3. По способам формирования и обеспечения:
Обычаи – правила поведения, которые формируются естественно-исторически в результате многократного повторения наиболее рациональных действий. Их реализация обеспечивается мерами общественного воздействия.
Нормы морали – правила поведения, которые формируются в обществе естественноисторически в соответствии с нравственными представлениями людей. Их реализация обеспечивается мерами общественного воздействия.
Нормы общественных организаций (корпоративные нормы) – правила поведения, которые создаются общественными организациями в целях регулирования внутриорганизационных отношений. Их действие распространяется только на членов этих организаций. Их реализация обеспечивается мерами общественного воздействия, предусмотренными уставами этих организаций.
Нормы права – правила поведения, которые устанавливаются либо санкционируются государством в лице уполномоченных государственных органов. Их реализация обеспечивается государством, т.е. возможностью применения государственного принуждения.
От социальных норм следует отличать технические нормы – правила наиболее целесообразного обращения людей с предметами и явлениями природы, орудиями труда, техническими средствами. Наиболее важные технические нормы получают закрепление в нормативных правовых актах и приобретают тем самым характер технико-юридических норм. За их нарушение предусмотрена юридическая ответственность.
2. Происхождение права
Вопрос о происхождении права на протяжении столетий является дискуссионным. При этом позиции разных ученых, представителей разных научных школ и направлений, существенно отличаются. Это зависит, в первую очередь, от типа правопонимания, которого придерживаются ученые.
По вопросу о происхождении права и его связи с государством в юридической науке существуют три основные концепции:
1. Государство образовалось раньше, чем право. Право порождено государством и является продуктом его нормотворческой деятельности (юридический позитивизм).
2. Право образовалось раньше, чем государство и независимо от него. Государство возникло и существует для того, чтобы обеспечивать реализацию и защиту права. Государство выполняет «служебную роль» по отношению к праву (теория естественного права, историческая школа права).
3. Государство и право образовались одновременно в силу действия одних и тех же причин и условий. Они неразрывно связаны друг с другом и не существуют одно без другого (экономическая и классовая теории).
Наиболее убедительной представляется третья концепция. Право как особая система норм (правил поведения) формируется в обществе в силу тех же причин и условий, которые привели к образованию государства. Процессы возникновения государства и права протекали одновременно. Правообразование у разных народов и в разные эпохи имело свои особенности, но в этом процессе проявились и общие закономерности.
Образование права является закономерным и неизбежным результатом развития общества. В его основе лежали экономические и социальные причины – усложнение общественных отношений (и прежде всего – экономических) и социальной организации первобытного общества, что потребовало качественно нового регулятора общественных отношений.
Экономическая и социальная жизнь общества нуждается в определенной упорядоченности поведения и деятельности людей. Это достигается с помощью правил поведения (социальных норм). В первобытном обществе поведение людей регулировалось с помощью различных социальных норм (обычаев, религиозных норм, мифологии, норм первобытной морали). Однако главную роль в регулировании общественных отношений играли первобытные обычаи.
Обычай – это исторически сложившееся в результате многократного повторения наиболее рациональных действий правило поведения, регулирующее общественные отношения.
Особенности первобытных обычаев:
1. Обычаи исходили от рода и выражали его интересы и волю.
2. Существовали в сознании людей, не имея письменной формы выражения, и передавались от поколения к поколению в устной форме.
3. Действовали в силу привычки, исполнялись добровольно, а в случае необходимости их реализация обеспечивалась мерами убеждения и принуждения со стороны членов рода.
4. Регулировали все стороны жизни людей.
5. Важное значение имели табу (например, запреты на кровосмешение, уничтожение молодняка животных и т.д.), которые были в основе своей рациональны, но облечены в религиозную форму.
6. Были одновременно и нормами первобытной морали и религиозными нормами.
7. Не было различия между правами и обязанностями. Обычай выступал в качестве общей, единой, нерасчлененной нормы.
