Система способов защиты права собственности
В связи с тем, что защита права собственности является составной частью защиты гражданских прав в целом, то способы защиты права собственности можно разделить на общие и специальные.
Так, к общим способам защиты права собственности, которые используются для защиты всех гражданских прав, можно отнести:
- признание права;
- публично-правовые способы защиты (неприменение судом акта органа публичной власти или признание его недействительным);
- самозащита прав (направлена на беспрепятственное осуществление права собственности и на пресечение нарушений права собственности и является средством защиты субъективного права собственности).
Вместе с тем, для целей защиты права собственности применяются и специальные способы защиты вещно-правового и обязательственно-правового характера. Указанное деление способов защиты права собственности уходит корнями в деление исков на вещные (actiones in rem) и обязательственные (actiones in personam) в римском праве[1].
Право собственности представляет собой абсолютное вещное право, в связи с чем, вещно-правовые способы защиты права собственности характеризуются следующими особенностями:
- направленность непосредственно на защиту интересов субъектов наиболее полного абсолютного права – права собственности;
- отсутствие связи с обязательствами;
- имеют целью восстановить владение, пользование и распоряжение собственника принадлежащей ему вещью либо устранить препятствия в осуществлении указанных правомочий;
- возможность предъявления одного из вещно-правовых исков только собственником имущества и в целях защиты права собственности лишь на индивидуально-определенную вещь;
- указанная индивидуально-определённая вещь должна сохраняться в натуре, так как в противном случае речь может идти исключительно о компенсации убытков, которая является обязательственно-правовым способом защиты[2].
Так, к вещно-правовым способам защиты права собственности относятся виндикационный иск, который заключается в истребовании вещи из чужого незаконного владения (иск не владеющего собственника к незаконно владеющему несобственнику) и негаторный иск, представляющий собой требование об устранении препятствий для собственника в осуществлении своих правомочий и не связан с прекращением владения собственником своей вещью (иск владеющего собственника к невладеющему несобственнику).
Вместе с тем, право собственности может быть нарушено не только напрямую, но и косвенным образом в процессе осуществления гражданско-правового оборота, когда находящаяся в собственности вещь становится предметом обязательства. Именно в данном случае собственник, который также является стороной обязательственных правоотношений и чье право нарушено (чаще всего) контрагентом, прибегает к использованию обязательственно-правовых способов защиты нарушенного права собственности.
К числу обязательственно-правовых способов защиты права относят иски из договорных и иных обязательств, а также иски, направленные на признание недействительными сделок, нарушающих вещные права (или на применение последствий их недействительности)[3].
Как представляется, ключевым отличием вещно-правовых способов защиты права от обязательственно-правовых является то, что в их основе лежит субъективное право собственности, и правомочие на его защиту имеет своей целью исключительно восстановление господства собственника над принадлежащей ему индивидуально-определённой вещью. В то же время обязательственно-правовые способы защиты нарушенного права собственности направлены на присуждение другой стороны обязательства (нарушителя) к определённому поведению. Именно по этой причине глава 20 ГК РФ «Защита права собственности и других вещных прав» говорит не обо всех средствах защиты, а исключительно о тех, которые позволяют реализовать компенсационную функцию гражданского права именно в правоотношениях собственности, но не обязательственных правоотношениях[4].
Именно в связи с изложенными противоречиями в системе способов защиты права собственности в теории и на практике возникает проблема так называемой «конкуренции исков».
Стоит отметить, что истоки данной проблемы лежат в римском праве, которым в гражданское право была введена формула «вещному праву соответствует вещный иск, обязательственному праву – обязательственный иск». Указанное чёткое разграничение стало для многих исследователей основой тезиса о том, что вещные права могут защищаться исключительно вещно-правовыми способами защиты.
В связи с тем, что российской гражданское право не предполагает возможности выбора иска и не знает института конкуренции исков, вопрос на практике решается довольно однозначно: наличие обязательственных правоотношений между субъектами является непреодолимым препятствием для представления вещного иска.
