Метафора в когнитивной лингвистике
Рубрика: Филология, лингвистика
Дата публикации: 21.05.2018 2018-05-21
Статья просмотрена: 1605 раз
Библиографическое описание:
Майкова, Е. В. Метафора в когнитивной лингвистике / Е. В. Майкова. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2018. — № 20 (206). — С. 448-450. — URL: https://moluch.ru/archive/206/50524/ (дата обращения: 18.11.2021).
Важной причиной огромного интереса к метафоре за последние 20 лет является когнитивное лингвистическое исследование. Когнитивные лингвисты принимают идею о том, что метафора — это не просто часть языка, она отражает фундаментальную часть того, как люди думают, рассуждают и воображают. Большое количество эмпирических исследований в когнитивной лингвистике по-разному подтверждают это утверждение.
Ключевые слова: когнитивная лингвистика, исследование метафоры, метафора на языке, метафора в мыслях, метафоры в культуре, American Sign Language.
Метафорический язык имеет двойственную функцию, напоминающую нам о повсеместных образцах опыта, предупреждая нас о новых концептуальных и эстетических возможностях. Например, когда поэт А. Р. Аммонс пишет, что стихотворение — это прогулка, он использует метафору, чтобы рассказать нам, что такое стихотворение (т. е. Поэма — неторопливое, возможно, непредсказуемое, целенаправленное путешествие ума и воображения). Многие читатели, знакомые со стихами, возможно, никогда не думали о поэзии, таким образом, и их будущий опыт чтения стихов могут быть преобразованы в результате понимания и оценки слов А. Р. Аммонса. Другие читатели, могут сразу признать, что они уже испытали стихи как виды прогулок, и наслаждались словами А. Р. Аммоноса именно потому, что они используют богатый набор глубоко укоренившихся убеждений. В обоих случаях метафора служит для освещения тематических отношений, которые определяют мир и наши переживания.
Традиционная вера среди многих ученых заключается в том, что метафорический смысл создается вновь и не отражает ранее существовавшие аспекты того, как люди обычно осмысливают идеи и события с точки зрения повсеместных метафорических схем. Но за последние 20 лет различные лингвисты, философы и психологи восприняли альтернативную возможность, что метафора имеет основополагающее значение для языка, мысли и опыта (Гиббс, 1994; Гиббс и Стин, 1999; Лакофф, 1987; Лакофф и Джонсон, 1980, 1999; Johnson, 1987; Sweetser, 1990). Эти ученые, работающие в основном под новым дисциплинарным зонтиком под названием «Когнитивная лингвистика», исследовали идею о том, что люди говорят метафорически, потому что они думают, чувствуют и действуют метафорически. Эта статья критически оценивает эту важную революцию в исследованиях метафоры.
Существует множество свидетельств, подтверждающих основные требования когнитивной лингвистики о метафоре. Во-первых, есть исследования из исторической лингвистики, показывающие, что метафорическая мысль играет роль в исторической эволюции того, что означают слова и выражения. Eve Sweetser (1990) утверждал, что многие многозначные слова в индоевропейских языках приобрели свои нефизические значения с течением времени посредством метафорических расширений из ранее приобретенных, конкретных, физических значений. Таким образом, метафорическое сопоставление идей визуального восприятия вещей с интеллектуальным пониманием вещей определяет путь для семантических изменений. Наличие концептуальных метафор, таких как «ПОНИМАНИЕ ИСКЛЮЧЕНИЯ», объясняет не только то, как слова исторически меняют свои значения (т. е. Почему физический смысл «видеть» регулярно расширяется с помощью метафоры в более позднем периоде, чтобы иметь нефизический смысл), но также помогает объяснить современных говорящих, почему именно многозначные слова имеют конкретные значения, которые они делают (например, почему нам просто нужно говорить о понимании идей с помощью таких выражений, как «Я ясно вижу, что вы делаете в этом эссе»). несколько исключений, слова в индоевропейских языках, означающие «видеть», регулярно приобретают значение «знать».
Второй важный источник когнитивных лингвистических данных о вездесущности метафоры как на языке, так и в мышлении — это систематический анализ современных, условных лингвистических выражений. В этой работе утверждается, что метафорическая мысль мотивирует лингвистические значения, которые имеют валюту в языковых сообществах, или может играть определенную роль в предполагаемом понимании языка ораторами / слушателями. Рассмотрим следующие довольно приземлённые высказывания, которые часто используются, чтобы говорить о любви и отношениях (Гиббс, 1994):
«Посмотри, как далеко мы пришли». «Это была длинная, ухабистая дорога». «Мы на распутье». «Возможно, нам придется идти разными путями». «Наш брак на камнях».
«Мы крутим наши колеса».
