Не столько способов правления сколько способ ограничить правительство

Демократия — не столько способ правления, сколько способ ограничить правительство Р. Рейган

В данной цитате приводится мысль, что демократия как политический режим является важнейшим ограничителем власти, механизмы которой способны обеспечить контроль за этой властью, а, с другой стороны, дать механизмы выражения гражданского общества и обеспечить диалог между государством и обществом. Я согласна с этим высказыванием. Действительно, демократия позволяет учитывать интересы и мнения большинства граждан.

Традиционно под понятием «демократия» политологи понимают политический режим государства, при котором народ или его большинство служит источником и носителем политической, государственной власти. Слово ,,демократия’’-древнегреческое и буквально означает ,,власть народа’’. Главная проблема демократии состоит в том, чтобы народ действительно имел реальные возможности участвовать в управлении, в формировании органов государственной власти. Проблема не простая, потому что в большинства странах число граждан больше одного миллиона, и весь народ не может постоянно участвовать в управлении обществом.

Исторически сложилось две основные формы демократии: прямая и представительная. Прямая демократия — это непосредственное выражение гражданами своих политических интересов. Такой выражение, например, может быть реализовано через референдумы. А вот представительная демократия, как правило, реализуется в форме выборов (например, депутатов ГосДумы или выборов президента РФ). В представительной демократии важную роль в формировании парламентов играют политические партии. Они выражают интересы больших групп граждан и организуют своим кандидатам поддержку на выборах.

Когда мы рассуждаем о демократии как важнейшем ограничителе власти, то, конечно, нам важно помнить, что система разделения властей, система сдержек и противовесов, которая в ней существует, действительно может бороться с произволом в политической системе. Специалисты политологи отмечают, что в зрелых сформировавшихся демократиях статистически уровень коррупции и нарушения прав человека значительно ниже, чем в государствах с недемократическими режимами. И во многом это заслуга заключается в том, что в демократиях существуют реальные альтернативные выборы, победившие на которых представители народа (например, члены парламентов) имеют законные рычаги контроля над представителями исполнительной власти (например, отправить в отставку).

Примеров эффективного ограничения правительственной власти история знает немало. Например, в Древней Греции существовал феномен афинской демократии. В Афинском полисе каждый свободный житель имел право участвовать в работе Народного Собрания, в котором могли принимать участие все взрослые мужчины, имевшие права гражданства. На таком Собрании решались ключевые вопросы жизни Афин. Отдельно существовала и судебная система, которая вершила свои дела через «Суд Присяжных». Наверно, афинская демократия не могла полностью избежать злоупотреблений, однако та прозрачность, с которой сопровождалось решение тех или иных проблем, позволяла населению эффективно решать многие вопросы. Получилось, что с введением многих примитивных демократических институтов древних грекам удалось ограничить не управляемую до этого власть аристократии, которая управляла полисом в своих интересах узкой богатой группы.

Другим, уже современным примером деятельности демократии как ограничителя власти может послужить США. В США во главе государства стоит президент, который избирается представителями народа и стоит во главе исполнительной власти. У президента США много значимых полномочий, однако, один президент и его команда министров политику в этом государстве не делают. Существует представительный институт Конгресса, который имеет законное право инициировать импичмент президента США, если тот нарушил закон, а президент, в свою очередь, имеет право наложить «вето» на любой закон, принятый в Конгрессе и тем самым также ограничить деятельность Конгресса. Конечно, США уже давно перестали быть образцом современной демократии, но система сдержек и противовесов, работающая в их демократической системе помогает бороться с многочисленными злоупотреблениями и не допустить произвола власти. Недавним доказательством этой эффективной работы является борьба с абсурдной идеей построить стену на границе с Мексикой за баснословные деньги. Идея Трампа «отгородиться» стеной от мигрантов встречает активное сопротивление не только в стенах Парламента, но и на страницах газет и журналов.

Таким образом, приведенные примеры подтверждают, что высказывание Р. Рейгана справедливо. Демократия позволяет учитывать правительству мнение граждан, тем самым проводить политику в интересах народа. Демократия ограничивает возможность произвола властей, обеспечивая блага и общий интерес для всех.