Стоит отметить, что, несмотря на то, что взаимоисключающая природа вещных и обязательственных исков хоть и исходит из римской традиции, но преимущество обязательственного над вещным к ней не относится. Более того, как в дореволюционном, так и зарубежном праве преимущество вещного права над обязательственным считается одним из неотъемлемых признаков вещного права.
В процессе развития российского гражданского законодательства принцип приоритета вещного права утратил своё значение и цивилистами высказывались предложения по его внедрению в ГК РФ, которые так и остались существовать на уровне концепции развития гражданского законодательства[5]. Думается, что в связи с тем, что право собственности является и всегда будет являться основой договорных отношений, о чём в свое время писал ещё Г. Ф. Шершеневич, принцип приоритета вещного права действительно является предпочтительным для развитого гражданского правопорядка.[6]
Однако принцип приоритета обязательственного способа защиты на вещно-правовым прочно закрепился в судебной практике. Он был впервые установлен в пункте 23 постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. № 8 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» и впоследствии закреплён в пункте 3 ныне действующего Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав».
Тем не менее, в теории существует иная точка зрения, в соответствии с которой допускается конкуренция вещно-правовых и обязательственно-правовых исков для целей защиты права собственности. Представители данной точки зрения считают, что гражданское законодательство не ограничивает граждан в выборе способов защиты нарушенного права и не ставит использование общих гражданско-правовых способов защиты в зависимость от наличия специальных вещно-правовых способов, и в силу общих принципов гражданского права, в частности, принципа диспозитивности, собственники вправе осуществлять этот выбор по своему усмотрению[7]. Вместе с тем, как представляется, использование вещно-правовых способов защиты в рамках обязательственных правоотношений в рамках существующего гражданского законодательства будет противоречить существу защищаемого права и выходить за пределы предоставленных гражданским законодательством правомочий.
[1] Римское право: Учебник / И. Б. Новицкий. М.: Высшее образование; Юрайт-Издат, 2009.
[2] Timofeeva M., Selected problems of the protection of property rights in the Russian Federation // https://www.ceeol.com/search/article-detail?id=509876
[4] Рыбаков В.А., Мечетина Т.А. О правовом отношении собственности и квалификации вещно-правовых способов защиты права собственности // СПС «Консультант Плюс»
[5] Концепция развития законодательства о вещном праве: Проект // Вестник ВАС РФ. 2009. № 4
[6] Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права.
[7] Ровный В. В. Конкуренция исков в российском гражданском праве (теоретические проблемы защиты гражданских прав). Иркутск, 1997. С. 22.
Источник
«Зри в корень» (особенности защиты гражданских прав путем пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения)
И доктриной, и судебной практикой пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, обоснованно признается общегражданским (универсальны) способом защиты прав. 2 Нацеленность названного способа защиты прав на побуждение нарушителя прекратить действия, нарушающие субъективное гражданское право, либо предупредить такие действия, во многом предопределяет свободу применения способа относительно защиты субъективных прав разных видов, что, однако, не исключает ограничений или особенностей его использования в зависимости от существа правоотношений, характера нарушенного права, правового статуса субъекта.
Определением Судебной коллегии по экономически спорам ВС РФ от 19.04.2021 № 307-ЭС20-17293 по делу № А66-12590/2019 судебные акты нижестоящих инстанций отменены, требование удовлетворено (решением АС Тверской области от 31.01.2020, оставленным без изменения постановлением 14 ААС от 27.05.2020 и постановлением АС Северо-Западного округа от 20.08.2020, в удовлетворении иска отказано).
Требование: об обязании исполнять обязательства по договору энергоснабжения путем отмены полного ограничения режима потребления электроэнергии, введенного посредством отключения электроустановок истца (фабрики, потребителя) на основании уведомления.
