Особенности производства и декора мебель в «стиле жакоб»

Мебелью в «стиле жакоб» в России принято называть предметы обстановки красного дерева, как правило, строгих прямолинейных форм, которые украшены латунными или медными деталями виде вытянутых штампованных тяг и рельефных вставок, подчеркивающих архитектоничность конструкции. Это «стиль» проявился во всех типах мебельных изделий, существовавших на рубеже ХVIII -ХIХ веков. Простая по форме, дешевая в производстве и в то же время достаточно эффектная внешне, такая отделка сразу стала популярной. Предметы, декорированные в «стиле жакоб», буквально наводнили как столичный, так и провинциальный рынок периода правления Павла I – Александра I, вызывая неоднократные подражания и в последующие десятилетия. Все это способствовало формированию устойчивого представления о продукции подобного рода как исключительной привилегии российского производства.

Тем не менее, влияние на русские образцы французской мебели 1780 – 1790-х годов, украшенной бронзовыми чеканными деталями и «гладкими штапиками, покрытыми золоченой латунью», было очевидным. Запреты на ввоз французских изделий в период царствования Павла I привели к тому, что русские мастера стали делать мебель, являвшуюся как бы упрощенным подобием французской 1 . Первые предметы, которые можно отнести к мебели в «стиле жакоб», появились в парижских мастерских относительно рано. Среди известных нам образцов – бюро-цилиндр со штампом мастерской Пьера Гарнье, датируемое 1767 годом. Шпон красного дерева, которым облицовано бюро, обильно украшен узкими металлическими полосами, розетками в узлах конструкции, балюстрадкой по краю столешницы, а также металлическими вкладками в каннелюрах ножек 2 . Подобные изделия стали вскоре выпускаться и другими парижскими фирмами 3 . Попадая в Россию, французские мебельщики или обучавшиеся в Париже мастера не могли не повлиять на формирование новых тенденций в мебельном искусстве, приобретавших на российской почве вполне оригинальный вид. К тому же большинство из них активно занимались экспортом различных изделий из-за границы, которые нередко становились для местных ремесленников «эталонными».

Общепризнано, что, кроме французских образцов, огромное влияние на формирование нового направления в русском мебельном искусстве оказала продукция фирмы немецкого мастера Давида Рентгена, широко ввозимая в Петербург при Екатерине II. Но до сих пор относительно мало говорилось об известных английских дизайнеров Роберте Адаме, Джордже Хэпплуайте и Томасе Шератоне, чьи опубликованные проекты стали основной для многих конструктивных решений. Англичане отдавали предпочтение жестким сквозным спинкам и простым геометрическим формам, декорированным металлическими накладками. Без сомнения, многие диваны в «стиле жакоб» являлись явным подражанием английским диванам-«settee», часто имевшим спинки в виде как бы сдвинутых друг к другу одинаковых стульев.

Увлечение более упрощенным, но достаточно эффектным декором затронуло не только Францию 1790-х годов, но и Англию, Германию и Голландию, где также изготавливались предметы обстановки, украшенные металлическими балюстрадками, рамками из тонких тяг, вкладками в каннелюрах.

В России непревзойденные образцы в «стиле жакоб» выполнялись ведущими придворными мастерскими под руководством Г. Гамбса и Х. Мейера, продукция которых служила главным примером для подражания. Мебель, сделанная в «стиле жакоб», выглядела строго и нарядно; внешне ее могли повторить ремесленники самого разного уровня, создававшие вольные копии и авторские варианты уже известных композиций. Универсальные приемы декорировки, отработанные детали конструкции позволяли достичь некоторой серийности производства; особенно это удавалось крупным мастерским, расположенным в городах и дворянских усадьбах.

Мебель в «стиле жакоб» можно назвать характерной как для классицизма, так и для бидермайера с его пристрастием к интимности и домашнему уюту. Вполне отвечая вкусам состоятельных заказчиков, эти предметы, при общей лапидарности форм, часто исполнялись с большим мастерством и изобретательностью. Не было, пожалуй, ни одного вида мебели, который нельзя было бы оформить в «стиле жакоб»: бюро, книжные шкафы, кровати, диваны, разнообразные столы, тумбы-подставки, кресла, стулья, рамы картин и зеркал. Эти предметы хорошо компоновались между собой в комнатах различного назначения, успешно соседствую с остальной, иногда совершенно разностильной обстановкой.

