Одно из самых жестоких преступлений XX века стало предметом спекуляций
Ровно 80 лет назад японская армия вошла в китайский Нанкин, следствием чего стало одно из самых жестоких, изощренных и необъяснимых военных преступлений XX века. Теперь события тех лет пытаются подвергнуть ревизии, и в этом трудно не заметить параллелей с тем, что происходит в Европе с памятью о Второй мировой войне. Но кому это выгодно?
Два офицера японской императорской армии – Тосиаки Мукаи и Цуеси Нода – на пути из Шанхая в Нанкин заключили пари о том, кто быстрее убьет сто человек при помощи холодного оружия. Этот спор воспринялся как нечто, что может поднять боевой дух солдат после тяжелых уличных боев в Шанхае, а потому привлек внимание прессы.
За две недели в двух крупнейших ежедневных газетах Токио и Осаки вышло восемь статей, посвященных оригинальному состязанию. Написаны они были в жанре спортивного репортажа. «Невероятный рекорд», – гласил один из заголовков.
Так как оба лейтенанта перевыполнили норму почти одновременно, победителя установить не удалось. Тогда они заключили новое пари, и на этот раз планка была поднята до уровня в 150 человек.
В обоих случаях речь шла не о поединках, а о бессудных казнях. С точки зрения японцев, ничего незаконного в них не было.
Еще 6 августа министерство армии уведомило войска в Шанхае о том, что международные договоры об обращении с военнопленными в отношении китайцев можно считать недействительными, и попросило армейских бюрократов вообще не называть китайцев военнопленными.
А накануне взятия Нанкина был издан приказ за подписью дяди императора Хирохито – принца Ясухико Асаки, командовавшего Шанхайской экспедиционной армией. Это был приказ об убийстве пленных. Ряд историков утверждают, что он был издан адъютантом принца – генерал-лейтенантом, подделавшим подпись Асаки, но поверить в это трудно, а ответственность остается на принце в любом случае – как на командующем.
Как только японские войска вошли в Нанкин, начались облавы на китайских солдат, переодетых в гражданское. Под подозрение попали все мужчины призывного возраста, у которых были обнаружены потертости от ранцев на плечах или синяки в области ключицы. Кроме того, японцы хватали всех с мозолями на ногах, шрамами на лице, прямой осанкой или «смотревших дерзко».
Прочесывания происходили и в формально защищенной от этого международной зоне безопасности, пойманных расстреляли из пулемета на берегу Янцзы.
Наиболее массовое убийство, известное как «бойня у соломенной протоки», пришлось на 18 декабря. На протяжении трех часов японцы привязывали китайских пленных друг к другу веревками, разделив на четыре колонны, после чего расстреляли каждую из пулеметов. Раненых впоследствии добили штыками, а трупы сбросили в Янцзы. По усредненным оценкам, этот эпизод унес жизни 57 тысяч человек.
Пока что речь идет только о мужчинах. В теории – о переодетых солдатах. Женщин в подобных «хитростях» не подозревали, но это их не спасло.
Японские военные врывались в дома и насиловали обнаруженных там женщин вне зависимости от их возраста. При малейших попытках сопротивления жертв закалывали штыками. Описаны случаи, когда сыновей заставляли насиловать матерей, а отцов – дочерей. История сохранила фотографии убитых детей и свидетельств изощренного надругательстве над трупами.
На Токийском процессе общее количество изнасилованных оценили в 20 тысяч человек. Как и в случае с «переодетыми солдатами», укрывшихся в зоне безопасности женщин ее статус спасал далеко не всегда: японцы приходили туда ежедневно, уводя с собой молодых девушек. Управлявший зоной международный комитет подал 450 жалоб на действия военных, сухие строчки каждой из которых больше похожи на описание действий какого-нибудь серийного маньяка.
Тем не менее, статус зоны и усилия ее коменданта Йона Рабе (он обладал у японцев иммунитетом как член НСДАП) позволили сохранить от 200 до 250 тысяч человеческих жизней.
Нацист-герой и принц-злодей
В феврале 1938 года, после начала работы китайского коллаборационистского правительства, количество зверств в городе значительно уменьшилось. Принца Асаку и командующего Центральным фронтом генерала Иванэ Мацуи отозвали в Японию, а зону безопасности ликвидировали.
Восемь лет спустя правительство Чан Кайши учредило Нанкинский трибунал по военным преступлениям, по итогам работы которого были приговорены к смертной казни генерал Хисао Тани, капитан Гункити Танака и оба лейтенанта – участника соревнований по убийству китайцев мечом.
Генерала Мацуи, вышедшего в отставку сразу после отзыва на родину, в 1948 году судили уже на Токийском процессе – японском аналоге Нюрнбергского. Генерал всячески пытался избежать ответственности, неоднократно менял показания, но стал одним из семи приговоренных к смертной казни и был повешен во дворе тюрьмы. В то же время известно, что Мацуи не присутствовал в городе в начале массовых расправ, впоследствии тяжело переживал о случившемся и даже пытался принести пусть осторожные, но публичные слова сочувствия.
Принцу Асаке как члену императорской семьи был предоставлен иммунитет – он избежал всяческой ответственности за свои действия и бездействие. Соответствующее решение принял один из создателей и идеологов Токийского трибунала – американский генерал Дуглас Макартур, ставший политическим архитектором поверженной Японии. Ирония в том, что уже в 1947-м Асака лишился титула принца (отныне таковыми считались только прямые наследники императора), но не иммунитета. Этот любитель гольфа умер только в 1981 году, а на вопросы о жертвах Нанкина отвечал в том духе, что жалоб к нему не поступало.
