Систематический или системный способ толкования

Систематическое толкование

Систематический способ толкования проявляется в анализе смысла и содержания толкуемой нормы путем определения ее места в системе права, сопоставления с другими нормами, установления объективно существующих связей между ними.

Данный способ толкования необходимо вытекает из такого свойства права, как системность. Он предполагает установление смысла норм права на основе использования знаний о логических связях с другими нормами.

В ходе систематического толкования, во-первых, определяется место нормы в системе права, в отрасли права, в институте права. Далее устанавливаются нормы, логически связанные с толкуемой. Знания об их содержании используются для уточнения смысла толкуемой нормы.

При систематическом толковании важен учет наиболее типичных функциональных связей норм права, оказывающих влияние на смысл толкуемой нормы. К числу таких связей относятся:

1. связь толкуемой нормы с нормой, тем или иным способом раскрывающей смысл термина, который использован в толкуемой норме;

2. связи общих и специальных норм. Специальные нормы ограничивают сферу действия общей нормы, делают изъятие из нее. При наличии специальной нормы общая норма не применяется. Например, ч. 1 ст. 105 УК РФ предусматривает ответственность за убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку. Если эту статью толковать изолированно от других статей главы 16 УК РФ, то неизбежен вывод, что любое убийство охватывается ст. 105 УК РФ. Если же привлечь для толкования статьи, предусматривающие специальные составы убийства (в состоянии аффекта – ст. 107, при превышении пределов необходимой обороны – ст. 108 УК РФ) то неизбежен другой вывод: не каждое убийство охватывается ст. 105 УК РФ. Ст. 107 и 108 являются специальными и ограничивают сферу действия ст. 105;

3. связи отсылочных статей. Из самой отсылочной статьи видно, что норма в ней сформулирована не полностью. Чтобы уяснить норму, содержащуюся в отсылочной статье, необходимо привлечь ту статью, к которой делается отсылка;

4. связи близких по содержанию, одновидовых норм, не находящихся в соотношении общей и специальной нормы. В этом случае используется метод сравнения, сопоставления двух близких по содержанию норм, что позволяет с большей четкостью отграничить их, выявить у каждой из них признаки, по которым они различаются. Например, толкование ст. 129 (клевета) и ст. 130 (оскорбление) УК РФ дается в сравнении их между собой.[11]

Сопоставление содержащейся в ст. 575 ГК РФ нормы, допускающей дарение обычных подарков, стоимость которых не превышает пяти установленных законом минимальных размеров оплаты труда, государственным служащим и служащим органов муниципальных образований, и нормы, предусматривающей уголовную ответственность за получение взятки (ст. 290 УК РФ), позволяет заключить, что в ст. 290 КУ РФ уголовная ответственность за получение взятки установлена независимо от размера вознаграждения (в том числе в виде подарков), поскольку субъектом преступления является не любой государственный служащий или служащий муниципального учреждения, но лишь должностное лицо.

Благодаря систематическому способу толкования, можно выявить юридическую силу правовой нормы, сферу ее действия, принадлежность к определенной отрасли, институту права.

Зачастую сам текст нормативного акта содержит основания для систематического толкования. К нему в частности, приходится прибегать при реализации бланкетных и отсылочных норм.[12]

Согласно ч. 1 ст. 133 УПК основанием возникновения права на реабилитацию является незаконное и необоснованное осуществление уголовного преследования.

Основание возникновения права на реабилитацию является одновременно и основанием возникновения права на возмещение вреда. Кроме этого, основанием возникновения права на возмещение вреда является незаконное применение к любому лицу мер процессуального принуждения в ходе всего производства по уголовному делу. Такие меры процессуального принуждения регламентируются разделом IV УПК РФ. К ним относятся: задержание подозреваемого, меры пресечения, иные меры процессуального принуждения (обязательство о явке, привод, временное отстранение от должности, наложение ареста на имущество, денежное взыскание).

Значительно сужает перечень оснований возмещения вреда, причиненного незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда ч. 1 ст. 1070 ГК РФ. Он исчерпывающий и предусматривает: незаконное осуждение; незаконное привлечение к уголовной ответственности; незаконное применение в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде; незаконного задержания. Следовательно, вред, причиненный иными незаконными действиями органов дознания, следователя, прокурора и суда возмещается на общих основаниях в порядке гражданского судопроизводства (ст. 1069 ГК РФ). Представляется, в возникшей коллизии приоритет имеют нормы ст.ст. 133-139 УПК РФ, устанавливающие основания и порядок возмещения ущерба и восстановления прав реабилитированного лица, поскольку правоотношения, связанные с реабилитацией лица, относятся к уголовно-процессуальным.

Источник

Логическое и системное толкование права

Систематическое толкование состоит в уяснении смысла нормы путем ее сопоставления с другими нормами и установлении связей между ними. Это толкование осуществляется с помощью анализа системных связей юридической нормы с другими нормами, путем выявления места и роли конкретной нормы права в системе права.

Установление систематических связей между нормами позволяет правильно определить сферы их применения, что является необходимым условием квалификации юридических фактов. Выяснение систематических связей необходимо и для установления изъятий из общего правила.

В ходе систематического толкования определяется место нормы в системе права, в отрасли и в институте права. Далее устанавливаются нормы, логически связанные с толкуемыми, что и позволяет уточнять смысл толкуемой нормы права.

При систематическом толковании учитываются функциональные связи между нормами права (связь толкуемой нормы и нормы, раскрывающей ее смысл, связь общих и специальных норм, связь отсылочных статей, связь близких по содержанию одновидовых норм).

Систематическое толкование объективно обусловлено взаимосвязью общественных отношений, которые регулируют соответствующие нормы права.

Логический способ толкования состоит в использовании законов и правил логики для понимания действительного смысла правовой нормы.

Интерпретатор с помощью логических приемов оперирует материалом нормы права, не обращаясь к другим средствам толкования. В результате такого толкования общее, абстрактное содержание правовой нормы приобретает конкретный характер. При этом применяются самые различные логические приемы: логическое преобразование, логический анализ понятий, умозаключения степени, выводы по аналогии и от противного, силлогизмы и др.

Логическое толкование позволяет конкретизировать смысл нормы в процессе правоприменительной деятельности. Сопоставление признаков понятия, его объема, структурных и отсылочных связей позволяет уяснить содержание нормы. Логический анализ понятия является самым распространенным в толковании норм права.

С логической стороны правоприменение представляет собой силлогизм, т.е. умозаключение, когда из двух категорических суждений необходимо выбрать третье. Суждения (посылки) и образуют логическую связь правовых терминов и конструкций, при этом учитываются термины, объединяющие суждение в умозаключение.

Источник

Системное толкование гражданского закона

Евсеев А.П., студент 2-го курса бакалавриата факультета права Высшей школы экономики.

Статья посвящена одному из основополагающих способов толкования гражданского закона — системному толкованию. Автор предлагает перечень принципов системного толкования в качестве руководящих начал при обращении к данному инструменту. В статье приводится сравнительно-правовой анализ способов толкования в семье континентального права и в англосаксонской правовой семье. Автором также проведено исследование использования системного толкования на практике и показаны типичные ошибки правоприменителя.

Ключевые слова: толкование закона; системное толкование; систематическое толкование; гражданское право; сравнительное право.

SYSTEMATIC INTERPRETATION OF CIVIL LAW

Evseev A.P. (Moscow) — Second-Year Student of the Law Faculty of the National Research University Higher School of Economics.

The article deals with one of the most crucial ways of civil law interpretation — systematic interpretation. The author proposes the list of systematic interpretation principles as guidelines for using this instrument. The article provides legal comparative analysis of interpretative methods in continental and Anglo-Saxon legal systems. Author conducts a research of using systematic interpretation techniques in practice and shows the most common mistakes of law-enforcement.

Key words: interpretation of law; systematic interpretation; systematical interpretation; civil law; comparative law.