Особое место среди образцов «стиля жакоб» занимает мебель, декорированная вставками в технике «эгломизе» 4 . Посредством лака или какого-либо другого клеящего состава на стекле закреплялся слой тонкой золоченой или серебряной фольги, фигурно вырезанной соответственно предварительно нанесенным контурам. Затем по фольге процарапывались линии будущего рисунка и все покрывалось черной краской так, что с лицевой стороны стекла появлялось изображение, подобное гравюре на золоте или серебре. Нередко фон для таких композиций дополнялся раскраской под мрамор, молочное стекло или голубые плакетки Веджвуда. Создание «verreeglomise» (стекло «эгломизе») требовало от исполнителя не столько художественные мастерства, сколько усидчивости, терпения и аккуратности.

В этой ставшей чрезвычайно модной в 1760-1800-е годы технике исполнялись миниатюры, плакетки, вставки для мелких обиходных предметов. Использование «verreeglomise» для украшения мебели в европейском искусстве встречается относительно редко; исключение составляет лишь Россия.

Самой известной петербургской мастерской, выполнившей в 1790-е годы целый ряд замечательных изделий в «стиле жакоб» с «verreeglomise», была мастерская, основанная в 1795 году купцом И. Оттом и мебельщиком Г. Гамбсом.

К этой технике декорировки охотно обращались и провинциальные ремесленники. Что касается самого термина «стиль жакоб», широко используемого по отношению к подобной продукции русского происхождения, то он вошел в употребление в середине ХIХ века, когда как в Европе, так и в России особой популярностью вновь начала пользоваться мебель в «стилях», и особенно в стиле Людовика ХVI. В это время нередко делались даже точные копии с произведений известных французских фирм. Вероятно, именно тогда и начали впервые применять термин «стиль жакоб», связанный с именами сразу нескольких знаменитых придворных мастеров рубежа ХVIII — ХIХ веков. Так что «стиль жакоб» как краткое обозначение определенного явления в русском прикладном искусстве стало употребляться, скорее всего, с середины ХIХ века наряду с такими терминами, как «помпейский стиль», «стиль неогрек», «готический стиль» и тому подобное.

Эта несколько условная лексика, подразумевавшая в каждом случае соответствующее сочетание художественных элементов, упрощала работу между заказчиком и исполнителем. Постепенно «жакоб» стал именем нарицательным, указывавшим не столько на конкретную мебельную фирму, сколько на устойчивое желание видеть во всем французские корни. Следует заметить, что в эпоху классицизма (когда формировалось это направление в русском мебельном искусстве) современники еще не могли абстрагироваться до отвлеченных обобщений; в документах того времени интересующие нас предметы обычно описывают как фанерованные красным деревом «с простым медным прибором». Но к концу ХIХ века термин «стиль жакоб» уже широко употреблялся. «Мы снова водворились здесь в прелестной Гатчине, в наших крошечных, но ужасно уютных комнатах, которые стали еще лучше, так как я велела поставить себе старинную, чудную мебель «стиля жакоб», которая выглядит так красиво», — писала императрица Мария Федоровна в 1882 году матери 5 .

Сохранились фотографии этих комнат, любовно обставленных императорской четой. Эта мебель была отобрана Александром III и его супругой при посещении Таврического дворца, бывшего с начала ХIХ века своеобразным хранилищем предметов, относящихся предшествующим правлениям.

О них вновь вспомнили в период господства историзма, когда художники искали вдохновение в различных эпохах прошлого. Однако уже в 1880-е годы в «стиле жакоб» стали изготавливать предметы-копии, предметы-подражания. Судя по сохранившимся образцам и фотографиям в рекламных каталогах, новая меблировка исполнялась самыми различными фирмами, в том числе принадлежавшими ведущим придворным поставщикам – Ф.Ф. Мельцеру и Н.Ф. Свирскому.

