Способ усвоения традиций общества механизм воспроизведения

Инкультурация

Инкультурация — процесс освоения индивидом норм общественной жизни и культуры.

Содержание

Понятия «инкультурация», «энкультурация» и «социализация»

В различных гуманитарных науках этот процесс обозначается понятиями «инкультурация» и «социализация». Эти понятия во многом совпадают друг с другом по содержанию, так как оба подразумевают усвоение людьми культурных норм какого-либо общества. Однако их не стоит смешивать. Под социализацией понимается гармоничное вхождение индивида в социальную среду, усвоение им системы ценностей общества, позволяющего ему успешно функционировать в качестве его члена. В отличие от социализации понятие инкультурация подразумевает обучение человека традициям и нормам поведения в конкретной культуре. Это происходит в процессе отношений обмена между человеком и его культурой, при которых, с одной стороны, культура определяет основные черты личности человека, а с другой, — человек сам влияет на свою культуру. Таким образом, индивид, срастаясь с родной культурой, становится человеком воспитанным.

По мнению Мацумото, термин «социализация» относится к самому процессу и механизмам, с помощью которых люди обучаются правилам поведения в обществе, т.е. к тому, что говорится, кому, когда и в каком контексте. Термин инкультурация относится уже к продуктам процесса социализации — субъективным внутренним психологическим аспектам культуры, которые усваиваются в процессе развития человека. Различие и сходство терминов «приобщение к культуре» и «социализация» связаны с различием и сходством понятий «культура» и «общество».

В культурно-антропологической концепции М.Херсковица ключевым понятием является «энкультурация», которое тесно связано с понятием инкультурация. Энкультурация — вхождение индивида в конкретную форму культуры. Основное содержание энкультурации состоит в усвоении особенностей мышления и действий, моделей поведения, составляющих культуру. Особенность интерпретации М.Херсковицом процесса энкультурации состоит в том, что, начавшись в детстве с приобретения навыков в еде, речи, поведении и тому подобном, она продолжается в виде обучения и совершенствования навыков и во взрослом состоянии.

Инкультурация — это постепенная выработка человеком навыков, манер, норм поведения, которые характерны для определенного типа культуры, для определенного исторического периода. Это длительное и постепенное освоение человеком способов, норм, практических рекомендаций в повседневной жизни.

Инкультурацию так же можно определить, как процесс придания личности общей культурной компетентности по отношению к стандартам того общества, в котором она живет. Сюда входит освоение прежде всего системы ценностных ориентаций и предпочтений, принятых в обществе, этикетных норм поведения в разных жизненных ситуациях, более или менее общепринятых интерпретативных подходов к различным явлениям и событиям, знакомство с основами социально-политического устройства, определенные познания в области национальных и сословных традиций, господствующей морали, нравственности, мировоззрения, обычаев, обрядов, обыденной эрудиции в социальных и гуманитарных знаниях и т.п., знакомство с господствующей модой, стилями, символами, регалиями, неформальными статусными ролями национальных авторитетов, современными интеллектуальными и эстетическими течениями, политической и культурной историей данного народа, основными символами национального достоинства, гордости и пр. Средства обретения индивидом всех этих многочисленных знаний также сосредоточены преимущественно в домашнем воспитании и общем образовании, а также всей совокупности социальных контактов личности со своим окружением. При этом следует помнить и все время учитывать, что индивид не в состоянии регулярно контактировать со всем обществом сразу и получать необходимую культурную информацию от всех социальных сословий, специализированных групп; он не может осилить даже тысячную часть накопившихся в национальном наследии «культурных текстов» и вариантов интерпретаций и оценок, содержащихся там;

Содержание процесса инкультурации составляет приобретение следующих знаний и навыков:

• жизнеобеспечение: профессиональная деятельность, домашний труд, приобретение и потребление товаров и услуг;
• личностное развитие: приобретение общего и профессионального образования, общественная активность, любительские занятия;
• социальная коммуникация: формальное и неформальное общение, путешествия, физические передвижения;
• восстановление энергетических затрат: потребление пищи, соблюдение личной гигиены, пассивный отдых, сон.

