Способы борьбы с ограничениями

Обязательная вакцинация, отстранение от работы непривитых сотрудников: экспертная оценка современных методов борьбы с COVID-19

lightsource/ Depositphotos.com

Пандемия новой коронавирусной инфекции, которая уже более полутора лет существует во всем мире, постоянно подталкивает российские власти к поиску новых методов борьбы с ней. Временный локдаун, жесткий масочный режим, социальное дистанцирование, перевод части сотрудников на удаленный режим работы – эти и другие меры позволили держать эпидемиологическую ситуацию под контролем, но оказались недостаточными для полной победы над вирусом.

В настоящее время федеральные власти, эпидемиологи и инфекционисты видят в качестве единственного действенного метода борьбы с COVID-19 вакцинацию. Массовая вакцинация в нашей стране стартовала в декабре 2020 года, однако на данный момент ее уровень в России по сравнению с европейскими странами относительно невысок (по экспертным оценкам, 20% против 60% соответственно). Поэтому в топе тенденций последних месяцев – не только активная пропаганда антиковидных прививок, но и поиск новых механизмов стимулирования граждан к вакцинации – причем не только позитивных (например, введение программы «Миллион призов #ПобедимCOVIDВместе» для пожилых москвичей, которые до 1 июля за прививку могли получить подарочную карту на 1 тыс. призовых баллов или электронный сертификат с тем же номиналом, которые можно потратить на покупку товаров или оплату услуг), но и негативных. В числе последних – возможность отстранения от работы тех сотрудников, которые подлежат обязательной вакцинации, но отказываются от нее.

Все важные документы и новости о коронавирусе COVID-19 – в ежедневной рассылке Подписаться

Правовым, медицинским и политическим аспектам этой и других антиковидных мер была посвящена пресс-конференция на тему: «Нет вакцины – нет зарплаты. Санкции для непривитых становятся неизбежны?». В качестве экспертов выступили член Комитета Госдумы по бюджету и налогам Евгений Фёдоров, Президент Союза профсоюзов России Дмитрий Галочкин и Президент Союза адвокатов России Игорь Трунов.

Правовой аспект обязательной вакцинации и негативных последствий за отказ от нее в настоящее время является наиболее проблематичным. Несмотря на наличие в Федеральном законе от 17 сентября 1998 г. № 157-ФЗ «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней» (далее – Закон № 157-ФЗ) прямой нормы, предусматривающей в числе негативных последствий отсутствия профилактических прививок отказ в приеме граждан на работы или отстранение граждан от работ, выполнение которых связано с высоким риском заболевания инфекционными болезнями (ч. 2 ст. 5 Закона № 157-ФЗ), существует ряд нерешенных противоречий. На некоторые из них обратил внимание Игорь Трунов. В первую очередь, у эксперта вызывает сомнение законность расширения главным государственным санитарным врачом региона перечня работников, подлежащих обязательной вакцинации.

• больными инфекционными заболеваниями;
• живыми культурами возбудителей инфекционных заболеваний;
• кровью и биологическими жидкостями человека;
• осуществлением образовательной деятельности;
• убоем скота, больного инфекциями, общими для человека и животных, заготовкой и переработкой полученных от него мяса и мясопродуктов;
• отловом и содержанием безнадзорных животных;
• обслуживанием канализационных сооружений, оборудования и сетей и некоторые иные виды работ.

Именно к указанным видам работ применима норма об отказе в приеме на работу или отстранение от работы непривитых сотрудников.

Однако эксперт подчеркнул, что реализованное в региональных постановлениях право главных государственных санитарных врачей субъектов РФ принимать решения (п. 2 ст. 10 Закона № 157-ФЗ) о проведении профилактических прививок по эпидемическим показаниям – а профилактическая прививка против коронавирусной инфекции, вызываемой вирусом SARS-CoV-2, включена в Календарь профилактических прививок по эпидемическим показаниям – вышло далеко за пределы указанного правительственного перечня. Так, например, в Постановлении Главного государственного санитарного врача по г. Москве от 15 июня 2021 г. № 1 «О проведении профилактических прививок отдельным группам граждан по эпидемическим показаниям» речь идет об обязательной вакцинации против COVID-19 работников торговли, салонов красоты, сфер бытовых услуг, общественного питания, МФЦ, транспорта общего пользования, такси, соцзащиты и соцобслуживания, ЖКХ и т. д. В рассматриваемом контексте пересекаются с перечнем, утвержденным Правительством РФ, только работники сферы образования и частично – здравоохранения.