Все эти фразы мотивированы прочной метафорой мысли или концептуальной метафорой «ЛЮБОВЬ — ПУТЕШЕСТВИЕ», которая предполагает понимание одной области опыта, любви, с точки зрения совершенно другой и более конкретной области опыта, путешествий. Существует плотное сопоставление, согласно которому субъекты в области любви (например, любовники, их общие цели, любовные отношения и т. д.)
В настоящее время существует буквально десятки опубликованных исследований, иллюстрирующих систематическое наличие концептуальных метафор в использовании людьми и понимании традиционных выражений на разных языках (Yu, 1999). Позвольте мне кратко описать только один недавний набор результатов, который обеспечивает дополнительную поддержку метафоры в концептуальных системах человека. Эта работа особенно примечательна тем, что она показывает наличие метафорической мысли на жестовом языке — American Sign Language (ASL) (основной жестовый язык в сообществах глухих США и англоговорящих частей Канады)
Общей концептуальной метафорой с воплощенными корнями на американском английском и другими языками является КОММУНИКАЦИЯ, ОТПРАВЛЯТЬ И ПОЛУЧАТЬ ОБЪЕКТЫ. Эта концептуальная метафора лежит в основе использования и понимания лингвистических выражений, таких как «Мы бросались идеями направо и налево» и «Его смысл прошел прямо над моей головой». В каждом случае идеи соответствуют объектам, и акт передачи данных соответствует отправке и получению этих объектов. Недавняя работа над американским жестовым языком (ASL) демонстрирует, что аналогичная концептуальная метафора лежит в основе идей о связи в ASL (Taub, 2001; Wilcox, 2001). Глухонемые ASL обычно используют пространство для знаков, чтобы схематически представлять пространственные отношения, время, порядок и аспекты концептуальной структуры. Когда глухонемые описывают пространственные отношения, существует структурная аналогия между формой конструкции классификатора и аспектами описанной сцены. В частности, физические элементы в ASL (руки) сопоставляются с физическими элементами внутри сцены (объектов), движениями карты рук к движению референтных объектов и местоположениями при описании карты пространства в физические местоположения внутри сцены. Благодаря метафорическим сопоставлениям глухонемые могут расширять использование конструкций классификаторов и пространства знаков для описания абстрактных понятий и отношений.
Однако концептуальные метафоры в ASL отличаются от концептуальных в разговорной речи, поскольку они связаны с двойным отображением (Taub, 2001). Во-первых, существует метафорическое отображение из конкретного, воплощенного исходного домена в абстрактный целевой домен (например, объекты, которые могут быть захвачены и переданы другим, отображаются на идеи / мысли / концепции). Во-вторых, существует символическое отображение из конкретного домена в лингвистическую область (например, отображение цилиндрических объектов в цилиндрические рукопожатия). Например, подобно англоговорящим, глухонемые ASL используют метафорическую связь. Но в отличие от разговорного английского языка, ASL имеет дополнительное знаковое отображение между конкретным доменом (объектами) и артикуляторами (руками). Рассмотрите английское заявление «Я не добрался до него» в отношении говорящего, пытающегося заставить слушателя понять какую-то идею или веру. В ASL эквивалентный знак (перефразируемый как THINK-BOUNCE) указывает на неспособность общаться и состоит из знакового изображения снаряда, отскакивающего от стены (доминирующая рукопись движется от головы и отскакивает от не доминирующей руки). Таким образом, ASL имеет два уровня человеческого движения в знаке, ссылаясь на неспособность общаться. ASL демонстрирует двойные отображения во многих абстрактных концептуальных областях.
Связанный пример, взятый из идеи одного ума, иллюстрируется глухонемым, которые пытался написать книгу, в которой подробно изложены все шутки и фольклор, которые он помнил, разговаривая с глухими людьми по всему миру (Wilcox, 2001). Знак «идеи пула в книге» начинался с того, что глухонемой имел оба кулака близко к лбу, а затем бросал их наружу и вниз к своей области круга, с пальцами выровнялся, в место, где могла быть написана книга или читать. Таким образом, идеи берутся из ума как контейнер и помещаются в другой контейнер или книгу.
Концептуальная метафора ИДЕИ ОБЪЕКТЫ, КОТОРЫЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ПРОИЗВОДНЫМИ, представлена рукописью с одновременными знаковыми и метафорическими представлениями. Таким образом, в знаке используется полностью закрытая рукопашное рукопожатие, чтобы представить, как кто-то тянется к захвату объектов, так как «Райан зачерпнул драгоценности одной рукой». Этот же классификатор используется в таких случаях, как «Я возьму с собой бабушку», даже если мы не будем буквально захватывать людей, когда они где-то их берут. Не удивительно, что один и тот же знак можно использовать метафорически, как при подписании «Повесьте на эту идею». Эта конкретная рукопись отображает захват объекта таким образом, что он не может убежать в интеллектуальный процесс постоянного удержания идеи в памяти.