Следует отметить, что рассматривается социализация и инкультурация преимущественно the middle man (среднего человека), не отличающегося какими-либо особенными талантами или недостатками. Но в каждом обществе всегда имеется определенный процент неординарно одаренных людей или, напротив, людей с ограниченными возможностями в практической и интеллектуальной (и особенно коммуникативной) деятельности, по отношению к которым процессы социализации и инкультурации приобретают порой весьма специфические формы, темпы, методику.

Важно отметить, что, в отличие от целей социализации, итогом инкультурации является интеллигент.

Стадии инкультурации

На протяжении всей своей жизни каждый человек проходит определенные фазы, которые называют стадиями жизненного цикла.
Первичная стадия начинается с рождения ребенка и продолжается до окончания подросткового возраста. Инкультурация может происходить непосредственно, когда родители учат ребенка благодарить за подарок или опосредованно, когда тот же ребенок наблюдает, как ведут себя люди в подобных ситуациях. Для этого периода в любой культуре существуют специальные способы формирования у детей адекватных знаний и навыков для повседневной жизни. Чаще всего это происходит в форме игры. Игры бывают следующих типов:

• физические, тренирующие и развивающие физическую активность;
• стратегические, тренирующие и развивающие способность прогнозировать возможные результаты любой деятельности и оценивать вероятность этих результатов;
• стохастические, знакомящие ребенка со случайными процессами, удачей (неудачей), неконтролируемыми обстоятельствами, риском;
• ролевые, в ходе которых ребенок осваивает те функции, которые ему придется выполнять в будущем.

В играх развиваются такие личностные свойства, как интеллект, фантазия, воображение, способность к обучению. Вторичная стадия инкультурации касается уже взрослых людей, так как вхождение человека в культуру не заканчивается с достижением человеком совершеннолетия. Взрослым человек считается, если обладает рядом важных качеств, среди которых:

• достижение необходимой степени физической зрелости организма, как правило, несколько превышающей сформировавшуюся способность к воспроизведению потомства;
• овладение навыками собственного жизнеобеспечения в сферах домашнего хозяйства и общественного разделения труда;
• овладение достаточным объемом культурных знаний и социального опыта через практическую деятельность в составе различных социокультурных групп и знакомство с различными «навыками» культуры (наука, искусство, религия, право, мораль);
• принадлежность к одной из социальных общностей, состоящей из взрослых участников системы разделения труда.

Инкультурация в этот период носит фрагментарный характер и касается только отдельных элементов культуры, появившихся в последнее время. Обычно это какие-либо изобретения и открытия, существенно меняющие жизнь человека, или новые идеи, заимствованные из других культур.
Инкультурация в период зрелости открывает дорогу изменениям и способствует тому, чтобы стабильность не переросла в застой, а культура не только сохранялась, но и развивалась.

Влияние окружающей среды на инкультурацию

Каждому человеку на протяжении всей его жизни приходится осваивать множество социальных ролей, поскольку процессы социализации и инкультурации продолжаются всю жизнь. Исследования зарубежных ученых показали, что есть три способа передачи культурной информации, необходимой человеку для освоения:

• вертикальная трансмиссия, в ходе которой социокультурная информация передается от родителей к детям;
• горизонтальная трансмиссия, при которой освоение культурного опыта и традиции идет в общении со сверстниками;
• непрямая трансмиссия, при которой индивид обучается у окружающих его взрослых родственников, соседей, учителей, как на практике, так и в специализированных институтах инкультурации (школах и вузах).

