Как остановить панику?
Воздействие на паническое поведение, в конечном счете, представляет собой всего лишь частный случай психологического воздействия на любое стихийное поведение — прежде всего, на поведение толпы. Здесь действует единое по отношению к любой толпе правило: прежде всего, необходимо снизить общую интенсивность эмоционального заражения, вывести людей из-под гипнотического воздействия данного состояния и рационализировать, индивидуализировать его психику. В толпе любой человек лишен индивидуальности — он представляет собой всего лишь часть массы, разделяющую ее эмоциональное состояние, починяющую ей все свое поведение.
Вот почему террористы любят осуществлять свои акции именно в толпе, в местах массового скопления людей: в толпе достаточно испугать лишь нескольких человек даже небольшим взрывом, как страх, ужас, а вместе с ними и паника быстро овладеют всей массой. Именно поэтому следует избегать массовых сборищ, концертов, дискотек, митингов, демонстраций в периоды повышенной опасности терроризма. Необходимо специально предупреждать людей о возможных сложных ситуациях и провокациях, чтобы свести к минимуму фактор неожиданности и испуг. Наконец, желательно отвлекать внимание людей от возможных источников страха и стараться не взвинчивать, а снимать эмоциональное напряжение.
В мировой практике накоплен опыт создания специальных противопанических систем и служб. Они включают в себя и кризисное (резервное) руководство — как для отдельных мероприятий, так и для страны в целом; размещение в толпе специально проинструктированных людей, умеющих выполнять команды и не поддающихся панике; подготовку средств звуковещательной техники для немедленного восполнения дефицита необходимой в случае паники информации и воспроизведения ритмичной музыки или популярных хоровых песен.
Рассуждая о необходимости выработки специальных антитеррористических мер, мало кто думает о необходимости создания специальной «антипанической» службы. А ведь борьба с паникой — одна из основных задач Министерства по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям. Для ее решения нужно иметь и заранее подготовленные теле- и радиопрограммы, и разработанные эвакуационные маршруты, и подготовленных специалистов — не в пугающей ОМОНовской форме, а с простыми белыми повязками, мегафонами и плакатами типа «следуйте за мной».
В панике, как особом состоянии психики большого скопления людей, есть и некоторые специфические моменты. Сама ситуация порождает определенные вопросы, ответы на которые дают возможность прогнозировать поведение и останавливать действия охваченной паникой толпы. Во-первых, это вопрос о том, кто станет образцом для подражания собравшихся. После появления угрожающего стимула (звук сирены, клубы дыма, первый толчок землетрясения, первые выстрелы или разрыв бомбы) всегда остается несколько секунд, когда люди «переживают» (точнее, «пережевывают») происшедшее и готовятся к действию. Здесь им можно и даже нужно «подсунуть» желательный пример для вполне вероятного подражания. Кто-то должен первым крикнуть; «Ложись!», или «К шлюпкам!», или «По местам!» Соответственно, те, кто первыми исполнят эту команду, становятся образцами для подражания со стороны других. Жесткое, директивное управление людьми в панические моменты — один из наиболее эффективных способов прекращения паники.
Такие методы бывают особенно эффективны в сочетании с экстренным введением нового, причем достаточно привычного, знакомого людям стимула, вызывающего привычное, спокойное и размеренное поведение. Это может быть появление вождя на телеэкране, исполнение национального гимна или, по особой советской традиции, фрагментов балета «Лебединое озеро». Важно еще и то, чтобы такой привычный стимул носил ритмичный характер — ведь паника аритмична по самой своей природе.
Ритм в случаях паники, как и стихийного поведения вообще, играет особую poль. Стихийное поведение — это неорганизованное, лишенное внутреннего ритма. Если такого «водителя ритма» нет в толпе, его должно задать извне. Широкую известность приобрел случай, происшедший в 1930-е годы после окончания одного из массовых митингов на Зимнем велодроме в Париже. Люди, ринувшись к выходу, начали давить друг друга, и все шло к трагическому концу. Однако в проеме лестницы оказалась группа приятелей-психологов, которые, сообразив, что может сейчас начаться, начали громко и ритмично скандировать потом уже знаменитое: «Не — тол — кай!» Скандирование было мгновенно подхвачено большинством, и паника прекратилась. Другой, политический, пример действия того же механизма — постоянное, в течение ряда десятилетий, использование американскими борцами за гражданские права афроамериканцев известной песни «Мы победим!» при противостоянии полиции или национальной гвардии.