Введение

Известный советский писатель И.Л. Андроников как-то сказал: «Слово написанное и слово сказанное неравнозначны, ибо важно не только то, что сказано, но и как сказано» . Если устную речь мы можем проинтерпретировать с помощью наших органов чувств — слуха и зрения, то смысл правовой нормы установить гораздо труднее, так как это слово написанное. Кроме того, от результата толкования юридической нормы может зависеть очень многое в силу ее нормативности — распространения на широкий круг общественных отношений. Трудности уяснения смысла юридической нормы могут быть обусловлены как обилием специальных терминов (юридический язык), так и значительной степенью абстрактности и обобщенности , что характерно для стран континентальной правовой семьи, особенно германской. Неслучайно толкование закона считали «вечной проблемой юриспруденции» . Все это обусловливает необходимость корректного толкования норм закона, которое многие авторы определяют как «подлинное искусство» .

Андроников И.Л. Избранные произведения в двух томах. Т. 2. М.: Худож. лит., 1975. С. 368 — 374.
Николайчук Е.С. К вопросу о системном толковании норм гражданского права // Защита частных прав: проблемы теории и практики: Материалы международной научно-практической конференции. Иркутск: Изд-во Байкал. гос. ун-та, 2012. С. 109.
Алексеев С.С. Общая теория права. В 2 т. Т. 2. М.: Юрид. лит., 1982. С. 291 — 292; Пиголкин А.С. Толкование норм права и правотворчество: проблемы соотношения // Закон: создание и толкование / Под ред. А.С. Пиголкина. М.: Спарк, 1998. С. 65.
Виндшейд Б. Учебник пандектного права. Т. 1. СПб.: Гиероглифов и Никифоров, 1874. С. 48.

1. Теоретическая часть 1.1. Понятие толкования

Под толкованием норм права следует понимать «деятельность государственных органов, различных организаций и отдельных граждан, направленную на уяснение и разъяснение смысла и содержания общеобязательной воли законодателя, выраженной в нормах права» . Целью толкования является установление того смысла, который в нее вложил законодатель , причем для практической реализации . Данного мнения придерживались представители субъективной теории, говорившие о необходимости понять, к чему стремился законодатель , принимая тот или иной нормативно-правовой акт. Другие ученые-юристы, сторонники объективной теории, считают, что сам закон обладает своей объективной волей, так как является самодостаточной системой . На наш взгляд, объективная теория имеет больше изъянов, чем субъективная, поскольку нормативные правовые акты разрабатываются и принимаются для регулирования конкретных общественных отношений в конкретную историческую эпоху. Если отбросить эти факторы, то весь корпус законодательства окажется в каком-то юридическом вакууме, эфире, оно будет находиться вне общества, что, на наш взгляд, не является правильным, так как инструмент регулирования не должен быть отделен непроницаемой стеной от объекта регулирования.

Большой юридический словарь. М.: Книжный мир, 2010. С. 752. Аналогично см.: A Dictionary of Law. Oxford University Press, 2015 (http://proxylibrary.hse.ru:2346/view/10.1093/acref/9780199664924.001.0001/acref-9780199664924-e-2041?rskey=JXWFsd&result=2).
Васьковский Е.В. Цивилистическая методология. Учение о толковании и применении гражданских законов. М.: Центр «ЮрИнфоР», 2002. С. 83, 508.
Алексеев С.С. Указ. соч. С. 290.
Эннекцерус Л., Кипп Т., Вольф М. Курс германского гражданского права. Т. 1. Полутом 1: Введение и общая часть. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1949. С. 181 — 182.
Там же. С. 182.

Такого взгляда придерживаются и представители англосаксонского юридического мира. Противники текстуализма (буквального толкования) — интенционалисты (purpositivists) в США, Великобритании и других англосаксонских странах уверены, что для толкования закона недостаточно понять его букву — необходимо также установить субъективное намерение законодателя, в частности посредством законодательных материалов . Один из авторитетных американских судей США XX в. Биллингз Лэрнэд Хэлл сказал: необходимо всегда помнить, что статуты создавались с определенной целью; это в свою очередь является ключом к их толкованию . Неслучайно Верховный суд США заявил, что выяснение субъективного намерения законодателя является краеугольным камнем толкования федерального статутного права .

Cross B.F. The Theory and Practice of Statutory Interpretation. Stanford University Press, 2009. P. 58 — 59. Аналогичную позицию, сформулированную немецкой доктриной, см.: Эннекцерус Л., Кипп Т., Вольф М. Указ. соч. С. 184 — 186.
Cabell v. Markham, 148 F.2d 737, 739 (2d Cir, 1945) // http://law.justia.com/cases/federal/appellate-courts/F2/148/737/1503769/.
Manning J.F. Textualism and Legislative Intent // Virginia Law Review. 2005. Vol. 91. P. 419.

Затрагивая проблему толкования закона в англосаксонской правовой семье, следует обратить внимание на наличие двух близких, но разных по смыслу юридических понятий, между которыми необходимо провести дистинкцию, — interpretation (толкование) и construction (истолкование-разъяснения). Interpretation сводится к внутреннему мыслительному процессу по уяснению смысла юридического предписания. Construction же предусматривает внешнее разъяснение значения правовой нормы, которое рассчитано на восприятие иными субъектами права .

Cross R. Statutory Interpretation. London: Butterworths, 1995; Bennion F. Statutory Interpretation. 4th ed. Butterworths, 2002.

Спор между сторонниками субъективной и объективной теории толкования закона не просто является научным диспутом, а имеет практическое значение. Например, французские суды, избрав за общее правило субъективную теорию, рассматривают толкование воли законодателя как вопрос факта. Именно поэтому высшие суды не могут пересмотреть толкование закона, осуществленное нижестоящими судами. По-другому обстоит дело в Великобритании. Английские суды, как правило, придерживаются объективной теории, а потому осуществление толкования статута относится к вопросу права, что означает возможность пересмотра такого решения высшими судами .

Vogenauer S. Statutory Interpretation // Elgar Encyclopedia of Comparative Law. 2nd ed. Edward Elgar Publishing, 2012. P. 836.

1.2. Понятие, место и значение системного толкования

Установив значение понятия «толкование», необходимость данного действия и определив его цели, следует определить место системного толкования среди иных способов толкования норм закона . Ф.К. фон Савиньи не разделял толкование на отдельные виды и приемы, считая, что толкование представляет собой единую методологию по уяснению смысла закона, в которой можно выделить грамматический, логический, исторический и систематический элементы . Г. Дернбург де-факто включал системное толкование в логическое: «Логическое толкование предполагает, что закон «представляет одно целое; оно толкует частности закона по основной его мысли» . Лишь к концу XIX в. в силу систематизации законодательства наблюдается понимание, что право представляет собой целостную систему и для правильного толкования отдельной нормы необходимо изучить ее связи с остальными юридическими нормами единой системы . Однако на рубеже столетий такой подход рассматривался лишь как одна из составляющих логического вида толкования . Многие ученые сводили системное толкование лишь к определению места правовой нормы в конкретном нормативном правовом акте или во всей системе законодательства, рассматривая ее только через призму систематизации законодательства .

Автор обращает внимание на то, что в данной работе «системное толкование», «систематическое толкование», «систематический способ толкования» будут употребляться как синонимические лексические конструкции.
Савиньи Ф.К. фон. Система современного римского права. Т. I / Пер. с нем. Г. Жигулина; Под ред. О. Кутателадзе, В. Зубаря. М.: Статут, 2011. С. 391.
Дернбург Г. Пандекты. Т. I: Общая часть. М.: Университетская типография, 1906. С. 88.
Таганцев Н.С. Курс уголовного права. Т. 1. СПб., 1902. С. 145.
Трубецкой Е.Н. Лекции по энциклопедии права. М.: Типография Императорского Московского Университета, 1909 (http://study.garant.ru/#/document/3964815/paragraph/810:0).
Васьковский Е.В. Руководство к толкованию и применению закона. М.: Изд. Бр. Башмаковых, типолитография товарищества И.Н. Кушнерев и Ко, 1913. С. 30; Мейер Д.И. Русское гражданское право. Петроград: Типография «Двигатель», 1914 (http://study.garant.ru/#/document/4069627/paragraph/1225:0).

