Способ защиты публичного интереса

Содержание

Прокурор разъясняет — Прокуратура Республики Адыгея
Прокурор разъясняет
Прокуратура Республики Адыгея
Защита прокурором публичных интересов в гражданском процессе
Защита публичных интересов – на любой стадии арбитражного процесса
Что препятствует гражданам эффективно защищать общественный интерес?

Прокурор разъясняет — Прокуратура Республики Адыгея

Прокурор разъясняет

В соответствии с ч. 1 ст. 45 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации прокурор вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований.

Публичный интерес как предмет судебной защиты в гражданском процессе представляет собой оценочную категорию, содержание которой определяется подвижностью границ между сферами жизнедеятельности общества и государства, между публичным и частным. Предметом публичного интереса выступает общее благо, позволяющее обнаружить закрепление публичного интереса не только в нормах действующего права, но и применить в данном случае нравственные ориентиры.

Под публичным интересом понимаются поддерживаемые государством общественные интересы, установленные нормами права и обеспеченные принудительной силой. Данный термин представляет собой парадигму единства интересов общества и государства. Но только тех интересов общества, которым необходимы гарантии государства.

Одним из приоритетных направлений по защите публичного интереса является работа прокуроров по возмещению в судебном порядке ущерба, причиненного государству преступлениями.

На состоявшемся в мае 2021 года заседании коллегии прокуратуры Республики Адыгея данным вопросам было уделено повышенное внимание.

В 2019 -2020 годах прокурорами в суды общей юрисдикции в порядке ст. 44 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ) и ст. 45 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) всего направлено 200 исковых заявлений о возмещении ущерба, причиненного преступлениями на сумму свыше 34 млн. руб., которые рассмотрены и удовлетворены.

Работа в данном направлении, в том числе по исполнению судебных решений, вынесенных по искам прокуроров, будет продолжена.

Прокуратура
Республики Адыгея

Прокуратура Республики Адыгея

3 июня 2021, 18:51

Защита прокурором публичных интересов в гражданском процессе

Источник

Защита публичных интересов – на любой стадии арбитражного процесса

Минфин России опубликовал для общественного обсуждения законопроект, которым предлагается внести изменения в ст. 53 «Обращение в защиту публичных интересов, прав и законных интересов других лиц» АПК РФ.

На мой взгляд, представленный законопроект не является революционным и лишь устанавливает возможность государственных органов, органов местного самоуправления и иных органов вступать в дело на любой стадии арбитражного процесса, в том числе при пересмотре судебного акта. При этом госорган вправе сделать это только при наличии предусмотренного законом права предъявить иск в защиту публичных интересов.

Правоприменительная практика давно допускает возможность привлечения госорганов к участию в деле, когда того требуют публичные интересы. Так, 8 июля 2020 г. Президиум Верховного Суда РФ утвердил Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с принятием судами мер противодействия незаконным финансовым операциям, в котором указал на возможность привлечения Росфинмониторинга к участию в деле, обстоятельства которого свидетельствуют о наличии признаков легализации доходов, полученных незаконным путем. При этом практика привлечения госорганов к участию в деле родилась значительно раньше утверждения данного Обзора.

Таким образом, законопроект нормативно закрепляет выработанную судами практику, дополняя ее возможностью вступления государственных и иных органов в дело не только в суде первой инстанции, но и на других стадиях арбитражного процесса. Такое решение продиктовано тем, что по общему правилу возможность привлечения лиц к участию в деле предусмотрена только при рассмотрении дела судом первой инстанции, в связи с чем вышестоящие суды не могут сделать это, даже если из обстоятельств дела с очевидностью следует, что участие госоргана послужило бы защите публичных интересов.

Возможные возражения относительно того, что государственным и иным органам не следует участвовать в споре двух частных субъектов, с моей точки зрения, нельзя признать обоснованными. К сожалению, нередки случаи, когда некоторые субъекты используют судебные процедуры для достижения противозаконных целей. При этом у суда отсутствуют возможности пресечения незаконных действий спорящих сторон, поскольку суд «связан» представленными сторонами доказательствами, в том числе тогда, когда действия сторон преследуют незаконные цели.

Вступление в дело госоргана не является поводом для беспокойства для законопослушных субъектов и, напротив, может настораживать лиц, использующих судебный процесс в качестве средства достижения противоправных целей.

Согласно ст. 2 АПК РФ одной из задач арбитражного судопроизводства является укрепление законности и предупреждение правонарушений в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Решение этой задачи возможно в том числе путем пресечения незаконных действий сторон спора благодаря привлечению к участию в деле госоргана, действующего в защиту публичных интересов. Также важно помнить, что с помощью защиты публичного интереса защищаются и права отдельных субъектов.