Известен эпизод и с пожаром в парижской Гранд-опера, когда толпа также готова была броситься вон из задымившего здания, сметая все на своем пути, однако была остановлена необычным образом. Несколько отчаянных смельчаков, встав во весь рост в одной из лож второго яруса, начали орать (пением это было трудно назвать) национальный гимн. Через несколько секунд к ним стали присоединяться соседи. Постепенно и остальные начали если не петь, то все-таки останавливаться — национальный гимн все же. В итоге, театр встретил, как всегда, припоздавших пожарных исполнением гимна, к которому они также присоединились. Затем людей вывели, а пожар потушили.
Роль ритмической и, отдельно, хоровой ритмической музыки имеет огромное значение для регуляции массового стихийного поведения. Например, она может за секунды сделать его организованным. Вспомните многократно проклятые субботники и воскресники, демонстрации и прочие массовые или псевдомассовые акции советской эпохи. Не случайно все они встречали нас бравурной, маршевой, зажигающей музыкой. «Нас утро встречает прохладой. », — помните? Роль хорового пения солдат во время марша (знаменитое «Запевай!») вообще известна испокон веков. Не случайно большинство революционных песен, написанных в разные времена, разными людьми в разных странах, имеют очень сходную внутреннюю ритмическую структуру. Возьмите такие из них, как чилийская «Venceremos», американская «We shall overcome», французская «Марсельеза», польская «Варшавянка» или наша «Вихри враждебные веют над нами». Сам их внутренний ритм, наряду с боевым словесным содержанием изначально был своеобразным средством противостояния страху и панике в критических ситуациях.
Соответственно, известны и противоположные приемы. Хотите сорвать митинг политических противников? Подгоните к его месту радиофицированный автобус и начните транслировать что-нибудь типа «Вы жертвою пали. » или любого реквиема для начала ваших оппонентов-ораторов станет просто очень плохо слышно. Вместо их зажигательных речей людьми будет овладевать траурное настроение. Через несколько минут народ начнет расходиться. Тем самым, вместо мажорных усилятся минорные в частности, панические эмоции и чувства. Различных примеров такого рода можно привести немало.
«Самое главное: если началась паника. необходимо избавить людей от ощущения «загнанности в угол». Надо открыть все двери и проходы, громко, через мегафоны, объявлять о том, куда и как надо выбираться из толпы. Трагедия в Тбилиси в апреле 1989 года произошла во многом из-за дикой, воинствующей некомпетентности (рука не поднимается написать — злого умысла) властей, перекрывших все пути отхода с площади перед Домом правительства, все улицы и переулки, кроме одного-единственного проспекта Руставели, по которому как раз и были пущены навстречу толпе БТРы»[303].
Это принципиально важно. Если вы чувствуете, что начинается или только может начаться паника, поспешите выбраться из толпы, на открытое пространство и покажите пути выхода другим людям. Паника страшна не тем, что всем становится страшно, а тем, что в состоянии паники люди давят друг друга.
Источник
Паника
Прежде чем попытаться определить сущность паники и объяснить это явление, следует описать и точно установить само явление. Необходимо знать, какое явление в жизни индивида или массы называется паникой, каковы его чисто описательные черты, каковы изменения в психической жизни массы или индивида, имеющие место при панике.
Паника (от греческого panikon – безотчетный ужас), психологическое состояние, вызванное угрожающим воздействием внешних условий, и выраженное в чувстве острого страха, охватывающего человека или группу людей, неудержимого и неконтролируемого стремления избежать опасной ситуации.
Паника – крайний, неудержимый страх, сразу охватывающий человека или многих людей.