В связи с этим представитель адвокатуры указал не только на безосновательное расширение перечня работников, подлежащих обязательной вакцинации – ведь в числе полномочий региональных главных санитарных врачей нет полномочий по подмене Правительства РФ, по изменению или дополнению решений кабинета министров, но и на то, что перечень 1999 года является более профессиональным и проверенным временем.

Что касается недавнего Письма Роструда от 13 июля 2021 г. № 1811-ТЗ, в котором приводятся пояснения относительно возможности отстранения работников, подлежащих обязательной вакцинации, от работы на основании абз. 8 ч. 1 ст. 76 Трудового кодекса, то, по мнению адвоката, оно не только не носит нормативного характера, но и содержит противоречивые тезисы. Например, в одних пунктах говорится о праве работодателя отстранить отказавшегося от прививки сотрудника от работы без сохранения зарплаты (абз. 5 п. 1, п. 6 Письма), а в других – о его обязанности это сделать (п. 5, п. 8 Письма).

В целом Игорь Трунов видит два пути решения указанных проблем – расширение Правительством РФ перечня работ, выполнение которых требует обязательной вакцинации, либо корректировка решений главных санитарных врачей о введении обязательной вакцинации некоторых категорий работников.

Относительно увольнения с работы за отказ от вакцинации эксперт высказался однозначно – такое действие со стороны работодателя является незаконным, поскольку перечень закрепленных в ч. 1 ст. 77 ТК РФ оснований прекращения трудового договора не содержит такого основания, как увольнение в связи с отказом от профилактических прививок. «Основная работа должна вестись на уровне убеждения, а не отстранения и тем более – увольнения», – подытожил он.

Признавая несовершенство правового обеспечения борьбы с пандемией, участники мероприятия полагают, что было бы более рационально принять федеральный акт, содержащий нормы о мерах борьбы с COVID-19, а не отдавать решение этих важных вопросов на региональный уровень. Так, Дмитрий Галочкин призывает переводить антиковидные решения на уровень актов Правительства РФ и Президента РФ, предусматривая при этом помимо «кнута» также «пряники». А по мнению депутата Госдумы Евгения Фёдорова, законодательного акта более высокого уровня о введении жестких мер борьбы с пандемией нет, поскольку принимаемые меры не могут противоречить Конституции Российской Федерации, а в ней приоритет прав человека доминирует над общим благом общества, то есть персонифицированное доминирует над национальным. «Мы не можем ввести жесткие законы по борьбе за выживание российского народа и государства. Чтобы использовать более жесткие меры в рамках правового поля, нужно иметь правовую систему суверенного типа», – подчеркнул он.

На политическом аспекте современных мер борьбы с новой коронавирусной инфекцией остановился депутат Госдумы Евгений Фёдоров. Он отметил, что главная проблема России состоит в незавершенности конституционной реформы, которая бы предоставила стране больший суверенитет в решении вопросов, связанных с антиковидными мерами. То есть, чтобы власти могли разрабатывать свою стратегию действий в случае серьезных эпидемий, а не руководствоваться теми методами, которые предписывает ВОЗ. Эксперт напомнил, что в советское время использовался метод карантина – когда выдавались продовольственные пайки по месту нахождения человека и на определенный период полностью прекращалось распространение эпидемии. Депутат уверен, что если бы в самом начале эпидемии Россия ввела хотя бы пограничный карантин (пересечение границы с обязательной двухнедельной самоизоляцией), то заболевание не достигло бы таких масштабов.

«Мы находимся в очень узком коридоре возможностей, вызванном особенностями нашей Конституции РФ и особенностями статуса российской структуры управления», – подчеркнул эксперт, добавив, что слабая позиция РФ с точки зрения проведения своей политики является главной проблемой, требующей решения, потому что она касается не только эпидемии, но и экономики, социальной сферы, уровня жизни. «Надо менять принципы устройства страны, как и предлагал Президент РФ – деофшоризация, изменение принципов Банка России, национализация капитала, национализация судебной системы – на суверенные», – заключил парламентарий.

С тезисом Евгения Фёдорова о том, что более точечно должна быть отработана система госуправления в области потребительских отраслей, с которыми соприкасаются массы людей, согласился и Дмитрий Галочкин. Он считает, что в действиях властей нужна последовательность, потому что «непредсказуемые действия со стороны власти порождают недоверие со стороны людей». Отношение общества к вводимым мерам хорошо иллюстрирует пример с QR-кодами в Москве. «Есть недоверие к органам власти сначала в связи с введением QR-кодов, потом – их отменой. Многие в этой сфере считают себя обманутыми, потому что одни поддались призыву и пошли прививаться, другие этого не сделали, и через какое-то время QR-коды отменили», – отметил эксперт, добавив, что многие из тех, кого введение QR-кодов стимулировало сделать прививку, не пойдут прививаться вторым компонентом вакцины.

