Культура как средство выживания нации
Даниил Крамер, народный артист России: Мы сегодня поговорим о том, как неразрывно связана культура с тем, что мы можем назвать физическим выживанием народов. Это непростая тема, но мы попробуем.
Здравствуйте! Тема нашей сегодняшней передачи – «Культура как способ физического выживания народов, наций». Я представлю вам наших гостей. Начну с дамы. Депутат Государственной Думы, член Президиума Совета по культуре при президенте России Елена Ямпольская. И народный артист России, актер, артист Валерий Баринов.
Я начну с самого главного вопроса: а культура действительно есть один из способов физического выживания народа?
Елена Ямпольская, депутат Государственной Думы, член Президиума при Совете по культуре при президенте РФ: Работа с культурой обеспечивает, если эта работа успешная, она обеспечивает удачу государства и в экономике, и в науке, и в промышленности, и в обороне, абсолютно во всем.
Даниил Крамер: Что вы скажете?
Валерий Баринов, народный артист России: Все-таки культура, искусство – все это отвечает за здоровье духа нации. И только нация со здоровым ухом чувствует себя и физически замечательно. Я бы так сказал: есть для чего жить. Я, идя на вашу передачу, вспомнил стихотворение Тютчева, если оно правильно звучит:
«Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется, –
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать…»
Вы понимаете, да, он говорит, что нам не дано предугадать. Но мне-то кажется, что сейчас можно просчитать, чем наше слово отзовется. И то, что у нас сейчас творится с подачей культуры… Какой транспорт для доставки культуры для народа, населения, для всего? В общем, телевидение.
Даниил Крамер: Нет, уже теперь не основной. Интернет.
Валерий Баринов: Ну, Интернет, еще лучше. Но телевидение все-таки все равно. Вы посмотрите, что раскручивается на телевидении. Ведь это смотрят дети! И я точно знаю, чем отзовется это слово. Плохо отзовется.
Даниил Крамер: Вот. А скажите, пожалуйста, госпожа депутат Государственной Думы, это осознают в том органе, который управляет нашей страной?
Елена Ямпольская: Ну, разумеется, осознают. Я согласна со всем, что сказал Валерий Александрович. Мы говорим о культуре – и совершенно справедливо коллега говорит об информационной политике. Невозможно отделять одно от другого. Гуманитарная политика в стране должна строиться системно. Президент говорит о каких-то нравственных основах, ценностях и так далее, а потом мы включаем телевидение и видим вот ровно это.
Елена Ямпольская: Мне очень нравилось выражение в марксистско-ленинской эстетике, что такое культура. Культура – способ познания действительности через художественные образы с целью воздействия на действительность. Но это действительно способ познания. Только культура гораздо глубже познает. И беречь это, осознавать это, что это одна из самых важных вещей в обществе – культура.
Даниил Крамер: Тезис «культурный кризис» – это не только прерогатива нашей страны, а он происходит во многих странах. И я хотел бы, чтобы мы с вами посмотрели сюжет, взятый из YouTube, с английским журналистом, которого зовут Пол Джозеф Уотсон.
Пол Джозеф Уотсон, видеоблогер: Популярная культура – более вульгарная, бесполезная, эгоцентричная, жаждущая наслаждений и бесчеловечная, чем любая другая за всю историю. Культура должна преображать и наполнять нашу жизнь новыми знаниями и красотой. Вместо этого поп-культура два последние десятилетия служила в качестве канализационной трубы. Цель – полностью подорвать основу западной цивилизации.
Посмотрите на телевидение – оно постоянно показывает измены и разбитые семьи, немужественных индивидов и молодых людей с признаками отклонений. Посмотрите на так называемых звезд реалити-шоу – аморальных людей на грани сумасшествия, страдающих нарциссизмом. У них нет положительных качеств. Они внушают нам идею о том, что это и есть фактическая реальность. Исследования говорят о том, что чем больше вы смотрите телевидение, тем сильнее вы впадаете в депрессию. Это касается даже активных людей, регулярно занимающихся спортом.