Источник

Не столько способов правления сколько способ ограничить правительство

Какому обществоведческому понятию посвящены следующие высказывания известных философов и мыслителей.

1. «Наставница всех добродетелей», «высшее утешение измученных душ», «провозвестница истинного света» (Боэций).

2. «Не столько способ правления, сколько способ ограничить правительство» (Р. Рейган).

3. «Институт или механизм, который сводит вместе покупателей и продавцов конкретного товара или услуги» (К. Макконнелл, С. Брю).

4. «Это единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя, путем взаимного договора между собой,

огромное множество людей, с тем, чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех так, как считает необходимым для их мира и общей защиты». (Т. Гоббс)

5. «Это понятие имеет смысл, очевидно, только в том случае, если оно противополагается простой сумме людей».

6. « Если бы ему можно было дать сражение, я бы его не боялся; но так как нет такой артиллерии, которая бы могла с ним справиться, то его можно покорить только справедливостью и дешевизной». (Наполеон I)

7. «В безнравственном обществе все изобретения, увеличивающие власть человека над природой, не только не благо, но несомненное и очевидное . » (Л. Н. Толстой)

8. «Как мы можем знать, что такое смерть, когда мы незнаем еще, что такое . » (Конфуций)

9. «Каждому человеку должно быть предоставлено равное право преследовать свою выгоду, и от этого

выигрывает . » ( А. Смит)

10. Лица, обладающие интеллектуальным и Моральным превосходством над массой, безотносительно к своему статусу (Ж. Боден)

Источник

Онлайн чтение книги Как нам обустроить Россию
Что есть демократия и что не есть

Алексис Токвиль считал понятия демократии и свободы — противоположными. Он был пламенный сторонник свободы, но отнюдь не демократии. Дж. С. Милль видел в неограниченной демократии опасность «тирании большинства», а для личности нет разницы, подчинилась ли она одиночному тирану или множественному, Г. Федотов писал, что демократию исказил атеистический материализм XIX века, обезглавивший человечество. И австрийский государственный деятель нашего века Иозеф Шумпетер называл демократию — суррогатом веры для интеллектуала, лишенного религии. И предупреждал, что нельзя рассматривать демократию вне страны и времени применения.

Русский философ С. А. Левицкий предлагал различать:

дух демократии : 1) свобода личности; 2) правовое государство;

и вторичные, необязательные признаки ее: 1) парламентский строй; 2) всеобщее избирательное право. Эти два последние принципа совсем не очевидны.

Уважение к человеческой личности — более широкий принцип, чем демократия, и вот оно должно быть выдержано непременно. Но уважать человеческую личность не обязательно в форме только парламентаризма.

Однако и права личности не должны быть взнесены так высоко, чтобы заслонить права общества. Папа Иоанн-Павел II высказал (1981, речь на Филиппинах), что в случае конфликта национальной безопасности и прав человека приоритет должен быть отдан национальной безопасности, то есть целости более общей структуры, без которой развалится и жизнь личностей.

А президент Рональд Рейган (1988, речь в Московском университете) выразил так: демократия — не столько способ правления, сколько способ ограничить правительство, чтоб оно не мешало развитию в человеке главных ценностей , которые дают семья и вера.

У нас сегодня слово «демократия» — самое модное. Как его не склоняют, как им не звенят, гремят (и спекулируют).

Но не ощутимо, чтобы мы хорошо задумались над точным смыслом его.

После горького опыта Семнадцатого года, когда мы с размаху хлюпнулись в то, что считали демократией, — наш видный кадетский лидер В. А. Маклаков признал, и всем нам напомнил: «Для демократии нужна известная политическая дисциплина народа».

А у нас ее и в Семнадцатом не было — и нынче как бы того не меньше.

Источник

Не столько способов правления сколько способ ограничить правительство

Демократия – это необходимость мириться с тем, что управляют нами не герои.

Первая из самых демократических доктрин заключается в том, что все люди интересны.

Если демократия ограничивает права людей в зависимости от цвета кожи, расы или достояния, она не может быть совершенной. Со всеми же вместе мы добьемся всего, даже мира!

Я не хочу быть хозяином, равно как не хочу быть и рабом. В этом выражается мое понимание демократии.

