Производство неотложных следственных действий
Фиксация результатов осмотра
Фиксация результатов осмотра — это документальное отражение в установленной законом форме всего обнаруженного следователем на месте происшествия. Это описание произведенных им на месте происшествия действий, запечатление как общей картины обстановки происшествия, так и свойств, состояния и признаков отдельных элементов места происшествия 1 Мамонов В.С. О фиксации результатов осмотра места происшествия / В.С. Мамонов // Российский следователь. — 2005 № 11. – С. 4. .
Протокол осмотра места происшествия является основным процессуальным документом, отражающим результаты осмотра. Поэтому протокол должен быть:
— точным и последовательным описанием всего обнаруженного следователем и другими участниками осмотра на месте происшествия. Цель протокола точное и ясное описание всего, по мнению следователя, прямо или косвенно относящегося к событию, всего увиденного и обнаруженного при осмотре. Такой протокол позволяет:
а) каждому читающему его, не бывшему на месте происшествия и не видевшему ни одного из объектов осмотра, мысленно представить себе по их описанию;
б) обо всем осмотренном получить из протокола совершенно ясную информацию;
в) при необходимости восстановить по нему обстановку преступления;
г) полным описанием всего обнаруженного на месте происшествия и имеющего отношение к делу;
д) объективным описанием всего обнаруженного на месте происшествия. В протоколе не должно содержаться объяснения, толкования обнаруженных фактов, явлений, изложения представлений следователя о механизме образования тех или иных обнаруженных следов и т.п. Протокол — это описание обнаруженного, а не его объяснение;
е) целеустремленным. В нем должно быть отражено только то, что непосредственно относится к осмотру, и не должно быть ничего лишнего, что могло бы загромоздить протокол своим описанием и не имело бы значение для дела;
ж) составлен с соблюдением установленных законом правил и иметь необходимые реквизиты. Это требование сеть выражение законности протокола.
В силу требования не посредственности следователь по возможности должен изымать оригиналы следов (например, часть двери со следами орудия взлома, стакан, на котором сохранились отпечатки пальцев и т.п.). При невозможности этого следователь ограничивается изготовлением слепков и оттисков. Факультативными (необязательными) средствами являются фото-и киносъемка, видеозаписи, изготовление слепков, планов и схем местности.
Протокол осмотра должен соответствовать общим требованиям, предъявляемым к протоколам следственных действий, сформулированным в ст. 166 УПК РФ.
Так, он должен составляться либо в ходе осмотра (в этом случае следователь последовательно фиксирует промежуточные, а затем окончательные результаты осмотра) либо непосредственно после его окончания. Промедление с протоколированием чревато утратой (забыванием) деталей, выявленных при осмотре, трудностями удостоверения протокола участниками процесса. В протоколе должны быть точно указаны место и дата осмотра, должностное лицо, производящее осмотр, и все его участники, а также факт разъяснения последним их прав и обязанностей, факт ознакомления их с содержанием протокола и удостоверения его правильности. При осмотре жилища фиксируется согласие на осмотр проживающих в нем лиц. Другие общие требования к составлению протокола конкретизированы в норме, определяющей содержание протокола осмотра (ст. 180 УПК РФ).
Объективность фиксации результатов осмотра обеспечивается требованием указать в протоколе внешние условия проведения следственного действия: время осмотра (отражается с точностью до минуты момент его окончания и начала), состояние погоды и освещенность. Все обнаруженное при осмотре должно описываться в протоколе в той последовательности, в которой производился осмотр и в том виде, в каком обнаруженное наблюдалось в момент осмотра (ч. 1 ст. 180 УПК РФ). Последовательность означает, что в протоколе излагаются только наблюдавшиеся следователем обстоятельства. Предположение и выводы следователя относительно механизма образования следов, последовательности действий преступника и т.д., которые неминуемо возникают в холе осмотра, в протоколе не излагаются. Однако это требование не исключает необходимости сделать протокольное описание логичным и последовательным.
Ясное и понятное отображение в протоколе картины места происшествия — достаточно сложная задача, особенно в случаях, когда осмотру подвергается значительная по размерам территория со множеством расположенных на ней объектов. Неупорядоченное описание всего того, что наблюдалось, может стать своеобразной инвентаризационной ведомостью, в которой в бессистемном порядке фигурируют многие вещи, что затрудняет возможность предоставить себе целостную картину места происшествия. Для того, чтобы придать протоколу осмотра упорядоченность, целесообразно, зафиксировав его в вводной части общую характеристику места происшествия, взаиморасположение осматриваемых объектов, каждому из них посвятить затем отдельный раздел, содержащий подробное описание всего, что в этом объекте имеет отношение к делу. Системному описанию результатов осмотра способствует также учет выработанных практикой рекомендаций: а) употребление ясной терминологии, обозначающей типичные свойства следов (поверхностные или объемные, от давления, скольжения или удара и т.д.); б) указание на последовательность обнаружения следов. Соблюдение этого правила протоколирования (ч. 2 ст. 180 УИК РФ) особенно важно, когда процесс осмотра соответствует хронологии события, или его противоположному направлению (от последствий события к действиям его вызвавшим); в) фиксация, наряду с признаками следов, приемов их обнаружения, так как последние сами по себе отражают некоторые скрытые свойства следов (выявление маловидимых следов опылением, парами, порошками и т.д.): г) фиксация отрицательных результатов поисков следов, которые должны быть на месте происшествия при определенном течении события (отсутствие следов ног на мягком грунте перед взломанной дверью) и негативных обстоятельств (трупные пятна расположены не на нижних конечностях трупа, висящего в петле, а на спине). Вышеперечисленные приемы могут придать языку «немых свидетелей)» наибольшую последовательность и ясность.