С зарождением в русском искусстве начала ХХ века художественного направления «неоклассицизма», развивавшегося в русле модерна, а также расширением инфраструктуры городской среды с ее налаженным машинным производством выпуск мебели в «стиле жакоб» еще более увеличился. Ее можно было увидеть и в гостиной императрицы, и в кабинете у иностранного посла, и в комнатах модного коллекционера. Так, у А.А. Коровина, известного собирателя старины, была гостиная с «зеленовато-бирюзовыми обоями, мебелью красного дерева «стиля жакоб», обитой ярко-красной кожей» 6 . Тут стояли как подлинные предметы обстановки 1800-х годов, так и близкие к ним по виду вновь созданные предметы. Последние благодаря введению некоторых элементов, характерных для модерна (скругленные углы подстолья, вогнутые детали ромба в спинках, изогнутые сквозные боковины мебели для сидения), прекрасно сочетались с современной живописью самых передовых направлений.

Часто мебель этого времени и по сей день принимают за более раннюю и неверно датируют периодом классицизма. Так, в своем капитальном труде, посвященном русской мебели «золотого века», в главе о «русском стиле жакоб» Антуан Шеневьер отмечает, что по своей «подчеркнутой простоте некоторые из мебельных предметов имеют странное сходство с современными изделиями» 7 .

Это и не удивительно, поскольку Шеневьер действительно воспроизводит в своей книге не только подлинные ампирные образцы, но и предметы, которые вполне могли быть исполнены в конце ХIХ – начале ХХ столетия. То же можно сказать о некоторых изделиях в «стиле жакоб», публикующихся в различных рекламных и аукционных каталогах в качестве русских вещей конца ХVIII – начала ХIХ века 8 .

Вот самые общие советы по атрибуции мебели в «стиле жакоб». Учитывая тот факт, что определить разницу между мебелью начала ХIХ века и образцами более позднего времени достаточно трудно, следует, прежде всего, проанализировать общую композицию вещи. Слишком сложная конструкция предмета – с большим количеством ящиков-надстроек, складных боковых столиков или выдвижных досок – уже наводит на подозрение. Подобная многофункциональность более характерна для периода стиля модерн, чем для классицизма.

Большое значение имеет толщина облицовочного шпона (фанеровки): в раннее время она была около двух миллиметров и более, затем, со второй четверти ХIХ столетия, она делается все тоньше и тоньше. В результате на некоторых вещах начала ХХ века фанеровка бывает столь тонкая, что при неблагоприятных условиях хранения вся поверхность предмета покрывается частными мелкими трещинками-кракелюрами и расслаивается, в то время как у подлинных вещей это выглядит глубокими редкими разрывами шпона.

Очень показательно расположение металлических деталей, которые в период ампира подчеркивали и выделяли основные «узлы» конструкции; были полыми, сделанными, как правило, методом штамповки. Штампованные металлические тяги плотно пригоняли по форме узких деревянных реек, которые в свою очередь, наклеивались на деревянную основу. Наличие гвоздей тоже должно наводить на подозрение. Русские мастера практически не пользовались гвоздями, они могли появиться на предметах в «стиле жакоб» в результате последующих реставраций. Детали из меди и латуни в русской мебели довольно редко сочетались в одном изделии с бронзовыми накладками фигурной формы, а гофрированные вставки в эпоху ампира не обрамлялись металлическими рамками.

Атрибуционным признаком является и наличие вставок «verreeglomise» — даже мелкие вставки с «эгломизе» в более позднее время применялись чрезвычайно редко; время бесплатной рабочей силы ушло безвозвратно.

Портрет княгини Е.И. Голенищевой-Кутузовой

Л. Гуттенбрунн. 1797

Туалетный стол с зеркалом и стул в «стиле жакоб»

Россия. Около 1800

Фанеровка – красное дерево; накладки – латунь

Источник

Жакоб

Жакоб – это династия французских мастеров художественной мебели. Основатель династии Жорж Жакоб (1739-1814) известен как создатель строгой по форме мебели в классическом стиле из красного полированного дерева, декорированного золоченой бронзой. Славу ему принесли резные золоченые стулья и кресла. Именно он ввел в мебельное искусство характерный элемент — куб с резной розеткой в местах присоединения ножек стула. Позже таким элементом украшались и другие предметы мебели. Жорж Жакоб работал по заказам Марии-Антуанетты и других членов королевского дома. После революции он создал большие комплекты мебели для мастерской Ж.-Л. Давида (по эскизам последнего, 1789-90) и зала заседаний Конвента в Тюильри (по эскизам Ш. Персье и П. Фонтена, 1793). Жорж Жакоб был известен и за пределами Франции. Его мебель заказывал будущий Король Англии – Георг IV , Швеции – Густав III, немецкие принцы.