Популярная культура также пропагандирует гиперсексуальность. По их мнению, не должно быть стыдно смотреть сексуальные сцены, которыми телевидение просто бомбардирует зрителей. Посмотрите на культ звезд. Для того чтобы быть знаменитым, необходим реальный талант. Так хотя бы было 20 лет назад. Сейчас степень известности и достижений звезд прямо пропорциональна количеству паршивого разврата, который они показывают по всему миру. Вульгарность заменила талант. Благодаря социальным сетям молодежи промывают мозги идеей, что нарциссизм, а не самореализация, не смысловое содержание, не оригинальность, а нарциссизм является конечной мерой удовлетворенности и важности.
Почему вы все так несчастны? Да потому, что вы стремитесь к пустоте. Как вы считаете, почему все песни звучат одинаково? Тот же самый такт электронного ритма, повторяемые звуки и словесный понос – вот что такое сейчас популярная музыка. В прошлом контркультуру возглавляли студенты. Это они создали контркультуру, которая затем просочилась в малых количествах в поп-культуру. Детей сегодня накрыло таким большим количеством развлечений, что у них уже нет времени или интереса, чтобы противостоять той культуре, которой их кормят.
Нет времени формировать свой собственный взгляд, нет наклонности создать идеи об этом мире. Нет больше контркультуры. И вот почему все, за несколькими исключениями, выглядят одинаково. Одинаковые прически, бороды, одежда. Одинаковые бессмысленные татуировки. Одинаковый цинизм. Одинаковые политические взгляды. Одинаковое мировоззрение. Нет оригинальности, нет дерзости, нет индивидуальности. Когда уродство почитается так же, как красота, мы понимаем, что находимся на закате цивилизации.
Вот насколько все плохо. И поэтому это беспутство просто необходимо свергнуть. Нужно отвергать популярную культуру и все ее уродливые, ужасные и бесчеловечные формы. Мы должны благоприятствовать появлению нового культурного ренессанса, в основе которого лежит красота, талант и возвышение достижений человека.
Даниил Крамер: Комментарии?
Валерий Баринов: В основном с посылом, который волнует этого человека, который он нам выдает, я абсолютно согласен. Я согласен, что действительно идет наступление не просто на духовные ценности, а идет наступление на наше физическое выживание, о чем мы и говорим. Именно эта культура все больше и больше затягивает туда молодых людей. А это обязательно сопряжено с наркотиками, с алкоголем. Это уже прямое воздействие на физику. Это ужасно!
Даниил Крамер: А к вам у меня такой вопрос. Здесь говорилось о контркультуре. Нужна контркультура как эдакое средство противовеса?
Елена Ямпольская: Вот то, что мы видели, честно сказать, я всерьез воспринимать не могу. Это такой юношеский максимализм. Все новое очень часто приходит как контр, а потом становится массовым. Это закон. Утесов говорил: «Вот это на год, вот это на два, а вот это навсегда». Но если ты ищешь навсегда, то ты должен забыть о себе. Культура – это вкус. Вкуса нет катастрофически и в чем.
Даниил Крамер: Я хотел задать вам неожиданный вопрос. У вас нет ощущения, что таким образом создается управляемая нация с помощью квазикультуры?
Елена Ямпольская: Я считаю, что на самом деле единственным оплотом классической европейской культуры сейчас остается Россия. И Европа будет все больше поворачиваться в нашу сторону, потому что…
Даниил Крамер: А есть тенденция?
Елена Ямпольская: Ну, на мой взгляд, есть, конечно. Потому что они повелись, они повелись просто на вещи, которые, да, показались им заманчивыми, на эту бесконечную толерантность, переходящую уже в абсурд полный. И наша русская абсолютная уникальность, которую надо беречь, и не потому, что мы так себя любим и так себя несем, а потому, что без нашей уникальности весь мир потеряет что-то очень важное, что-то очень важное в разговоре человека с Богом. Это надо понимать, это надо в себе беречь, и не ради самосохранения, а ради всех, кто нас окружает.
