Теория элит В. Парето, Г. Моска, Р. Михельса и др
Отец экспериментальной социологии Вильфредо Парето, внедривший в нее математические и статистические методы, был, пожалуй, первым элитистом плюралистической ориентации. Он рассматривал общество как целостность, его части — как функциональные элементы целого, а власть — как результат стремления общества к динамическому равновесию, определяемому взаимодействием элиты и масс, причем элита удерживается у власти частично с помощью силы, частично с согласия масс.
К элите Парето относил тех, кто в своей деятельности достигает максимальных результатов в силу естественного неравенства индивидуальных способностей, проявляющихся во всех сферах общественной и культурной жизни. Элит столько, сколько областей деятельности: есть религиозная, военная, научная, экономическая, культурная элита, есть — воровская, мафиозная, правительственная. В.Парето выделяет правящую и неправящую элиты, элиту государственной власти и элиту разных институтов государства. Существуют стратегические, сегментарные, профессиональные, цеховые элиты. Полиархия — это множественность центров власти, ее дисперсность. Демократия отличается от тоталитаризма степенью полиархичности и кумулятивности неравенства, то есть тем, насколько политическая власть контролирует все другие виды власти и экономику страны.
Социальная динамика описывается теорией циркуляции элит: при выводе системы из равновесия, например, в результате революции, она возвращается к нему путем завершения цикла циркуляции. Исторический процесс в значительной мере суть извечная циркуляция основных типов элит.
Элиты возникают из низших слоев общества и в ходе борьбы поднимаются в высшие, там расцветают и в конце концов вырождаются, уничтожаются и исчезают. Этот кругооборот элит является универсальным законом истории. Говоря о круговороте элит, их постоянной смене, Парето называл историю «кладбищем аристократии», то есть привилегированных меньшинств, которые борются, приходят к власти, пользуются этой властью, приходят в упадок и заменяются другими меньшинствами. Элиты имеют тенденцию к упадку, а «неэлиты» в свою очередь способны создать достойных преемников элитарным элементам. Ведь зачастую дети элиты могут не обладать всеми выдающимися качествами родителей. Необходимость постоянной замены элит обуславливается тем, что прежние элиты теряют энергию, ту, которая помогла им когда-то завоевать место под солнцем.
Таким образом, общественная жизнь определяется существованием нескольких элит, в том числе — меньшинством, удерживающим власть, и другим меньшинством, идущим к власти. Кроме того, Парето выделяет еще два типа элит: львы и лисы (Макиавелли!). Иными словами, — силовые, грубые, насильственные элиты и элиты мастеров обмана и политических комбинаций, элиты грубого подавления и элиты манипуляторов и социальных демагогов. Общество, в котором преобладает элита львов, неподвижно, застойно. Общество, управляемое элитой лис, наоборот, подвижно, динамично и взрывоопасно.
Общество находится в равновесии, пока львы и лисы в элите уравновешены. Нарушение равновесия связано с вырождением правящих элит и ведет к бунту. В каждой революции преобладает элита лис, которая со временем вырождается в элиту львов, сторонников жестокой реакции.
Революция — это смена элит, при этом потенциальная элита маскируется тем, что говорит якобы от имени народа, рядится в тогу защитников его интересов и иногда верит в то, что все это и есть истинная правда.
В этом смысле демократия — плутократическая демагогия элиты манипуляторов, а сам лозунг демократии — идеологический камуфляж рвущейся к власти элиты. В политической жизни есть универсальный закон, при котором меньшинство (элита) всегда обманывает массы.
Стремление общества к социальному равновесию обеспечивается взаимодействием множества сил или элементов. Парето выделял четыре главных элемента: политические, экономические, социальные и интеллектуальные. Особое внимание Парето уделял мотивации человеческих поступков, поэтому для него политика в значительной мере функция психологии. Таким образом, используя психологический подход в анализе общества и политики, В.Парето объяснял многообразие социальных институтов психологическим неравенством индивидов. «Человеческое общество неоднородно, — писал Парето, — и индивиды различаются интеллектуально, физически и морально». В.Парето определял элиту по ее врожденным психологическим свойствам, а главная идея термина «элита» — превосходство. Он даже разработал балловую систему оценок, характеризующую способности индивида в той или иной сфере деятельности.
Элита разделяется на две части: «правящую» и «неправящую», первая непосредственно участвует в управлении, а вторая — далека от непосредственного принятия властных решений. «Ресурс согласия» основывается на умении правящего класса убедить массы в собственной правоте. Вероятность согласия зависит от способности элиты манипулировать чувствами и эмоциями толпы. В. Парето писал: «…Политика правительства тем эффективнее, чем успешнее она использует эмоции…». Но не всегда умение убеждать помогает удерживаться у власти, поэтому элита должна быть готова к применению силы.
Элита динамична: в ней могут накапливаться одаренные индивиды, а могут — насильники и террористы; с одной стороны, идет процесс рекрутирования в элиту выдающихся представителей низших страт, с другой — деградация части элиты и ее опускание «на дно».