Некоторые психологические механизмы инкультурации

Ученые обычно выделяют четыре психологических механизма инкультурации: имитация, идентификация, чувства стыда и вины.
Имитацией называется осознанное стремление ребенка подражать определенной модели поведения. Обычно в качестве примера выступают родители, но дети могут ориентироваться в своем поведении на учителей, известных людей.
Идентификация — это способ усвоения детьми родительского поведения, установок и ценностей как своих собственных. Дети воспринимают особенности личности родителей и других, тесно связанных с ними людей. Часто дети выбирают профессии своих родителей, чтобы стать похожими на них.
Если имитация и идентификация являются позитивными механизмами инкультурации, то стыд и вина — негативными.
Чувство стыда появляется, если вас застали на месте преступления, разоблачили и опозорили. Чувство вины связано с теми же переживаниями, но для его появления не нужно разоблачения. Достаточно голоса своей совести, который говорит, что вы поступили плохо. То есть речь идет о наказании самого себя.

Источник

Tuva.Asia / Новые исследования Тувы

Аннотация: Статья представляет собой текст доклада на круглом столе «Социокультурный неотрадицио­нализм и устойчивое разви­тие регионов России» на конфе­ренции «Регионы для устойчивого развития: образование и культура народов Российской Фе­дерации» (25-27 марта 2010 г., г. Новосибирск).

Ключевые слова: традициона­лизм, неотрадици­онализм, социо­культурный, культура, традиции, развитие.

Sociocultural neotraditionalism: rehabilitation of traditions and reproduction of ethnicity

S. A. Madyukova, Yu. V. Popkov

Abstract: Article represents the text of lecture at the round table “Sociocultural neotraditionalism and steady development of Russian regions” of the conference “Regions for steady development: education and culture of the people of Russian Federation” (March 25-27, 2010, Novosibirsk).

Keywords: traditionalism, neotraditionalism, sociocultural, culture, traditions, development.

Одной из наиболее актуальных для целого ряда наук социогуманитарного профиля является в настоящее время проблема осмысления способов сохранения историко-культурного наследия и его роли в современном развитии. Не случайно полтора года назад Президиум Российской академии наук утвердил рассчитанную на 2009-2011 гг. Программу фундаментальных исследований «Историко-культурное наследие и духовные ценности России», объединившую солидные исследовательские коллективы из многих академических институтов. Настоящая работа выполнена в рамках данной программы (проект «Социокультурный неотрадиционализм как способ существования традиций в современных условиях») и органично связана с содержанием представ­­ленного на пленарном заседании конференции доклада Ю. В. Поп­кова «Социокультурный неотрадиционализм и проблемы современного развития локальных культур».

Все, что происходит в современном мире, так или иначе связано с прошлым, с историей. История подчиняется определенным законам, в которых находят отражение необходимые, повторяющиеся, устойчивые связи явления. К существенно значимым формам устойчивости (устойчивого развития) принадлежит традиция. Она является важным компонентом историко-культурного наследия и одновременно выступает способом трансляции социокультурного опыта, передачи его от поколения к поколению.

В то же время оценка содержания и роли традиции среди исследователей в последнее время трансформировалась. Если раньше она воспринималась как нечто неизменное, а модернизация интерпретировалась как неизбежный отказ от традиции, то сейчас доминирует взгляд на традицию как на динамическое явление, играющее важную роль не только в прошлом, но и в современном развитии, без которого невозможно настоящее и будущее. Традиция становится предметом ряда интеллектуальных операций с целью обоснования выбираемого будущего поведения через референцию к авторитету прошлого. Разработка темы будущего базируется на осознанной фундаментальной ретроспекции, освоении исторического опыта, принадлежности к определенной системе традиций (Александров, 1991: 10). Традиционные культуры, по мнению Н. Н. Зарубиной обретают новый смысл и становятся легитимирующей основой преобразований, осуществляемых не на основе отрицания традиционного, а его органического включения в процессы осовременивания (Зарубина, 1998: 196).