Демократия – это правительство народа, избранное народом и для народа.

На вере в идеал основана вся мощь, равно как все бессилие демократии.

Любая власть порочна. Но чем менее она демократична, тем сильнее порочность ее возрастает.

Для людей с неограниченной властью, вне демократического контроля, обычны, привычны чувства непогрешимости, личного превосходства, вседозволенности, переоценки собственных способностей и возможностей.

Глубинной основой вождизма является слабость демократических начал в партии и государстве.

Нигде в мире капитаны большого бизнеса не правят делами нации, внутренними и внешними, не регулируют условия жизни столь бесцеремонно, как в демократической Америке.

Государство есть верх и чудо, лучший образец, последнее слово человеческого эгоизма.

Благосостояние государства обеспечивают не те деньги, которые оно ежегодно отпускает чиновникам, а те, что оно ежегодно оставляет в карманах граждан.

Гражданином в общем смысле является тот, кто причастен и к властвованию и к подчинению.

Кто не сделался прежде всего человеком, тот плохой гражданин.

Будь гражданином, ибо родина нужна для твоей безопасности, для твоих удовольствий, для твоего благополучия.

Чтобы сделать из людей хороших граждан, им следует дать возможность проявить свои права граждан и исполнять обязанности граждан.

Самодержавие народа – самое страшное самодержавие, ибо в нем зависит человек от непросветленного количества, от темных инстинктов масс.

Демократия есть организованная и обнаружившаяся вовне потенция человеческой природы народа, его достигнутая способность к самоуправлению, к властвованию.

Демократия – худшая из всех политических систем, но лучшей не дано.

Демократия есть строй, когда еще не знают, кого слушаться, но уже знают, кого не слушаться.

Демократия есть превращение хаотического количества в самодисциплинированное качество.

Я верю в демократию, потому что она освобождает энергию каждого человеческого существа.

Мир должен быть создан безопасным для демократии.

Демократия – не антураж. Либо демократия есть, либо ее нет. Когда она есть, народ, его полномочные представители участвуют в принятии крупных решений. Когда ее нет, решения принимаются узким кругом лиц.

Главная опасность для демократии – равнодушие народа к политике.

Демократия правит плохо, зато мало.

Лично я и раболепен и жесток,

И покуда такова моя природа,

Демократия – искусственный цветок,

Неживучий без охраны и ухода.

Демократия – это не власть большинства, а защита меньшинства.

Неотчуждаемая верховная власть, равенство перед законом и в правах, гражданское и политическое, общественная свобода – вот три основных положения всякой истинной демократии.

Нет такого демократического общества, в котором богатство не создавало бы своего рода аристократии.

При демократии опять-таки пороки неизбежны, а лишь только низость и подлость проникают в общественные дела, то это не приводит к вражде среди подлых людей, а, напротив, между ними возникают крепкие дружественные связи. Ведь эти вредители общества действуют заодно, устраивая заговоры.

Я называю свободным или демократическим такое государство, где меньшинство признает власть большинства, честно завоеванную в ходе выборов, поскольку знает, что, придя к власти, большинство будет уважать интересы всех граждан, независимо от их убеждений.

Демократию мы выбираем не потому, что она изобилует добродетелями, а только чтоб избежать тирании.

Демократия – не столько способ правления, сколько способ ограничить правительство, чтоб оно не мешало развитию в человеке главных ценностей, которые дают семья и вера.

Демократия – самое сильное разлагающее начало военной организации: последняя основана на дисциплине, демократия же есть отрицание всякой дисциплины.

Если бы существовал народ богов, он управлялся бы демократически. Столь совершенный образ правления не соответствует людям.

Один из недостатков демократии – это право большинства на безответственность.

Для крушения демократии достаточно, чтобы большинство народа стало пренебрегать правами, которые она ему предоставляет.

Все недуги демократии могут быть излечимы еще большей демократией.

Демократия основывается на уверенности, что обычные люди обладают необыкновенными возможностями.

Истинное равенство людей состоит в том, чтобы все они одинаково были подчинены законам.