В современной исторической и юридической науках первобытные обычаи нередко характеризуются в качестве «мононорм», т.е. единых, слитных, синкретичных норм. Постепенно, по мере развития общества, из мононорм выделились другие виды социальных норм.
Нормы первобытной морали – это правила поведения, регулировавшие отношения между людьми на основе первобытных представлений о добре и зле, справедливом и несправедливом, чести, достоинстве и т.д.
Религиозные нормы – это правила поведения, регулирующие отношения между людьми на основе их религиозных представлений.
Мифология – совокупность мифов (рассказов, повествований о богах, героях, природных явлениях), отражавших представления людей о мире, природе, человеке, о месте человека в мире и содержавших правила поведения.
На поздних этапах развития первобытного общества появились агрокалендари – система правил наиболее целесообразного ведения сельскохозяйственных работ и распределения их результатов. Их возникновение относится к эпохе производящей экономики, когда люди начали заниматься земледелием. Они складывались на основе многолетних наблюдений и касались прежде всего сроков выполнения тех или иных видов сельскохозяйственных работ.
Таким образом, исторически первым регулятором общественных отношений были первобытные обычаи. Однако на последнем этапе развития первобытного общества они оказались не в состоянии выступать в этом качестве, что было связано с двумя основными группами причин:
1. Экономические причины (многообразие и сложность общественных отношений как результат развития производственно-хозяйственной деятельности людей; многие общественные отношения не охватывались регулятивно-охранительным воздействием обычаев, которые были немногочисленны и консервативны).
2. Социальные причины (социальная дифференциация общества, появление различных социальных групп с несовпадающими интересами привели к тому, что обычаи, основанные на единстве интересов и воли всех членов общества, уже не могли регулировать общественные отношения и все чаще нарушались).
Таким образом, объективно возникла необходимость в качественно новом регуляторе общественных отношений – праве, причиной возникновения которого явилась потребность в утверждении порядка в обществе, что достигается путем регулирования и охраны общественных отношений.
Однако общие закономерности образования права по-разному проявились в разных регионах мира из-за действия различных факторов: экономического, социального, религиозного, культурного и ряда других. Соотношение этих факторов было различным у разных народов и в разные эпохи, что обусловило особенности возникновения права в странах Востока и Запада. В этих странах по-разному происходил процесс перехода общества от присваивающей экономики к производящей, существенно отличались формы организации хозяйственной деятельности, формы общественного разделения труда, разной была роль религии в жизни общества и государства. Эти особенности были обусловлены, в первую очередь, различными природно-климатическими условиями.
Для Востока характерны коллективистские формы жизнедеятельности, что определило характер религиозных и нравственных норм, игравших здесь важнейшую роль в регулировании общественных отношений. Государство санкционировало эти нормы и тем самым придавало им правовой характер. Причем право, создаваемое непосредственно государством, в сравнении с религией, играло значительно меньшую роль в регулировании общественных отношений.
Таким образом, правовые нормы на Востоке имели религиозно-нравственное корни и обоснование. Поэтому правонарушение являлось одновременно нарушением норм религии и морали. С этим связано и понимание права на Востоке как обязанности, а не как возможности (что характерно для Запада). На Западе право – результат деятельности человеческого разума, т.е. оно было рациональным. Здесь оно появилось, с одной стороны, как мера общей и индивидуальной свободы автономной личности (собственника), а с другой – как инструмент согласования несовпадающих интересов людей.
Пути образования права на Западе:
Перерастание первобытных обычаев в правовые обычаи (санкционирование государством обычаев и формирование обычного права).
В период образования государства отдельные обычаи первобытного общества стали санкционироваться государством и тем самым приобретали правовой характер. За их нарушение устанавливались меры государственного принуждения. Государство санкционировало только те обычаи, которые выражали продолжительную и единообразную общественную практику и соответствовали государственной политике.