Продолжил династию его сын Франсуа Оноре, прозванный Жакоб Демальтер (1770-1841), создававший мебель в стиле ампир для дворцов Наполеона I. Фирма Жакоба изготавливала мебель для многих богатых клиентов. В отдельные периоды в его фирме работало более 300 человек.

Дело отца и деда продолжил Жорж Альфонс Жакоб (1799-1870), который создавал мебель из красного дерева с наклеенными полосками латуни. По сравнению с вещами отца и деда изделия Жакоба-внука были более демократичными и доступными, рассчитанными не только на элиту, но и на средний класс. В связи с этим (а также из-за обилия подражаний) к концу 19 в. слово «жакоб» стали употреблять расширительно, обозначая им всякую фасонную мебель из красного дерева с латунными накладками.

Многие краснодеревщики использовали разработки семьи Жакоб и подделывали их клейма. Самым известным фальсификатором клейма Жоржа Жакоба был его однофамилец Анри Жакоб. Качество мебели мастерских Анри Жакоба ничуть не уступало качеству его знаменитого предшественника, и он получал заказы от двора и высокопоставленных лиц. Блестящими образцами творчества Анри Жакоба являются предметы мебели дворца в Павловске.

В наши дни идеи мастеров Жакоб используют многие дизайнеры. Они создают копии и реплики их моделей для интерьеров, выдержанных в классическом стиле или стиле ампир.

Источник

Жорж Жакоб: приключения французского гарнитура в России

ЖОРЖ ЖАКОБ: ПРИКЛЮЧЕНИЯ ФРАНЦУЗСКОГО ГАРНИТУРА В РОССИИ[1]

О.А. Федосеева, старший научный сотрудник,
​хранитель музейной коллекции «Мебель»

В исторической коллекции Царскосельской резиденции сохранился уникальный комплекс предметов мирового уровня – мебельный гарнитур для сидения выдающегося французского мебельщика Жоржа Жакоба. В российских музейных собраниях это единственный столь крупный гарнитур мебели, история которого прослеживается с начала 1780-х гг.

Династия французских мебельщиков Жакобов (les Jacob) просуществовала с 1765 по 1847 г. и насчитывала три поколения: Жорж Жакоб (Georges Jacob, 1739–1814) и два его сына – Жорж Жакоб-младший (Georges II Jacob, 1768–1803) и Франсуа-Оноре-Жорж Жакоб, называемый Жакоб-Демальте (François-Honoré-Georges Jacob dit Jacob-Desmalter, 1770–1841), а также внук Жорж-Альфонс Жакоб-Демальте (Georges-Alphonse Jacob-Desmalter, 1799–1870)[2]. Мебель, вышедшая из рук этих мастеров, представляет всю палитру модных тенденций французского мебельного искусства почти за сто лет, начиная от резных вызолоченных предметов в стиле рококо и заканчивая предметами, в которых отразились влияния исторических стилей.

Основатель династии Жорж Жакоб родился в 1739 г. в семье виноградаря провинции Бургонь. Осиротев, он приехал в 1756-м в Париж, где поступил в ученики к родственнику семьи, столярному мастеру Жану-Батисту Леружу (J.-B. Lerouge), специализирующемуся на изготовлении кроватей и мебели для сиденья. Там Жакоб познакомился с мебельным подмастерьем Луи Делануа (L. Delannois), который впоследствии оказал на него значительное влияние. В 1761 г. Делануа становится мастером[3], открывает свою мастерскую, куда и переходит работать Жакоб. В 1765 г. сам Ж. Жакоб становиться мастером.

Во второй половине XVIII в. французская корпоративная система подготовки мебельщиков была достаточно серьезной. Надо было шесть лет пробыть в учениках у мастера, члена корпорации, затем еще три года – в подмастерьях, после чего представить свою работу на рассмотрение дисциплинарной комиссии корпорации столяров-краснодеревцев (jurande des menuisiers-ébénistes – JME), собиравшейся четыре раза в год у одного из мастеров. Получив статус мастера, можно было создавать и продавать предметы мебели под своим именем.