Судебная коллеги, признав незаконным введение гарантирующим поставщиком на основании уведомления полного ограничения режима потребления электрической энергии в отношении истца, исходила из то, что у ответчика отсутствовали основания для направления истцу уведомления с последующим введением полного ограничения режима потребления электроэнергии, поскольку гарантирующий поставщик не доказал наличие задолженности, являющейся основанием для введения в отношении потребителя ограничения режима потребления электроэнергии.
Суд первой инстанции, отказав истцу в удовлетворении иска, пришел к выводу о том, что истцом выбран ненадлежащий способ защиты нарушенного права.
Определением Судебной коллегией по гражданским делам ВС РФ от 09.03.2021 № 80-КГ21-1-К6 судебные акты нижестоящих инстанций отменены, дело направлено на новое рассмотрение (решением Димитровградского горсуда Ульяновской области от 03.10.2019, оставленным без изменения апелляционным определением СКГД Ульяновского областного суда от 03.03.2020 и определением СКГД 6 кассационного суда общей юрисдикции от 03.08.2020, в удовлетворении иска отказано).
Требование: о возложении обязанности не чинить препятствия в пользовании имуществом, передаче ключей истцу (банку), об обеспечении доступа к недвижимому имуществу и т.д.
Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции счел, что истцом избран ненадлежащий способ защиты права.
Судебная коллегия, отменяя судебные акты, пришла к выводу, что судом установлены юридически значимые обстоятельства нарушения прав и законных интересов истца действиями ответчиков, исключающими беспрепятственный доступ к принадлежащему ему жилому помещению и указала, что условием удовлетворения иска об устранении препятствий является совокупность доказанных юридических фактов, которые свидетельствуют о том, что собственник или иной титульный владелец претерпевает нарушения своего права, при этом у истца имеется право собственности или иное вещное право на вещь, им представлены доказательства наличия препятствий в осуществлении прав собственности, а также обстоятельств, свидетельствующих о том, что именно ответчиком чинятся препятствия в использовании собственником имущества.
Некоторые исследователи к разновидностям рассматриваемого способа защиты относят виндикационный иск (об истребовании имущества из чужого незаконного владения), негаторный иск (об устранении препятствий, связанных с осуществлением правомочий по пользованию и распоряжению имуществом), признание недействительным акта государственного органа или органа самоуправления, запрещение деятельности, создающей опасность причинения вреда в будущем, изъятие из оборота и уничтожение по решению суда контрафактных материальных носителей, а также оборудования и материалов, главным образом используемых или предназначенных для совершения нарушения исключительных прав, присуждение к исполнению обязанности в натуре и др. 3
При всем том, что отнесение буквально всех перечисленных способов защиты прав к частным случаям пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, является дискуссионным вопросом, последующий анализ развития правоприменительных тенденций защиты гражданских прав посредством этого способа осуществлен исходя из обозначенного правового подхода.
Законодательство:
Ст. 12 ГК РФ «Способы защиты гражданских прав»
Защита гражданских прав осуществляется путем:
восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения.
Основные выводы, сформулированные с учетом позиций ВС РФ:
1. Правовой подход, при котором все названные выше способы защиты отнесены к частным случаям пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, не по формально-юридическому, а содержательному критерию, не лишен оснований. Более того, существует необходимость исследования перечисленных способов именно не разрозненно, а системно, с учетом содержания субъективных прав. Безусловно, правовая природа нарушенных субъективных прав различна (они возникают, изменяются и прекращаются по различным основаниям; различаются объекты; слагающие их правомочия имеют различное юридическое качество и т.п.). В тоже время содержание права на защиту во всех перечисленных правовых ситуациях имеет общую составляющую: субъекты прав наделены возможностью требовать запрета, недопустимости действий, нарушающих право или создающих препятствия для реализации этого права. Рассматриваемый способ как нельзя лучше способен реализовать эту возможность, и, поскольку его сущностной особенностью является безграничный, всеобщий характер подразумеваемых действий, он может быть применим практически к любым субъективным гражданским правам.