Дифференцируя толкование на различные способы, многие ученые относили их к разным стадиям (ступеням) толкования. С.С. Алексеев считал, что системное толкование возможно применять как на стадии анализа буквального текста, так и на стадии догматического анализа. В первом случае системное толкование оказывалось объединенным с филологическим (грамматическим, лексическим, синтаксическим) и логическим толкованием, во втором случае — со специально-юридическим . На наш взгляд, данное деление является довольно условным и не отражает сути поднимаемого вопроса.

Алексеев С.С. Указ. соч. С. 302.

Думается, системное толкование следует рассматривать как промежуточную стадию между толкованием отдельной нормы и аналогией закона. Системное толкование можно определить как «осуществляемую субъектами права деятельность, состоящую в сопоставлении двух и более юридических норм друг с другом в целях установления смысла нормы, для ее точного применения» . По нашему мнению, это связано с тем, что, прибегая к системному толкованию, мы вынуждены признать, что анализируемая норма не содержит исчерпывающего, беспробельного правового регулирования изучаемого общественного отношения, поскольку, применив филологическое и логическое толкование, мы не смогли установить смысл анализируемой нормы. Микросистема юридической нормы оказывается неполной, что обусловливает необходимость дальнейшего толкования .

Дворников Н.Л. Системное толкование норм права: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Волгоград, 2007. С. 8. Аналогичное определение дано А.Н. Булаевым: «Основанная на системном характере законодательства и его функционально-структурных связях разновидность интерпретационной практики, направленной на унифицированное применение различных по форме и содержанию юридических предписаний, позволяющее полно и всесторонне раскрыть их содержание в целях обеспечения единства системы российского законодательства». См.: Булаев А.Н. Роль систематического толкования в обеспечении единства российского законодательства: Дис. . канд. юрид. наук. Саратов, 2008.
Аналогичную позицию см.: Евстигнеев Э.А. Отдельные вопросы определения вида норм договорного права с помощью толкования: зависимость вида норм от формальных признаков, основания изменения вида и алгоритм его определения // Свобода договора: Сборник статей / Отв. ред. М.А. Рожкова // СПС «КонсультантПлюс».

Признав пробел в микросистеме юридической нормы, мы пытаемся его устранить, обратившись к целостной системе корпуса законодательства, презюмируя его беспробельность . Посредством системного толкования можно определить смысл анализируемой нормы, установив ее связи с иными юридическими нормами, регулирующими изучаемое общественное отношение. В дореволюционной литературе такой подход называли «логической растяжимостью» понятия закона (logisches Expansivitat) . Системное толкование, по меткому выражению К.Ф. фон Савиньи, «касается внутренней связи, которая объединяет все институты права и правовые нормы в одно великое единство» . Именно это и отличает системное толкование от остальных видов толкования и от аналогии закона. Однако если ранее, в XIX в., немецкая юриспруденция, юриспруденция понятий, рассматривала системное толкование как анализ статичных понятий, дефиниций и исключений , то в настоящее время системное толкование является более широким по своему содержанию и включает в себя систему принципов и иных оценочных юридических категорий .

См.: Шмагин А. Основы немецкой методики толкования права // Вестник гражданского права. 2012. N 4. С. 247 — 284 (СПС «КонсультантПлюс»).
Люблянский П.И. Техника, толкование и казуистика Уголовного кодекса. Пособие к практическим занятиям по уголовному праву. Петроград: Типолитография Романова, 1917. С. 129.
Савиньи Ф.К. фон. Указ. соч. С. 391.
Coing H., Honsell H. in: J. von Staudingers Kommentar zum BGB. C.H. Beck, 2004. Buch 1. Einl. zum BGB (Rn. 124).
Rohl C.F., Rohl H.Chr. Allgemeine Rechtslehre. 3. Aufl. Carl Heymanns Verlag, 2008. § 78; Schwakke P. Juristische Methodik. 4. Aufl. W. Kohlhammer, 2003. § 5.3.2. S. 78.

Значимость системного толкования обусловлена тем, что рассматривает весь корпус законодательства как целостную систему . «Система гражданского права — это объединение его норм. Правильное толкование и применение любой нормы — это системное ее применение» .

Мамонтов А.Г. Возможности системной методологии исследования судебно-правовой сферы // История государства и права. 2010. N 4. С. 19 — 22; Тиунова Л.Б. Системный подход в исследовании права: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Л., 1985; Каск Л.И. Системный подход в познании государства и права // Правоведение. 1977. N 4. С. 31 — 40; Цыбуленко З.И. Качество норм гражданского права России и некоторые проблемы их применения // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2008. N 2. С. 59.
Гражданское право: Учебник. В 2 т. Т. 1 / Под ред. Б.М. Гонгало. М.: Статут, 2016. С. 25.

Характерные для системного толкования приемы определяются системностью права: 1) установление места нормы в системе законодательства (отраслевая принадлежность, отнесение нормы к определенному институту); 2) установление других юридических норм, соединенных взаимосвязями с данной нормой, и раскрытие ее смысла через призму этих норм; 3) установление иерархии найденных норм; 4) сопоставление найденных норм на основе установленной иерархии, поиск и устранение коллизий на основе принципа иерархичности.

На основании этого можно выделить несколько основных целей системного толкования гражданского законодательства: 1) правильное и единообразное понимание и применение нормативно-правовых актов; 2) определение смысла конкретного нормативного предписания через призму иных норм ; 3) устранение системных коллизий в гражданском праве .

Николайчук Е.С. Указ. соч. С. 113.
А.В. Волков описал многочисленные ситуации, когда стороны в спорах использовали нормы разных нормативно-правовых актов, которые прямо противоречили друг другу, оставаясь формально законными. См.: Волков А.В. Злоупотребление гражданскими правами. Проблемы теории и практики. М.: Волтерс Клувер, 2009. С. 392.

Данные цели стоят перед юристами различных правопорядке. Однако есть ли в этих государствах аналог системного толкования? Ведь исходя из презумпции идентичности (praesumptio similitudinis) основоположников функционалистического подхода в сравнительном правоведении К. Цвайгерта и Х. Кетца сходные проблемы должны решаться сходным образом.

Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. В 2 т. Т. I: Основы. М.: Междунар. отношения, 2000. С. 58 — 59.

Схожим со способом системного толкования юридических норм в англосаксонском юридическом мире является метод «interpretation in context» . Однако этот метод является более широким по содержанию — он охватывает не только законодательство в настоящем и прошлом, но и социально-политические и исторические условия, так как во многом направлен на изучение конкретных причин формулирования прецедентов: common law неотделимо от исторических и социально-политических условий. Следовательно, думаем, для юриста с «пандектным шкафом» interpretation in context можно понимать как системное толкование в широком смысле, при котором рассматривается не система законодательства, а вся система права. Все это позволяет англосаксонским юристам утверждать о «вечно говорящем разнообразии статутов» . Во многом схожа с interpretation in context концепция динамического толкования статутного права .

Кроме того, в последние несколько десятилетий в англосаксонском юридическом мире наблюдается постепенное сближение двух центральных и конкурирующих способов толкования статутов — текстуализма и интенционализма (purpositivism) . Современный текстуализм обращает все большее внимание на общую семантику слов закона, на доктрину и международный опыт, начинает рассматривать юридическую норму через призму всего статута в целом .

Molot J.T. The Rise and Fall of Textualism // Columbia Law Review. 2006. Vol. 106. P. 1 — 69.
The Rise of Purposivism and Fall of Chevron: Major Statutory Cases in the Supreme Court // Harvard Law Review. 2017. Vol. 130. P. 1227 — 1248.