Традиция приобретает также возрастающую значимость в установлении идентичности отдельного человека и конкретного локального сообщества, его социокультурного отличия от других подобных сообществ. А это отличие коренится, прежде всего, в истории, в прошлом. Именно через традицию чаще всего осуществляется обращение к прошлому.

При обращении к прошлому прежде всего, «вспоминается» то, что созвучно настоящему, актуализируется им, причем нередко селекция такого рода проводится с предубеждением, идеализирующим или искажающим былое. Отсюда, в частности, феномен «изобретенной традиции». Причины, по которым воспроизводятся старые или конструируются новые традиции различны. «Сама актуализация традиции, формулы традиционализма – «так жили отцы и деды, а потому мы живем так же» – происходит в ответ на актуализацию вопроса об отношении к изменениям, которые индивид или социальная группа не хотят принять и потому вынуждены искать обоснование своей позиции» (Ачкасов, 2004: 181).

Одной из наиболее важных характеристик традиционного общества в сравнении с обществом современным является особая система регламентации повседневного поведения людей: все существенно значимые социальные изменение в жизни человека освящаются определенными ритуалами. Традиция вплетена в повседневную жизнь, и усвоение ее новым поколением происходит естественно, как бы автоматически.

Принципиально важно, что в традиционном обществе при передаче информации исключительно устно-зрительным путем ее накопление и хранение осуществляется с помощью «живой» человеческой памяти. С переходом от устного (предполагающего особую роль наставника) к письменному (безличному) способу хранения и трансляции информации расширяется спектр возможных интерпретаций передаваемых сообщений. Они становятся более открытыми, неоднозначными, не име­ющими единственно правильной трактовки. Одновременно с этим возникают предпосылки для искажения передаваемой информации. Если закрепление полученной с помощью «живого» опыта информации обеспечивалось в процессе адекватного усвоения семейных и общественных традиций благодаря непосредственному участию человека в повседневных практиках, устоявшихся обрядах, культах, ритуалах, то в новых условиях не всегда сохраняется исходное значение и содержание информации при ее передаче. Возможны также ситуации, когда реальная традиция может искажаться и прерываться, и ее целостное восстановление не всегда бывает успешным. В любом случае воспроизведение традиция осуществляется уже в виде неотрадиции, обновленной традиции и осуществляется при участии новации (инновации).

Воспроизведенная таким образом традиция имеет ряд особенностей. Адаптируясь к новым социальным, экономическим, политическим условиям, она трансформируются, приобретая, как правило, обновленный смысл, обновленное содержание и обновленную форму. Кроме того, в современных условиях существенно меняются также способы и каналы трансляции традиций. Теперь приватные каналы уступают место публичным (средствам массовой информации, системе образования, учреждениям культуры). Соответственно меняются инициаторы и непосредственные носители традиции.

Приверженность аутентичной традиции, процесс следования ей в реальном поведении конкретных людей и социальных групп можно определить как традиционализм. В отличие от доминирующего в литературе представления о традиционализме как мировоззрении, учении (доктрине) или идеологии (Традициционализм, Эл.ресурс; Макаров, Пигалев, Эл.ресурс), мы склонны рассматривать его в первую очередь как основанный на соблюдения людьми исходной традиции способ организации самой жизни. Важную особенность данного процесса в свое время зафиксировал К. Манхейм, подчеркивая, что традиционализм – это неотрефлексированная массовая реакция низов на изменения социума (Манхейм, 1994: 593). Следуя ему, а также В. А. Ачкасову (Ачкасов, 1997: 29-30; Он же, 2004), справедливо будет утверждать, что в предельном варианте традиционализм есть автоматическое, нерефлексивное, подсознательное следование традиции, признаваемой представителями данного этнокультурного сообщества естественной, само собой разумеющейся, а потому всеобщей и универсальной для них. Традиция, скорее, переживается, а не осознается людьми.