Вместе с тем ряд предлагаемых нововведений не коррелируют с положениями АПК об ограничении представления доказательств в суде апелляционной инстанции (ст. 268 Кодекса) и невозможности их представления в кассации (ст. 286). Очевидно, что, возлагая на госорганы функцию защиты публичных интересов путем вступления в дело на любой стадии арбитражного процесса, законодатель должен обеспечить им возможность в полной мере осуществлять данную функцию на всех стадиях процесса, если госорган не был привлечен к участию в деле при его рассмотрении первой инстанцией, когда процессуальные ограничения на распорядительные действия сторон отсутствуют.

При этом положения ч. 6.1 ст. 268 АПК о возможности перехода к рассмотрению дела в апелляции по правилам первой инстанции, очевидно, не могут применяться в случаях, если госорган не был привлечен к участию в деле в первой инстанции, поскольку такое основание для перехода, как принятие решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле, применяется только тогда, когда судебным решением непосредственно затрагиваются названные права и обязанности, в том числе создаются препятствия для реализации субъективного права указанных лиц или надлежащего исполнения обязанности по отношению к одной из сторон спора (п. 1 Постановления Пленума ВС от 30 июня 2020 г. № 12 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции»).

Принятие судом решения о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле, связано с непривлечением лица к участию в деле в процессуальном статусе ответчика или третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора (ст. 51 АПК), в то время как процессуальная форма участия государственного и иного органа в арбитражном процессе согласно ст. 53 АПК иная. Решение суда не в состоянии изменить субъективные гражданские права и обязанности госоргана по отношению к сторонам спора, так как, участвуя в деле на основании ст. 53 АПК, он действует не как субъект гражданского права (гл. 5 ГК РФ), а как госорган, реализующий властные полномочия, – то есть в рамках публичных правоотношений.

Указанная проблема может стать основанием для расширительного толкования судами ч. 6.1 ст. 268 АПК и распространения п. 4 ч. 4 ст. 270 Кодекса на случаи принятия судом решения по делу, обстоятельства которого свидетельствуют о необходимости привлечения госоргана для защиты публичного интереса. Однако если апелляционный суд имеет процессуальную возможность перейти к рассмотрению дела по правилам первой инстанции, то кассация – нет, что исключает полноценную защиту публичных интересов при привлечении госорганов к участию в деле при его рассмотрении кассационной инстанцией. Это свидетельствует и о том, что правоприменительная практика, вероятно, пойдет по пути распространения нормы п. 4 ч. 4 ст. 288 АПК на случаи непривлечения госоргана к участию в деле, что не соответствует действительному смыслу такого основания для отмены судебного акта, как принятие судом решения о правах и обязанностях лица, не привлеченного к участию в деле.

Таким образом, законопроект, устанавливая возможность вступления госоргана в дело на любой стадии арбитражного процесса, оставил без внимания положения процессуального законодательства относительно ограничений при рассмотрении дела в судах вышестоящих инстанций. Без гармонизации нововведений с положениями АПК защита публичного интереса может стать невозможной, а декларируемая цель законопроекта – номинальной.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд РФ (см., например, постановления от 1 июня 2021 г. № 25-П, от 29 ноября 2019 г. № 38-П, от 25 марта 2008 г. № 6-П и др.), однородные по юридической природе отношения должны регулироваться одинаково. В связи с этим необходимо отметить, что арбитражный процесс наряду с гражданским является одним из видов цивилистического процесса. Статья 46 ГПК РФ закрепляет положение, аналогичное ст. 53 АПК. В связи с этим вызывает некоторое недоумение выборочность законопроекта в плане изменения только арбитражного процессуального законодательства. Представляется, что с учетом цели законопроекта и задач, которые он призван решить, тождественные изменения должны быть внесены в ст. 46 ГПК.

В заключение добавлю, что законопроект отражает тенденции правоприменительной практики о необходимости привлечения к участию в деле государственных и иных органов с целью пресечения незаконных действий сторон спора. С политико-правовой точки зрения он заслуживает поддержки, поскольку, следуя принципу процессуальной экономии, позволяет привлечь госорган в уже начатый арбитражный процесс вместо инициирования этим органом нового спора. Однако законопроект не лишен и недостатков, к которым можно отнести отсутствие гармонизации предлагаемых изменений с положениями процессуального законодательства о пределах рассмотрения дела в судах вышестоящих инстанций.