Немаловажным здесь является и контроль за пропагандой, отлаженная информационная работа – управление этими процессами тоже требует повышенной эффективности. А в целом необходимы логичные и последовательные действия с подробным разъяснением для людей, уверен Президент Союза профсоюзов России.

Что касается медицинского аспекта, то эксперты единогласно признают важность вакцинации. Евгений Фёдоров считает, что нужно поднять уровень вакцинации до европейских показателей. «Это вопрос национальной безопасности. Общественный здравый смысл должен быть», – заключил эксперт. Но необходима разумная политика без избыточных требований – возможно, не всех работников необходимо подвергать обязательному медицинскому контролю, включая вакцинацию, а только часть из них, которая непосредственно работает с людьми.

«Я считаю, что эпидемия надолго – пока мы не найдем метод защиты нашего народа, то есть введение карантина или поднятие уровня вакцинации, чтобы он сработал как механизм обеспечения безопасности народа и государства», – подытожил парламентарий. При этом права на вакцинацию должны быть реализованы на 100%, а если возникает ситуация с нехваткой вакцины, из-за которой работник не успевает к назначенному сроку привиться, то вопрос безопасности услуги, оказываемой таким работником, должен быть выше вопроса трудовых прав работника.

В свою очередь, Игорь Трунов предложил организовать горячую линию, где бы врачи-эпидемиологи, инфекционисты давали профессиональные ответы гражданам по вакцинации. Это предотвратит ситуацию, когда врачи, не являющиеся специалистами в области вакцинации, дают непрофессиональные комментарии по поводу прививок или критикуют своих коллег-медиков. «Такие советы в рамках этического поведения должны наказываться», – считает эксперт. Между тем, профессиональные врачи тоже должны нести ответственность за распространение сведений, не соответствующих действительности. Но в целом медицинская информация, касающаяся вируса, вакцин и т. д. должна быть общедоступной. Кроме того, он призвал использовать опыт прошлых лет – например, посмотреть действовавший в дореволюционный период карантинный кодекс, в котором имеются ответы на многие вопросы, накопившиеся в том числе и за период текущей пандемии.

В ходе конференции Дмитрий Галочкин обратил внимание на неразумность призывов к отказу от вакцинации и призвал подумать над мерами борьбы с такими призывами. А Евгений Фёдоров сравнил призывы к отказу от вакцинации против COVID-19 с призывами к суициду. «Наряду с запретом пропаганды курения и алкоголя должен быть запрет пропаганды против своего здоровья, включая прививочную кампанию», – заметил депутат.

Что касается вакцинации детей, то здесь мнения экспертов едины – дети должны будут делать соответствующую прививку, иначе они могут быть ограничены в возможности зачисления в образовательные учреждения. Евгений Фёдоров напомнил, что с самого рождения детям делают прививки – против вирусного гепатита В, туберкулеза, пневмококковой инфекции, дифтерии, коклюша, столбняка и т. д. «По 15 вакцин у каждого человека, который сейчас живет в нашем государстве. И если человек отказывается от 16-ой, это не здравый смысл, это пропаганда», – уверен он.

Стоит признать, что федеральные власти знают об обсуждаемых на мероприятии проблемах и пытаются предпринимать шаги по их решению. В частности, на сегодняшнем заседании президиума Координационного совета при Правительстве РФ по борьбе с распространением новой коронавирусной инфекции на территории РФ премьер-министр Михаил Мишустин отметил, что ситуация с коронавирусом по-прежнему остается напряженной. Он признал, что на сегодняшний день самым эффективным способом защиты от COVID-19 остается вакцинация. И несмотря на то что в целом по стране за последнее время ее темпы выросли почти вдвое, ситуация по регионам различается. «Очень важно рассказывать людям о необходимости сделать прививку, о том, какие препараты есть в наличии, отвечать на интересующие вопросы, чтобы у них не оставалось сомнений», – подчеркнул Председатель Правительства РФ.