Неотрадиционализм – это тоже процесс следования традиции, однако обладающий иными характеристиками. Уже исходя из этимологии слова неотрадиционализм предполагает, помимо собственно традиции, также определенную новизну, новацию. Он представляет взаимообусловленный процесс непрерывного воспроизводства традиции и ее видоизменения, адаптации к современным условиям. В результате осуществляется не просто следование «образцу», а развитие традиции за счёт инкорпорации новации. Сохраняются и восстанавливаются те традиции, в которых существует потребность и которые имеют адаптационный потенциал. Таким образом, неотрадиционализму внутренне присуща диалектика устойчивости и изменчивости, проявляющаяся во взаимообусловленности традиций и новаций. Традиция и новация рассматриваются нами не как абстрактные, тотально исключающие друг друга феномены, а как проникающие друг в друга стороны культуры.

В неотрадиционализме модифицируется назначение и содержание традиции. Принципиальное отличие неотрадиционализма от традиционализма видится, как отмечалось, в приоритете рефлексирующего сознания как основы воспроизводства традиции. В рамках неотрадиционализма способ исполнения действия основан на рациональной целесообразности и на символьном обозначении социальной причастности, а исполнение определенных обычаев и ритуалов призвано осуществить рациональную функцию самоидентификации того или иного социального субъекта.

Разностороннее отличие воспроизведенной в рамках неотрадиционализма традиции от традиции аутентичной позволяет говорить о ее относительной самостоятельности. Обратим в этой связи внимание на то, что не всякая воспроизведенная традиция отражает потребности актуального развития всего этнокультурного сообщества, а может использоваться в корыстных интересах отдельных социальных групп (См. статью Иванова далее).

В комплексе исследований неотрадиционализма более всего разработан его этнополитический аспект (Гудков, 2002: 124-147; Паин, 2004а; Паин, 2004б), отчасти проработан социально-экономический аспект (Пика, 1996: 47-53). Однако в рамках этих аспектов остаются в тени социокультурные проявления неотрадиционализма. Как пишет Н. И. Ла­пин, «необходимость учета социокультурных параметров изменения общества сейчас признают все, но если направление социокультурных сдвигов действительно рассматривать как глубинный и наиболее надежный критерий направленности трансформационного процесса, то учет соответствующих параметров приобретает статус теоретико-методологического подхода» (Лапин, 2000: 5-6).

Социокультурный подход дает возможность раскрыть сопряженность личности и общества, культуры и социальности, а также моментов устойчивости и изменчивости в социальных процессах. «С этих позиций социокультурная трансформация есть комплексное, преимущественно эволюционное преобразование общества как социокультурной системы. Комплексность преобразования означает, что трансформационный процесс охватывает все основные структуры и процессы системы и потому не сводится к реформам «сверху», а его ход и исход в решающей степени зависят от действий массовых социальных групп. Это обусловливает принципиальную неоднозначность, незаданность окончательного исхода преобразований. В особенности это относится к трансформации социокультурной системы как переходу от одного типа антропосоциетального соответствия к другому. Этот исторический процесс охватывает жизнь многих поколений людей и длится десятилетия» (Кирдина, Эл.ресурс).

Социокультурный неотрадиционализм непосредственно связан с семейно-бытовой сферой жизни этнокультурных сообществ. Его основой выступает традиционная этническая культура, рассматриваемая, прежде всего, как система этнокультурных ценностей и обрядовых практик.

Принципиально важной характеристикой социокультурного неотрадиционализма является то, что он не вытесняет традиционную культуру, а инкорпорирует, включает ее в себя. В то же время в этом симбиозе традиционная культура не остается неизменной. Она приобретает новые свойства и выполняет новые специфические социальные функции. Традиция здесь выступает в качестве постоянно воспроизводимой знаковой системы, посредством которой осуществляется функция этнической идентификации индивида и локального сообщества. Разрешение кризиса идентичности таким образом оказывается связано со становлением и развитием самобытной неотрадиции, которая проявляется в актуализации и возрождении разнообразных обрядов, обычаев и ритуалов, в частности, комплекса обрядов жизненного цикла. Это возрождение происходит, по преимуществу, в форме ревитализации и характеризуется заметным упрощением соответствующих практик, их рефлексивностью и символической нагруженностью.