Хочется надеяться, что с принятием законопроекта практика не допустит расширительного толкования нового законоположения и безосновательного привлечения государственных и иных органов к участию в деле, поскольку это может затянуть его рассмотрение и тем самым нарушить право добросовестных сторон спора на его разрешение в разумный срок (ст. 6.1 АПК).

Источник

Что препятствует гражданам эффективно защищать общественный интерес?

17 мая на IX Петербургском международном юридическом форуме состоялся круглый стол на тему «Как частные лица могут защищать публичный интерес».

Как отмечено на сайте ПМЮФ, участникам дискуссии предлагалось обсудить, могут ли частные лица защищать общие интересы, и если да, в каком случае и в каком порядке они могут это делать, а также как понять, когда активисты действительно восполняют не сработавшую государственную функцию по защите общих благ, а когда стремятся к извлечению личной выгоды или вовсе занимаются «правовым рэкетом».

Доцент факультета городского и регионального развития и Высшей школы урбанистики им. А.А. Высоковского НИУ ВШЭ Иван Медведев обозначил три вопроса, которые необходимо решить в первую очередь: права жителей, возможности их реализации и противостояние горожан и девелоперов. Спикер пояснил, что прежде всего нужно понять, какими правами, связанными с территорией города, обладают его жители. Он отметил, что такие права, не будучи подкрепленными судебной защитой, работают неэффективно, и высказался о необходимости нового «правового интерфейса». При этом девелоперы также хотят, чтобы их права были защищены, а правовое пространство – предсказуемо. «Все эти вопросы требуют четкой и жесткой логики в выработке “правил игры”», – отметил он.

Спикер добавил, что нередко горожане таким образом выявляют «больные места» и с помощью формирования судебной практики улучшают городское пространство. В этой связи он подчеркнул важность развития «городской юриспруденции» – несмотря на то, что это частный вопрос, значение он имеет для всего города.

По словам Ивана Медведева, за рубежом так называемое «право на город» получило законодательное закрепление. С одной стороны, оно касается горожан, с другой – корпораций. В России в настоящее время оно нашло отражение в концепции корпоративной социальной ответственности, но также нуждается в институционализации.

Он также добавил, что в зарубежной практике около 20 лет назад появился новый вид договоров (CBA Agreement), представляющий собой соглашение о выгодах для сообщества (например, договоры девелоперов с коалицией жителей). В такой договор могут включаться положения о социальном жилье, благоустройстве, рабочих местах, магазинах, культурных центрах, поддержке малого бизнеса и т.д. При этом он подлежит судебной защите. По мнению Ивана Медведева, подобное регулирование возможно и в России, поскольку противостояние девелоперов и жителей свидетельствует о необходимости разрешения конфликтов в правовом русле.

Руководитель антимонопольной практики АБ «Иванян и партнеры» Екатерина Смирнова, выполняющая функции модератора дискуссии, рассказала о практике общественного контроля в сфере государственных и муниципальных закупок. «Существование такого контроля нужно признать логичным, поскольку госзакупки осуществляются на деньги налогоплательщиков», – отметила она. При этом спикер добавила, что несмотря на прозрачность и открытость системы общественного контроля в данной сфере, ее вряд ли можно признать эффективной.

В частности, общественное обсуждение госзакупок является обязательным, когда цена контракта превышает 1 млрд руб. Однако оно носит рекомендательный характер, в связи с чем заказчик вправе по своему усмотрению отменить закупку, внести в изменения в план или продолжить закупку в изначально предложенном виде. «Третий вариант на практике превалирует, – отметила модератор, – поэтому общественное обсуждение в данном случае нельзя признать эффективной формой контроля».

Екатерина Смирнова добавила, что еще одной формой общественного контроля является возможность частных лиц и общественных организаций направлять запросы заказчикам о размещении госзакупки, исполнении контракта и др. Граждане и общественные организации также вправе осуществлять мониторинг закупок, и по его результатам обращаться в правоохранительные органы и прокуратуру. Но это также не является специальным правом.

Из специальных прав Екатерина Смирнова отметила два – право общественных организаций обращаться в антимонопольную службу и в суд. «Самый эффективный способ защиты своих прав – обращение в антимонопольную службу», – подчеркнула она, при этом добавив, что с 1 июля вступают в силу поправки в Закон о госзакупках, запрещающие общественным организациям обжаловать процедуру и результаты госзакупок в суд и ФАС.