Признание народной воли верховным началом общественной жизни может быть лишь поклонением формальному, бессодержательному началу, лишь обоготворением человеческого произвола. Не то важно, чего хочет человек, а то, чтобы было то, чего он хочет. Хочу, чтобы было то, чего захочу. Вот предельная формула демократии, народовластия. Глубже она идти не может. Само содержание народной воли не интересует демократический принцип. Народная воля может захотеть самого страшного зла, и демократический принцип ничего не может возразить против этого.

В условиях демократии неосведомленность одного избирателя может повредить всем остальным.

Когда охрана свободы вверена народу, он печется о ней больше и, не имея возможности сам узурпировать свободу, не позволяет этого и другим.

Лишь те заслуживают свободы, кто употребляет ее во благо, а не во зло, ибо свобода, дурно использованная, гибельна и для себя самой, и для других.

Народ, полностью развращенный, не то что малое время, но вообще ни минуты не может жить свободным.

Те общие выгоды, которые проистекают из свободной жизни, никем не сознаются, пока они не отняты; заключаются же они в возможности свободно пользоваться собственным добром, не опасаться за честь жены и детей, не страшиться за свою судьбу; но ведь никто никогда не сочтет себя обязанным тому, кто его не обижает.

В рабстве живут лишь города, разделенные внутренними распрями, а где царит единение, там и свобода.

В наше время многие политики имеют обыкновение с апломбом рассуждать о том, что народ не заслуживает свободы до тех пор, пока не научиться ею пользоваться. Это умозаключение сделало бы честь дураку из старой сказки, который решил не идти в воду, пока не научиться плавать.

Слепые нуждаются в поводыре, мы же обязаны заботиться о себе сами.

Где все покоится на добровольных началах, там нет места для приказаний.

Кто затесывается в толпу, тому бывает необходимо пригнуться, прижать к своему телу локти, податься назад или, напротив, вперед, даже уклониться от прямого пути в зависимости от того, с чем он столкнется; и ему приходится жить не столько по своему вкусу, сколько по вкусу других, не столько в соответствии со своими намерениями, сколько в соответствии с намерениями других, в зависимости от времени, от воли людей, в зависимости от положения дел.

Люди обычно ни к чему так не стремятся, как к тому, чтобы возможно шире распространить свои убеждения. Там, где нам это не удается обычным способом, мы присовокупляем приказ, силу, железо, огонь. Беда в том, что лучшим доказательством истины мы склонны считать численность тех, кто в нее уверовал, огромную толпу, в которой безумцы до такой степени превышают – количественно – умных людей.

Народ ошибается: гораздо легче ехать по обочинам дороги, где края указывают возможную границу и как бы направляют едущего, чем по широкой и открытой середине, безразлично – природой ли она создана, или настлана людьми.

Чрезвычайно легко порицать пороки любого государственного устройства, ибо все, что бренно, кишмя кишит ими; чрезвычайно легко зародить в народе презрение к старым нравам и правилам, и всякий, кто поставит перед собой эту цель, неизменно будет иметь успех; но установить вместо старого, уничтоженного государственного устройства новое и притом лучшее – на этом многие из числа предпринимавших такие попытки не раз обламывали зубы.

Можно сожалеть о лучших временах, но нельзя уйти от своего времени; можно мечтать о других правителях, но повиноваться, несмотря ни на что, приходится существующим. И, пожалуй, большая заслуга повиноваться дурным, чем хорошим.

Большинство распространенных в мире правил и наставлений ставит себе задачей извлечь нас из нашего уединения и выгнать на площадь, дабы мы трудились на благо обществу.

Когда тень бледнеет и исчезает, угасающий свет становится тенью другого света. Так и ваша свобода, теряя оковы, сама становится оковами большей свободы.

Беды привычные нас значительно меньше огорчают.

Бедность в мире и покое лучше, чем связанное с опасностями обогащение.

Всегда все от добра снижается ко злу и от зла поднимается к благу. Ибо добродетель порождает мир, мир порождает бездеятельность, бездеятельность – беспорядок, а беспорядок – погибель и – соответственно – новый порядок порождается беспорядком, порядок рождает доблесть, а от нее проистекают слава и благоденствие.

Кто мудрствует и спорит, тот никогда не оказывает безусловного и неукоснительного повиновения.

Источник