Правовой обычай – это санкционированный (признанный) и обеспечиваемый государством обычай, регулирующий общественные отношения. На ранних этапах существования государства обычное право (как совокупность правовых обычаев, регулировавших общественные отношения) представляло собой почти все право данного государства. В дальнейшем правовые обычаи постепенно вытесняются другими формами права, и их роль в регулировании общественных отношений резко снижается и сводится к минимуму.
Издание государством нормативных правовых актов, содержащих нормы права, было обусловлено необходимостью в упорядочении общественных отношений и осуществлялось в ходе правотворческой деятельности органов государства. По мере усложнения общественных отношений государство восполняло отсутствие необходимых норм в обычном праве путем принятия нормативных правовых актов, содержащих новые нормы права. Постепенно нормативный правовой акт становится одной из основных форм права (а в странах романо-германской правовой семьи – основной формой права).
Создание правовых прецедентов. Правовые нормы возникали в результате вынесения конкретного судебного или административного решения по конкретному юридическому делу (особенно, если общественные отношения не урегулированы правовым обычаем или нормативным правовым актом).
Правовой прецедент – это конкретное судебное или административное решение по конкретному юридическому делу, которому государство придает общеобязательный характер.
Путем создания правовых прецедентов право формировалось в большинстве государств. Однако в странах романо-германской правовой семьи, начиная с XIX в., правовой прецедент перестал признаваться в качестве источника права. В странах англо-саксонской правовой семьи прецедентный путь формирования права был основным, а правовой прецедент стал главным источником права.
Таким образом, на Востоке основным способом образования права было санкционирование, т.е. придание правового характера нормам религии и морали, на Западе – государственное правотворчество. Особенность генезиса права проявляется и в том, что на процессы его образования и развития существенное влияние оказывал внешний фактор. Воздействие права других государств осуществляется двумя способами:
1) путем рецепции права (рецепция права – использование правового опыта других стран; при этом более развитая, совершенная правовая система подчиняет своему влиянию менее развитую);
2) путем экспансии права (распространение на колонизованные территории права метрополии, – характерно для эпохи нового времени).
Отличия рецепции права и экспансии права:
1) рецепция права осуществляется добровольно, а экспансия – принудительно;
2) при рецепции права исследуется и заимствуется правовой опыт (а не право непосредственно) какого-либо государства, а при экспансии – право метрополии переносится на территорию колонии.
Отличия права от первобытных обычаев:
По времени возникновения. Первобытные обычаи возникли практически одновременно с появлением человеческого общества из потребности в упорядочении поведения людей. Право возникает одновременно с возникновением государства, так как нормы права устанавливаются или санкционируются государством.
По источнику возникновения. Первобытные обычаи складывались постепенно в результате многократного повторения наиболее рациональных вариантов поведения. Они исходили от рода (а не от внешних по отношению к нему сил). Право исходит от государства, т.е. им создается либо санкционируется.
По содержанию. Первобытные обычаи выражали волю рода. Право выражает волю государства.
По форме выражения. Первобытные обычаи не имели письменной формы выражения, они содержались в сознании людей и передавались из поколения в поколение в устной форме. Право имеет, как правило, письменную форму выражения, содержится в официальных источниках права.
По порядку вступления в действие. Первобытные обычаи вступали в действие по мере их формирования и осознания людьми. Правовые нормы вступают в действие в соответствии с установленными правилами.
По уровню стабильности. Первобытные обычаи по своей природе консервативны, т.е. не подвержены быстрому их изменению. Право динамично, т.е. способно быстро изменяться в ходе правотворческой деятельности, отражая потребности общества в нормативном регулировании общественных отношений.
По степени детализации. Первобытные обычаи, как правило, не имеют высокой степени детализации, и в них не различаются права и обязанности. Для права характерны высокая степень детализации и четкое различие между правами и обязанностями.
По способам обеспечения. Реализация первобытных обычаев обеспечивалась мерами общественного воздействия со стороны членов рода, специального аппарата принуждения не было. Реализация норм права обеспечивается государственным принуждением, которое осуществляется уполномоченными органами (должностными лицами).