Такие лингвистические анализы показывают, как разговорные и жестовые языки разделяют многие из тех же систематических метафорических сопоставлений между воплощенными переживаниями / действиями и более абстрактными концептуальными областями. В более общем плане работа по систематичности продолжает развиваться в когнитивной лингвистике, иллюстрируя вездесущность метафоры как на языке, так и на мысли.
- GIBBS, Раймонд. 1992. Что означают идиомы? Журнал памяти и языка, 31, 485–506.
- SWEETSER, Eve.1990. От этимологии до прагматики: метафора разум-тело в семантической структуре и семантических изменениях. Cambridge: Cambridge University Press
- (Гиббс, 1994; Гиббс и Стин, 1999; Лакофф, 1987; Лакофф и Джонсон, 1980, 1999; Johnson, 1987; Sweetser, 1990).
- Ю, Нин. 1999. Современная теория метафоры. Амстердам: Бенджаминс
- ТАУБ, Сара. 2001. Язык тела. Нью-Йорк: Пресса Кембриджского университета.
Источник
Метафора как когнитивный способ
На протяжении всей истории развития человеческой мысли метафора привлекала внимание исследователей различных областей – философии, лингвистики, психологии. Современные философские, культурологические, лингвистические, психологические и т.д. источники показывают, что метафора широко применяется не только как литературный троп, украшающий речь, но и как средство познания (Н.Д. Арутюнова, Д. Гордон, М. Джонсон, Д. Лакофф, Ю.М. Лотман, Э. МакКормак, М. Можейко, Х. Ортега–и-Гассет, С. Пеппер, и другие). Такая популярность метафоры в различных отраслях гуманитарных наук связана с возможностью посредством метафоры сопоставлять свойства различных предметов и явлений.
Первоначальный вклад в трактовку метафоры принадлежит Аристотелю. Именно он указал, что основой метафоры является принцип подобия или сходства, а сама метафора есть совершающаяся на уровне лексики своеобразная замена слов. Аристотель отнес метафору к поэтике и риторике, вынеся ее за пределы логики, поскольку утверждения, включавшие в себя метафоры, нельзя было оценить с точки зрения истинности или ложности. Вкупе со стремлением посредством философии и науки получить абсолютное истинное знание об окружающей действительности это жесткое разграничение Аристотеля породило в целом негативное отношение к метафоре среди мыслителей вплоть до Нового времени. Метафора воспринималась «в качестве ненужного украшательства речи, порождающего лишь ошибки и недоразумения» [1].
Однако, философия постмодернизма, декларирующая неизбежную художественность и поэтичность мышления, как философского, так и естественно-научного, реабилитировала метафору, указывая так же на ее когнитивные возможности. Впервые связь метафоры и с интеллектуально-познавательной деятельностью людей прослеживается в работе М. Блэка «Модели и метафоры». Автор обозначает свою точку зрения, согласно которой метафора является не сокращенным сравнением, но связью между обычными и переносными значениями слов, осуществляемой в особом контексте, формирующей таким образом метафорическое выражение. В итоге порождается новое видение соединяемых объектов, а так же новое понимание отношений между ними. С. Пеппер в своей работе «Гипотезы о мире» впервые вводит понятие «корневая метафора». Это понятие стало соотноситься в научном обиходе с познавательной моделью объясняющей ход философской мысли. По С. Пепперу корневые метафоры играют роль конструктивных инструментов в научном познании, являясь фундаментальными основами метафизических систем, задающих определённые философские картины мира. О достижении осмысленного представления о мире в целом посредством метафор, характерных для той или иной эпохи, об описании истории философии и истории мышления через метафоры говорит в своих работах Х. Блюменберг. Х. Ортега-и-Гассет в своем труде «Две главные метафоры», описывая важнейшие метафоры гносеологии, утверждает о возможности изучения неосознаваемых или не полностью осознаваемых явлений человеческой психики посредством метафор. Говоря об отечественной философской литературе, посвященной метафоре, важно упомянуть исследования Ю.М. Лотмана, который рассматривал метафору и другие тропы в связи с целостной природой творческого мышления.
Зародившись в философии, понимание метафоры в ходе исторического развития человеческой мысли претерпело существенные изменения. Метафора эволюционировала от простой риторической фигуры, в основу которой положено переносное значение слов до одного из основных инструментов в научном познании. Изначально отнесенная вне логики, метафора заняла достойное место в изучении процессов сознания и метафизических проблем, благодаря новому взгляду, открытому в англоязычной философской литературе второй половины XX века.
