуарам детективного романа.

Степень образности зевгмы обычно незначительна. Как правило, это сравнительно слабое стилистическое средство. Во многих случаях использование этого приема в спо­койном повествовании является скорее фактом синтаксиса, нежели стилистики. В русском языке употребление зевгмы не является ли­тературной нормой и встречается крайне редко. Такие фра­зы, как: Шли три студента: один — в кино, другой — в сером костюме, а третий—в хорошем настроении, вос­принимаются как анекдотические примеры малограмотности. В связи с этим, а также учитывая незначительную экспрессивность этого приема в английском языке, зевгма, как правило, на русский язык не передается.

Трудной задачей для переводчика является также обы­грывание сочетания одного и того же глагола с нескольки­ми предложными наречиями. В этом случае некоторые потери при переводе обычно неизбежны: I saw a cop on the corner. The cops take kids up, women across, and men in. I went up to him. (O. Henry, The Voice of the City) На углу я увидел полицейского. Полиция сущест­вует, чтобы брать детишек на руки, женщин под руку, а мужчин за шиворот. Я подошел к нему.

Передача игры слов, основанной на использовании значения двух слов-омонимов

Этот случай игры слов наиболее труден для перевода. Единственным способом передачи подобной игры слов яв­ляется контекстуальная замена образа в переводе. Такая замена — дело очень нелегкое, требующее от переводчика большой изобретательности и языкового чутья.

Сравнительно проще решается задача замены образа, когда игра слов основана на словах, лишь частично оди­наково звучащих, например: By-and-by, he said: «No sweethearts, I b’lieve?» «Sweetmeats did you say, Mr. Barkis?» (Ch. Dickens, David Copperfield) В этом отрывке возчик Баркис осведомляется у маленького Дэви, нет ли возлюбленного у служанки Пегготти, но мальчик слово sweetheart воспринимает как sweetmeat конфета. Игра слов основана на частичной омонимичности слов sweetheart и sweetmeat, причем важно заметить, что второе слово означает сладости, несомненно близкие серд­цу мальчика и хорошо ему известные.

Учитывая оба эти обстоятельства, переводчики романа пытаются заменить образ, сохранив игру слов в переводе. Переводчики А. Кривцова и Е. Ланн сделали это следую­щим образом: Затем он спросил: «Любимчиков у нее нет?» «Вы говорите о блинчиках, мистер Баркис?» В переводе Н. Бекетовой находим совершенно иной образ: «А зазнобы, верно, нет?» «Сдобы, мистер Баркис?» Оба варианта нельзя признать вполне удовлетворитель­ными. В первом из них слово любимчик вряд ли могло быть употреблено Баркисом, которого интересовало совсем другое. Никому не придет в голову называть возлюблен­ного любимчиком. В переводе Н. Бекетовой слово зазноба применено к мужчине, что противоречит обычному употреб­лению этого слова в русском языке. Для преодоления трудностей передачи игры слов в данном случае можно было использовать, например, слова дружок — пирожок: «А нет ли у нее дружка?» «Пирожка, мистер Баркис?» Но независимо от окончательного варианта перевода в обоих случаях переводчики пошли по несомненно правиль­ному пути замены образа.

6. Перевод цитат и аллюзий

Одним из распространненых стилистических приемов является использование в тексте явных или скрытых ци­тат из произведений других авторов. Источником цитаты наиболее часто служат широко известные произведения классиков литературы, библеизмы, а также детские сказки и песенки (nursery rhymes). Речь идет не о научном ци­тировании, когда приводится законченное высказывание цитируемого автора с точным указанием источника, а об использовании цитат в стилистических целях. В последнем случае цитируемый источник не указывается, из цитаты используется лишь отдельное словосочетание, и автор за­ботится не столько о точности цитаты, сколько об общем стилистическом эффекте. При этом автор предполагает, что цитируемая фраза хорошо известна читателю и вызовет у него желаемые ассоциации.

Подобные цитаты и ссылки представляют значительную трудность для переводчика. Переводчику приходится здесь учитывать не только характер самой цитаты, но и степень известности источника цитаты для русского читателя. В большинстве случаев хорошо известная англичанину фра­за, взятая из популярной песенки, детской сказки или скороговорки, ничего не говорит русскому читателю, и сохранение ее в переводе будет бессмысленным буквализ­мом.

Лондонская газета «Дейли Уоркер» сообщала в номере от 1-го марта 1960 г.: The Tories were accused in the House of Commons yesterday of «living in an Alice in Wonderland world» on the question of nuclear arms for Germany. Книга Л. Кэррола «Алиса в стране чудес» хорошо из­вестна каждому английскому школьнику. В английской прессе и художественной литературе очень часто обыгрываются как само название книги, так и отдельные ее образы. В русском же тексте такая ссылка как жить в стране чудес Алисы осталась бы малопонятной. Поэтому в переводе, особенно если он предназначается для массового читателя, едва ли целесообразно сохранять подобную аллюзию: Вчера в палате общин консерваторов обвинили в том, что они питают призрачные иллюзии в вопросе ядерного вооружения Германии.

Переводя цитату, приведённую в подлиннике без указания автора и источника, переводчик может выбрать один из следующих способов: оставить её нераскрытой, если можно считать, что она известна каждому мало-мальски образованному читателю (например, «Быть или не быть»), вставить в текст указание на автора («как говорит Шекспир») или даже дать полную ссылку на автора и ис­точник в подстрочном примечании.

Таким образом, цитаты и аллюзии, непосредственно включенные в английский текст, передаются при переводе лишь в тех случаях, когда они заимствованы из источни­ка, хорошо известного русскому читателю. Обычно же они либо заменяются общепринятыми образными выраже­ниями, либо вообще передаются описательно.

Если цитата взята из произведения, имеющегося в хо­рошем русском переводе, нет необходимости переводить ее заново. Можно взять имеющийся перевод. Так, шек­спировские цитаты можно давать в переводах Т. Щепкиной-Куперник, М. Лозинского, Б. Пастернака и др.

Значительные трудности могут представлять для пере­водчика нелокализированные цитаты и аллюзии. Напри­мер, в книге У. Фостера «Закат мирового капитализма» есть три цитаты из Шекспира, две из которых приведены без указания на Шекспира (т. е. не локализированы). Еще труднее установить принадлежность аллюзии, т. е. укоро­ченной цитаты из литературного произведения или укоро­ченной пословицы, или крылатого выражения. Для

опреде­ления цитат и аллюзий существует несколько справочни­ков.

Заключение

Свои трудности и «подводные камни» есть и в письменном переводе, и в устном. Как уже было сказано, осознание этих трудностей — шаг к успеху профессиональной деятельности переводчика. Самое главное — никогда не успокаиваться и никогда не считать, что все уже известно, что иностранный язык освоен «в совершенстве» (понятие, которым никогда не оперируют настоящие профессионалы, знающие, что совершенного знания нет и быть не может), что все приемы «отрепетированы» и т.п. Уверенность в своих силах не должна превращаться в самоуверенность, а имеющиеся знания — в застывшую догму, не подлежащую проверке или совершенствованию. И важно помнить: перевод — это прежде всего трудная, кропотливая, ответственная работа, требующая не только разносторонних знаний и творческого отношения, но и огромного напряжения сил.

Источник