Таким образом, основные отличия права от первобытных обычаев обусловлены его связью с государством. Право – это система правил поведения, исходящих не от общества непосредственно, а от государства. В государственно-организованном обществе право является основным и важнейшим нормативным регулятором общественных отношений.
Источник
Нормативное регулирование (правовое, техническое, этическое) – что это такое и каким образом его разграничивать?
Закон.Ру – официально зарегистрированное СМИ. Ссылка на настоящую статью будет выглядеть следующим образом: Рожкова М.А. Нормативное регулирование (правовое, техническое, этическое) – что это такое и каким образом его разграничивать? [Электронный ресурс] // Закон.ру. 2020. 21 апреля. URL: https://zakon.ru/blog/2020/4/21/normativnoe_regulirovanie_pravovoe_tehnicheskoe_eticheskoe__chto_eto_takoe_i_kakim_obrazom_ego_razgr
(настоящая работа представляет собой первую часть статьи: Рожкова М.А. О правовых аспектах использования технологий: RegTech и SupTech // Хозяйство и право. 2020. № 6).
Занимаясь разработкой цифрового права[1] и его особенностей, не могу обойти вниманием вопрос разновидностей нормативного регулирования. К сожалению, сегодня не только технические специалисты, но и юристы нередко затрудняются в том, чтобы четко разграничить правовое, техническое и этическое регулирование. Это приводит к горячим спорам там, где они не возникли бы, будь у спорящих более-менее единообразное понимание того, о чем идет речь.
Нормативное регулирование в широком смысле представляет собой установление общеобязательных правил (требований, стандартов) для целенаправленного воздействия на определенную сферу. Причем на сегодняшний день выделяют, прежде всего, две основные разновидности нормативного регулирования – социальное и техническое.
1. Под социальным (нормативным) регулированием принято понимать установление обязательных для применения правил, воздействующих на поведение людей. К средствам такого регулирования относят различные социальные нормы: это не только правовые, но и корпоративные нормы, и нормы морали, и обычаи, и судебные правовые позиции, и т.д.[2]
При этом основная роль в системе социального регулирования традиционно признается за правовым регулированием. Говоря о правовом (нормативном) регулировании, под ним обычно понимают установление общеобязательных правовых норм, которые призваны упорядочить общественные отношения, возникающие между гражданами, юридическими лицами и государством. И ключевыми здесь являются несколько общеизвестных постулатов: во-первых, правовое регулирование рассчитано на неопределенный круг субъектов права (граждан, юридических лиц, государство); во-вторых, это регулирование предназначено для регламентации отношений между субъектами права; в-третьих, они разрабатываются государством, которое обеспечивает их принудительной силой.
Примечательно, что бурное развитие технологий все чаще создает ловушки отступлений от перечисленных постулатов.
Попытки отступления от первого постулата наблюдались на заре становления Интернета вещей (The Internet of Things, IoT), под которым понимается технология объединения сетью физических предметов («вещей»), техническое и программное оснащение которых позволяет им взаимодействовать друг с другом и внешней средой. При описании этой технологии особо отмечалось, что посредством Интернета теперь связываются не только и не столько люди, сколько неодушевленные предметы: можно подключить к сети Интернет любую вещь, «научить» ее отправлять sms-сообщения, электронные письма или твитты. Отсюда делался вывод о том, что в сфере технологий взамен «устаревшего» взаимодействия «человек – человек» приходит новое взаимодействие «человек – физический объект», причем не за горами переход к системе межмашинной коммуникации «физический объект – физический объект», в рамках которой различные устройства будут включаться, выключаться, отслеживаться, контролироваться вовсе без вмешательства человека. Следствием широкого обсуждения техническими специалистами этого заключения стала сумятица в правовой среде, повлекшая утверждения, что физические объекты, включенные в Интернет вещей, становятся таким образом квази-субъектами права.