В рамках указанной правовой концепции должно (в идеале) происходить построение логики искового заявления, предъявляемого в защиту нарушенных прав и законных интересов. Если положить в основание иска факты нарушения ответчиком права, принадлежащего истцу, либо угрозы такого нарушения; представить доказательства несоответствия действий ответчика требованиям закона; определить пределы правомочия на собственные действия, в том числе на обязывание, запрет недозволенных действий, нарушающих право или угрожающих праву; согласовать содержание иска с материально-правовым требованием (предметом иска), то удастся достичь смысловой цельности, конгруэнтности элементов искового заявления, что во многом предопределит положительный результат защиты.
Определением ВС РФ от 14.04.2021 № 310-ЭС21-3335 по делу № А14-21792/2019 в передаче дела для рассмотрения в судебном заседании СКЭС ВС РФ отказано (решением АС Воронежской области от 16.03.2020, оставленным без изменения постановлением 19 ААС от 04.08.2020 и постановлением АС Центрального округа от 14.12.2020, заявленные требования удовлетворены).
Требование: о признании незаконными и отмене решения и предписания УФАС России.
Исследовав и оценив представленные доказательства с учетом доводов сторон, ссылаясь на положения ФЗ «О защите конкуренции», суды установили, что снижение начальной (максимальной) цены контракта только на 1% имеет объективное обоснование и какими-либо преднамеренными действиями не продиктовано, указав при этом, что участники закупки вправе руководствоваться среди прочего собственными экономическими ожиданиями в отношении оптимальных для них цен. Суды отметили, что в решении антимонопольного органа отсутствует описание, а также аргументированные выводы о том, в чем именно выразилось нелогичное поведение участников сговора и необусловленность действий каждого участника его реальными экономическим интересами, не названы причины и цели имитации конкурентной борьбы.
2. Сфера применения пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, достаточно обширна. Посредством названного способа осуществляется защита, в частности,
1) Обязательственных субъективных прав.
При реализации права на защиту рассматриваемым способом определенно прослеживается влияние функциональной роли превенции как правового механизма, способного оказать предупредительное воздействие на гражданско-правовые отношения посредством различного правового инструментария, в частности, таких юридических средств, как правовые дозволения, обязывания, запреты, ограничения,4 что делает возможным применение способа к обязательственным субъективным правам.
Определением СКЭС ВС РФ от 15.04.2019 № 306-ЭС18-20653 по делу № 306-ЭС18-20653, А57-25248/2017 судебные акты нижестоящих инстанций отменены, дело направлено на новое рассмотрение (решением АС Саратовской области от 19.03.2018, оставленным без изменения постановлением 19 ААС от 17.05.2018 и постановлением АС Поволжского округа от 08.10.2018, в удовлетворении иска отказано).
Требование: о признании действий по уведомлению истца (КФХ, потребителя) о предстоящем ограничении режима потребления электроэнергии, совершенных ответчиком (гарантирующим поставщиком) в форме письма, незаконными.
Выводы судебной коллегии: отказывая КФХ в удовлетворении настоящего иска лишь по основанию неверного выбора им способа защиты права, суды не учли, что предусмотренный абзацем третьим ст. 12 ГК РФ способ защиты права путем пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, носит превентивный характер, направлен на исключение угрозы материальному праву истца, предупреждение вредных последствий таких действий; вопреки доводу гарантирующего поставщика об информационном характере уведомления об ограничении, его направление является обязательным этапом введения ограничения режима потребления электрической энергии, за которым для потребителя возникают неблагоприятные последствия; возмещение убытков, возникших после введения ограничения, не обеспечивает потребителю такой возможности.
(«Обзор судебной практики ВС РФ № 3 (2019)» (утв. Президиумом ВС РФ от 27.11.2019))
2) Прав из обязательств, связанных с предупреждением причинения вреда.