Источник

Наиболее популярные уловки для ограничения конкуренции в госзакупках и способы борьбы с ними

Юрист консалтинговой группы G3

специально для ГАРАНТ.РУ

Закупка товаров, работ и услуг государственными заказчиками попадает под регулирование следующих законов:

Согласно их положениям, от заказчика в первую очередь зависит набор условий заключенного в будущем контракта и критериев отбора исполнителя. Таким образом, заказчик занимает главенствующее положение при инициировании закупочной процедуры. Соответственно, именно им зачастую применяются различные «схемы» злоупотребления, направленные на ограничение конкуренции.

Учитывая, что грань между необходимыми условиями контракта и ограничением конкуренции достаточно тонка, заказчик имеет возможность манипулировать количеством участников закупок, а также ценой. Проблема ограничения конкуренции наиболее актуальна в сфере государственных закупок.

Перед тем как опубликовать извещение о закупке и закупочную документацию заказчик определяет, что закупать и каким способом. Уже на данном этапе заказчик может ограничить конкуренцию.

К способам ограничения конкуренции, используемым заказчиками, можно отнести, в частности:

• выдвижение жестких требований к товару или компаниям, которым заведомо удовлетворяет малое количество потенциальных исполнителей;
• манипулирование информацией в ходе проведения процедуры.

Выдвижение жестких требований к товару или компаниям как способ ограничения конкуренции

Под жестким требованиями к товару или компаниям могут пониматься указание излишне подробных характеристик товара, сводящих выбор в пользу единственного поставщика, укрупнение предмета контракта даже при закупке типового товара, включение технологически и функционально не взаимосвязанных между собой товаров, работ или услуг, установление в качестве обязательного критерия отбора наличие успешного опыта оказания услуг государственным или муниципальным компаниям или непосредственно заказчику. При этом логичным представляется, что чем более жесткие требования устанавливает заказчик, тем меньше компаний участвуют в государственных закупках.

Так, например, п. 10 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с применением Федерального закона от 18 июля 2011 г. № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц» (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 16 мая 2018 г.) устанавливает, что включение в документацию о закупке требований к закупаемому товару, которые свидетельствуют о его конкретном производителе, в отсутствие специфики такого товара, его использования является ограничением конкуренции. При этом в обзоре указано следующее: «Указание конкретного товарного знака или требований к закупаемому товару, свидетельствующие о его конкретном производителе приводят к созданию необоснованных препятствий для участников закупки, влекут сокращение их количества, что является признаком ограничения конкуренции».

В п. 3 Обзора судебной практики применения законодательства Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд (утв. Президиумом ВС РФ 28 июня 2017 г.) рассматривается также ситуация, когда заказчик объединил технологически и функционально не взаимосвязанные между собой работы. В рассмотренном в указанном обзоре деле арбитражный суд указал на неправомерность действий заказчика по объединению в одном лоте работ по подготовке проектно-сметной документации и выполнению строительно-монтажных работ. Как указал суд, результатом такого объединения является необоснованное ограничение количества участников конкурса ввиду того, что проектные и строительные работы представлены на разных товарных рынках, на каждом из которых имеется круг потенциальных участников торгов, готовых выполнить эти работы.

Известны также и случаи ограничения заказчиками круга потенциальных участников закупки путем включения требования о допуске к дальнейшему участию в закупке организаций, имеющих опыт оказания услуг организации –заказчику, разместившей извещение о закупке.

Например, из решения Управления ФАС России по Оренбургской области от 25 мая 2016 г. по делу № 07-16-61/2016 следует, что «комиссия установила, что к дальнейшему участию в закупке допускаются организации, имеющие опыт оказания охранных услуг на объектах дочерних обществ и организаций ПАО «Г.» (не менее пяти организаций) в строгом соответствии с «Концепцией охраны объектов ПАО «Г.» и его дочерних обществ и организаций и имеющие положительные отзывы дочерних обществ и организаций ПАО «Г.». Участники, имеющие опыт работы и положительные отзывы от иных организаций, к дальнейшему участию в закупке не допускается». По данному делу УФАС России вынесло решение о выдаче предписания об отмене требования о допуске к участию в закупке только организаций, имеющих опыт оказания услуг заказчику.

В Определении ВС РФ от 14 августа 2018 г. № 308-КГ18-11230 по делу № А32-42845/2017 указано буквально следующее: «Отменяя судебные акты, суд округа исходил из того, что установленный в конкурсной документации в качестве критерия оценки заявок показатель о наличии у участника закупки опыта по выполнению строительных работ (по строительству, реконструкции, капитальному ремонту) автомобильных дорог общего пользования по государственным (муниципальным) контрактам не может быть признан объективным и правомерным, поскольку наличие в документации такого критерия влечет нарушение принципа обеспечения конкуренции, предусмотренного статьей 8 Закона № 44-ФЗ, приводит к ограничению свободного доступа участников, создает неравные стартовые условия, ставит в преимущественное положение хозяйствующих субъектов, имеющих опыт выполнения указанных работ для государственных нужд, перед хозяйствующими субъектами, которые такого опыта не имеют».