Мирная ротация элит необходима для здоровья общества. Однако, как правило, политическая власть сосредоточена в очень узком круге избранных лиц, а пробиться в олигархат с нижних этажей общества непросто. Крайним случаем предельно низкой ротации элит является кастовое общество, где открыто декларируется, что человек не может изменить свое социальное положение, доставшееся ему по праву рождения. При такой закрытости элит часто возникают и религиозные догмы, призванные закрепить покорность угнетаемых масс. В противоположность этому считается, что демократическое общество основано на открытости правящей элиты, чему способствуют социальная мобильность и избирательные технологии, направленные на повышение уровня лояльности самых широких слоев населения.
Так например, в начале XX века русский социолог Питирим Сорокин исследовал, как в США функционируют эти механизмы обновления элиты. В условиях экономической конкуренции на первые роли в общественной жизни Америки выдвигались наиболее успешные в профессии люди. Личный успех сограждан становится ключом для роста благосостояния новой нации, превращаясь в главный локомотив на пути общего успеха и процветания всей страны.
Успешное развитие общества, возможное лишь при своевременном обновлении элит, трактовалось В. Парето в выдвинутой им концепции «циркуляции элит», как абсорбирование и включение наиболее мобильных представителей неэлит или контрэлит в элиту по директивному «избранию сверху» со стороны самой же правящей элиты. В противном случае, согласно его концепции, общество ждет застой и замена, в результате революции, старой элиты — новой.
Как и В.Парето, Гаэтано Моска стремился к созданию политологии как точной науки, основанной на политических фактах, а не идеологических или пропагандистских измышлениях. Первым таким фактом является деление общества на господствующее меньшинство и зависимое большинство.
Моска анализировал политическое господство на основе организационного подхода: «…согласованно и единообразно действующие люди победят тысячу человек, между которыми нет согласия…» Доступ в политический класс предполагает наличие особых качеств и способностей. Например, в первобытном обществе ценилась военная доблесть и отвага, позже деньги и богатства. Но самым важным критерием для отбора в элиту является способность управлять, наличие знаний о ментальности народа, его национального характера. Г.Моска приводил три способа обновления элиты: наследование, выборы или кооптация (пополнение состава какого-либо органа недостающими работниками без проведения новых выборов, волевое введение новых членов).
Моска отмечал две тенденции в развитии правящего класса: стремление представителей данного класса сделать свои функции и привилегии наследственными, а с другой стороны — стремление новых сил сменить старые. Если преобладает первая тенденция (аристократическая), то правящий класс становится закрытым и происходит стагнация общества. В зависимости от принципа передачи политической власти, Г.Моска выделял автократический и либеральный типы управления. При первом власть передается сверху вниз, а при втором — делегируется снизу вверх.
Во всех обществах, начиная с едва приближающегося к цивилизации и кончая современными передовыми и мощными обществами, всегда возникает две группы людей — которая правит и которой правят. Первая, всегда менее многочисленная, выполняет все политические функции, монополизует власть, в то время как другая, более многочисленная, управляется и контролируется первой, причем таким способом, который обеспечивает функционирование политического организма.
В связи с неотвратимостью господства организованного меньшинства над неорганизованным большинством основную задачу политологии Моска усматривает в изучении механизмов удержания власти и взаимодействия власти и народа. Существуют автократический и либеральный принципы организации правящего меньшинства. Лучший из них тот, который, давая возможность развиваться, поддается взаимному контролю и обеспечивает принцип индивидуальной ответственности. Оценка качества элиты при этом определяется степенью соответствия потребностям эпохи. Важнейшая задача политологии — углубленный анализ состава, организации и соответствия правящей элиты нуждам политического управления. Для Моска элита — не грубая сила подавления; элитизм — принцип организации правящего класса и его способности решать политические задачи. Г.Моска считал, что элита вербуется из лучших представителей массы и с помощью массы. Поэтому демократия есть диктатура тех, кто победил на выборах и обрел право говорить от имени народа. Другими словами, отличие демократии от других политических систем заключается в способе рекрутирования и в степени подвижности элиты.
Демократия отличается от тоталитаризма не отсутствием элиты, а тем, что власть не сосредоточена в руках господствующей касты, и все общество является той почвой, из которой вырастает элита.
Равенство возможностей здесь понимается как возможность пополнения элиты представителями разных социальных страт на основе личных достижений.
Еще одно обоснование деления общества на пассивное большинство и правящее меньшинство предложил Роберт Михельс, отрицавший возможность демократии. Причины ее невозможности он объяснял тремя следующими тенденциями: одна заложена в сущности человека, другая — в особенностях политической борьбы, а третья — в специфике развития организации. Перерастание демократии в олигархию частично объясняется психологией массы. Понятие массы у Михельса интерпретируется как «…совокупность психических свойств массового обывателя: политическая индифферентность, некомпетентность, потребность в руководстве, чувство благодарности вождям, создание культа личности вождей..». Эти массы не могут сами управлять делами общества, поэтому необходима организация, которая неизбежно поделит любую группу на властвующих и подвластных.