Согласно п. 1 ст. 1065 ГК РФ опасность причинения вреда в будущем может явиться основанием к иску о запрещении деятельности, создающей такую опасность. Положения, установленные п. 1 ст. 1065 ГК РФ, выполняют предупредительную функцию, направленную на обеспечение охраны прав и интересов граждан и организаций, являясь в соответствии со ст. 12 ГК РФ одним из способов защиты гражданских прав. («Обзор судебной практики ВС РФ № 5 (2017)» (утв. Президиумом ВС РФ 27.12.2017), п. 4).
Постановлением АС Поволжского округа от 15.02.2021 № Ф06-70088/2020 по делу № А12-3500/2020 судебные акты оставлены без изменения (решением АС Волгоградской области от 06.08.2020, оставленным без изменения постановлением 19 ААС от 22.10.2020, отказано в удовлетворении исковых требований).
Требование: о пресечении действий, нарушающих право (запрете деятельности по организации магазина-кулинарии в нежилом помещении).
Отклоняя доводы истца (администрации городского окуга) о том, что осуществляемая ответчиком деятельность (выпечка хлебобулочных изделий) является запрещенным видом использования, несет в себе определенную опасность, создает реальную угрозу жизни и здоровью граждан, нарушает права граждан на благоприятные условия жизнедеятельности и, соответственно, не может осуществляться в нежилом помещении, расположенном в жилом доме, суды пришли к выводу, что для решения вопроса о запрещении деятельности, создающей опасность причинения вреда в будущем, должны быть представлены веские доказательства неустранимости выявленных недостатков, наличие которых создает угрозу причинения вреда, или нежелания их устранить.
3) Прав собственности и иных вещных прав.
В соответствии с положениями ст. 304 ГК РФ собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения (постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 29.04.2010 г. № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»).
Определением ВС РФ от 09.03.2021 № 307-ЭС21-83 по делу № А56-77082/2018 в передаче дела для рассмотрения в судебном заседании СКЭС ВС РФ отказано (решением АС города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 05.03.2020, оставленным без изменения постановлением 13 ААС от 09.06.2020 и постановлением АС Северо-Западного округа от 01.12.2020, в иске отказано).
Требование: об обязании устранить препятствия в пользовании принадлежащими истцу на праве собственности нежилыми помещениями путем демонтажа двух кабельных линий.
Суды, руководствуясь статьями 304, 305 ГК РФ, признали, что поскольку спорные кабельные линии проложены не самовольно, проходили через помещения истца еще до их формирования в качестве самостоятельного объекта недвижимости и до приобретения этих помещений истцом, в связи с чем истец, приобретая помещения, не мог не знать о наличии в них кабельных линий и не оценить возможность использования приобретаемого имущества, то в действиях ответчика отсутствуют признаки противоправного поведения, наличие которого является одним из оснований для удовлетворения негаторного иска.
4) Прав и интересов субъектов правоотношений, возникающих при несостоятельности (банкротстве).
Отстранение конкурсного управляющего является мерой защиты прав и интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве. Такая мера применяется судом в случаях, когда она будет направлена на пресечение действий, нарушающих или создающих угрозу нарушения прав. В одном из дел суд удовлетворил ходатайство СРО об отстранении конкурсного управляющего, мотивированное исключением управляющего из числа членов этой организации в связи с выявленными существенными нарушениями, допущенными им в рамках данного дела о банкротстве (Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 22.05.2012 № 150 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с отстранением конкурсных управляющих»).
Определением ВС РФ от 05.04.2021 № 304-ЭС21-524 по делу № А45-3850/2019 в передаче дела для рассмотрения в судебном заседании СКЭС ВС РФ отказано (определением АС Новосибирской области от 08.07.2020, оставленным без изменения постановлениями 7 ААС от 20.10.2020 и АС Западно-Сибирского округа от 25.01.20121, удовлетворено требование кредитора об отстранении арбитражного управляющего от исполнения обязанностей конкурсного управляющего должником).
Требование: об отстранении арбитражного управляющего от исполнения обязанностей.