Даниил Крамер: Хорошо. Итак, перейдем к мысли о том, что культура должна делать, как она должна возвышать, с тем чтобы нация приобрела другие силы. Я хотел бы, чтобы мы с вами посмотрели еще один сюжет.
«Ты еще не читал Льва Толстого, а уже взялся за Ремарка», – говорит герой повести Анатолия Ананьева о Курской битве своему внуку. В этих словах вся правда века. Ведь если не читать Толстого и Достоевского, не слушать русскую классическую музыку, выжить в нашем мире невозможно.
Виктор Борзов, историк: Наши образовательные стандарты сейчас не в то русло направлены. То есть мы пытаемся изменить наши образовательные стандарты в сторону Европы, однако это чуждо нашему сознательному восприятию. То есть нам надо менять наши образовательные стандарты с учетом всех тех классических морально-нравственных и духовных ценностей, которые были в нашей истории.
В общем потоке информации молодому поколению, выросшему в Интернете, сложно выделить свои нравственные приоритеты. Культура желудка и потребления отучает их думать и анализировать.
Виктор Борзов: Опасность влияния массовой культуры весьма велика, но она предотвратима – по той простой причине, что если молодому поколению и людям в целом будут доноситься правильные и классические культурные ценности, у него будет создаваться некий фильтр.
Чем отличается русская культура от западной? Русский человек пытается найти себя, ему присущ духовный поиск и духовное объединение. Все эти поиски и духовные страдания нашли отражение в литературе. И это хорошо знают иностранцы. Где еще, в каких произведениях века подняты основные вопросы бытия? Русские вообще мыслят категориями «мы», а не «я».
Виктор Борзов: Как говорил Федор Михайлович Достоевский: «Русская национальная идея заключается во всемирном общечеловеческом единении». Сейчас современное человечество или, можно сказать, вступает в эру духовного развития, где на первый план будут выходить именно моральные и духовные ценности, а не какие-то материальные и различные иные физические объекты восприятия. И для того чтобы этот этап нам преодолеть и развиваться, у нас огромный базис – это классическая русская литература XIX века. Открыл «Дневники» Достоевского, ты прочитал – и все, и не надо уже дальше формировать, дальше только впитывать. Поэтому не надо ничего придумывать, у нас уже все есть, все придумано. Это просто надо оттуда достать, надо почитать, посмотреть и немножко переложить на современную действительность.
Даниил Крамер: Казалось бы, у нас есть все.
Валерий Баринов: Леса, поля…
Даниил Крамер: У нас есть величайшая литература, у нас есть величайшая поэзия, у нас есть величайшая музыка. Что же нам нужно?
Валерий Баринов: Во-первых, я верю в самоочищение общества, как в самоочищение Байкала.
Даниил Крамер: А есть основания верить?
Валерий Баринов: Есть. Основания есть верить.
Даниил Крамер: Какие?
Валерий Баринов: Я вам скажу как практик. Лет семь-восемь назад я увлекся чтением со сцены. И вот в большом зале на Маяковке, в филармоническом зале выходил и читал без всего, без музыки, только классические стихи. И когда я читал там первый раз, там сидело, ну, приблизительно три четверти зала.
Даниил Крамер: Весьма недурно.
Валерий Баринов: Когда следующий раз я читал, уже через несколько лет, уже поездив по России, все 1 532 места были заполнены. Когда я уезжаю, вот как я говорю, уезжаю за Урал особенно, и в Москве тоже, да, все. Приезжаешь с детской программой. Я читаю классику. И я вижу, какое количество молодых людей приходит слушать Пастернака, Пушкина, Тарковского, Бродского. Мне однажды в бурятском селе, вот я недавно был… Не село, а город. Я читал бурятам. И я думаю: Боже, что я им буду читать? Я читал, рассказывал все. И вдруг встает молодой человек и говорит: «Я видел в Интернете, как вы читаете Бродского. Прочтите нам». Я чуть не присел на сцене. Вы знаете, поэтому я верю в это самоочищение.