Суть «железного закона олигархических тенденций» Михельса в том, что любая демократия в целях самосохранения и стабилизации создает некую организацию власти, а это связано с образованием демократической элиты — активного меньшинства, которому доверяет масса. Тем самым демократия неизбежно приобретает олигархические черты. На смену старым элитам — крови, могущества, богатства — приходят новые crеme de la crеme — партийных функционеров, технократов, экспертов, аналитиков, причем отбор electi идет по новым принципам, диктуемым научно-технической революцией, быстротой переориентации, умением перестраиваться. Налицо процесс «революции управляющих», усиление роли менеджеров и специалистов, соучастия трудящихся в управлении, сайентизации политики, плюрализации экономической и политической власти. Таким образом, демократизация и элитизм сопрягаются и ведут к единому результату.
Многие последователи Моска, в частности Гобетти и Дорсо, видят симбиоз демократии и элитизма не в политической мифологии и утопии и не в ирреальной верховной власти народа, а в реальном существовании народа и избираемой им подвижной элиты. Демократия — это элита, поддерживаемая народом и учитывающая его интересы. Шумпетер и Маннгейм так и говорят: демократия — это не неосуществимое правление народа, а правление, одобряемое народом.
Кстати, эта мысль также восходит к идеям Парето, видевшим либерализацию власти в ее обновлении за счет масс. «Равные возможности» следует понимать как открытость верхов для низов, как свободу вертикальной мобильности и возможность личного выбора.
Поскольку правящая элита существует в любом обществе, проблема власти состоит в том, чтобы совместить эту реальность с волеизъявлением народных масс. Здесь выход один: плюрализация элит, их свободное развитие и конкуренция, их открытость. Массы могут влиять на политику, выбирая между конкурирующими элитами на рынке идей и имея возможность попасть в эти элиты.
Демократия — способ достижения политических и иных решений посредством борьбы за голоса избирателей.
Элиты выносят идеи на продажу, а массы покупают или отвергают предложение. Демократия как рынок идей.
Действительное формирование политики находится в руках элиты, но это еще не значит, что общество не демократично. Ибо для демократии достаточно, что граждане, хотя они и не имеют прямого участия в управлении, могут по крайней мере открыто выражать свои предпочте-ния, одобряя или не одобряя ту или иную элиту во время выборов.
Демократия характеризуется не отсутствием элитарной страты, но скорее способом ее рекрутирования, новым самосознанием элиты и народа.
Демократия и элитарность не исключают, а дополняют друг друга, суммируют Шумпетер и Маннгейм.
Прибегая к терминологии диалектики, Бахрах говорит: сначала критика элитарности Руссо, Гельвецием, Джефферсоном, затем критика демократии Моска и Парето, наконец, синтез того и другого в демократическом элитаризме.
Демократия — не отсутствие элиты, а ее открытый, представительный, ответственный характер.
Плюралистический подход к проблеме власти означает совмещение демократии и элитаризма, их конвергенцию, высокую социальную мобильность в условиях сильной социальной стратификации, множественность элит и свободу выбора между ними. Множественность, конкуренция элит, свобода выбора и есть демократия.
Демократизация — это прежде всего демократизация элиты. Общество нуждается не в creme de la creme, не в массах на троне, не в честолюбцах и эгоистах, стремящихся подчинить своей воле других людей, но в талантливых лидерах, способных осуществить открытое и демократическое решение общественных проблем.
Следуя логике меритократии высокоодаренные индивиды, независимо от их места в обществе, должны быть подняты на вершину, чтобы наилучшим образом обнаружить свои таланты. Такова основа либеральной теории равенства возможностей и джефферсоновской веры в «естественный аристократизм» в противоположность наследственной знати.
Демократия — это лифт, это хорошо организованный общественный отбор наилучших организаторов с учетом их человеческих качеств, это наука управления, исходящая из человеческих качеств и человеческих реальностей.
Важно, чтобы элита возникала в результате естественного отбора, а не — негативной селекции кадров, которую я называю «противоестественным отбором» человеческих отбросов для верхов.
Плюрализм элит есть адекватное отражение плюрализации общества, сложного переплетения интересов и норм социальных групп, синкретизма политических влияний, сложности процесса выработки политики, учитывающего интересы всех страт общества и его демократизацию в целом. Не централизация, но распыление власти, умножение элит, баланс «вето-групп», групп давления, свободный рынок выбираемых идеологий, полиархия — вот что такое демократия.
Плюралистическая демократия означает, что ни один класс или группа не обладают монополией власти, что любая из них выступает лишь как группа давления и что к мнению, отличному от господствующего, власть вынуждена прислушиваться и учитывать его не в меньшей мере, чем господствующее в данный момент.
Основная аксиома в теории плюрализма власти такова: вместо единого центра суверенной власти должно быть множество таких центров, ни один из которых не должен быть полностью суверенным.
Сфера каждой из элит должна быть ограничена ее компетенцией, а взаимная конкуренция должна побуждать элиты чутко и быстро реагировать на нужды масс, групп и даже выдающихся личностей.
Источник