Суды, руководствуясь положениями статей 20.2, 145 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», с учетом разъяснений, содержащихся в п. 56 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», п. 16 информационного письма ВАС РФ от 22.05.2012 № 150 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с отстранением конкурсных управляющих», исходили из доказанности фактической заинтересованности арбитражного управляющего по отношению к группе кредиторов должника и наличия оснований для отстранения арбитражного управляющего от исполнения обязанностей.
5) Личных неимущественных прав и других нематериальных благ, в том числе исключительных прав.
С 01.10.2013 г. вступил в силу Федеральный закон от 02.07.2013 г. № 142-ФЗ «О внесении изменений в подраздел 3 раздела I части первой ГК РФ», которым были внесены изменения в главу 8 ГК РФ «Нематериальные блага и их защита». Помимо редакционных уточнений в названную главу введен ряд следующих новелл: в случаях, если того требуют интересы гражданина, принадлежащие ему нематериальные блага могут быть защищены, в частности, путем признания судом факта нарушения его личного неимущественного права, опубликования решения суда о допущенном нарушении, а также путем пресечения или запрещения действий, нарушающих или создающих угрозу нарушения личного неимущественного права либо посягающих или создающих угрозу посягательства на нематериальное благо (п. 2 ст. 150 ГК РФ) («Обзор практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации» (утв. Президиумом ВС РФ 16.03.2016; «Обзор судебной практики ВС РФ № 4 (2018)» (утв. Президиумом ВС РФ 26.12.2018)).
В случае нарушения исключительного права правообладатель вправе осуществлять защиту нарушенного права любым из способов, перечисленных в ст.12 и п. 1 ст. 1252 ГК РФ, в том числе путем предъявления требования о пресечении действий, нарушающих исключительное право, в частности о запрете конкретному исполнителю исполнять те или иные произведения (п. 57 Постановление Пленума ВС РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой ГК РФ»).
Определением ВС РФ от 12.04.20121 № 305-ЭС21-3315 по делу А40-262864/2019 в передаче дела для рассмотрения в судебном заседании СКЭС ВС РФ отказано (решением АС города Москвы от 04.03.2020, оставленным без изменения постановлением 9ААС от 04.09.2020 и постановлением Суда по интеллектуальным правам от 18.12.2020, в указанной части оставлены без изменения).
Исследовав и оценив в совокупности и взаимной связи представленные в дело доказательства по правилам главы 7 АПК РФ, установив, что используемое ответчиком на сайтах в сети «Интернет» обозначение сходно до степени смешения с товарными знаками истца, и такое использование нарушает его исключительные права на эти товарные знаки, указав, что противоправное поведение ответчика на момент рассмотрения спора не завершено и имеется угроза нарушения права, руководствуясь ГК РФ, учитывая разъяснения, изложенные в постановлении Пленума ВС РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой ГК РФ», суды пришли к выводу о наличии оснований для обязания ответчика прекратить незаконное использование спорного обозначения.
3. Возможность применения рассматриваемого способа для защиты нарушенного права ограничена в силу одной из характерных особенностей: требование о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения может быть удовлетворено только в том случае, если противоправное поведение конкретного лица еще не завершено или имеется угроза нарушения права (п. 57 Постановления Пленума ВС РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой ГК РФ»).
Постановлением 11 ААС от 28.12.2020 № 11АП-17144/2020 по делу № А65-14317/2020 решение суда первой инстанции оставлено без изменения (решением АС Республики Татарстан от 16.10.2020 требование удовлетворено частично).
Требование: о запрете использования товарного знака на территории РФ, хранения товаров, взыскании денежных средств в счет компенсации за незаконное использование товарного знака.
