Карагандинский угольный открытый способ

Карагандинский угольный открытый способ

С остановкой Спасского медеплавильного завода с 1923 года полностью прекратилась добыча угля и на Карагандинских угольных копях. Вертикальная шахта «Герберт» была затоплена грунтовыми водами.

Консервация Карагандинской копи затянулась на 6 лет. А.А.Гапеев, находясь в Москве, все эти годы старался привлечь внимание к Карагандинскому месторождению, ускорить его разработку. По его рекомендации и настоянию была в 1927-1929 году произведена топографическая съемка и создана первая карта масштабом 1:50 км, на основе которой развернулась детальная съёмка.

В 1926 году вышла в свет монография инженера В.А.Пазухина «Металлургия в Киргизской степи», в которой описана история металлургического производства в Центральном Казахстане, дан анализ причин его упадка и рекомендации по его возрождению. Автор считал, что лишь постройка железной дороги открывает широкие перспективы развития Карагандинского месторождения угля и строительства крупных металлургических предприятий. Начиная с 1926 года, интерес к карагандинскому углю растет. В 1928 году в газете «Советская степь» была опубликована большая статья К.И.Сатпаева «Нужна магистраль на Караганду», в кото­рой он обосновывает целесообразность ускоренного строительства железной дороги, которая откроет широкий простор для разви­тия экономики Центрального Казахстана.

В мае 1929 года был принят первый пятилетний план, который предусматривал рост промышленного производства на 136%.

Начало разведочных работ в Караганде тесно связано с вопросом развития Цветной металлургии в Казахстане. Постановлением ЦК партии от 15 июня 1929 года было решено на базе открытых богатых месторождений Джезказгана и Коунрада создать мощную металлургическую промышленность. 5 октября того же года в Главгортоп ВСНХ было проведено совещание по вопросу освоения угольных месторождений Казахстана для развития её цветной металлургии. Совещанием рекомендовано форсировать работы на каменноугольных месторождениях Караганды, Экибастуза и Берчогура. Был намечен план проведения съемочных и геолого­разведочных работ на Карагандинском месторождении, реализа­ция которого поручалось Ленинградскому геологоразведочному комитету. Предусматривалось в течении шести месяцев в Караганде подготовить участок для зало­жения эксплуатационной шахты производительностью 300 тысяч тонн угля в год.

29 ноября 1929 года Президиум ВСНХ СССР постановил орга­низовать трест «Казуглестрой» по сооружению угольных предпри­ятий в пределах Казахстана. Управляющим новым трестом был назначен Корней Осипович Горбачев, главным инженером — С.А. Бурмистров. Под их руководством в том же году в Караганду направляется экспедиция, задачами которой было установление возможности восстановления ранее действующих шахт, разработка плана разведочных работ, отбор из доступных выработок проб для исследования коксуемости и обогатимости углей. Заключение экспедиции по целесообразности восстановления шахт «Герберт», «Джимми» и «Карно» было отрицательным из-за значительных работ по откачке воды и восстановлению выра­боток. А на поверхности к тому времени сохранились лишь два барака да несколько домов. Вот и все, что осталось от прежней многолетней деятельности по добыче угля на Карагандинских ко­пях. Все работы, поисковые, разведочные, по строительству шахт и добыче угля, пришлось начинать с чистого листа. Начиналась новая эпоха в истории угольной Караганды.

Ленинградский буровой Трест ГГРУ в конце 1929 года направляет. в Караганду буровую партию, оснащенную двумя станками «Крелиус»АБ и . Начальником партии был назначен молодой горный инженер В.П. Кочконогов, старшим буровым мастером — Г.И.Балацкий, ранее работавший в Соликамске, Приехали сменные буровые мастера — К.Г.Арнольд, Надпоров, Тимофеев, Чернов, Москаленко, Т. К. Выглиндовский.

В 1929 году железная дорога из Петропавловска была доведена только до Акмолинска. Буровым мастерам в условиях суровой зимы пришлось преодолеть немало трудностей по перевозке гужевым транспортом на расстоянии 220 км тяжелого бурового оборудования. Из-за отсутствия лесных материалов первые теп­ляки сооружали из жердей и обшивали кошмой.

Преодолев все трудности, 23 февраля 1930 года была забурена первая скважина, которая дала положительные результаты. В мае был введен в эксплуатацию второй станок. Буровые мастера до этого не рабо­тали на угольных пластах, и пришлось отрабатывать способ подъема угольного керна.