Вы знаете, вот еще. Я почему-то сейчас слушал это и подумал: что же мы должны объяснить людям, молодым людям, пока они поверят? Ведь мы говорим… Да, мы думаем о будущем, мы думаем о завтра, но жить-то хочется сегодня. Сегодня я хочу надеть красивое пальто. Сегодня я хочу сесть в хорошую красивую машину. Но надо понять, что ценность… Надеть пальто и сесть в красивую машину, но в то же время проявить сострадание к ближнему – это ценнее.
Даниил Крамер: А вы как думаете, Елена, по поводу цензуры? Ведь беспредел…
Елена Ямпольская: Мы живем сейчас в 2018 году. И если мы хотим вводить какие-то меры – ограничительного ли характера, воспитательного ли и так далее, – мы должны делать это в соответствие со временем, в котором мы живем. Ребята, какое у нас тысячелетие на дворе? Единственное, чего сейчас точно не хочет наш народ – это чтобы им руководили централизованно в таких личных, я бы даже сказала, интимных вопросах, как, например, на что ему пойти в кинотеатр. Это вопрос его личного выбора.
Даниил Крамер: Цензура есть в тех странах, которые мы называем демократическими?
Елена Ямпольская: Я считаю, что цензура, если мы будем называть это цензурой (а я считаю это системной работой, понимающей работой с деятелями культуры), она должна быть на стадии замысла. Вы знаете, Даниил, когда я приезжаю к себе в Челябинскую область (а я депутат от Южного Урала), я всегда собираю деятелей культуры – всех, кому интересно. Поэтому очень многие поступают именно так – в регионах собираем людей и спрашиваем: «Что вы хотите? Какие главные проблемы?» Я, например, повсеместно слышу, и когда была главным редактором газеты «Культура», слышала повсеместно. И очень надеюсь, что мне удастся это как-то протолкнуть. Нам нужна программа, аналогичная «Земскому доктору». Нам нужна программа «Сельский работник культуры».
Даниил Крамер: То, чего я ждал. И по этому поводу плавно у меня к вам вопрос, Валерий. Хорошо, не цензура. А художественные советы, составленные из тех самых деятелей культуры, которые способны определять качество, общественные наблюдательные советы, которые не дадут развиваться дилетантизму?
Валерий Баринов: Вы знаете, когда вопрос заходит о культуре, об искусстве, то тут, как никогда, актуален вопрос: «А судьи кто?» Кто это может судить?
Даниил Крамер: Но ведь были эти художественные советы.
Валерий Баринов: Были. Я сам был членом художественного совета.
Даниил Крамер: И они определяли достаточно высокое качество культуры в советские времена.
Валерий Баринов: Вы знаете, если мы будем говорить о достижениях культуры советской, то это особый разговор, знаете. И очень много получилось именно потому, что очень многое запрещалось. Но что касается культуры и художественных советов. Вы понимаете, для меня культура каждого человека – это вопрос интимный. Я согласен с вами, Лена. Так же, как и вопрос религии, это вопрос интимный. Даже задать человеку вопрос: «Ты верующий или нет?» – я считаю, это…
Даниил Крамер: Не очень, да.
Валерий Баринов: Это все равно, что спросить у человека: «У тебя есть любовница или нет?» Вы понимаете, вот так взять публично и спросить об этом.
Даниил Крамер: Соглашусь, соглашусь.
Валерий Баринов: Вера – это вопрос интимный. Культура – тоже. Она проявляется в каждом художнике по-своему. И судить его нужно только с позиции этого художника. Что является критерием восприятия культуры? Человек заплакал или засмеялся – все! Если я пришел, если у меня встали дыбом волосы, если у меня заколотилось сердце, то я говорю: «Это здорово!» Вы понимаете, это очень тонкая вещь.