Ж. Жакоб начал свое дело с «нуля» – редкий случай во французском мебельном мире того времени: обычно мастер, открывающий свое дело, или получал право владения мастерской после женитьбы, или, проработав несколько лет в мастерской, перекупал ее у своего предшественника. В 1767 г. Ж. Жакоб вступает в брак, от которого у него рождается пять детей: три сына и две дочери.

Имя Жакоба-отца обычно ассоциируется с классическим стилем эпохи Людовика XVI, однако в начале своего пути мастер испытывает влияние рокайльной стилистики. Общение с Л. Делануа, поборником классических форм в мебели, заставило Жакоба работать в том же направлении. Начиная с 1781 г. Жорж Жакоб назначается на различные должности в корпорации столяров-мебельщиков; в 1788 г. он становится помощником управляющего делами корпорации. Стать управляющим ему помешала революция 1789 года, дезорганизовав деятельность всех ремесленных корпораций.

Несколько раз Ж. Жакоб был привлекаем к ответственности революционным Комитетом общественного спасения как поставщик королевского двора и дворов принцев, однако благодаря заступничеству художника Давида не был обвинен. Как известно, по эскизам Давида Жакоб создавал мебель в «римском и этрусском вкусе», которую можно увидеть на картинах художника, а также мебель для зала собраний в Тюильри (1793). У Давида он знакомится с двумя архитекторами, которые впоследствии будут не только сотрудничать с мастерской Жакобов, но и поставят свои подписи под брачный договор второго сына Ж. Жакоба – Франсуа-Оноре-Жоржа Жакоба (в будущем Жакоба-Демальте) – Персье и Фонтеном. В 1791 г. отменяются корпорации, что позволило мастеру расширить перечень мебельной продукции и выпускать не только мебель для сиденья и кровати. Во время Директории (1795–1799) дела семьи поправляются, Жакоб становится модным поставщиком мебели. В 1796 г. Жакоб-старший передает мастерскую своим сыновьям: Жоржу Жакобу-младшему и Франсуа-Оноре-Жоржу Жакобу, которые продолжают дело отца под именем «Братья Жакоб» (Jacob Frères). В 1803 г. умирает Жакоб-младший, что повлекло за собой реорганизацию семейной предприятия и создание фирмы «Жакоб-Демальте» (Jacob-Desmalter). Новое динамичное предприятие принесло славу дому Жакобов, меблировавшему впоследствии всю Европу. Однако в 1813 г. семейное предприятие потерпело крах вследствие падения империи Наполеона. Через полгода, в 1814 году Ж. Жакоб-старший, не перенеся разорения, умирает.

С именем Жоржа Жакоба связан золоченый резной гостиный гарнитур, хранящийся в Государственном музее-заповеднике «Царское Село». Мебель из бука выполнена в классическом стиле, все предметы клеймены штампом Ж. Жакоба. Сужающиеся вниз ножки решены в виде тугой связки стрел, обвитых веревкой; обвязка сиденья закруглена и трактована как три переплетающихся лука; также в виде лука, увитого лентой и украшенного венком из цветов или из оливковых веток, выполнена верхняя перекладина мягкой спинки; стойки спинки представлены как канеллированные колонны, обвитые неширокой лентой.

Французская мебель появилась в Царском Селе не сразу: золоченый гарнитур для сидения, состоящий из двух канапе, четырех кресел и тридцати стульев был приобретен в мае 1781 г. для Мраморного дворца за 76 400 французских ливров (19 100 рублей)[4]. Согласно счету Пернона, французского агента императрицы Екатерины II, из этих денег только треть была заплачена мебельщику за резьбу и позолоту каркасов предметов – 26 000 ливров (6 500 рублей): 30 стульев – по 600 ливров, 4 кресла – по 800 ливров, 2 канапе по 2 400 ливров. Большая часть суммы ушла на обивку гарнитура: гипюровую ткань орехового цвета в атласную и бархатную полоски, шелковые шнуры, золоченый позумент (34 600 ливров). Работа обойщика и материалы для мягких сидений и спинок стоили 11 000 ливров. Упаковка и таможенные расходы были оценены в 4 800 ливров. Чтобы сравнить уровень цен, приведем итоговую цифру счета Карла Гампеля за отделку в 1781–1783 гг. 10-ти личных комнат Екатерины II на втором этаже и 11-ти комнат первого этажа нового (Зубовском) флигеля Царскосельского дворца, куда входят поставка мебели, обойные работы, стоимость тканей и материалов, а также работы обойщиков и монтировщиков – 65 432 рубля[5].