Также модератор отметила, что законодательство предоставляет возможность заинтересованным лицам обращаться в суд в заявлением о признании недействительными торгов и заключенного по их результатам договора, что также применимо к государственным и муниципальным закупкам. «Вопрос в том, кто такие эти заинтересованные лица, и как в данном случае определить границы между правовым интересом и академическим любопытством?» – отметила Екатерина Смирнова.

В то же время она обратила внимание, что в последнее время участились иски общественных организаций к театрам об отмене постановок, в которых истцы усматривают нарушения норм морали и нравственности, оскорбление чувств и т.д. «В этой категории дел интересно то, что граждане начинают действовать в публичном интересе, хотя такое право им не предоставлено», – отметила она, добавив, что является противником предъявления таких исков, поскольку со спектакля, который не нравится, всегда можно просто уйти, а не мучиться в ожидании окончания, чтобы потом обратиться в суд.

Управляющий партнер юридической фирмы CLC Наталья Шатихина в своем выступлении отметила, что общество пока плохо нащупывает баланс прав частных лиц в защиту публичного интереса, который сейчас только развивается. При этом она добавила, что судебная практика по данным вопросам противоречива не только в России, но и в европейских странах.

Спикер подчеркнула, что появление и доступность всем слоям общества социальных сетей породили новый психотип, и этот вопрос актуален во всем мире. «Степень невротизации общества взлетела высоко вверх, – пояснила она. – Люди получают информацию из соцсетей моментально, чувствуют сопричастность к происходящему, отрезая в себе необходимость сравнивать, анализировать и т.д.».

Управляющий АБ «Бартолиус» Юлий Тай в свою очередь отметил, что лидеров с ярко выраженной гражданской позицией следует отличать от сутяг и психически неуравновешенных людей. По его мнению, необходим институциональный баланс процессуальных прав и обязанностей, позволяющий гражданам инициировать этот процесс в разных формах, не обязательно судебных (например, обращение в госорганы, прокуратуру и т.д.). В то же время, подчеркнул он, если имеет место не правой интерес, а правовое любопытство или препятствие экономическому развитию страны, города и правам других лиц, то такая инициатива должна быть остановлена. «Это не только российская проблема. Она актуальна для всех стран с демократическим правопорядком. И эта граница – всегда баланс», – подчеркнул адвокат.

Чтобы иски о защите общественного интереса принимались судами, считает Юлий Тай, необходимо законодательное закрепление данного права. При этом истцы должны быть объединены в группу. «Полагаю, в данном случае количество имеет значение, – пояснил он. – Когда люди объединяются для защиты интересов еще большего, неопределенного круга лиц, и четко мотивируют все претензии и доводы, право на судебную защиту должно быть открыто», – отметил он. Спикер добавил, что если люди не имеют возможности объединиться, они все равно должны иметь возможность обратиться в суд, но уже с обременением в виде судебных расходов или иных ограничений. «Каждый должен иметь право крикнуть “Хватит!”, но он должен нести ответственность за этот выкрик», – полагает он.

Юлий Тай обратил внимание на важный момент, который нашел отражение в Постановлении Конституционного Суда РФ от 21 января 2019 г. № 6-П.

По мнению адвоката, КС справедливо обратил внимание на необходимость разграничения споров между частными лицами и с участием органов публичной власти. «Несмотря на то, что КС так и не подвел итог в этой правовой позиции, вывод, на мой взгляд, напрашивается один: частному лицу должны быть большие преференции (не должны взыскиваться судебные расходы, если гражданин, например, критикует государство)». По мнению адвоката, золотая середина состоит в выработке такого дифференцированного подхода – у кого больше власти (т.е. прав), у того и больше ответственности, ограничений и обременений.

По мнению спикера, на такой сложный вопрос как защита частными лицами публичного интереса, ответ не может быть простым, и суду следует всякий раз внимательно исследовать обстоятельства обращения. «Уверен, что через очень короткое время люди стали бы обращаться в суд только когда это действительно требуется», – подчеркнул он. В то же время адвокат добавил, что государству не следует забывать и о «замораживающем эффекте», когда госпошлинами и судебными расходами ограничиваются разумная инициативность и желание граждан отстаивать свои и чужие интересы. Этого нельзя допустить, считает Юлий Тай, иначе социального взрыва не миновать.

Партнер юридической компании «Пепеляев Групп» Роман Бевзенко, также выполнявший функции модератора дискуссии, в своем выступлении рассказал о мобильных приложениях «Помощник Москвы» и «Активный гражданин» как способе защиты гражданами публичного интереса. В заключение спикеры поделились личным опытом обращения с жалобами через приложения и отметили, что он был положительным.

Источник