Все это позволяет утверждать, что в англосаксонском юридическом мире нет полного аналога системного толкования континентальной правовой семьи, однако де-факто его методы и принципы активно используются в рамках interpretation in context и современного текстуализма. Также на англосаксонские страны оказывают определенное влияние государства континентальной правовой семьи. Например, в судах Великобритании, которая на сегодняшний момент пока остается членом Европейского Союза, при толковании законов и иных нормативных актов стран континентальной Европы применяют приемы своих коллег с континента .

Романов А.К. Правовая система Англии: Учебное пособие. М.: Дело, 2002. С. 156 — 158.

1.3. Принципы системного толкования

Системное толкование использует специально-юридический метод толкования, но лишь как инструментарий для определения функциональных взаимосвязей между нормами, изложенными разными способами (отсылочным, бланкетным и др.). Поэтому думаем, что объединение системного толкования со специально-юридическим, предпринятое С.С. Алексеевым, является некорректным, так как системное толкование основано на совершенно иных принципах, чем специально-юридическое. Что же это за принципы?

Как отмечал В.Н. Карташов, в юридической науке неоднократно предпринимались попытки сформулировать общие принципы толкования норм права в целом, не углубляясь в дифференциацию данного явления на виды . Среди общих принципов толкования, как правило, выделяют: принцип законности, принцип справедливости, принцип гуманизма, принцип оперативности, принцип добросовестности, принцип единства толкования. Эти универсальные принципы толкования характерны и для системного толкования. Однако специфика системного толкования определяется частными принципами, которые и будут рассмотрены далее.

Карташов В.Н. Введение в общую теорию правовой системы общества. Ч. 4: Интерпретационная юридическая практика. Ярославль, 1998. С. 70.

Первым таким принципом системного толкования является принцип взаимосвязи норм. Юридические нормы образуют целостную систему, поэтому понять одну норму без установления функциональных и смысловых взаимосвязей с иными нормами достаточно сложно. Данный принцип означает, что правовые нормы при толковании необходимо рассматривать в их нормативном единстве .

Толстик В.А., Дворников Н.Л., Каргин К.В. Системное толкование норм права. М.: Юриспруденция, 2010. С. 29.

Принцип последовательности системного толкования тесно связан с принципом взаимосвязи норм, однако он имеет и самостоятельное значение . Данный принцип означает, что толкование норм будет неверным и ущербным без определения четкой последовательности в структуре взаимосвязей норм. Он реализуется при помощи анализа способов изложения юридических норм, посредством создания графов юридических норм.

Принцип приоритетности в системном толковании означает необходимость учета иерархии норм, содержащихся в актах разной юридической силы: нормы Конституции РФ, федеральных конституционных законов, федеральных законов, подзаконные акты. Данный принцип содержит в себе несколько правил: lex specialis derogat generali (преимущество специального закона над общим законом); lex posterior derogat priori (преимущество закона, принятого позже, над законом, принятым раньше). Правило lex specialis derogat generali объясняется юридической логикой: законодатель, принимая специальный закон, стремился создать особое, специальное нормативное регулирование определенных общественных отношений, отличающееся от регулирования, вводимого общим законом . Без преимущества специального закона над законом общим возникла бы угроза неприменения специального закона в отношении тех общественных отношений, которые он был призван урегулировать. Однако зачастую определение иерархии между различными нормативными правовыми актами бывает непростой задачей.

Kramer E.A. Juristische Methodenlehre. 3. Aufl. Stampfli, 2010. Kap. II-2c. S. 109.

Соотношение норм ГК РФ с нормами иных федеральных законов до сих пор остается дискуссионным вопросом. Согласно абз. 2 п. 2 ст. 3 ГК РФ «нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу». Именно это положение позволяет ряду ученых утверждать, что нормы ГК РФ имеют приоритет в отношении норм «обычных» федеральных законов .

Гражданское право: Учебник. В 4 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2006. Разд. I, гл. 4, § 2.2. С. 98 (автор главы — Е.А. Суханов); Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения (книга 1). М.: Статут, 2001. Гл. II, 4. С. 56 (СПС «КонсультантПлюс»); Гражданское право: Учебник. В 3 т. Т. 1 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. 7-е изд. М.: Проспект, 2011. Гл. 2, § 1. С. 40 (автор главы — Н.Д. Егоров).

Данная норма была рассмотрена Конституционным Судом РФ на предмет ее соответствия Конституции РФ. Суд высказал следующую позицию. В ст. 76 Конституции РФ не определяется и не может быть определена иерархия в рамках одного вида нормативно-правового акта, в данном случае — в рамках федеральных законов. Поэтому в силу ст. 76 Конституции РФ ни один федеральный закон не может иметь большую юридическую силу по отношению к другому федеральному закону. Выбор же того, какому закону необходимо отдавать примат, должен осуществляться при исследовании фактических обстоятельств в каждом конкретном деле судами общей юрисдикции и арбитражными судами, но не Конституционным Судом РФ .

Определение Конституционного Суда РФ от 5 ноября 1999 г. N 182-О «По запросу Арбитражного суда города Москвы о проверке конституционности пунктов 1 и 4 части четвертой статьи 20 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» // СЗ РФ. 1999. N 52. Ст. 6460.

Конституционный Суд РФ не пришел к выводу о неконституционности нормы, изложенной в абз. 2 п. 2 ст. 3 ГК РФ, оставив решение данного вопроса судам при рассмотрении конкретного дела с учетом фактических и иных обстоятельств. Рассматривая аналогичный вопрос в отношении УПК РФ, Конституционный Суд РФ признал за законодателем право устанавливать приоритет Кодекса над иными федеральными законами, однако данный приоритет не является абсолютным и ограничен рядом факторов: а) норма ч. 3 ст. 76 Конституции РФ, устанавливающая иерархию федеральных конституционных законов и федеральных законов; б) правило lex specialis derogat generali; в) правило lex posterior derogat priori; г) в случае, если иными федеральными законами устанавливаются дополнительные гарантии прав и свобод . Думаем, правовые позиции Конституционного Суда РФ, выраженные им в отношении УПК РФ, могут быть перенесены и на корпус гражданского законодательства. Все это создает базовый инструментарий для применения принципа приоритетности норм в системном толковании на практике. Однако вопрос о приоритетности норм ГК РФ остается открытым, так как Конституционный Суд РФ, как было уже сказано выше, не сформулировал четкой правовой позиции по данной проблеме.

Постановление Конституционного Суда РФ от 29 июня 2004 г. N 13-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы» // СЗ РФ. 2004. N 27. Ст. 2804; Определение Конституционного Суда РФ от 8 ноября 2005 г. N 439-О «По жалобе граждан С.В. Бородина, В.Н. Буробина, А.В. Быковского и других на нарушение их конституционных прав статьями 7, 29, 182 и 183 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СЗ РФ. 2006. N 5. Ст. 633; Определение Конституционного Суда РФ от 2 марта 2006 г. N 54-О «По жалобе общества с ограниченной ответственностью «Аудиторская фирма «АристаЛюКС» на нарушение конституционных прав и свобод положениями статей 7, 75 и 183 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СЗ РФ. 2006. N 20. Ст. 2212.

Следующим принципом системного толкования является принцип полноты . Он предполагает точное определение юридических терминов в анализируемых нормах. Данный принцип можно пояснить на конкретном примере. Пункт 1 ст. 705 ГК РФ гласит: «Если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, иными законами или договором подряда:

риск случайной гибели или случайного повреждения материалов, оборудования, переданной для переработки (обработки) вещи или иного используемого для исполнения договора имущества несет предоставившая их сторона;

риск случайной гибели или случайного повреждения результата выполненной работы до ее приемки заказчиком несет подрядчик».