Панические состояния очень часто бывают вызваны невротическими страхами, т. е. такими, которые неадекватны объективной опасности и являются, скорее, признаками внутреннего неблагополучия.
Индивидуальная паника. Этот термин не употребляется по отношению к конкретно определенным случаям. В одном случае, согласно старому мифу, им обозначается безотчетный страх в предчувствии неизвестной опасности, который охватывает, скажем, заблудившегося в горах или лесу путника. В другом случае этим термином обозначается страх, вызванный воображаемой причиной; напримёр, когда в ожидании опасности человек принимает шуршание листьев за шум шагов и убегает, т. е. в таких случаях сила страха не оправдывается причиной, вызвавшей его. Этим термином обозначается также сильный ужас — безграничный страх, который овладевает индивидом.
Массовая паника. Под массовой паникой подразумевают панику, которая овладевает большой массой людей (толпой, войсковой частью и т.д.).
Паника массовая — один из видов поведения толпы. Психологически характеризуется состоянием массового, страха перед реальной или воображаемой опасностью, нарастающего в процессе взаимного заражения и блокирующего способность рациональной оценки ситуации, мобилизацию волевых ресурсов и организацию совместного противодействия.
Удалось выявить четыре комплекса факторов (иначе их называют также условиями, или предпосылками) превращения более или менее организованной группы в паническую толпу.
Факторы, способствующие возникновению паники
Возникновению паники способствуют следующие факторы:
1. Социальные факторы — общая напряженность в обществе, вызванная происшедшими или ожидаемыми природными, экономическими, политическими бедствиями. Это могут быть землетрясение, наводнение, резкое изменение валютного курса, государственный переворот, начало или неудачный код войны и т. д. Иногда напряженность обусловлена памятью о трагедии и (или) предчувствием надвигающейся трагедии, приближение которой ощущается по предварительным признакам.
2. Физиологические факторы: усталость, голод, длительная бессонница, алкогольное и наркотическое опьянение снижают уровень индивидуального самоконтроля, что при массовом скоплении людей чревато особенно опасными последствиями. Так, типичными ошибками при организации митингов, манифестаций и массовых зрелищ становятся затягивание процесса, а также безразличное отношение организаторов к фактам продажи и употребления участниками спиртных напитков. В условиях социального напряжения, жары или холода и т. д. это повышает вероятность паники, равно как и прочих нежелательных превращений толпы.
3. Общепсихологические факторы — неожиданность, удивление, испуг, вызванные недостатком информации о возможных опасностях и способах противодействия.
4. Социально-психологические и идеологические факторы: отсутствие ясной и высокозначимой общей цели, эффективных, пользующихся общим доверием лидеров и, соответственно, низкий уровень групповой сплоченности.
Одним из решающих факторов является наличие возбуждающих и стимулирующих панику слухов, например, «подогревающих» предстоящую опасность или степень ее негативных последствий (так нередко бывало на радиоактивно загрязненных территориях после чернобыльской катастрофы).
Принципиальными оказываются и личностные качества людей, особенно наличие предрасположенности к панике у так называемых паникеров. Очень важным условием возникновения паники становится доля таких людей в большой группе. Известно, что иногда достаточна и 1% паникующих, чтобы паникой была охвачена вся многочисленная группа людей.
Структура и динамика человеческих потребностей таковы, что люди могут, потеряв волю и достоинство, впасть в животное состояние. И те же люди, при появлении высокозначимых целей, способны в буквальном смысле стоять насмерть, ложиться под танки и бросаться в огонь. При этом внешняя оценка их поступков в экстремальной ситуации как героических, преступных или просто глупых сильно зависит от того, насколько собственные ценности наблюдателя согласуются с ценностными координатами наблюдаемого поступка.