Между тем возможность подключения физических объектов к сети Интернет и их электронное взаимодействие в сети никоим образом не влияют на правовой постулат, допускающий возникновение правовых отношений только между субъектами права, но никак не объектами прав. Отклонение от этого постулата, исходя только из технической возможности взаимодействия «человек – физический объект», способно привести к абсурдным попыткам возложения деликтной ответственности на объекты прав и, например, взыскания компенсации причиненного вреда непосредственно с «умной» стиральной машины, которая, отвлекшись на отправление sms-сообщений своему владельцу, не уследила за сливом воды, что привело к заливу соседской квартиры[3].
Еще более резонансной попыткой отступления от обозначенного постулата о субъектном составе правоотношения стало предложение признать искусственный интеллект (далее – ИИ) и интеллектуальных роботов самостоятельными субъектами права. В 2017 г. Европейский парламент[4] инициировал разработку нормативных актов, регулирующих использование и создание ИИ, а также наиболее «продвинутых» роботов, озвучив предложение о введении нового субъекта права – «электронной личности» – для обеспечения прав и обязанностей ИИ[5]. При этом было оставлено без внимания то, что ИИ – это информационно-вычислительная система (включающая в свой состав базы данных, решатель (специальную компьютерную программу, призванную разрешать поставленные задачи) и интеллектуальный интерфейс, представляющий собой совокупность средств, позволяющих ИИ общаться с человеком), а интеллектуальный робот – устройство, управляемое все тем же ИИ[6].
2. Под техническим (нормативным) регулированием следует понимать установление технических требований и стандартов, которые предъявляются к продукции, а также к производственным, технологическим, логистическим и иным процессам. То есть в отличие от правового регулирования, рассчитанного на субъектов права, здесь регламентации подвергаются объекты: в технических нормах раскрывается терминология и содержится описание свойств и характеристик продуктов и процессов.
Так, для биометрических технологий на сегодняшний день разработан большой массив регламентирующих документов, включающий более 80 действующих международных стандартов (более 20 проектов находятся в разработке), более 40 действующих национальных стандартов (более 20 проектов находятся в разработке), три действующих межгосударственных стандарта (один проект в разработке)[7]. К областям стандартизации в этой сфере отнесены, в частности, терминология, форматы обмена биометрическими данными, биометрические интерфейсы и проч. И, например, с 1 июля 2017 г. на территории РФ действует стандарт на термины и определения в области биометрии ГОСТ ISO/IEC 2382-37–2016 «Информационные технологии. Словарь. Часть 37.
Биометрия». При этом на уровне федерального законодательства отношения по поводу биометрических технологий урегулированы довольно скромно: в частности, первое упоминание о биометрии содержалось в Федеральном законе от 15 августа 1996 г. № 114-ФЗ «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию», где говорилось, что паспорта граждан «могут содержать электронные носители информации с записанными на них персональными данными владельца паспорта, включая биометрические персональные данные»; Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» в 2017 г. пополнился ст. 14.1 «Применение информационных технологий в целях идентификации граждан Российской Федерации»; самим биометрическим персональным данным посвящена ст. 11 Федерального закона от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных».
Не будучи правовыми, технические нормы, содержащиеся в требованиях или стандартах, разрабатываются и утверждаются в соответствующих случаях государственными органами (обязательные стандарты и технические регламенты) или неправительственными организациями (причем нередко добровольные отраслевые стандарты применяются в качестве обязательных). В современных публикациях специально отмечается, что требования и стандарты для продуктов и процессов имеют различные функции – это может быть безопасность окружающей среды, здоровье человека, взаимозаменяемость и совместимость продуктов и программ, распространение и передача технологий, улучшение управлением процессами и проч.[8], но «фактически речь идет об установлении минимально необходимых требований, обеспечивающих различные виды безопасности продукции и процессов»[9].