Важной частью протокола осмотра является отражение в нем применение технических средств и полученных при этом результатов.
Эти средства не могут применяться втайне от участников, а предупреждении их о возможности применения должно фиксироваться в протоколе. Если в ходе осмотра применялась фотосъемка, результаты которой (фотонегативны, снимки) могут быть получены определенное время спустя, в протоколе фиксируется лишь факт и условия применения фотосъемки, а также точки, с которых она производилась, указываются сфотографированные объекты, технические характеристики фотоаппарата и пленки. Изготовленные же позже негативы, фотоснимки, с указанием даты их изготовления отдельно удостоверяются подписью следователя и понятых (тех же, которые присутствовали при фотографировании) и прилагаются к протоколу в виде фототаблиц.
Схожей должна быть фиксация и факта применения видео- и киносъемки. После изготовления кинофильма он демонстрируется понятым и удостоверяется ими и следователем в отдельном протоколе. Видеофильм, изготовляемый в ходе осмотра, после окончании записи демонстрируется участниками, с отражением этого факта в протоколе осмотра. Видеозаписи, слепки, оттиски, планы и схемы, изготовленные непосредственно в ходе следственного действия, также должны быть удостоверены следователем и понятыми, с соблюдением соответствующих рекомендаций криминалистики, и приложены к протоколу.
Поскольку доказательственными результатами осмотра могут оказаться обнаруженные предметы, которые впоследствии могут стать вещественными доказательствами, а также документы, которые также могут стать ими, либо «иными документами», закон предусматривает особые меры для обеспечения их сохранности и доказательственной ценности. В целях предотвращения встречающихся на практике случаев утраты, порчи и деформации изъятых при осмотре предметов и документов, они должны быть в обязательном порядке опечатаны и заверены подписью следователя. При этом необходимо указать какой печатью они опечатаны и куда именно направлены для дальнейшего исследования, либо, что они приобщены к протоколу. Дополнительной удостоверительной мерой является предъявление понятым, а также другим участвующим в деле лицам всего обнаруженного и изъятого при осмотре.
Источник
Восполнение дефектных доказательств
Вот уже без малого 9 месяцев в одном из районных судов Ставропольского края рассматривается уголовное дело в отношении трех граждан.
Очередное судебное заседание было назначено на 08 ноября 2020 года. Этот день был для стороны защиты одним из ключевых на протяжении всего судебного разбирательства, поскольку за неделю до этого, руководствуясь ч. 4 ст. 88 и ч. 1 ст. 235 УПК РФ, защита заявила ходатайство об исключении протокола осмотра предметов — компакт-диска с результатами ОРМ «прослушивание телефонных переговоров», как недопустимое доказательство, полученное с нарушением норм Уголовно-процессуального кодекса РФ. Ходатайство мотивировалось тем, что при производстве осмотра понятые не участвовали, а фото и видео фиксация хода и результатов данного следственного действия фактически не осуществлялось, поскольку к протоколу не приложена указанная фото таблица, и в материалах уголовного дела она отсутствует.
Согласно ч. 1 ст. 75 УПК РФ: «Доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 настоящего Кодекса».
Как исходит из ч. 1.1. ст. 170 УПК РФ: «В случаях, предусмотренных ст. 183 (за исключением случае, предусмотренных ч. 3.1) настоящего Кодекса, понятые принимают участие в следственных действиях по усмотрению следователя. Если в указанных случаях по решению следователя понятые в следственных действиях не участвуют, то применение технических средств фиксации хода и результатов следственного действия является обязательным».
Таким образом федеральный законодатель, давая возможность должностному лицу, расследующему уголовное дело привлекать/не привлекать к следственному действию понятых отметил, что если понятые не участвуют, то следователю необходимо зафиксировать ход и результаты следственного действия с помощью технических средств фиксации, чтобы все участники уголовного судопроизводства имели возможность проследить весь порядок следственного действия и его результаты, т.е. обеспечить полную альтернативу участию понятого. Иное нарушало бы право на защиту, ущемляло бы принцип состязательности и равноправия сторон и ставило бы возможность реализации данных принципов от позиции следователя.