Финансирование строительства Мраморного дворца (1768–1785, арх. Антонио Ринальди), предназначавшегося фавориту Екатерины II, князю Григорию Григорьевичу Орлову (1734–1783), производилось из сумм Кабинета Ея Императорского Величества именными высочайшими указами. По мнению некоторых исследователей, автором программы художественного убранства интерьеров дворца была Екатерина II, которая с удовольствием украшала их художественными произведениями, специально созданными или заказанными[6]. Хотя в 1772 г. происходит разрыв отношений императрицы с фаворитом, строительство и отделка дворца продолжаются.

К 1780-м гг. Жакоб становится официальным поставщиком принца Прованского, старшего брата французского короля, для которого с 1781 по 1786 г. поставил мебели для сиденья и кроватей на сумму 140 000 ливров[7]. Одновременно мастер поставляет мебель для принцев д`Артуа и Конде и для Хранилища королевской мебели (Garde-Meuble de la Couronne). Элегантные золоченые предметы для сиденья, изготовленные Жакобом, с необычно трактованными декоративными мотивами, проработанной изысканной резьбой (в некоторых случаях почти скульптурной), пользовались огромной популярностью.

В 1779 г. начинаются работы по перестройке Ч. Камероном[8] части Большого Царскосельского (Екатерининского) дворца, и внимание Екатерины II переключается на оформление интерьеров своей летней резиденции. Она старается наполнить их изысканными предметами, поэтому французский золочённый резной гарнитур для сиденья, не успев украсить залы Мраморного дворца, оказывается в Царском Селе.

Впервые французский гарнитур упоминается в переписке Камерона по поводу убранства Лионской гостиной, или «комнаты Лионских обоев», которую он создает на месте Пятой антикамеры Ф. Растрелли в Большом Царскосельском дворце в 1781–1783 гг. Своим название гостиная была обязана шелковым обоям, поставленным лионским фабрикантом тканей и коммерсантом Камилем Перноном[9]. Обставлять Лионскую гостиную изначально предполагалось «парижскими мебелями»[10], а не мебелью, исполненной по эскизам архитектора, как это было во всех остальных залах, отделанных по его проектам. В начале 1782 г. Камерон был озабочен тем, чтобы заказанные по его рисункам для «Лионского покоя» две зеркальные рамы и два стола были схожи «с прочими мебелями» и не оказались «хуже той работы»[11].

В эпоху ампира классицистический гарнитур Ж. Жакоба не был востребован и был убран в дворцовые кладовые. По восшествию на престол императора Александра II начались переделки интерьеров и мебельного убранства Большого Царскосельского (Екатеринского) дворца. Со второй половины 1850-х гг. французский гарнитур опять появляется в парадных комнат так называемого Пятого апартамента Екатерининского дворца[12], занимаемых супругой императора Александра II, императрицей Марией Александровной. C 1858 г. гарнитура мебели, выполненного Жакобом, в Лионском зале уже не было, так как в апреле того года петербургский мебельный мастер Карл Тур[13] сдал Царскосельскому дворцовому правлению для Арабесковой комнаты вновь вызолоченные и переобитые голубой брокателью 30 стульев и четыре кресла, в которых мы узнаем гарнитур Ж. Жакоба[14].

В 1866 г. в Арабесковом зале появляются «два дивана сплошь золоченых в стиле Людовика XVI», которые были сделаны на фабрике К. Тура и также обиты голубой брокателью. Тогда же у четырех кресел, стоявших в Арабесковой комнате, Тур переделывает локотники для того, чтобы старые кресла Жоржа Жакоба представляли комплект с только что сделанными диванами[15].