В качестве классического примера можно привести упоминаемые в статье «100-летие Правил устройства электротехнических установок» первые технические стандарты, касающиеся электрической энергии, – «Правила для безопасного общественного и частного пользования электричеством» (1883). В статье указывалось: «Правила состояли из 28 пунктов, разделенных на четыре части. В первой части приведены указания о помещениях (ширина проходов, вентиляция) электрических установок, во второй части – меры пожарной безопасности и защиты людей, в третьей – технические требования к нагреванию и изоляции проводников, к способам их прокладки, в четвертой – требования к «коммутаторам», выключателям, приборам, а также к шкафам, ящиками и колодцам, в которых они размещаются» [10]. Причем нормативные разработки в данной области предполагали создание не только правил безопасности и правил устройств для электротехнических сооружений, но и технических правил и норм для взаимосвязанных сфер (например, правила об измерениях в метрических единицах, в том числе времени, электрических величин, света, температуры; нормы на изоляционные масла и на трансформаторы – выключатели, магнитную сталь), а также поправки и добавления к уже разработанным нормам и правилам.
В то же время является очевидным, что техническое регулирование в целях его соблюдения и исполнения нуждается в обеспечении правовыми нормами. Потребность в законодательной регламентации возникает применительно к отношениям:
– во-первых, по поводу принятия, изменения, отмены, вступления в силу технических стандартов, требований, правил (компетентные органы, сроки действия, порядок принятия, внесения изменений, отмены, вступления в силу, переходные периоды и проч.);
– во-вторых, ответственности за несоблюдение установленных технических стандартов, требований, правил (определение мер и круга субъектов ответственности, контролирующих органов, порядка возложения ответственности и проч.).
И вот тут возникает вероятность смешения собственно технического регулирования с правовым и подмены правовых норм техническими.
Это обстоятельство, к сожалению, было упущено при проведении реформы технического регулирования. И в результате в ст. 1 Федерального закона от 27.12.2002 № 184-ФЗ «О техническом регулировании» (далее – Закон о техническом регулировании) четко очерчен круг отношений, подпадающих под действие этого закона. Это отношения, возникающие: (1) при разработке, принятии, применении и исполнении обязательных требований к продукции или продукции и связанными с ней процессами (производства, эксплуатации, хранения и т.д.); (2) при применении и исполнении на добровольной основе требований к продукции и процессам, а также к выполнению работ или оказанию услуг в целях добровольного подтверждения соответствия; (3) в области оценки соответствия. В то же самое время в ст. 2 Закона о техническом регулировании закреплено, что техническое регулирование – это и есть правовое регулирование обозначенных общественных отношений[11]. Таким образом, по смыслу Закона понятием «техническое регулирование» охватываются и собственно техническое регулирование, и обеспечивающее его исполнение правовое регулирование.
Результатом неразграничения технического и правового регулирования становится то, что многие носящие технический характер вопросы внедрения и использования цифровых технологий в настоящее время стремятся урегулировать в законодательном порядке. Иными словами, технические нормы, в которых раскрывается терминология или описываются свойства и характеристики продуктов и процессов, теперь встраиваются в законодательные акты (причем нередко без учета уже обозначенных в технических регламентах и стандартах определений, свойств и характеристик). Тем самым нарушается второй из названных постулатов правового регулирования, согласно которому правовой регламентации подвергаются общественные отношения субъектов права, но никак не свойства и характеристики объектов.
Например, законопроект об использовании и хранении электронных документов[12] предполагает введение в Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (далее – Закон об информации) таких положений: «21) реквизит документа – элемент оформления документа, позволяющий отличить документ от другого документа… 22) метаданные электронного документа – данные, которые обеспечивают управление электронными документами, в том числе их учет, хранение и использование, и могут содержать информацию о реквизитах электронного документа. Конвертацией электронного документа является его преобразование из одного формата в другой формат…».
Критически оценивая названный законопроект, нужно отметить, что термин «реквизиты документа» – общеизвестный термин, издавна используемый в делопроизводстве. При этом в п. 36 Национального стандарта РФ ГОСТ Р 7.0.8-2013 «Система стандартов по информации, библиотечному и издательскому делу. Делопроизводство и архивное дело. Термины и определения»[13] (далее – ГОСТ Р 7.0.8-2013) реквизит документа определен как «элемент оформления документа». Предложение о введении данного понятия в Закон об информации лишено смысла в силу отсутствия какой-либо специфики реквизитов применительно к электронным документам.