Развитие паники
Механизмы развития паники. Наблюдения и описания многочисленных эпизодов коллективной паники позволили вычленить некий «усредненный« сценарий. Шокирующий стимул, очень сильный или повторяющийся, вызывает испуг сначала у одного или нескольких человек. В толпе минимальный порог возбудимости обычно имеют женщины или дети, а в боевой ситуации — молодые и неопытные, не закаленные в сражениях солдаты. Их испуг проявляется криками — односложными фразами («Пожар!» «Танки!») или междометиями, — выражением лиц и суетливыми телодвижениями.
Эти люди становятся источником, от которого страх передается остальным. Происходит взаимная индукция и нагнетание эмоционального напряжения через механизм циркулярной реакции. Далее, если не приняты своевременные меры, масса окончательно деградирует, люди теряют самоконтроль, и начинается паническое бегство, которое кажется спасительным, хотя в действительности только усугубляет опасность.
Присутствие в толпе женщин и детей (о приоритетном спасении которых при массовой панике уже никто не думает) плохо еще и потому, что звук высокой частоты — женские или детские крики — в стрессовой ситуации оказывает разрушительное влияние на психику. По той же причине, кстати, для противодействия панике, коллективной или индивидуальной, лучше служит низкий мужской голос, чем высокий женский. Напротив, провокации панического настроения среди неприятеля, вероятно, больше способствует визг атакующей калмыцкой конницы, чем мужественное «Ура! «.
Приведу еще ряд дополнительных замечаний, которые вносят коррективы в «усредненный» сценарий.
В очень редких случаях, когда шокирующий стимул необыкновенно силен, массовая паника может возникнуть сразу, без промежуточных, стадий. Т. е. толпа, как бы становится простой суммой насмерть перепуганных индивидов, но здесь уже срабатывает совсем другой механизм. В этих, повторю, редчайших случаях, паника перестает быть «вторичным» явлением и становится непосредственной, почти механической реакцией на стимул. Судя по описаниям, именно так произошло в Хиросиме среди тех, кто находились неподалеку от места ядерного взрыва, но не были сразу накрыты его волной.
Гораздо типичнее и практически важнее обратная ситуация. Когда люди ожидают какого-то страшного события, средства, избежание которого неизвестны, стимулом паники может стать словесное обозначение ожидаемого события. Или какой-либо другой знак, дорисованный воображением до ожидаемого источника страха.
Сразу после шокирующего стимула обычно наступает так называемый психологический момент. Люди оказываются как бы во взвешенном состоянии («оторопь») и готовы следовать первой реакции. Иногда она оказывается парадоксальной. Например, по Фрейдовскому механизму противоположной реакции, человек может от испуга броситься навстречу опасности, и за ним следуют остальные.
Развиваясь, паника проходит несколько фаз. Паника начинается с появления шокирующего стимула. Он вызывает потрясение и восприятиё ситуации как кризисной. Возникает состояние замешательства, т.е. индивидуальные и неупорядоченные попытки интерпретировать событие в рамках личного опыта или путем припоминания аналогичных ситуаций из косвенного опыта. Острая необходимость быстрой интерпретации стимула и немедленных действий часто мешает логическому осмыслению кризисной ситуации и вызывает страх. Начинается циркулярная реакция: страх одних отражается другими и в свою очередь усиливает страх первых. Страх ведет к уменьшению уверенности в способности присутствующих коллективно противодействовать кризисной ситуации и создает ощущение обреченности. Неверие в возможность коллективного организованного спасения вызывает желание спастись индивидуально.
Психологические особенности людей в условиях паники
Вопросам психологических особенностей людей в условиях паники была посвящена одна из задач классического исследования посвященного изучению массовой паники в США в 1938 году, вызванной радио-спектаклем «Вторжением с Марса». Около 1 млн. американцев восприняли эту радиопередачу как репортаж с места событий. В результате исследования были выделены четыре группы людей, в разной степени поддавшихся панике. Первую группу составляли те, которые испытали легкое чувство страха, но засомневались в реальности таких событий и, подумав, самостоятельно пришли к выводу о невозможности вторжения марсиан. Вторая группа включала тех, кто в состоянии переживаемого страх не смог самостоятельно сделать выводы из ситуации, поэтому попытался проверить реальность этих событий с помощью других (обращались к соседям, знакомым, на радио и т.п., и только после этого приходили к отрицательному заключению). В третью группу вошли те кто испытав сильное чувство страха, не смог убедиться в нереальности происходившего с помощью других, поэтому оставался при своем первом впечатлении о полной реальности вторжения марсиан. И четвертую группу составили те, кто сразу паниковал, даже не пытаясь что-то узнать, уточнить или проверить.