Диваны, вышедшие из петербургской мастерской Тура, выполнены из березы. Вместо восьми тонких ножек, на которых стоит французский прототип, предметы покоятся на четырех мощных опорах. Верхняя обвязка спинки решена в виде лука, украшенного только венком из цветов; сиденья полумягкие, не вкладные; локотники выполнены в виде завитков, декорированных листьями аканта (такие же локотники и у кресел). Однако следует отдать должное Туру – его диваны стилистически очень близки к оригинальным французским предметам и всегда воспринимались как часть гарнитура Жоржа Жакоба.

Диван из гарнитура Жоржа Жакоба выполнен из бука, его пропорции и качество резьбы соответствуют параметрам стульев и кресел. Два перевитых венка из цветов и веток оливы на верхней обвязке спинки, выполненной в виде лука, являются объединяющим элементом гарнитура, в который входят предметы как украшенные венками из цветов, так и венками из веток оливы. Полумягкая спинка дивана имитирует спадающую на мягкое вкладное сиденье драпировку. Стойки локотников выполнены в виде лир. Этот диван со времен царствования императора Александра II занял место в Лионском зале, где и находился до начала Великой Отечественной войны.

В связи с тем, что Арабесковый зал с 1876 г. служил столовой императору Александру II и императрице Марии Александровне, мебельный гарнитур Ж. Жакоба был подновлен и переобит. Шелковая ткань была заказана за границей через магазин Дюфо – по образцу, выданному Царскосельским дворцовым правлением. Обойные работы выполнила фирма Г. Н. Резанова, потомственного почетного гражданина, санкт-петербургского купца 2 гильдии[16].

В Арабесковом зале гарнитур простоял недолго, до нового перемещения в Александровский дворец во время правления императора Николая II, сделавшего Царское Село своей постоянной резиденцией. Стулья и кресла Ж. Жакоба, а также с диваны К. Тура были отправлены в Портретный зал парадной анфилады Александровского дворца. Часть гарнитура можно увидеть на портрете императрицы Александры Федоровны (1907), изображенной художником Н. К. Бодаревским в этом зале.

Интересно отметить, что гарнитур французского мастера в конце XIX в. «вызвал к жизни» несколько стульев, сделанных на фабрике Н. Ф. Свирского[17] для того же зала Александровского дворца. Изделия петербургского фабриканта отличались иными пропорциями, чем их французский эталон, менее выразительной резьбой и имели плетеные сиденья и спинки. Появление предметов, выполненных в стилистике французского классицизма, в одном из парадных залах было, с одной стороны, продиктовано архитектурой и классицистическим оформлением парадной анфилады, созданной в 1790-е гг. Дж. Кваренги, с другой, – свидетельствовало о ретроспективном направлении в русском искусстве этого времени.

В начале Великой Отечественной войны часть гарнитура была эвакуирована; примечательно, что в глубь страны были эвакуированы все диваны К. Тура, считавшиеся работой Ж. Жакоба. Это свидетельствовало, о том, что сотрудники музея понимали уникальность данной мебели, не представленной больше в исторических коллекциях бывших императорских резиденций. Восемь стульев были эвакуированы вместе с диванами и тремя креслами, десять предметов – найдены после войны в различных городах (Пушкине, Харькове и Кенигсберге), где они были брошены отступавшими немецкими войсками. Один из не эвакуированных и оставленных во дворце стульев гарнитура Жакоба был приобретен музеем в 1985 г. у частного лица, два воссозданы в 2010 г. из обломков, найденных на территории Екатерининского парка после ухода оккупантов в 1944 г.

В 2010 г., к 300-летию Царского Села, был воссоздан Арабесковый зал Екатерининского дворца, отделка которого была утрачена во время Великой Отечественной войны. Тогда же был реставрирован и обит шелком, заказанным по историческим образцам 1866 г. на итальянской текстильной фабрике, французский мебельный гарнитур. Интенсивный синий цвет новой обивки предметов соответствует цвету, сохранившемуся в подгибах ткани XIX в. на стульях и креслах, оттенок этого же цвета можно увидеть на упомянутом портрете императрицы Александры Федоровны.

В настоящее время один диван, три кресла и двадцать один стул – уникальный гарнитур Жоржа Жакоба – украшает Арабесковый зал Екатерининского дворца.