Понятие «метаданные документа» определено в п. 79 ГОСТ Р 7.0.8-2013 как «данные, описывающие контекст, содержание, структуру документов, обеспечивающие управление документами в информационной системе». Как и в первом случае, нельзя не усомниться в необходимости введения дефиниции этого понятия в законопроект об использовании и хранении электронных документов.
Применительно к предложенному законопроектом пониманию конвертации электронных документов надо заметить, что согласно п. 80 ГОСТ Р 7.0.8-2013 под конвертированием (конвертацией) электронных документов понимаются, во-первых, процесс перемещения электронных документов с одного носителя на другой, и, во-вторых, процесс преобразования электронных документов из одного формата в другой. В законопроекте же необоснованно учтен только один из названных аспектов (в условиях существования серьезных сомнений в его надобности в законопроекте).
3. Для большинства отечественных юристов этическое регулирование – не слишком понятное, малозначимое явление. И в отечественном правосознании превалирует, в частности, понимание кодексов этики как неких сводов моральных норм, в которых закреплены представления о справедливости, добре, зле и т.п.
Между тем в зарубежных юрисдикциях практика разработки и использования кодексов этики получила широкое распространение, а само этическое регулирование в системе социального регулирования занимает теперь место, если не равное правовому регулированию, то весьма к нему приближенное. Наибольшее применение получили профессиональные кодексы этики, регулирующие отношения внутри профессиональных сообществ и закрепляющие правила (стандарты) поведения специалистов (известны кодексы бухгалтеров, аудиторов и др.), а также корпоративные кодексы этики, характеризуемые нередко в качестве «конституции» той или иной компании и устанавливающие принципы деятельности компании, стандарты корпоративного поведения сотрудников и т.д. Такие кодексы не дублируют законодательство, но не противоречат ему, устанавливая необходимые регламентирующие правила, далеко не все из которых вообще могут стать правовой нормой.
Таким образом, этическое регулирование сегодня представляет собой установление правил поведения для определенного сообщества, соблюдение которых обеспечивается не государством, а соответствующим сообществом (социальным, профессиональным и др.). При этом средствами такого регулирования становятся различные нормы, кроме действующих правовых, то есть это могут быть упомянутые корпоративные нормы, нормы морали, обычаи и т.д.
Такое регулирование, осуществляемое нередко в виде в виде закрепления основополагающих принципов и общих правил, рассчитано на определенное сообщество граждан и (или) юридических лиц; оно может регламентировать отношения как между участниками этого сообщества, так и вне его, а также иные вопросы, включая технические; оно разрабатывается и принимается соответствующим сообществом.
В качестве примера изложенному можно привести недавно принятый Кодекс этики использования данных[14] (далее – Кодекс данных), в разработке которого я принимала участие в качестве руководителя рабочей группы от Института развития Интернета (ИРИ). Этот Кодекс отличается от упомянутых выше кодексов тем, что он устанавливает общие правила для всей отрасли данных в целом, а не какого-либо профессионального сообщества, осуществляющего деятельность на рынке данных, или отдельных участников рынка данных, агрегирующих, обрабатывающих и иным образом использующих данные при осуществлении своей деятельности. Кодекс закрепляет общие принципы, а также ряд принципов профессиональной этики при сборе, хранении, аналитике и коммерческом использовании данных, в том числе в рекламе и маркетинге. Также Кодекс данных включает положения о порядке присоединения к нему и ответственности за несоблюдение его требований, порядок обобщения лучших практик (Белая книга), порядок изменения и толкования Кодекса. Названные положения были предложены самой отраслью и тщательно проработаны экспертами с целью исключить возможность противоречия / несоответствия предлагаемых правил законодательству, равно как и вероятность их двойного толкования.