Доводы ходатайства также усиливались тем, что в отсутствии фото или видео файлов следственного действия, участники судебного заседания не имеют возможности устранить некоторые противоречия по данному диску, которые появляются при детальном изучении материалов уголовного дела. Так, при описании идентификационных данных компакт-диска и бумажного конверта, в котором он находился, следователем указаны одни данные (каталожный номер диска, штамп на конверте), а при описании этого же диска и конверта уже экспертом, проводившем фоноскопическую экспертизу, уже другие.
Стоить также отметить, что данное доказательство было ключевым на котором сроилось обвинение в отношении моего доверителя.
Государственный обвинитель попросила время для подготовки возражения[1].
13 ноября 2020 года у нас продолжилось судебное разбирательство, в котором государственный обвинитель заявила ходатайство о допросе в судебном заседании явившихся следователя, проводившего осмотр и следователя-криминалиста, после чего она выскажет свои возражения.
Суд удовлетворил это ходатайство.
Ниже привожу примерную суть полученных ответов:
- Следователь показал, что это он проводил осмотр и фото фиксация проводилась, но поскольку количество предоставленных органом ОРД дисков было большое, то он не смог в тот же день распечатать фото таблицу и приобщить к протоколу. Где находится фото таблица сейчас он не знает, поскольку дело у него изъяли в 2017 году. По поводу несоответствия описанных им идентификационных данных конверта, то он не исключает, что мог ошибиться, но уверяет, что это именно тот диск.
- Следователь-криминалист показал, что он принимал участие в данном следственном действии и проводил фото фиксацию. Фото таблицу не передал следователю, поскольку у него сгорел его личный жесткий диск, на котором и хранились эти данные. Где-то в 2019 году он нашел какого-то специалиста в интернете, данные которого он не знает, и тот восстановил ему испорченные файлы.
После приведенных показаний следователь-криминалист предоставляет суду пачку бумаги формата А4 и говорит, что фото таблицы ко всем протоколам осмотров компакт-дисков находятся в данной пачке, и государственный обвинитель просит суд приобщить их к материалам уголовного дела (надо справедливости ради отметить, что на этих фотографиях был запечатлен всего лишь конверт и сам диск, т.е. ход следственного действия не фиксировался).
Суд, несмотря на возражения стороны защиты, приобщает всю эту пачку, после чего отказывает нам в удовлетворении ходатайства об исключении вышеуказанного протокола осмотра предметов.
Оставшееся время судебного заседания в этот день одно полушарие моего мозга участвовало в рассмотрении уголовного дела, другое же пыталось провести хоть какие-то пресекающиеся (или же, хотя бы, соприкасающиеся) линии произошедшего с нормами уголовно-процессуального законодательства. Что же это получается, если следовать такой логике, то в случаях, например, когда в ходе судебного следствия обнаружится, что какой-то протокол следователем не подписан, как того требует ч. 7 ст. 166 УПК РФ, то можно вызвать следователя в суд и предложить ему подписать этот процессуальный документ и таким образом устранить нарушение?!
Как тут не вспомнить справедливо приведенный тезис коллеги Нвера Гаспаряна:
«Если доказательство получено с нарушением закона, то разве можно его восполнить? При проведении сопоставления с медициной возможность восполнения доказательств, полученных с нарушением закона, следовало бы сравнить с попытками оживить уже умершего. Очевидно, что такие попытки с учетом уровня развития современной медицины бесплодны. Таким же образом, невозможны и недопустимы попытки восполнить ущербное доказательство»[2].
В продолжении этой мысли автор также пишет, что, к сожалению, судебная практика пошла по иному пути, позволяющему восполнять такие доказательства.
Также очень интересным выглядит особое мнение судьи Конституционного Суда РФ К.В. Арановского, выраженное им в определение от 15.10.2018 № 2519-О:
«Согласно части 3 статьи 15 УПК Российской Федерации суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или защиты. Обеспечивая условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления ими своих прав, суд не может заменять процессуальные их решения своими решениями вопреки принципу состязательности. Он, в частности, не может давать неправомерные преимущества стороне обвинения и оставлять без предусмотренных законом последствий процессуальные упущения, допуская обвинительные доказательства, полученные вопреки закону» [3].
Ну что же, после отказа в удовлетворении нашего ходатайства суд обещал, что еще раз вернется к оценке этого доказательства при постановлении приговора. Будем ждать.
[1] В конце заявленного ходатайства отдельно было указано о п. 13 ППВС РФ от 19.12.2017 № 51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)», в котором отмечается, что случае рассмотрении ходатайства стороны защиты о признании доказательства недопустимым на том основании, что оно было получено с нарушением требований уголовно-процессуального закона, бремя опровержения доводов стороны защиты возлагается на государственного обвинителя.
[2] Гаспарян Н.С. Исключение доказательств, полученных с нарушением закона, г. Ставрополь, 2018 г., стр. 56.
[3] Определение Конституционного Суда РФ от 15.10.2018 № 2519-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Евстратова Романа Константиновича на нарушение его конституционных прав пунктом 5 части первой статьи 27, пунктом 2 части первой статьи 39 и частью первой статьи 75 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».
Источник