Таким образом, устанавливая жесткие требования к поставляемому товару или компаниям, заказчики осознанно идут на ограничение круга участников закупки, в нарушение основополагающих принципов добросовестности и равноправия, используемых при осуществлении закупок для государственных и муниципальных нужд.

Конечно, у заказчика могут быть различные мотивы – от желания обеспечить поставку качественного товара в нужное время до желания извлечь дополнительную выгоду, однако необходимо в первую очередь руководствоваться положениями законодательства о закупках, не допускающих ограничение конкуренции.

Ограничение конкуренции в форме манипулирования информацией в ходе проведения процедуры закупки

Не только установление жестких требований к предмету закупки и компаниям является способом ограничения конкуренции. Манипулирование информацией в ходе проведения процедуры также является действенным способом, позволяющим ограничить круг участников закупки. При этом подобное манипулирование может проявляться в различных формах. Но наиболее часто встречается сокрытие информации о предмете закупки.

Для целей информационного обеспечения закупки в документации о закупке должны содержаться достаточные сведения, в том числе, об объекте закупки, позволяющие потенциальному участнику сформировать свое предложение. В описании объекта закупки указываются функциональные, технические и качественные характеристики, эксплуатационные характеристики объекта закупки (при необходимости).Пожалуй, это самое важное условие, формирующие представление потенциального участника о предмете закупки.

Зачастую, заказчики целенаправленно не размещают полный комплект закупочной документации, особенно в отношении поставки технически сложных товаров или оказания работ, сопряженных со сложным технологическим процессом. Не каждый потенциальный участник проявляет настойчивость и направляет в адрес заказчика запрос о даче разъяснений, что дает заказчику возможность сформировать узкий круг лиц, изначально знающий обо всех условиях закупки, в том числе о тех документах, которые к закупочной документации не приложены.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 5 Обзора судебной практики применения законодательства Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд (утв. Президиумом ВС РФ 28 июня 2017 г.) при закупке работ по строительству, реконструкции, капитальному ремонту объекта капитального строительства проектно-сметная документация подлежит размещению в составе документации о закупке на официальном сайте в информационно-телекоммуникационной сети Интернет.

В вышеуказанном обзоре указаны приведен пример одного из дел, где суд указав, что в соответствии с ч. 7 ст. 50 Закона № 44-ФЗ любой участник открытого конкурса при наличии необходимости, вправе направить в письменной форме заказчику запрос о даче разъяснений положений конкурсной документации. Указанный вывод последовал после рассмотрения требований о признании незаконным неразмещение заказчиком проектно-сметной документации.

Арбитражный суд апелляционной инстанции отменил решение суда по рассматриваемому делу, указав на следующее.

Отсутствие в документации информации о технических характеристиках работ, требованиях к их безопасности, результату работ, в том числе отсутствие проектной документации в полном объеме, не позволяет определить потребности заказчика и приводит к невозможности формирования участником закупки предложения по исполнению государственного (муниципального) контракта.

Помимо указанной ситуации, достаточно часто встречаются случаи, когда заказчик размещает информацию технического характера (например, чертежи) в нечитаемом или плохо читаемом формате. Такого рода отклонения позволяют заказчику одновременно выполнить условие об обязательном размещении необходимой информации, и в то же время повлиять на количество претендентов на участие в закупке.

Таким образом, ограничение конкуренции весьма неоднозначный способ злоупотребления. Достаточно тонкая граница между потребностями заказчика, описанными посредством включения условий исполнения контракта и требований, предъявляемых к участникам закупки, позволяет заказчикам находить новые способы ограничения конкуренции.

Неудивительно, что практика ФАС России, арбитражных судов и ВС РФ содержит небольшое количество примеров выявления фактов ограничения конкуренции, так как зачастую заказчики манипулируют тем, что участники закупки не проявляют достаточной активности на стадии приема заявок. В частности, речь идет о не направлении запроса о даче разъяснений относительно закупочной документации. В связи с этим, для защиты своих прав, в случае применения заказчиками механизмов ограничения конкуренции, потенциальным участникам следует проявлять инициативу, не дожидаясь принятия решения комиссией в пользу другого участника.

Источник