В мае 1930 года в Караганду прибыли партия Угольного Ин­ститута во главе с инженером-геологом Д.Н.Бурцевым, который при консультации проф. А.А.Гапеева руководил предварительной разведкой Карагандинского месторождения. Прибыли первые колл­екторы Пушкин, Лейзонин, Веселов и Филлипов. Из Кузбасса прибыла бригада квалифициро­ванных буровиков-угольщиков: старшего мастера П.Ф.Шаталова, а также А.В.Ягныша, Шевченко, Шишова и Зайцева. Эта группа буровиков внедрила опыт Кузбасса по бурению угольных пластов и подъему угольного керна, активно способствовали повышению качества буровых работ.

Одновременно с разведочными работами в 1930 году геологами Института Геологической карты ГГРУ М.А.Борисяк, Б.Ф.Земляковым и Г.Ц.Медоевым под руководством старшего геолога Н.Г.Кассина была произведена десятиверстная геологическая съемка в районе Карагандинского месторождения. Выполненные геолого-съемочные работы показали, что Карагандинское и Саран­ское месторождения составляют только часть обширного угленосно­го бассейна, который геологи назвали Карагандинским.

Результаты работы геологов в 1930 году были превосходными. Буровыми скважинами к октябрю 1930г. на разных глубинах было вскрыто 28 угольных пластов с суммарной мощностью в 47,7м. На основании этого были подсчитаны геологические запасы, которые составили громадную цифру — 8,6 млрд. т. Во второй половине 1930 года на Промышленном участке бассейна были заложены четыре эксплуатационно-разведочных шахты. Об открытиях геологов А.А.Гапеев доложил осенью в Москве на Всесоюзном совещании по изучению угольных бассейнов и месторождений.

21 января 1931 г. было вынесено постановление СТО, в котором Караганда была признана крупнейшей топливной базой промышленности и железных дорог Казахстана и соседних областей. Совет труда и обороны постановил: «одобрить решение ВСНХ СССР о закладке в 1931 году в Карагандинском районе 12 шахт и о доведении добычи угля по этому району в 1933 году до 4 млн. тонн».

В начале 1931 года А.А.Гапеев в статье «Карагандинский угольный бассейн», опубликованной в газете «Комсомольская правда» (№ 57 и 58), отмечал огромное значение Карагандинского угольного бассейна для быстро развивающейся экономики страны. Он писал: « Мы уже говорили об исключительно благоприятном расположении в северо-восточной части Казахстана угля, железа и марганца – суммы условий, неизбежно влекущих за собой мощное развитие в Казахстане черной металлургии. Стоит, однако, посмотреть на географическую карту, чтобы оценить ту исключительную роль, которую будет играть для Южного Урала Карагандинский угольный бассейн, если в недрах его таится металлургическое топливо.

Расстояние от Магнитостроя до Куз­басса — около 2.300 км., расстояние же от Караганды, считая через Акмолинск, Атбасар, Кустанай, — всего 1150 км. Караганда явится вторым топливным резервом для строящегося металлургического завода-гиганта и сможет при всяких неожиданностях легче обеспечить его топливом уже в силу своей относительной близости. Да и самое карагандинское топливо в силу сокращения его пробега до завода более чем на 1000 км обойдется заводу го­раздо дешевле: не надо забывать, что при перевозке угля примерно на 600 км даже по дороге магистрального значения стоимость его уже удваивает­ся.

И если Магнитогорский завод еще как-нибудь (хотя бы повышением себе­стоимости чугуна) мог бы обойтись без карагандинского угля, последний совер­шенно необходим крупным и высоко­сортным железорудным месторождениям Башкирской АССР. Зигозгоское и Комаровское месторождения, обеспеченные для небольшого металлургического про­изводства лишь древесным топливом, обречены без минерального металлургического топлива (а его сюда не может дать Кузбасс) на жалкое прозябание.

Недавно открытое мощное железорудное месторождение близ станции Халилово, в Средневолжском крае, с ориентировочным запасом руды в 50 млн. тонн (при содержании железа в ней от 47 до 53 процентов и хрома — от 0,5 до 1 процента) тоже могло бы сделаться зна­чимым лишь на карагандинском коксе. Расстояние от Халилово до Караганды — около 1000 км, (по прямому напра­влению), а до Донбасса, не успевающего и теперь выполнять свои задания, — не менее 1500 км.

Нужно еще сказать, что наличие в северо-восточном Казахстане многочис­ленных крупных месторождений меди и железных руд, наличие достаточно мощного каменноугольного Карагандин­ского бассейна и необходимость вывоза из него угля заставят провести и в этом районе и за его пределами ряд железно­дорожных путей, которые в свою оче­редь оживят край и будут способство­вать скорейшему поднятию экономики страны на базе ее индустриализации».