Толстик В.А., Дворников Н.Л., Каргин К.В. Указ. соч. С. 30.

Следовательно, возникает вопрос о том, как следует толковать результат выполненной работы: как ту же совокупность материалов, переданных заказчиком , или как совершенно другой объект имущественных прав . Сложность заключается в том, что невозможно установить точное юридическое значение правовой конструкции исходя только из буквального толкования нормы. Следовательно, необходимо применить системное толкование, обратившись к п. 1 ст. 223 ГК РФ, согласно которому право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором. Далее, согласно ст. 211 ГК РФ риск случайной гибели или случайного повреждения имущества несет его собственник, если иное не предусмотрено законом или договором. Следовательно, используя нормы п. 1 ст. 223 и ст. 211 ГК РФ, можно установить, что в п. 1 ст. 705 ГК РФ риск случайной гибели результата выполненной работы лежит исключительно на подрядчике.

Васильченко А.П. О толковании ст. 705 Гражданского кодекса РФ // Журнал российского права. 2002. N 3. С. 107 — 108.
Пономарев С.М. Еще раз о толковании статьи 705 Гражданского кодекса РФ // Журнал российского права. 2003. N 4. С. 33 — 34.

Другим принципом системного толкования является принцип того, что исключения не подлежат расширительному толкованию . Это правило не запрещает использовать различные способы толкования в отношении перечней и исключений. Вовсе нет. Этот принцип следует понимать в том аспекте, что исключения из общего правила не должны толковаться таким образом, который бы свел на нет изначальное намерение законодателя в отношении введения общего правила .

См.: Шмагин А. Указ. соч.
Bitter G., Rauhut T. Grundzuge zivilrechtlicher Methodik — Schlussel zu einer gelungenen Fallbearbeitung // JuS. 2009. S. 289, 293.

Таким образом, рассмотренные принципы системного толкования являются руководящими методологическими правилами его применения на практике. Следует сразу обратить внимание, что выведенные принципы системного толкования основаны на теоретических выкладках и в большинстве своем являются лишь частью доктрины, но никак не законодательства (кроме тех интерпретационных приемов, которые были закреплены решениями Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ). В англосаксонских странах толкованию законов посвящены целые статуты. Их можно разделить условно на две группы : 1) акты, которые лишь закрепляют легальные дефиниции наиболее часто встречающихся понятий в законодательстве (Interpretation Act 1998 (the UK), Irish Interpretation Act 1937, the Dictionary Act (the USA)); 2) статуты, которые содержат в себе правила о порядке толкования юридических норм (первый титул Кодекса США, Australian Acts Interpretation Act 1901). В Кодексе США весь первый титул посвящен правилам конструирования правовых норм в этом акте. Данные правила являются обязательными для судей при толковании статутов, что уже многие годы вызывает значительные споры в юридическом сообществе США . В российском законодательстве нет подобных актов. Это делает еще более актуальным проведение прикладного исследования реализации принципов системного толкования норм закона.

См.: Vogenauer S. Op. cit.
Gluck A.R. The Federal Common Law of Statutory Interpretation: Erie for the Age of Statutes // William and Mary Law Review. 2013. Vol. 54. P. 801 — 804.

2. Практическая часть 2.1. Ставка в игре и мелкая бытовая сделка

Многие суды при толковании какой-либо нормы зачастую применяют системное толкование, не называя его таковым. Например, Московский городской суд 4 августа 2015 г. вынес Апелляционное определение по делу N 33-22359/2015 . Из материалов дела следует: несовершеннолетний сын истца взял небольшую сумму денег у него и сделал ставку в ООО «Первая международная букмекерская компания». Отец-истец обратился в суд с иском к данному юридическому лицу о признании сделки своего несовершеннолетнего сына недействительной. Суд, проведя системное толкование норм подп. 4 п. 2 ст. 26 ГК РФ о мелкой бытовой сделке и ст. 1062, 1063 ГК РФ, пришел к следующему выводу: ставка, сделанная несовершеннолетним, является мелкой бытовой сделкой. Однако очевидно, что ставка не соответствует понятию «мелкая бытовая сделка». Если бы суд дал дефиницию мелкой бытовой сделки, то стало бы ясно, что под ней следует понимать сделку, совершенную на небольшую сумму, направленную на удовлетворение бытовых (повседневных) потребностей несовершеннолетнего. Целью совершения ставки является не удовлетворение бытовых потребностей несовершеннолетнего, а получение наслаждения от азарта и выигрыша. Поэтому признавать ставку мелкой бытовой сделкой, на наш взгляд, неверно, это свидетельствует о нарушении судом правила (принципа) полноты системного толкования нормы закона.

СПС «КонсультантПлюс». См. предыдущее решение по данному делу: решение Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 27 ноября 2014 г. по делу N 2-6002/2014 // https://zamoskvoretsky—msk.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=doc&number=324342412&delo_id=1540005&new=&text_number=1.

Почему же суд пришел к другим выводам? Суд не дал определения такой юридической категории, как мелкая бытовая сделка, хотя вполне мог вывести данную дефиницию самостоятельно или обратиться к доктрине . Причем думается, что обращение к доктрине является закономерным продолжением системного толкования: выходя за рамки системы законодательства, мы обращаемся к системе права. Кроме того, суд не обратился к Закону РФ от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 «О защите прав потребителей» и не попытался определить бытовой характер сделки исходя из дефиниции понятия «потребитель» в данном Законе. Следовательно, был также нарушен и принцип взаимосвязи норм, поскольку суд при проведении системного толкования не принял во внимание норму подп. 4 п. 2 ст. 26 ГК РФ.

Осипова С.В. Сделкоспособность несовершеннолетних в гражданском праве России: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Самара, 2007. С. 7; Абрамова Е.Н., Аверченко Н.Н., Арсланов К.М. Гражданское право. В 3 т. Т. 1. М.: РГ Пресс, 2010. С. 80.

2.2. Уступка права требования по кредитному договору третьим лицам, не имеющим лицензии на осуществление банковских операций

Рассмотрим другой случай. Гражданин заключил 4 июля 2008 г. кредитный договор с ЗАО «Банк кредитования малого бизнеса». «Банк кредитования малого бизнеса» по решению внеочередного общего собрания акционеров от 5 октября 2009 г. был реорганизован в форме присоединения к нему ЗАО «Банк Интеза» с последующим изменением наименования банка на ЗАО «Банк Интеза». 4 июля 2011 г. гражданин заключил с ЗАО «Банк Интеза» новый кредитный договор. В связи с неуплатой процентов по кредитному договору 6 апреля 2012 г. ЗАО «Банк Интеза» заключило договор об уступке права требования к гражданину с ОАО «Первое коллекторское бюро». ОАО «ПКБ» обратилось в суд с иском о взыскании задолженности по кредитному договору к данному гражданину. Гражданин заявил встречное исковое заявление о признании уступки права требования недействительной. Центральный районный суд г. Новосибирска удовлетворил требования ОАО «ПКБ» и отказал в признании цессии недействительной. Отказ в удовлетворении требований встречного иска был дан на основании следующего:

1. в соответствии с п. 1 ст. 168 ГК РФ, за исключением случаев, предусмотренных п. 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки;
2. уступка прав требования может быть признана недействительной в том случае, если она совершена без согласия должника, когда это согласие являлось обязательным исходя из условий договора или нормы закона (п. 2 ст. 382 ГК РФ);
3. в кредитном договоре не содержится условие об обязательности согласия гражданина-должника на цессию. Более того, в приложении к кредитному договору было указано, что кредитор имеет право без согласия должника уступить право требования по данному обязательству;
4. в п. 51 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 г. N 17 (далее — Постановление Пленума ВС РФ N 17) определено: «Разрешая дела по спорам об уступке требований, вытекающих из кредитных договоров с потребителями (физическими лицами), суд должен иметь в виду, что Законом о защите прав потребителей не предусмотрено право банка, иной кредитной организации передавать право требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, если иное не установлено законом или договором, содержащим данное условие, которое было согласовано сторонами при его заключении»;
5. исходя из системного толкования п. 51 Постановления Пленума ВС РФ N 17 и ст. 168 ГК РФ цессия кредитной организации, совершенная лицу, не обладающему лицензией на осуществление банковских операций, не является ничтожной сделкой, а может быть оспорена лишь по иску заинтересованного лица. На основании вышесказанного исходя из системного толкования суд пришел к выводу, что совершенная уступка является законной . Данное решение было поддержано и второй инстанцией — Новосибирским городским судом .