Реализуемые в форме социокультурного неотрадиционализма переосмысление, возрождение и сохранение традиций в новых социально-экономических и политических условиях играет все возрастающую роль в процессах современной модернизации, идентификации и самоопределения отдельных личностей, групп и целых сообществ. Озабоченность воспроизводством этнической культуры становится важным ресурсом их самоутверждения, а также осмысления перспектив развития.

На постсоветском пространстве этническая идентичность выдвинулась в число основных видов идентичности. Социокультурный неотрадиционализм способствует реализации задачи обозначения границ «своей» общности и служит ориентации в пространстве социальных взаимодействий, возможности символического самоутверждения в усложняющемся полиэтничном сообществе. При этом проблема воспроизводства этничности в современных условиях наиболее остро проявляется в поликультурном городе, который отличается непосредственными активными контактами представителей различных этносов, религий и культур. Город в большей степени, чем сельские населенные пункты, подвержен тенденциям глобализации, технизации, урбанизации, неотъемлемой составляющей которых, является фрагментация и рост этнического самосознания.

«Включенность человека в традицию» способствует формированию не только определенных привычек, но и социальных чувств, например, локального патриотизма. При этом надо иметь в виду своеобразие этнических традиций, сформированных под воздействием природно-климатической, исторической, социально-экономической специфики того или иного региона. Социокультурный неотрадиционализм (в том числе возрождение обрядов жизненного цикла) способствует воспроизводству этничности на новых основах, которые, в терминологии Ф. Барта, выступают как «этнические маркеры», формирующие культурные этнические границы (Цит. по: Паин, 2004а: 80).

В контексте воспроизводства этничности приобретают значимость такие стороны новой социокультурной реальности, как актуализация моноэтничных браков, повышение ценности родного языка, рост популярности «своих» имен либо имен на двух языках, этнической атрибутики в одежде и прическе, национальной кухни, традиционных верований и проч. Перечисленные проявления новой реальности можно назвать маркерами социокультурного неотрадиционализма. Именно посредством актуализации данных маркеров обнаруживается возросшая роль социокультурного неотрадиционализма в воспроизводстве этничности (См.: Мадюкова, 2008).

Известно, что одним из главных социальных институтов, способствующих поддержанию определенного уровня этнического самосознания, а также сохранению и развитию традиционных этнических культур, является семья. В современных условиях соответствующие функции отчасти берет на себя система образования, прежде всего в рамках ее национально-регионального компонента. Популярность и возрождение этнопедагогики принадлежит к числу маркеров социокультурного неотрадиционализма. Следует согласиться со следующим положением В. А. Нагорной: «Формирование этнокультурного человека, сочетающего в себе знания в области этнической культуры и позитивное отношение к ней, гармоничное этническое самосознание, ориентацию на этнокультурные ценности, толерантность и способность к межэтническому и межкультурному диалогу является важной задачей этнопедагогики, так как семья – безусловно – специфический институт воспитания. Однако и включенный в систему среднего образования национально-региональный компонент ориентирован на изучение особенностей состояния социума, экономики и художественной культуры того или иного региона. Кризисные явления в духовной сфере, размывание ценностных ориентаций и в обществе, и в семье требует осмысления особенностей воспитания личности в условиях быстро меняющихся общественных отношений, диктуют необходимость изучения роли этнокультурной воспитательной среды, механизмов трансляции этнокультурных ценностей в этом процессе» (Нагорная, 2004: 95).