Возникновение панического состояния оказалось связанным с целым рядом характеристик людей, особенно важным среди которых являются социально-демографические признаки. Высокий уровень образованности, информированности о космических явлениях тормозили развитие панических событий. Обратные характеристики, т.е. низкий уровень образованности и информированности, способствовали паническим настроениям людей. Другим важным признаком оказался имущественный статус: чаще паниковали люди из плохо обеспеченных семей, с низким уровнем материального благосостояния. При этом оказал влияние не сам по себе статус, а общие чувства тревожности, неуверенности, составляющие психологическую готовность такого класса людей к паническому восприятию событий. Важным были также пол и возрастные признаки: женщины и дети испытывали более сильный страх намного легче поддавались панике. Наряду с социально-демографическими характеристиками существенную роль играют психологические свойства личности, особенно такие как: не критичность мышления, выраженная личностная тревожность и повышенная внушаемость — качества, предрасполагающие к возникновению панических состояний.
Меры по предотвращению массовой паники
Меры по предупреждению массовой паники связаны с учетом ее предпосылок (факторов). Если речь идет о сформировавшейся группе, нацеленной на работу в стрессовых ситуациях (политической партии или боевом подразделении, научной экспедиции или отряде спасателей и т. д.), то, прежде всего, следует уделять внимание идейной и организационной подготовке к возможным опасностям, обеспечению эффективного руководства и воспитанию лидеров, пользующихся высоким доверием. Повторю, что при отсутствии духовно-психологических предпосылок паники коллектив способен достойно встретить самые суровые испытания. Но не всегда такая подготовка в принципе возможна, например, при массовых уличных мероприятиях, где участвует множество более или менее случайных людей. В таких ситуациях уже особое значение приобретает учет физиологических и общепсихологических факторов. Ранее указывалось на типичные ошибки, состоящие в затягивании мероприятий и безразличии к физическому состоянию участников (усталость, алкогольное опьянение и проч.). При высокой социальной напряженности, некомфортных климатических условиях или неоднозначном прогнозе синоптиков надо подумать о динамизме митинга или демонстрации, чтобы свести к минимуму утомление людей и связанные с ним неожиданности. Службе охраны рекомендуется препятствовать проникновению в ряды демонстрантов нетрезвых людей и алкогольных напитков, предвидя возможность иррациональных реакций, особенно при вероятных провокациях. Как отмечалось, желательно избегать совпадения по времени с другими зрелищными событиями в городе (футбольный матч, карнавал и т. д.). В противном случае возможно, с одной стороны, переключение внимания, «перетягивание» значительной части толпы и превращение ее в окказиональную или экспрессивную (но не тогда, когда это запланировано организаторами). С другой стороны, вероятное столкновение толп (например, политическая демонстрация столкнется с возбужденными болельщиками, вышедшими со стадиона) чревато трудно предсказуемыми последствиями. Чрезвычайно важен учет общепсихологического фактора паники: прежде всего, своевременное информирование людей о возможных опасностях и имеющихся способах противодействия. Последнее касается предупреждения как коллективной, так и индивидуальной паники. Часто организаторы избегают предупреждать о возможных опасностях, ссылаясь на то, что часть участников демонстрации (митинга и т. д.) покинет ее ряды. Но, во-первых, здесь многое зависит от формы подачи информации — с акцентом на угрозах или на способах противодействия. Во-вторых, вопрос в том, стоит ли в погоне за массовостью повышать вероятность последующей паники, подвергая риску психическое состояние, здоровье, а иногда и жизни людей.