Решение Центрального районного суда г. Новосибирск от 18 сентября 2014 г. по делу N 2-4661/2014 // https://centralny-nsk.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=doc&number=88085372&delo_id=1540005&new=&text_number=1.
Апелляционное определение Новосибирского областного суда от 19 апреля 2016 г. по делу N 33-3922/2016 // СПС «КонсультантПлюс».

Однако, на наш взгляд, суд пришел к неправильному выводу о законности цессии, поскольку некорректно применил системное толкование норм закона и Постановления Пленума ВС РФ N 17 . Пункт 2 ст. 382 ГК РФ гласит: «Для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором». Пункт 51 вышеназванного Постановления устанавливает, что уступка кредитной организацией права требования к должнику может быть совершена лицу, не имеющему лицензию на осуществление банковских операций, в случае, если это установлено законом или условием договора. Суд счел, что стороны согласовали условие об уступке требования в кредитном договоре, так как п. 10.2 приложения к данному договору содержал указание на то, что права требования по кредитному договору могут быть переданы без согласия должника.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 г. N 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. N 9.

Однако возникает вопрос: является ли такое условие достаточным в понимании п. 51 Постановления Пленума ВС РФ N 17? Думаю, что нет. Пункт 51 вышеназванного Постановления сформулирован так, что в договоре должно быть четко и явно выражено условие на цессию лицу, не имеющему лицензию на осуществление банковских операций . Однако в договоре такое согласие отсутствует. Поэтому из системного толкования норм ст. 382 ГК РФ и п. 51 Постановления Пленума ВС РФ N 17 следует, что уступка требования, совершенная ЗАО «Банк Интеза», является оспоримой и суд, на наш взгляд, в двух инстанциях подряд безосновательно отклонял аргументацию гражданина-должника. В данном деле, думаем, был нарушен принцип полноты системного толкования: суд установил взаимосвязь норм ст. 382 ГК РФ и п. 51 вышеназванного Постановления, однако толкование п. 51 Постановления было поверхностным.

См. аналогичную правовую позицию, выраженную Роспотребнадзором: письмо Роспотребнадзора от 23 июля 2012 г. N 01/8179-12-32 «О Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» // СПС «КонсультантПлюс».

Полагаем, применение корректного системного подхода в толковании вышеназванных норм позволит сгладить разницу в уровне переговорной позиции (bargaining power) разных сторон и обеспечить необходимое правовое регулирование потребительских отношений . Данный тезис был положен в основу аргументации Постановления Пятнадцатого апелляционного арбитражного суда при аналогичных фактических обстоятельствах дела (уступка права требования по кредитному договору банком третьему лицу, не обладающему лицензией на осуществление банковских операций). Суд применил системное толкование следующих норм: 1) п. 2 ст. 382 ГК РФ; 2) п. 16 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13 сентября 2011 г. N 146 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с применением к банкам административной ответственности за нарушение законодательства о защите прав потребителей при заключении кредитных договоров», устанавливающего, что банк может совершить уступку требования по кредитному договору лицу, не имеющему лицензии на осуществление банковских операций; 3) п. 51 Постановления Пленума ВС РФ N 17; 4) ст. 16 и 32 Закона РФ «О защите прав потребителей».

Как известно, континентальная правовая семья традиционно стоит на позициях ограничения свободы договора ради преодоления inequality of bargaining power. См.: Zweigert K., Koetz H. An Introduction to Comparative Law. Clarendon Press, 1998. P. 333; Договорное право России: реформирование, проблемы и тенденции развития: Монография / Е.Е. Богданова, Л.Ю. Василевская, Е.С. Гринь и др.; Под общ. ред. Л.Ю. Василевской. М.: Норма; Инфра-М, 2016. С. 39.
Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19 ноября 2014 г. N 15АП-15048/2014 по делу N А32-8492/2014 // СПС «КонсультантПлюс». См. решение первой инстанции по данному делу: решение Арбитражного суда Краснодарского края от 18 июня 2014 г. по делу N А32-8492/2014 // Архив решений арбитражных судов первой инстанции СПС «КонсультантПлюс».

Проанализировав норму п. 2 ст. 382 ГК РФ, суд допустил принципиальную возможность уступки права требования по кредитному договору. Суд, соотнося норму п. 16 информационного письма Высшего Арбитражного Суда РФ и норму п. 51 Постановления Пленума ВС РФ N 17, счел, что применима норма именно Постановления Пленума Верховного Суда РФ, так как: 1) норма информационного письма является лишь обобщением судебной практики и не обладает таким уровнем нормативности, как норма Постановления Пленума Верховного Суда РФ; 2) данное Постановление Пленума Верховного Суда РФ было принято позже информационного письма Высшего Арбитражного Суда РФ, значит, действует принцип lex posterior derogat priori.

Суд решил, что условие договора о праве кредитора уступить право требования неустановленному третьему лицу противоречит закону, а именно ст. 382 ГК РФ, ст. 16 и 32 Закона РФ «О защите прав потребителей», а также п. 51 Постановления Пленума ВС РФ N 17, так как таким третьим лицом может стать лицо, не обладающее лицензией на осуществление банковских операций. Кроме того, суд подчеркнул, что наличие типовой формы договора (формуляра) не позволяет клиенту согласовать условия договора, поэтому любое ущемляющее правовое положение клиента условие нарушает права потребителя и противоречит закону. Данное судебное решение как нельзя лучше, на наш взгляд, показывает правильное применение системного толкования от самого начала данного процесса до формулирования правовой позиции.

2.3. Административное толкование

К сожалению, приходится констатировать, что многие суды в своей практике не следуют принципам системного толкования закона, в связи с чем возникает закономерный вопрос, соблюдают ли рассмотренные выше принципы системного толкования органы исполнительной власти, от деятельности которых во многом зависит реализация хозяйствующими субъектами своих гражданских прав.

Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) за последние пять лет давала взаимоисключающие толкования ст. 9 и 11 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 152-ФЗ «О персональных данных». Для начала попробуем самостоятельно применить системное толкование норм ч. 1 ст. 9 и ч. 1 ст. 11 данного Закона, взяв их в нормативном единстве. В силу ч. 1 ст. 9 вышеназванного Закона согласие на обработку персональных данных может быть дано как самим субъектом персональных данных, так и его представителем. Согласно ч. 1 ст. 11 данного Закона сведения, которые характеризуют физиологические и биологические особенности человека, на основании которых можно установить его личность (биометрические персональные данные) и которые используются оператором для установления личности субъекта персональных данных, могут обрабатываться только при наличии согласия в письменной форме лишь субъекта персональных данных, за исключением случаев, предусмотренных ч. 2 ст. 11.

Формально в ч. 1 ст. 11 названного Закона не упоминается возможность дачи согласия на обработку персональных данных (далее — ПД) представителем субъекта ПД. Именно этой позиции придерживается Роскомнадзор в последнее время. Аргументация федерального органа в этом случае довольно проста: если в норме не указано, значит, этого не должно быть. Однако полагаем, что федеральный орган исполнительной власти не установил функциональные связи между нормами ч. 1 ст. 9 и ч. 1 ст. 11, что нарушает принцип взаимосвязи норм системного толкования. Толкование Роскомнадзора можно назвать скорее буквальным, нежели системным.