Современные труды, касающиеся исследования метафор принадлежат по большей части специалистам в области лингвистики (Арутюнова Н.Д., Э. МакКормак, М. Джонсон, Д. Лакофф и другие). В лингвистике под метафорой понимают особую разновидность тропа, употребление слов не в прямом, а в переносном значении. Это так же словосочетание, которое характеризует одно явление путем перенесения признаков, присущих другому явлению. Однако в трудах представителей когнитивной лингвистики метафора рассматривается существенно шире. Так Э. МакКормак выдвигает положение о том, что метафора является процессом, функционирующим на трех взаимосвязанных уровнях – как языковой процесс в рамках культуры; как семантический синтаксический процесс; как когнитивный процесс, связанный с получением нового знания. Когнитивная метафора, согласно Э. Маккормаку является одним из средств художественно-речевой креативности и используется как основной механизм поэтического познания, предназначение которого состоит в том, чтобы увеличить объем знаний относительно слабо понимаемого явления. По мнению Дж. Лакоффа и М. Джонсона метафора обеспечивает активизацию психической деятельности личности, с ее помощью возможно моделирование некоторых жизненных ситуаций и отношений. Метафора способна структурировать образ реальности, поскольку, например, концептуальные метафоры «могут образовывать согласованные концептуальные структуры глобального уровня – «когнитивные модели» [2].
Рассматривая позицию отечественных ученых в отношении метафоры уместно упомянуть работы Н.Д. Арутюновой. Автор говорит о возможности вербализовать представление, касающееся внутренней жизни человека, его внутреннего мира с помощью метафор. Н.Д. Арутюнова отмечает, что поскольку внутренний мир человека моделируется по образу внешнего (материального) мира, в основе психологической лексики лежит лексика «физическая», которую человек использует во вторичных, метафорических смыслах. Так же Е.С. Кубрякова, рассматривая когнитивную метафору как одну из форм концептуализации, утверждает, что метафора является когнитивным процессом, без которого невозможно получение новых знаний, поскольку этот процесс формирует и выражает новые понятия.
Таким образом, в лингвистике метафора определяется не только как специфический способ сравнения, языковое выразительное средство, но и как многоуровневое средство творчества и познания. Более того, метафоры заполняют собой как науку, так и обыденные представления людей, охватывая все культурное пространство человечества.
Анализ современных научных психологических трудов, посвященных метафоре, позволяет утверждать, что метафора применяется в качестве многофункционального инструмента практической психологии вне зависимости от направленности психологических школ (Ж. Беккио, И.В. Вачков, Д. Гордон, С. Грофф, М. Джонсон, Д. Лакофф, Н.Пезешкиан, Д. Трунов, и другие). И. В. Вачков утверждает, что метафоры применимы в любом современном направлении психотерапии и практической психологии.
Ценность психотерапевтических метафор в работе практических психологов несомненна. Метафора как психологический феномен – это нечто большее, чем яркий образ, переносящий традиционное наименование в иную предметную плоскость. Метафоры обеспечивают построение связей между уникальными семантическими пространствами клиента и психолога, а психотерапевтическая метафора представляет собой новеллистический способ презентации психологических затруднений и способов их разрешении. Представители эриксоновской гипнотерапии Ж. Беккио и Э. Росси, говорят о двух возможностях применения метафоры в работе психолога – либо метафоры сами по себе приходят в голову, либо психолог их целенаправленно строит. Авторы выделяют метафоры пяти уровней: уровень аналогии, уровень сокращенного сопоставления, уровень присутствующей метафоры (идентичность), уровень при котором исчезает сопоставляемое, и кинестетический уровень мышления. Так же авторы утверждают, что «лучшая метафора – это метафора, которую дает терапевту пациент» [3]. Согласно Н. Пезешкиану, метафоры обладают многозначностью, «их образы содержат больше, чем говорят слова» [4]. Д. Трунов выделяет целый ряд функций метафор в зависимости от психотерапевтической ситуации. К ним относятся: экспрессивная, диагностическая, диссоциирующая, поясняющая, манипулятивная, а так же оформительская. В «Психотерапевтической энциклопедии» под редакцией Б.Д. Карвасарского метафора определяется как «способ решения психологической проблемы через термины, принадлежащие к другой области» [5].
Исходя из вышеизложенного можно сделать вывод, что метафора является продуктом деятельности ассоциативного мышления, устанавливающая связи по сходству, смежности или противоположности. В результате такой деятельности человек становится способен познать ранее неизвестное, а так же взглянуть с новой, подчас неожиданной стороны на привычные явления. Метафоры очень выразительны, возможности создания их неисчерпаемы, как неограниченны возможности выявления сходства различных признаков сопоставляемых предметов, действий, состояний. Метафора применима и как средство эмоционального воздействия, поскольку специфические свойства феномена вызывают у человека эмоциональные переживания. Можно заключить, что метафора, являясь одновременно культурным и психологическим феноменом, может применяться в качестве естественного инструмента познания, посредством которого человек создает свой индивидуальный образ мира и себя в этом мире, приходя через метафору к пониманию собственных смыслов.
Источник