Подводя итоги, следует признать, что для адекватного и эффективного применения новых технологий далеко не во всех случаях срочно требуется новое правовое регулирование. Современные технологии прежде всего нуждаются в техническом регулировании (в свою очередь обеспечиваемом правовыми нормами), что позволяет внедрить и полноценно использовать эти технологии. Кроме того, целесообразно обращение и к этическому регулированию – оно способствует тому, чтобы участники того или иного рынка, использующего цифровые технологии, могли выстраивать взаимоотношения с государством, с гражданами, между собой, в том числе и в условиях, пока ведется разработка и принятие соответствующего и необходимого законодательства.
P.S. лента новостей IP CLUB в сфере права интеллектуальной собственности и цифрового права (IP & Digital Law) в:
[1] Рожкова М.А. Цифровое право (Digital Law) — что это такое и чем оно отличается от киберправа / интернет-права / компьютерного права? [Электронный ресурс] // Закон.ру. 2020. 15 марта. URL: https://zakon.ru/blog/2020/3/15/cifrovoe_pravo_digital_law_-_chto_eto_takoe_i_chem_ono_otlichaetsya_ot_kiberpravainternet-pravakompy
[2] Как известно, изначально правила и образцы должного поведения людей складывались на основе обычаев, традиций и заповедей (норм морали), а только затем стали возникать собственно правовые нормы, специально предназначенные для упорядочивания отношений между людьми, а потом и юридическими лицами, государством.
[3] См. об этом: Рожкова М.А. Найти отличия: технические и правовые аспекты Интернета [Электронный ресурс] // сайт Журнала Суда по интеллектуальным правам. 2015.
[5] Активное обсуждение этой идеи привело к созданию прецедента признания за роботом, управляемым ИИ, правосубъектности – речь идет о известном человекоподобном роботе Софии, получившей гражданство Саудовской Аравии (Morby Alice. Saudi Arabia becomes first country to grant citizenship to a robot // URL: https://www.dezeen.com/2017/10/26/saudi-arabia-first-country-grant-citizenship-robot-sophia-technology-artificial-intelligence-ai/
[6] Подробнее см.: Рожкова М.А. Искусственный интеллект и интеллектуальные роботы – что это такое или кто это такие? [Электронный ресурс] // Закон.ру. 2019. 23 ноября. URL: https://zakon.ru/blog/2019/11/23/iskusstvennyj_intellekt_i_intellektualnye_roboty__chto_eto_takoe_ili_kto_eto_takie
[9] Крючкова П.В. Система технического регулирования в РФ: формирование, возможное и ожидаемое воздействие на конкуренцию // https://iq.hse.ru/data/342/610/1233/file3758.pdf
[10] Грудинский П. Г., Фаерман А. Л. 100-летие Правил устройства электротехнических установок // Журнал Электричество. 1983. № 12. С. 64. Данные правила были направлены для утверждения в министерство внутренних дел, которое перенаправило их в министерство почт и телеграфов, которое в свою очередь вместо утверждения разработала свою редакцию правил (так и не получившую поддержку). В итоге названные правила начали действовать в качестве утвержденных Советом Русского технического общества (РТО).
[11] Абзац 24 ст. 2 Закона о техническом регулировании: «Техническое регулирование — правовое регулирование отношений в области установления, применения и исполнения обязательных требований к продукции или к продукции и связанным с требованиями к продукции процессам проектирования (включая изыскания), производства, строительства, монтажа, наладки, эксплуатации, хранения, перевозки, реализации и утилизации, а также в области применения на добровольной основе требований к продукции, процессам проектирования (включая изыскания), производства, строительства, монтажа, наладки, эксплуатации, хранения, перевозки, реализации и утилизации, выполнению работ или оказанию услуг и правовое регулирование отношений в области оценки соответствия».
[12] Проект федерального закона № 657361-7 «О внесении изменений в Федеральный закон “О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма” и иные законодательные акты Российской Федерации» // https://sozd.duma.gov.ru/bill/657361-7
[13] Утв. приказом Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии от 17 октября 2013 г. N 1185-ст.
Источник