Отклоняя довод апеллянта о том, что заявленное требование не могло быть удовлетворено в связи с невозможностью запрета осуществлять какие-либо действия в будущем в отношении абстрактных товаров, суд апелляционной инстанции, руководствуясь положениями ч. 2 ст. 9 АПК РФ, п. Постановление Пленума ВС РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой ГК РФ», заключил, что факты участия ответчика в торгах, а также заключения сделок по реализации продукции в отсутствие на то законных оснований подтверждены представленными в дело договорами и товарными накладными, что свидетельствует о длящемся правонарушении на стороне ответчика, следовательно, исковые требования (которые ответчик считает абстрактными) направлены на пресечение его действий по нарушению исключительных прав.
4. Обстоятельством, имеющим значение для правильного рассмотрения дел о пресечении действий, нарушающих право, является установление факта нарушения ответчиком права, принадлежащего истцу, либо угрозы такого нарушения («Обзор судебной практики ВС РФ № 5 (2017)» (утв. Президиумом ВС РФ 27.12.2017), п. 4).
Определением ВС РФ от 19.04.2021 № 307-ЭС21-3884 по делу № А21-14668/2019 в передаче дела для рассмотрения в судебном заседании СКЭС ВС РФ отказано (решением суда АС Калининградской области от 17.08.2020, оставленным без изменения постановлением 13 ААС от 26.10.2020 и постановлением Суда по интеллектуальным правам от 13.01.2021, в иске отказано).
Требование: об обязании аннулировать регистрацию доменного имени, запретить регистрацию доменного имени в отношении всех лиц, кроме истца.
Отказывая в удовлетворении требований, суды исходили из того, что спорное доменное имя правомерно используется ответчиком для продвижения своих товаров, и, не установив в действиях общества признаков недобросовестной конкуренции, признали недоказанным факт нарушения исключительного права истца на товарный знак регистрацией спорного доменного имени.
5. Вопрос соотношения двух самостоятельных способов защиты – пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, и признание действий (бездействия) незаконными в гражданско-правовых отношениях, не нашел однозначного решения в правоприменительной практике, что объясняется существующими в рамках научного дискурса проблемами (1) разграничения споров о признании незаконными действий государственных органов и должностных лиц, вытекающих из публичных отношений, и дел об оспаривании действий, нарушающих право или угрожающих ему, совершенных вне публично-правовой сферы; (2) возможности защиты субъективных гражданских прав посредством предъявления требования о признании незаконными действий юридического лица в рамках гражданско-правовых отношений.
В судебной практике сформирована следующая правовая позиция: признание незаконными действий (бездействия) лиц, не осуществляющих публичные полномочия, – это неверное формулирование требования и ненадлежащий способ защиты гражданских прав; ст. 12. ГК РФ не предусмотрен такой способ защиты гражданских прав, как признание незаконными действий юридического лица по исполнению гражданско-правового обязательства.
Определением ВС РФ от 25.02.2020 № 308-ЭС19-27803 по делу № А20-3758/2018 в передаче дела для рассмотрения в судебном заседании СКЭС ВС РФ отказано (решением АС Кабардино-Балкарской Республики от 13.11.2018, оставленным без изменения постановлением 16 ААС от 06.05.2019 и постановлением АС Северо-Кавказского округа от 14.10.2019, производство по делу в части требований о признании незаконными действий (бездействия) общества прекращено, в удовлетворении остальной части иска отказано).
Требование: о восстановлении положения, существовавшего до нарушения права и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения.
Прекращение производства по делу в части признания незаконными действий (бездействия) общества мотивировано тем, что отношения между сторонами являются гражданско-правовыми и не носят административный характер.
Применение такого подхода видится правомерным и обоснованным.
1. Афоризм Козьмы Пруткова (Шанский Н.М. В мире слов. Изд. 2-е. М.: Просвещение, 1978.
2. Договорное право: общие положения / М.И. Брагинский, В.В. Витрянский. – 4-е изд. – М.: Статут, 2020. – 847 с.
3. Кузнецова О.А. Понятие пресечения действий, нарушающих право, как способа защиты гражданских прав // Современное право. 2013. № 2.
4. Москаленко И. В. Понятие превентивных функций в системе гражданского права // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2006.
Источник