Даниил Крамер: Хорошо.
Валерий Баринов: А заставить и формировать: «Давайте это покажем, а это не покажем», – к сожалению, так и делается. Оттуда и результат.
Даниил Крамер: Хорошо. Вы индивидуалист.
Валерий Баринов: Конечно, конечно.
Даниил Крамер: Приветствую. Не проблема. Я хотел бы, чтобы мы перешли к нашему последнему сюжету.
В Общественном совете при Министерстве культуры России считают, что нация выживет, только если спасти культуру. То, что сейчас происходит в Европе – это забвение всех главных ценностей, оставленных нам предками, и полное размывание всех этических норм. По мнению члена совета Николая Бурляева, это может привести мир к гибели.
Николай Бурляев, народный артист России, заместитель председателя Общественного совета Министерства культуры РФ, член Патриаршего совета по культуре: Сейчас у нас есть шанс России и самой не погибнуть, и подать пример другим. Президент принял, подписал исторический указ «Об основах государственной культурной политики», чего не было раньше, и мы жили в море вседозволенности, когда государство поддерживало все. Вот сейчас уже будет сложнее давать миллиарды рублей на то, что понижает духовный уровень народа. Хотя по инерции это еще продолжает делаться.
Государственный академически театр имени Евгения Вахтангова на фоне бедствующих региональных театров можно назвать очень благополучным. В его репертуаре 54 спектакля. Количество часто переходит в качество, но не всегда. О вкусах критики спорят. К примеру, здесь всего 11% репертуара составляют пьесы современных российских драматургов. И в адрес этого маститого театра иногда можно слышать претензии от коллег по цеху, что классику ставят, слишком вольно ее интерпретируя.
Кирилл Крок, директор Государственного академического театра им. Е. Вахтангова: Ставить Островского, как он писал в XVIII веке – это что значит? Это значит – воссоздавать некую историческую обстановку вокруг героев. Наверное, сегодня это совершенно неправильно. Посмотрите опять-таки тот же спектакль Римаса Туминаса «Дядя Ваня». Разве это не настоящий Чехов? Нам кажется, что настоящий Чехов. «Евгений Онегин» – разве это не Пушкин? Нам кажется, это Пушкин.
Николай Бурляев: Я отрицательно отношусь к классике в современной интерпретации. И мне приходится просто как заместителю председателя Общественного совета Минкультуры принимать участие в экспертных оценках. Я воспитан на другом – на том, что если декорации, то декорации серьезные, как в Малом театре или в Венской опере. Более внимательное отношение к указу президента должно быть и у театров. Мы боремся за традиционный русский репертуарный психологический театр.
Кирилл Крок: Я считаю, что самая главная оценка деятельности театра – это количество проданных билетов в кассе.
Многие культурные деятели сегодня говорят о необходимости закона о цензуре.
Николай Бурляев: Цензура – в переводе с латинского «строгое суждение». Оно должно быть в обществе, иначе гибель для потомства. Что об этом говорил Пушкин? «Каждое государство должно иметь цензуру… Нельзя проповедовать на площадях все, что кому в голову взбредет. И государство вправе остановить раздачу рукописей». Я прибавлю: и фильмов, и театральных постановок.
Даниил Крамер: Елена, могу попросить прокомментировать?
Елена Ямпольская: Я абсолютно согласна с Валерием Александровичем. Культура либо берет человека за душу, либо не берет. Культура – это эмоциональный опыт человечества. Если это удачное произведение искусства, человек смотрит о других, как о себе. Он обязательно на свою личную боль находит там отклик – на экране, на сцене, где угодно. А для этого нужно очень многое. Я говорю, я не была бы против культуры, поверьте…
Даниил Крамер: Замечательно!