В 1931 году А.А.Гапеев опубликовал брошюру «Караганда и её значение в индустриализации СССР», ГНТИ и две статьи: «Карагандинское каменноугольное месторождение в свете новейших исследований» в «Горном журнале», №6 и «Карагандинский каменный уголь и его свойства» в журнале «Химия твердого топлива», №4.

После получения положительных результа­тов опытного коксования карагандинских углей на Кемеровском заво­де, ЦК ВКП (б) принял постановление от 10 июня 1931 года, в котором отмечалась необходимость постройки на базе халиловских руд и карагандинских углей крупного металлургического комбината. 15 августа 1931 г. ЦК ВКП(б) вынес специальное постанов­ление о Караганде, в котором говорилось: «ЦК отмечает, что геогра­фическое положение Карагандинского бассейна, наличие огромных за­пасов углей, их коксуемость, благоприятный характер залегания углей требуют скорейшего создания на базе угольных месторождений Кара­ганды третьей мощной угольной базы СССР» («Правда», 1931, 24 августа, № 233).

Последнее постановле­ние ЦК ВКП (б) определили дальнейшее развитие Карагандинского бассейна на длительную перспективу. Начался новый этап изучения и освоения бассейна.

В 1931 г. железная дорога из Акмолинска была до­ведена до Караганды, где были заложены 19 эксплуата­ционных и эксплуатационно-разведочных шахт. Одновременно Казахским геологоразведочным управлением были резко увеличены объемы буровых работы. Число действующих буровых станков достигло 27. Детальные разведки велись в районе бывших Карагандинских копей, наз­ванном Промышленным участком бассейна, перспективные разведки проводились в районе Саранской копи, несколько западнее его, за ре­кой Сокур и в районе Верхнесокурского месторождения — в 60 км на юго-восток от Караганды.

Каждый последующий год приносил новые геологические открытия. Разведкой 1931 – 1932 годов была установлена угленосность не только Промышленного и Саранского участков, но также площадей за рекой Сокур и на южном крыле бассейна в новом Чурубай-Нуринском районе, открытом геологом Д.Н.Бурцевым.

В результате геологических исследований было доказано, что бас­сейн представляет собой сложную котловину, так называемый синклинорий, площадью около 3 тысяч квадратных километров, вытянутый в широтном направлении и образованный осадочными породами девонского, нижнекаменноугольного и юрского возраста, в котором было открыто большое количество пластов каменного и бу­рого (юрского) углей.

Профессор А.А.Гапеев большое внимание уделяет вопросам качества углей, возглавляет бригаду по изучению обогатимости и коксуемости карагандинских углей. Практика убедительно показало, что из карагандинских углей, как в смеси с углями Кузбасса, так и самостоя­тельно был получен продукт, по ка­честву не уступающий коксу, получаемому из кузнецких углей. Определенным недостатком карагандинских углей является их сравнительно большая зольность, вызывающая необходимость в обогащении углей большинства пластов.

Каждый год А.А.Гапеев публикует в печати научные труды, статьи и брошюры, посвященные Карагандинскому угольному бассейну. В 1932 году в сборнике «Казахстан» публикует статью «Северо-восточный Казахстан и Караганда в Урало-Кузнецком комбинате», в 1933 году – научный труд «Каменные угли Северо-восточного Казахстана», в 1934 году – в журнале «Уголь» (№ 100) «Караганда – третья угольная база». В последующие годы профессор А.А.Гапеев опубликовал еще восемь научных трудов, посвященных Карагандинскому угольному бассейну. Дважды для Большой Советской энциклопедии (1937 и 1953 г.г.) он подготавливает статьи «Карагандинский каменноугольный бассейн».

Геологоразведочными работами были охвачены Про­мышленный и Саранский районы, а также частично новый, Чурубай-Нуринский район. Это позволило составить геологическую карту всего бассейна масштабом 1: 100 000, а также детальные карты отдельных его участков. Кроме того, детально разведа­но несколько десятков шахтных полей.