Маркером социокультурного неотрадиционализма является также возрождение на постсоветском пространстве такой формы идентификации, как принадлежность к кланово-родовым группам. Родовая принадлежность в современных условиях заметно актуализировалась у тюрко- и монголоязычных групп. Если в советское время родовые отношения рассматривались в большей степени как архаический пережиток, сохраняясь однако в коллективной памяти населения, то сегодня интерес к родовым («сеочным») формам идентичности выражен весьма отчетливо. Это подтверждают, в частности, попытки использовать структуру родовых связей для реорганизации и упорядочивания общественных отношений, предпринимавшиеся на рубеже 1980-1990-х годов, а также настойчивые обращения с требованием организовать «сеочную перепись» одновременно с Всероссийской переписью населения (Филиппова, 2005: 159).

Возрождение и усиление влияния кланово-родовых групп в современных условиях нельзя оценить как исключительно позитивное явление. Данный процесс является, как и многие другие проявления неотрадиционализма, неоднозначным, противоречивым. Это хорошо показала Ч. К. Ламажаа в своей монографии, непосредственно посвященной проблеме клановости вообще и ее конкретной характеристике в Республике Тыва, справедливо подчеркивая, в частности, что «только взвешенный подход к развитию этнической культуры и обычаев позволит своевременно поддерживать позитивные и полезные для современной общественной практики традиции, предупредить наиболее вредные проявления клановости и трайбализма» (Ламажаа, 2010).

Еще одним маркером социокультурного неотрадиционализма является возрождение и популяризация верований, в частности, шаманизма и язычества. В этом контексте важной становится взаимосвязь между этнической и религиозной идентичностью. «На основе анализа взаимопроникновения этнического и религиозного на уровне религиозно-этнической ментальности можно сделать вывод, что этнические и религиозные факторы взаимодействуют друг с другом следующим образом: этнос формирует религию и ее традиции; религиозная система с помощью ряда средств, в том числе и традиции, конструирует этнос; этнический фактор придает неповторимый колорит и своеобразие конфессиональному миру, активно влияет на формирование религиозного сознания и религиозной психологии» (Ефименко, 2001: 14). Таким образом, возрождение традиционной системы верований и процесс конфессиональной идентификации в контексте социокультурного неотрадиционализма находится в тесной связи с этнической идентификацией и воспроизводством этничности.

Уникальность современного российского общества заключается в том, что интегрирование традиционных культур разных народов осуществляется не в устоявшийся и сложившийся в своих институциональных признаках социум, а в тот социум, который сам продолжает трансформироваться и интегрироваться в глобальную систему. Это «двойное интегрирование» отягощено многими проблемами. Данный процесс среди исследователей не имеет однозначной оценки. Распространенными являются довольно радикальные суждения. Так, С. С. Апа­жева по этому поводу пишет следующее: «Общая тенденция развития традиции и традиционности в российском социуме указывает на процесс оформления в современных условиях российского этнокультурного консерватизма. Негативной стороной этого явления выступает этно-этатизм, подводящий к разрушению федеративного устройства государства и осуществляющий, по сути, подмену интересов культурного развития народов интересами властных элит. Предпочтительным развитием такого консерватизма следует считать один из его умеренных вариантов, ориентированных не на господство одного народа над другим (главенства одной культуры над другой), а на отстаивании уникальности национальных форм развития, в противовес всевозможным проектам, основанным на их отрицании. Уникальность этнокультурных форм должна поддерживаться в пределах единого правового и экономического пространства российского социума» (Апажева, 2003: 8).

В любом случае можно констатировать важное значение социокультурного неотрадиционализма для идентификации российского сообщества. Оно «распознает» себя через выбор и интерпретацию собственных историко-культурных традиций. Как показывают данные многих авторов, а также результаты наших собственных конкретно-социологических исследований, самоидентификация посредством обращения к собственной культурной памяти является для современного российского общества более продуктивной, чем поиски идентичности в мире «чужих» (прежде всего, западных) идеалов, ценностей и смыслов.