Елена Ямпольская: Против цензуры, поверьте, я не была бы, если бы она работала. Но я практичный человек, и я вижу, что она не работает. Культура – это пространство тонких материй. Нельзя отрывать этику от эстетики, никогда нельзя в искусстве. На лозунгах вы никого не воспитаете, на самых правильных, высоконравственных и так далее, не берет это человека за душу. Человека берет за душу живая человеческая эмоция. Соответственно, воспитывать надо в людях прежде всего вкус. Обязательно какие-то фильтры должны быть, да?
Даниил Крамер: Да.
Елена Ямпольская: Где эти фильтры ставить – не понимает сейчас, мне кажется, ни один человек. Как говорил Максимилиан Волошин: «Социальный заказ признаю, но требую, чтобы он был умен и талантлив». Заказчик тоже должен быть талантлив. Если государство будет талантливым заказчиком, нам не понадобятся, простите меня, никакие общественные советы. Может быть, и худсоветы не понадобятся, потому что художники всегда друг к другу тоже иногда ревниво относятся. Будем судить только по результатам. Хорошо ли судьи – будет понятно по плодам.
Даниил Крамер: Будем судить по результатам. Мы слышали: «А у нас вот так продаются билеты. А у нас вот такая выживаемость на основе статистики продажи билетов». И мы все время приходим к тому, что критерием ценности искусства является монетизация.
Валерий Баринов: Да нет. Вы знаете…
Даниил Крамер: Сидеть на шее?
Валерий Баринов: Я, например, странный артист – я всегда боюсь ажиотажа вокруг своих спектаклей.
Даниил Крамер: Почему?
Валерий Баринов: Не знаю. Мне кажется, когда пришел неполный зал, я понял – пришли те, кто хотел прийти, а очень много «пены» не пришло. Хотя, конечно, люблю полный зал, когда раздаются звонки все время: «Нельзя ли достать билет?»
А теперь – что касается взаимоотношений художника и государства, и общества. Я считаю, что художник должен всегда находиться в состоянии конфликта с обществом и с государством, в состоянии оппозиции.
Даниил Крамер: Не признаете?
Валерий Баринов: Да, не признаю. А государство, если это умное государство, они должны холить и лелеять эту оппозиционность, потому что именно через художника… Как говорил Ван Гог: «Что такое искусство? Искусство – деятельность, пропущенная через темперамент художника». Так вот, через те произведения искусства, которые выходят в народ, если это хорошие произведения, мы можем понять, чем живет общество и что оно хочет. И поэтому вот эту индивидуальность, индивидуальное существование в обществе художника государство но охранять.
Даниил Крамер: Я бы хотел, чтобы мы в завершение, каждого из вас я хочу попросить все-таки сказать: культура, по-вашему, как именно она влияет или должна влиять (я говорю сейчас только о нашей стране) на физическое выживание нашего народа? А оно нам требуется.
Валерий Баринов: Я могу сказать, что культура влияет на физическое выживание нашего народа. Это есть.
Даниил Крамер: Просто как факт?
Валерий Баринов: Да, это есть как факт. И от этого никуда не денемся. Значит, мы должны к культуре относиться не просто бережно, а с потрясающим тактом и пониманием существования художника в этом мире.
Елена Ямпольская: У культуры есть миссия и есть великая ответственность – не перед собой, не перед своей корпорацией. У нее есть миссия и ответственность перед собственным народом. И мне кажется, что если внятно донести, то даже культура скажет за это «спасибо», не только народ скажет «спасибо», но и культура скажет «спасибо» за то, что перед ней ставят реально масштабные задачи, каких не ставили уже очень давно.
Даниил Крамер: Ну что же, спасибо.
Валерий Баринов: Спасибо и вам.
Елена Ямпольская: Спасибо.
Даниил Крамер: Спасибо большое. Мы должны думать, и каждый из нас должен быть личностью. Тогда не будет проблем с культурой. Но для того, чтобы быть личностью, нужна культура.
Буду краток в заключение. Культура и есть часть того, что мы называем «физическое выживание народов». И для тех, кто это понимает, кто бы они ни были, я закончу передачу вот этой музыкой – это «Гимн жизни».
Источник