Если рассматривать информационное право как формирующуюся комплексную отрасль права, то мы понимаем, что здесь наблюдается столкновение частного и публичного интересов, так как государство заинтересовано в контроле за правомерностью использования персональной информации в новом тысячелетии. Все это вызывает к жизни необходимость специального регулирования данных общественных отношений. Однако не следует забывать именно о частном интересе. Если лицу удобнее предоставить свое согласие через своего представителя, то, полагаем, закон должен удовлетворять интересы частного лица. Думаем, это и следует из системного толкования норм ч. 1 ст. 9 и ч. 1 ст. 11 Федерального закона «О защите персональных данных».

Следуя аргументации Роскомнадзора, видим, что субъект ПД, признанный недееспособным по решению суда, не сможет дать согласие на обработку своих биометрических ПД: он является недееспособным, следовательно, не может совершать юридически значимые действия. Все юридически значимые действия за него совершает опекун. Однако опекун, исходя из буквального толкования нормы ч. 1 ст. 11 указанного выше Закона, не может дать согласие на обработку биометрических ПД лица, опекуном которого он является. Следовательно, никто не может дать согласие на обработку биометрических ПД недееспособного лица!

Вывод, следующий из системного толкования ч. 1 ст. 9 и ч. 1 ст. 11 Федерального закона «О защите персональных данных», основан на том, что российские законы, как и вся правовая система Российской Федерации, построены по пандектному принципу. В начале нормативного правового акта формулируются общие нормативные предписания, которые распространяются на широкий круг общественных отношений, а затем специальные нормы, которые идут после общих норм, делают изъятия из общего нормативного регулирования и вводят специальные правовые режимы. Если специальный правовой режим умалчивает о регулировании общественного отношения, о котором идет речь в общей норме, то должна, бесспорно, применяться общая норма. В этом смысл пандектной системы. Норма о согласии представителя субъекта ПД на обработку ПД расположена в тексте Закона ранее, чем норма об обработке биометрических ПД: она сформулирована в ст. 9, а норма о биометрических ПД — в ст. 11. Думаем, это та ситуация, когда положение нормы определяет последовательность системного толкования. Следовательно, Роскомнадзор, забыв о значимости расположения норм в тексте закона, нарушил правило о последовательности системного толкования, а также принцип толкования исключений, а именно правило о запрете расширительного толкования ограничений. Все это, думаем, также привело к неверному толкованию данных норм.

Защищаемая автором данной статьи позиция о системном толковании ч. 1 ст. 11 и ч. 1 ст. 9 Федерального закона «О персональных данных» нашла отражение в Разъяснениях Роскомнадзора от 2 сентября 2013 г. В данном документе Роскомнадзор счел возможным, что согласие на обработку дактилоскопической информации в системах идентификации, контроля и управления доступом (биометрические ПД) может быть дано представителем субъекта ПД, за исключением случаев, предусмотренных ч. 2 ст. 11 рассматриваемого Закона . К сожалению, не приходится надеяться, что данный орган будет придерживаться этой позиции в будущем, учитывая последнюю правоприменительную практику данной федеральной службы.

Разъяснения Роскомнадзора «О вопросах отнесения фото- и видеоизображения, дактилоскопических данных и иной информации к биометрическим персональным данным и особенности их обработки» // СПС «КонсультантПлюс».

Заключение

Таким образом, системное толкование закона является одним из важнейших способов толкования юридических норм. Использование системного толкования связано с осознанием пробельности микросистемы юридической нормы и необходимостью изучения ее связей с иными нормами системы законодательства.

Точного аналога института системного толкования в англосаксонской правовой семье нет, хотя такие способы толкования, как law in context и текстуализм, пользуются сходным инструментарием. Кроме того, английские суды в своей работе при толковании законов и иных нормативных правовых актов законодательства Европейского союза непосредственно обращаются к методам системного толкования.

Системное толкование закона основано на нескольких принципах (правилах): 1) принцип взаимосвязи норм; 2) принцип приоритетности юридических норм; 3) принцип полноты; 4) принцип последовательности системного толкования. К сожалению, судя по примерам из практики судебного и административного толкования закона, данные принципы часто не соблюдаются.

Думаем, решение коллизий норм и установление точного смысла юридической нормы возможны только лишь при научном подходе к ее толкованию и никак иначе. В современной российской действительности мы слишком часто видим обратное. Стоит, однако, надеяться, что рано или поздно ситуация изменится и «мысль изреченная» и закрепленная в законе не будет ложью, а получит надлежащую интерпретацию.

References

A Dictionary of Law. Oxford University Press, 2015.

Abramova E.N., Averchenko N.N., Arslanov K.M. Grazhdanskoe pravo. V 3 t. T. 1 [Civil Law. In 3 vol. Vol. 1] (in Russian). Moscow, 2010.

Alekseev S.S. Obshchaya teoriya prava. V 2 t. T. 2 [General Theory of Law. In 2 vol. Vol. 1] (in Russian). Moscow, 1982.

Andronikov I.L. Izbrannye proizvedeniya v dvux tomax. T. 2 [Selected Works in Two Volumes. Vol. 1] (in Russian). Moscow, 1975.

Bennion F. Statutory Interpretation. 4th ed. Butterworths, 2002.

Bitter G., Rauhut T. Grundzuge zivilrechtlicher Methodik — Schlussel zu einer gelungenen Fallbearbeitung // JuS. 2009.

Bol’shoj yuridicheskij slovar’ [Big Law Dictionary] (in Russian). Moscow, 2010.

Braginsky M.I, Vitryansky V.V. Dogovornoe pravo: Obshchie polozheniya (kniga 1) [Contract Law. Book One: General Provisions] (in Russian). Moscow, 2001.

Bulaev A.N. Rol’ sistematicheskogo tolkovaniya v obespechenii edinstva rossijskogo zakonodatel’stva: Dis. . kand. yurid. nauk [Role of Systematical Interpretation in Russian Legislation Unity Maintenance: Thesis for a Candidate Degree in Law Sciences] (in Russian). Saratov, 2008.

Coing H., Honsell H. in: J. von Staudingers Kommentar zum BGB. C.H. Beck, 2004. Buch 1. Einl. zum BGB.

Cross B.F. The Theory and Practice of Statutory Interpretation. Stanford University Press, 2009.

Cross R. Statutory Interpretation. Butterworths, 1995.

Cvajgert K., Kyotc X. Vvedenie v sravnitel’noe pravovedenie v sfere chastnogo prava. V 2 t. T. I: Osnovy [Introduction to Comparative Jurisprudence in Private Law. In 2 vol. Vol. 1: Basics] (in Russian). Moscow, 2000.

Cybulenko Z.I. Kachestvo norm grazhdanskogo prava Rossii i nekotorye problemy ih primeneniya // Bulletin of the Saratov State Law Academy. 2008. No. 2.

Dernburg G. Pandekty. T. I: Obshchaya chast’ [Pandects. Vol. 1: General Part] (in Russian). Moscow, 1906.

Dogovornoe pravo Rossii: reformirovanie, problemy i tendentsii razvitiya: Monografiya [Contract Law of Russia: Reformation, Problems and Tendencies of Development: Monography] (in Russian) / E.E. Bogdanova, L.Yu. Vasilevskaya, E.S. Grin’; Ed. by L.Yu. Vasilevskaya. Moscow, 2016.

Dvornikov N.L. Sistemnoe tolkovanie norm prava: Avtoref. dis. . kand. yurid. nauk [Systematical Interpretation of Law Provisions: Synopsis of Thesis for a Candidate Degree in Law Sciences] (in Russian). Volgograd, 2007.

Elgar Encyclopedia of Comparative Law. 2nd ed. Edward Elgar Publishing, 2012.

Ennektserus L., Kipp T., Vol’f M. Kurs germanskogo grazhdanskogo prava. T. 1. Polutom 1: Vvedenie i obshchaya chast’ [German Civil Law Course. Vol. 1. First Half of the Volume: Introduction to General Part] (in Russian). Moscow, 1949.