Как правило, реальная опасность обратно пропорциональна осведомленности, а точнее, оперативной готовности к ней. В 1970 году, когда в Чили проходила очень острая и драматичная избирательная кампания, правые боевики придумали эффективный способ разгрома левых демонстраций. Представьте, многотысячная колонна сторонников С. Альенде шествует во главе с популярными политическими лидерами. Когда голова колонны минует очередной перекресток, из-за угла выскакивает группа парней, вооруженных дубинками и кастетами, численностью около сорока человек. Они отсекают руководителей («голову») от остальной массы и энергично врезаются в толпу, нанося удары. Охрана демонстрации не успевает сориентироваться и своевременно вступить в бой, задние ряды не видят и не понимают; что произошло, но им передается испуг первых рядов — и через пять минут тысячи людей, опрокидывая друг друга, бегут врассыпную. (Обходится без жертв благодаря тому, что, слава богу, улица широка и из нее много выходов). Но не век коту масленица. После двух или трек провалов левые нашли контригру, и она оказалась на удивление простой. С приближением колонны к каждому перекрестку по бокам выстраивались, сцепившись локтями, ребята из охраны. Или параллельно демонстрантам, рядом с передними рядами, двигались два длинных грузовика. Можно было придумать и другие приемы, главное обстоятельство состояло в том, что демонстранты были теперь вооружены знанием о возможной опасности и психологически готовы ей противостоять.
Но не век коту масленица. После двух или трек провалов левые нашли контригру, и она оказалась на удивление простой. С приближением колонны к каждому перекрестку по бокам выстраивались, сцепившись локтями, ребята из охраны. Или параллельно демонстрантам, рядом с передними рядами, двигались два длинных грузовика. Можно было придумать и другие приемы, главное обстоятельство состояло в том, что демонстранты были теперь вооружены знанием о возможной опасности и психологически готовы ей противостоять.
Еще один многократно апробированный прием — коллективное пение хорошо всем известной ритмической песни. Ранее говорилось о том, что действующая толпа аритмична и поэтому ритмический звук стимулирует превращение ее в экспрессивную или, в данном случае, препятствует превращению экспрессивной толпы в действующую (паническую). Но если для блокирования массовой агрессии применяются быстрые ритмы, то фактором противодействия панике служит более медленный размеренный ритм марша или гимна. Такой ритм может сыграть позитивную роль и после того, как паника уже началась. Во всех случаях, конечно, желательно наличие соответствующей музыки и динамиков, но и при отсутствии таковых не следует терять голову.
Вот хрестоматийный случай из предвоенной жизни Европы. В 1938 году на трибунах парижского национального велодрома по окончании соревнования возник небольшой пожар. Сотрудникам удалось быстро локализовать огонь, но уже десять тысяч зрителей с чрезмерной энергичностью двинулись к единственному выходу. Ситуация грозила стать смертельно опасной. По счастливой случайности в толпе оказались двое психологов, которые смогли вовремя сориентироваться и принялись громко скандировать: «Ne-pousse-pas!» (Не-пус-па — Не-тол-кай). Ритм подхватили окружающие, он волной прошел по толпе. Через несколько минут тысячи людей дружно скандировали эту фразу. Толпа превратилась в экспрессивную, страх и суета сменились общим задором, и все благополучно покинули трибуны.
В преддверье и на ранней стадии развития паники может быть очень продуктивно использован юмор. Мне известны яркие случаи в разных странах, когда своевременная шутка снимала паническое напряжение, а выступление популярного юмориста решающим образом изменяло настрой массы. Часто это бывает связано с игрой слов и прочими языковыми двусмысленностями, которые трудно пересказывать на другом языке. Поэтому приведу только один пример из недавней российской истории. 20 августа 1991 года, в самый напряженный момент у Белого Дома, когда ожидали штурма, чуть ли не с участием танков, перед собравшимися «живьем» предстал популярнейший сатирик Геннадий Хазанов. Имитируя голос М. С. Горбачева, еще находившегося в Форосе, он медленно произнес: «Политику нельзя делать грязными трясущимися руками. «. Это был парафраз известного мотива, который часто звучал в выступлениях Президента СССР (про грязные руки в политике) — он был дополнен упоминанием о трясущихся руках самозваного председателя ГКЧГI, показанного по телевидению днем ранее. Речь Хазанова — «Горбачева» была встречена общим смехом облегчения и бурными аплодисментами. Многие из участников события считают тот момент психологически переломным в эпопее неудавшегося переворота.