Подводя итог, отметим, что социокультурный неотрадиционализм выступает современной формой снятия противоречий во взаимодействии этнокультурных традиций и социокультурных новаций, рассматриваемых в качестве взаимообусловленных сторон развития культуры. Такое представление позволяет по-новому взглянуть на механизмы воспроизведения традиции в современных условиях, осознать значение измененной традиции для настоящего и будущего развития и признать за социокультурным неотрадиционализмом важную роль в воспроизводстве этничности.

Александров, В. Б. (1991) Традиция и духовность // Человек и культурно-историческая традиция. Тверь : ТвГУ.

Апажева, С. С. (2003) Традиция в российском социуме: Автореф. дис. … канд. филос. н. Нальчик.

Ачкасов, В. А. (1997) Традиционализм в политической жизни России: Автореф. дис. … д-ра полит. наук: 23.00.03. СПб.

Ачкасов, В. А. (2004) Трансформация традиций и политическая модернизация: феномен российского традиционализма // Философия и социально-политические ценности консерватизма в общественном сознании России (от истоков к современности). Сборник статей. Выпуск 1. Под ред. Ю. Н. Соло­нина. СПб. : Изд-во Санкт-Петербургского государственного университета.

Гудков, Л. Д. (2002) Русский неотрадиционализм и сопротивление переменам // Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ. М. : Институт этнологии и антропологии РАН, Институт философии РАН.

Ефименко, М. Н. (2001) Религиозная традиция как предмет социально-философского анализа: Автореф. дис. … д-ра филос. наук: 09.00.11. М.

Зарубина, Н. Н. (1998) Социально-культурные основы хозяйства и предпринимательства. М.

Кирдина, С. Г. Социокультурный и институциональный подходы как основа позитивной социологии в России [Электр. ресурс]. Режим доступа: http://kirdina.ru/public/Socis2002n/index.shtml (Дата доступа: 11.08.08).

Ламажаа, Ч. К. (2010) Клановость в политике регионов России: тувинские правители. СПб. : Алетейя.

Лапин, Н. И. (2000) Россия как реальность. Кризисный социум в контексте социокультурных трансформаций // Мир России. № 3.

Мадюкова, С. А. (2008) Проблемы воспроизводства этничности с точки зрения концепции социокультурного неотрадиционализма // Гуманитарные науки в Сибири. № 1.

Макаров, А. И., Пигалев, А. И.. Традиционализм // Новейший философский словарь [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://slovari.yan­dex.ru/dict/phil_dict/article/filo/filo-812.htm (Дата обращения: 18.03.2010 г.).

Манхейм, К. (1994) Диагноз нашего времени. М.

Нагорная, В. А. (2004) Этнопедагогика как путь возрождения национальной духовной культуры // Традиции и новации в отечественной духовной культуре. Челябинск. С. 91-96.

Паин, Э. А. (2004а) Между империей и нацией: модернистский проект и его традиционалистская альтернатива в национальной политике России. 2-е изд., доп.. М. : Новое издательство.

Паин, Э. А. (2004б) Этнополитический маятник. Динамика и механизмы этнополитических процессов в постсоветской России. М. : Институт социологии РАН.

Пика, И. А. (1996) Неотрадиционализм на российском Севере: идти в будущее, не забывая прошлого // Социологические исследования. № 11. С. 47-53.

Традиционализм // Википедия [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://so­ciety.polbu.ru/fedorova_modernism/ch03_iii.html (Дата обращения: 18.03.2010 г.)

Филиппова, Е. (2005) Найти себя. Конструирование идентичностей в постсоветской России. // Диалоги об идентичности и мультикультурализме. Материалы 11 ежегодного семинара Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. 2-8 октября 2004 г., М.

Скачать статью в PDF: 1.2.-madyukova-popkov-hh.pdf [318,04 Kb] (cкачиваний: 154)

На сайте установлена система Orphus. Если вы обнаружили ошибку, пожалуйста, сообщите нам, выделив фрагмент с ошибкой и нажав Ctrl + Enter. Ваш браузер останется на этой же странице.

Источник