В заключение хочется отметить, что в России мебелью в «стиле жакоб» принято называть предметы с геометрически ясными формами, фанерованные красным деревом и украшенные штампованными латунными накладками. Термин «стиль жакоб», или «русский жакоб», вошел в практику в последней трети XIX в., в эпоху историзма, когда стали модны формы мебели, изобретенные русскими мастерами в конце XVIII столетия. Не последнюю роль в проявлении интереса к данному мебельному типу сыграл личный вкус императора Александра III и его супруги, старавшихся меблировать интерьеры дворцов «чудной мебелью «стиля Жакоб», которая, по словам Марии Федоровны, «выглядит так красиво»[18]. Направление получило название в память семьи французских мебельщиков Жакобов, которые после французской революции 1789 года одними из первых стали массово делать мебель из красного дерева с бронзовым и латунным убором.

[1] Статья опубликована в журнале «Мебельный мир», 2007. № 1. С. 32–34. Печатается с изменениями.

[2] Ledoux–Lebard D. Le mobilier français du XIX-e siècle. 1795–1889. Dictionnaire des ébénistes et des menuisiers. Paris, 1984. P. 267–272.

[3] Делануа, Луи (1731–1792) – выдающийся французский мебельщик, специализировавшийся на изготовлении мебели для сиденья.

[4] РГИА. Ф. 468. Оп. 1. 1781. Д. 3896. Л.119.

[5] РГИА. Ф. 468. Оп. 1. 1781. Д. 3896. Л. 56 об. См.: Федосеева О. А. Деятельность «польско-королевского подданного» Карла Гампеля в Царском Селе // Россия – Польша. Два аспекта европейской культуры / Материалы XVIII Царскосельской научной конференции. СПб., 2012. С. 578–587.

[6] Ухналев Е. А. Мраморный дворец в Санкт-Петербурге. Век восемнадцатый. СПб., 2002. С. 88.

[7] Grandsart H. Le cas Jacob // Connaissance des arts. 2002 (№ 594), mai. P. 102–107.

[8] Камерон, Чарльз (1743–1812) – архитектор шотландского происхождения, приглашенный Екатериной II в Россию. Работал в Царском Селе и великокняжеской резиденции в Павловске.

[9] Лехович Т. Н. Иностранные купцы при Дворе Екатерины II: к истории русско-французской торговли тканями // Петербург – место встречи с Европой / Материалы IX Царскосельской научной конференции. СПб., 2003. С. 213–221.

[10] Воронов М. Г. О мебельном убранстве залов Екатерининского дворца, отделанных по проектам архитектора Ч. Камерона. Фонд рукописных материалов ГМЗ «Царское Село». Инв. № н/с 1122.

[11] РГИА. Ф. 487. Оп. 13. 1780. Д. 7. Л. 162, 164.

[12] Бывшие комнаты Екатерины II.

[13] Тур Карл Андреевич (1815–?), поставщик Императорского двора. Немец по происхождению, сын Андрея Ивановича Тура, основавшего в Петербурге в 1811 г. мебельную фабрику. С 1851 г. предприятие называлось «Придворный мебельный фабрикант Карл Тур». В 1867 г. фабрика продана Н. Ф. Штанге.

[14] Акварель Э. П. Гау, изображающая Арабесковый зал в Большом Царскосельском дворце, может быть датирована периодом после 1858 г., так как на ней представлены обитые голубой тканью стулья и кресла гарнитура Ж. Жакоба. Согласно описям комнатного имущества1810-х гг. гарнитур Ж. Жакоба был обит «абрикосовым» шелком.

[15] РГИА. Ф. 487. Оп. 8. 1866. Д. 6315 а. Л. 11. На всех стульях и креслах французского гарнитура стоят номера, присвоенные им во время тотальной переписи имущества императорской резиденции в 1860 г.

[16] РГИА. Ф. 487. Оп. 8. 1876. Д. 6362. Л. 10, 36. Были подновлены и переобиты два новых дивана, 4 кресла и 30 стульев, каминный экран, 2 стола преддиванных и два стола предзеркальных.

[17] Свирский Николай Федорович, поставщик императорского Двора. Владелец основанной в 1880 г. мебельной, каретной и столярной фабрики в Петербурге.

[18] Ботт И. К., Канева М. И. Русская мебель. История. Стили. Мастера. СПб., 2003. С. 152.

Источник