Обсуждая способы ликвидации возникшей паники, полезно вспомнить о том, что ранее говорилось про психологический момент. Известны приемы возвращения этого момента, который, повторю, является наиболее подходящим для начала эффективного руководства.
Например, используется привычное стимулирование. Люди привыкли неподвижно застывать при исполнении национального гимна, и этот условный рефлекс может актуализоваться при громком включении первых же актов.
Другой прием — применение более сильного шокового воздействия. Например, выстрел в закрытом помещении способен произвести новую «оторопь», люди на секунду застывают – и становятся доступны для организующего воздействия.
Во время боя, в шуме канонады, выстрел едва ли произведет желаемый эффект. Его могла бы заменить внезапная стрельба в упор по своим убегающим солдатам. Из литературы, правда, известны удивительные случаи прекращения паники на поле боя неожиданным приказом. Командир дивизии увидел, что один из его полков в ужасе побежал от несуществующего противника. Встав на пути убегающих, он громко крикнул: «Стойте! Снимайте сапоги!». Окрик и вправду возымел действие. Солдаты принялись снимать сапоги, их внимание было переключено с мифической опасности на конкретное действие, после чего удалось привести полк в боеспособное состояние.
Еще более остроумное решение принял наполеоновский маршал М. Ней. Когда его войска в панике побежали с поля боя, он послал адъютантов передать приказ, что солдаты должны пробежать без остановки ровно 10 километров. По получении такого приказа войска пробежали еще примерно 3 километра, затем остановились, пришли в себя, и восстановил состояние боеспособности.
Последний случай чрезвычайно поучителен, психологически интересен и заслуживает специального анализа. Здесь ограничимся коротким комментарием. Анти-волевым действиям солдат было умело, возвращено субъективное качество произвольной планомерности, и это оказалось фактором отрезвления. Такой прием хорошо применим и во «внештатных» ситуациях мирной жизни.
Разумеется, все эти приемы предполагают наличие людей, не поддавшихся общему состоянию и готовых взять руководство на себя, а если таковых нет, то не о чем и говорить. Поэтому при правильной организации массовых мероприятий, кроме службы охраны, работает специально подготовленная команда. Она находится поодаль от массы, не принимая участия в общих действиях, чтобы избежать эмоционального кружения, и вооружена не дубинками, кастетами и прочими орудиями уличного боя, а музыкальными записями, динамиками и мегафонами. И главное, — знаниями, опытом и интуицией, которая есть дочь информации.
Средства борьбы с паникой
Противодействовать панике чрезвычайно трудно, справиться с этим может человек очень известный и уважаемый, придерживающийся твердой линии поведения, умеющий разговаривать с толпой и внушать уважение. Средства борьбы с паникой разнообразны. Убеждение (если есть время), категорический приказ, объяснение несущественности опасности или же использование силы и даже устранение наиболее злобных паникеров. Остановить толпу, которая впадает в панику, значительно легче, начиная с последних, уменьшая группу насколько это возможно; перегораживать дорогу толпе, которая движется, гораздо труднее, так как сзади давят на идущих впереди. Когда страх становится постоянным состоянием, он превращается в подлость. Как преодолеть эти трудности? Человек должен верить во что-то высшее, или в себя самого, или в правоту того, что он делает. Мотивация собственных поступков должна быть сильным импульсом, который помогает преодолевать трудности. Опыт, предыдущие испытания, прожитая жизнь могут придать силы человеку. Для выживания необходимо быть всегда психологически подготовленным. Такой человек находится в лучших условиях, и с ним не случиться ничего плохого.
В чрезвычайной обстановке важно, чтобы вы были в состоянии:
Источник