Eskridge N. Dynamic Statutory Interpretation // University of Pennsylvania Law Review. 1987. Vol. 135.

Evstigneev E.A. Otdel’nye voprosy opredeleniya vida norm dogovornogo prava s pomoshch’yu tolkovaniya: zavisimost’ vida norm ot formal’nyh priznakov, osnovaniya izmeneniya vida i algoritm ego opredeleniya [Single Questions of Type Identification of Contract Law Provisions through Interpretation: Dependency Type from Formal Qualities, Grounds of Type Change and Algorithm of Its Determination] (in Russian) // Svoboda dogovora: Sbornik statej [Freedom of Contract: Collection of Articles] / Ed. by M.A. Rozhkova. SPS «ConsultantPlus».

Gageler S. Common Law Statutes and Judicial Legislation: Statutory Interpretation as a Common Law Process // Monash University Law Review. 2011. Vol. 37.

Gluck A.R. The Federal Common Law of Statutory Interpretation: Erie for the Age of Statutes // William and Mary Law Review. 2013. Vol. 54.

Grazhdanskoe pravo: Uchebnik. V 2 t. T. 1 [Civil Law: Textbook. In 2 vol. Vol. 1] (in Russian) / Ed. by B.M. Gongalo. Moscow, 2016.

Grazhdanskoe pravo: Uchebnik. V 3 t. T. 1 [Civil Law: Textbook. In 3 vol. Vol. 1] (in Russian) / Ed. by A.P. Sergeev, Yu.K. Tolstoy. 7th ed. Moscow, 2011.

Grazhdanskoe pravo: Uchebnik. V 4 t. [Civil Law: Textbook. In 4 vol.] (in Russian) / Ed. by E.A. Suhanov. 3rd ed. Moscow, 2006.

Karapetov A.G. Svoboda zaklyucheniya nepoimenovannyh dogovorov i eyo predely [Freedom of Unnamed Contracts Conclusion and Its Limits] (in Russian) // Bulletin of the Supreme Arbitration Court of the Russian Federation. 2012. No. 4.

Kartashov V.N. Vvedenie v obshchuyu teoriyu pravovoj sistemy obshchestva. Ch. 4: Interpretatsionnaya yuridicheskaya praktika [Introduction to the General Theory of Legal System of Society. Part 4: Legal Practice of Interpretation] (in Russian). Yaroslavl, 1998.

Kask L.I. Sistemnyj podhod v poznanii gosudarstva i prava [Systematical Approach to Researching State and Law] (in Russian) // Jurisprudence. 1977. No. 4.

Kramer E.A. Juristische Methodenlehre. 3. Aufl. Stampfli, 2010.

Lyublyansky P.I. Tehnika, tolkovanie i kazuistika Ugolovnogo kodeksa. Posobie k prakticheskim zanyatiyam po ugolovnomu pravu [Technique, Interpretation and Casuistry of Criminal Code. Textbook for Practical Criminal Law Classes] (in Russian). Petrograd, 1917.

Mamontov A.G. Vozmozhnosti sistemnoj metodologii issledovaniya sudebno-pravovoj sfery [Possibilities of Systematical Research Methodology in Litigation] (in Russian) // History of State and Law. 2010. No. 4.

Manning J.F. Textualism and Legislative Intent // Virginia Law Review. 2005. Vol. 91.

Mejer D.I. Russkoe grazhdanskoe pravo [Russian Civil Law] (in Russian). Petrograd, 1914.

Molot J.T. The Rise and Fall of Textualism // Columbia Law Review. 2006. Vol. 106.

Nikolajchuk E.S. K voprosu o sistemnom tolkovanii norm grazhdanskogo prava [On the Systematical Interpretation of Civil Law Provisions] (in Russian) // Zashchita chastnyh prav: problemy teorii i praktiki: Materialy mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferentsii [Defense of Private Rights: Problems of Theory and Practice: Materials of International Scientific-Applied Conference], Irkutsk, 2012.

Osipova S.V. Sdelkosposobnost’ nesovershennoletnih v grazhdanskom prave Rossii: Avtoref. dis. . kand. yurid. nauk [Contract Capacity of Minors in Russian Civil Law: Synopsis of Thesis for a Candidate Degree in Law Sciences] (in Russian). Samara, 2007.

Pigolkin A.S. Tolkovanie norm prava i pravotvorchestvo: problemy sootnosheniya [Interpretation of Legal Provisions and Lawmaking: Problems of Correspondence] (in Russian) // Zakon: sozdanie i tolkovanie [Law: Creation and Interpretation] / Ed. by A.S. Pigolkin. Moscow, 1998.

Ponomarev S.M. Eshche raz o tolkovanii stat’i 705 Grazhdanskogo kodeksa RF [Once Again on Interpretation of Art. 705 of the Civil Code of the Russian Federation] (in Russian) // Russian Law Journal. 2003. No. 4.

Rohl C.F., Rohl H.Chr. Allgemeine Rechtslehre. 3. Aufl. Carl Heymanns Verlag, 2008.

Romanov A.K. Pravovaya sistema Anglii: Uchebnoe posobie [Legal System of England: Textbook] (in Russian). Moscow, 2002.

Schwacke P. Juristische Methodik. 4. Aufl. W. Kohlhammer, 2003.

Shmagin A. Osnovy nemetskoj metodiki tolkovaniya prava [Basics of German Law Interpretation Technique] (in Russian) // Russian law Bulletin. 2012. No. 4.

Tagantsev N.S. Kurs ugolovnogo prava. T. 1 [Criminal Law Course. Vol. 1] (in Russian). St. Petersburg, 1902.

The Rise of Purposivism and Fall of Chevron: Major Statutory Cases in the Supreme Court // Harvard Law Review. 2017. Vol. 130.

Tiunova L.B. Sistemnyj podhod v issledovanii prava. Avtoref. dis. . kand. yurid. nauk [Systematical Approach to Researching Law. Synopsis of Thesis for a Candidate Degree in Law Sciences] (in Russian). Leningrad, 1985.

Tolstik V.A., Dvornikov N.L., Kargin K.V. Sistemnoe tolkovanie norm prava [Systematic Interpretation of Law Provisions] (in Russian). Moscow, 2010.

Trubetskoj E.N. Lektsii po entsiklopedii prava [Lectures on Law Encyclopedia] (in Russian). Moscow, 1909.

Vasil’chenko A.P. O tolkovanii st. 705 Grazhdanskogo kodeksa RF [On Interpretation of Art. 705 of the Civil Code of the Russian Federation] (in Russian) // Russian Law Journal. 2002. No. 3.

Vaskovsky E.V. Rukovodstvo k tolkovaniyu i primeneniyu zakona [Guidance on Interpretation and Application of Law] (in Russian). Moscow, 1913.

Vaskovsky E.V. Tsivilisticheskaya metodologiya. Uchenie o tolkovanii i primenenii grazhdanskih zakonov [Civil Methodology. Teaching of Interpretation and Application of Civil Law Statutes] (in Russian). Moscow, 2002.

Volkov A.V. Zloupotreblenie grazhdanskimi pravami. Problemy teorii i praktiki [Abuse of Civil Rights. Problems of Theory and Practice] (in Russian). Moscow, 2009.

Von Savigny F.C. Sistema sovremennogo rimskogo prava. T. I [System of Modern Roman Law. Vol. I] (in Russian) / Trans. from German G. Zhigulin; Ed. by O. Kutateladze, V. Zubar’. Moscow, 2011.

Windscheid B. Uchebnik pandektnogo prava. T. 1 [Textbook of Law of Pandects. Vol. 1] (in Russian). St. Petersburg, 1874.

Zweigert K., Koetz H. An Introduction to Comparative Law. Clarendon Press, 1998.

Источник