Начиная с 1920 года, Караганда вошла в жизнь геолога Александра Гапеева, а с 1930 года, он каждый год в летнее время совершал сюда длительные поездки. В самые первые годы это были поездки полные неповторимой романтики. В одну из командировок в Москву я встретился с супругой А.А.Гапеева — Анной Наумовной Гапеевой. Она тепло вспоминала одну из таких поездок в 1931 году. «От Акмолинска до Караганды поезд по железной дороге, проло­женной порою по грунту, катился со скорость арбы, подолгу простаивая на станциях. Навстречу с чудом техники того времени – поездом приезжали на лошадях и верблюдах жители окрестных аулов. Шестеро суток добирались до Караганды. Пищу готовили на кострах. На всю жизнь остались памятны неповторимые запахи степи, радостный восторг аульных детей, на лошадках и верблюдах сопровождавших поезд.

Поселились мы в Михайловке, жили в небольшой хатенке с маленькими оконцами, глиняным полом и выбеленной печкой. Александр Алек­сандрович готовил для печки дрова, уголь, помогал мне разжигать и поддерживать огонь в печурке,— и все у него получалось хорошо, как будто он всю жизнь только этим и занимался.

Дни он проводил в степи. Приходил запыленный, загорелый. Всегда увлеченно, с интересом рассказывал о встречах, работе, с мягким юмором описывал те или иные эпизоды, возмущался бес­хозяйственностью, царившей там и тут при строительстве третьей всесоюзной кочегарки. Здесь наряду с разведкой угля закладывали новые шахты, спешно возводили саманные дома — бараки рабочих поселков. Около бывших шахт уже действовал карь­ер, где добывали камень для строительства. В поисках работы прибывали казахские семьи, которые установили юрты около конторы. В Караганду непрерывно приезжали рабочие, буровые мастера, инженеры, геологи, строители. По дороге от станции к Михайловке в ту и другую сторону весь день до позднего вечера шли вереницы грузовиков, казахских лоша­док и верблюдов, запряженных в телеги с оборудованием, трубами, бревнами, углем.

Много раз приезжал Гапеев в Караганду, каждый раз щедро отдавая свои знания и богатый опыт для ускорения развития угольного бассейна.

В те годы особенно успешно работали геологи. Каждый день приносил новые сведения об огромных богатствах недр Карагандинского угольного бассейна. Всегда сдержанный, спокойный Александр Александрович в такие дни был необыкновенно весел и радостен. Он всей душой полюбил этот степной суровый край, верил в его большое будущее. И порукой тому были огромные открытые запасы каменного угля. Не раз вокруг него собирались рабочие, среди них были казахи, и Александр Александрович рассказывал им о том, какие несметные богатства открыты в недрах степи и как преобразится жизнь в этом крае.

Разве можно забыть встречи с казахами, их выразительные лица, их гостеприимность, незатейливый быт, юрты, скот! Александр Александрович особенно тепло относился к ним, на смешанном русско-казахском языке беседовал с ними, ласкал черноглазых детишек.

Помню мы, несколько человек, ехали из Старого города в Михайловку, неожиданно налетела пыльная буря, её местные жители с иронией называли — «карагандинский дождь». Песочная буря накрыла землю. Потемнело. Стало темно, все смеша­лось. Свист ветра, крики людей, рев верблюдов,— все это производило пугающее впечатление. Пыль, песок и даже камешки, били в лицо, проникали сквозь одежду. Мы сели в кружок, закрыли глаза и рот руками. Все были растеряны, и даже испуганы. И только Александр Александрович был спокоен и даже шутил, громко, чтобы перекри­чать шум ветра, рассказывал, что нужно делать, чтобы укротить и обуздать песочные самумы. А в тот раз нас спасла машина, посланная на розыски управляющим трестом «Карагандауголь» К. О. Горбачевым».

Карагандинская степь обдавала геологов жаром раскаленного солнца, обрушивалась на него пыльными ветрами, хлесткими дождями, а временами обо­рачивалась своими лучшими красками и библейскими пейзажами. В такие счастливые минуты отдыха Гапеев любил мечтательно полежать на траве, вдыхая ее особенный полынный аромат, купаясь в безбрежной голубизне неба. Или в предвечер­ний час с одной из сопок обозревать прозрачную синь далеких гребней Сары-Арки. Все же, как хороша степь! Сколько в ней про­стора, поэзии, легкой меланхолии и светлой мечты. В такие счастливые минуты рождались поэтические строки, которые Александр Гапеев записывал в свою дорожную книгу. Вот одно из его стихотворений, которое он написал 12 августа 1935 года и назвал его «Карагандинская степь».

Безбрежная ширь! Необъятный простор!

Колышется зелень, как пышный ковер.

Столбы вдоль дороги стоят частоколом-

Людская помеха широким просторам,

Под небом высоко летят журавли,

И сопки, как в дымке, синеют вдали.

Источник