Йон Рабе, спасший более 200 тысяч человек одним фактом своего присутствия, вернулся в Германию, где был арестован товарищами по партии по подозрению в симпатиях к коммунистам, но вскоре отпущен на свободу. В 1945 году его арестовывали дважды – уже по подозрению к причастности к нацистским преступлениям, и вновь отпустили. Рабе умер в 1950 году, у мемориала жертвам Нанкинской резни ему установлен памятник.
Причины столь извращенной жестокости японских солдат в отношении мирного населения Нанкина точно не определены и вызывают горячие споры в среде историков.
Шанхайская битва оказалась гораздо куда более тяжелой, чем рассчитывало японское командование: тогда погиб примерно каждый четвертый японский солдат. На этом фоне экспедиционная армия подверглась жесткой критике властей. Переход от Шанхая до Нанкина тоже выдался непростым – вместо безоговорочной сдачи города пришлось сражаться за него еще три дня. Но это не объясняет озверения японцев, перешагнувших в своих действиях всякие представления о человеческой морали.
Нанкинская резня до сих пор остается одним из наиболее острых моментов в отношениях Китая и Японии, и без того – чрезвычайно конфликтных. Немудрено: для КНР, особенно со второй половины 1980-х годов, это одно из событий, память о котором объединяет все слои общества.
Простая и понятная иллюстрация: в Нанкине на 13 декабря в Мемориале жертвам запланированы торжественные мероприятия, в которых примет участие председатель Си Цзиньпин. За три недели до этого мемориал закрыли на реконструкцию – специально для подготовки к церемонии. Прямая трансляция будет вестись государственными теле- и радиостанциями КНР, а также на сайте агентства «Синьхуа».
Как это часто бывает с национальными трагедиями, оценки общего количества жертв за все время резни сильно разнятся – называют цифры от 40 тысяч до 300 тысяч человек. На недавних мемориальных мероприятиях в Сан-Франциско, организованных совместно китайской, корейской и филиппинской диаспорой, и. о. генконсула КНР Чжа Ли’ю настаивал на максимальной оценке:
«Японская армия вопиюще нарушила международные конвенции и совершила чрезмерные по своей жестокости преступления в Нанкине, где было убито около 300 тысяч китайских мирных жителей и сожжено около трети домов».
При этом китайцы требуют от японских властей только одного – публичного покаяния.
Первым, еще в 1972 году, накануне установления дипотношений между Токио и Пекином, подобную речь произнес тогдашний премьер-министр Японии Какуэй Танака. В июле 1995 года премьер Томиичи Мураяма принес отдельные извинения за существование «станций утешения» (военных борделей, куда свозили секс-рабынь со всех покоренных японцами территорий) и за массовые изнасилования в ходе Нанкинской резни. Когда в августе он вторично покаялся за военные преступления в Китае, казалось, что отношения между странами будут неуклонно улучшаться.
Но в 2001 году Японским обществом по реформированию учебников истории с одобрения правительства был выпущен «Новый учебник истории», в котором замалчивались почти все военные преступления японцев начиная с 1910 года, а про Нанкинскую резню было написано следующее: «Японская армия заняла Нанкин в декабре 1937 года». Ответом на это стали многотысячные демонстрации в КНР и Южной Корее.
Впоследствии рядом высокопоставленных японских политиков были озвучены откровенно ревизионистские тезисы – судя по всему, для привлечения ультраправой части электората. Так, мэр Нагои Такаси Кавамура заявил, что «Нанкинской резни, возможно, никогда не было» – и заявил это не кому-нибудь, а китайской делегации из Нанкина.
Через четыре дня после этого губернатор Токио Синтаро Исихара поделился мнением, что «невозможно убить столько человек за столь короткое время».
Еще через полгода, накануне 80-летия Мукденского инцидента, положившего начало войне между Японией и Китаем, и на волне кризиса вокруг островов Дяоюй/Сенкаку в КНР прошли массовые выступления, одним из лозунгов которых стало «Япония должна покаяться». В те дни китайцы уничтожали японские флаги, опрокидывали японские машины, били витрины японских ресторанов и даже сожгли лимузин американского посла, перепутав его с лимузином японского.
При этом в японском обществе в целом и в профессиональном историческом сообществе в частности Нанкинскую резню признают, более того, число признаваемых жертв примерно совпадает с заявленным на Токийском процессе. В 2010 году даже было опубликовано совместное китайско-японское военно-историческое исследование на данную тему.
Очевидно, что имеет место некий перелом сознания. До начала нулевых наиболее громкие военные преступления – Нанкинскую резню, «станции утешения» и эксперименты отряда 731 – в Японии оспаривали только ультраправые. А в 2014 году утверждение, что Нанкинской резни не было, позволил себе даже Наоки Хиякута – председатель совета директоров телерадиовещательной корпорации NHK (фактически – главной в стране и одной из крупнейших в мире), одним из собственников которой является государство.
При таких вводных трудно сказать, сколько еще времени должно пройти, чтобы события 80-летней давности перестали быть определяющими в отношениях двух стран. В настоящий момент примирение, покаяние и прощение японцев не выгодно ни японским националистам, считающим память о Нанкине актом национального самобичевания, ни китайскому обществу, которое моментально сплачивается перед лицом универсально ненавидимого врага, ни, например, Южной Корее, чье руководство видит в сближении своей позиции с КНР по историческим вопросам повод для мягкого давления на Японию, США и даже на КНДР, у которой как бы перехватывает основного союзника.
Но то, что Китай нанкинских зверств не забудет и не простит, можно утверждать столь же уверенно, как в случае с Россией и ее жертвами времен Великой Отечественной войны.
Остается добавить, что за два дня до нынешнего юбилея в возрасте 100 лет умер старейший свидетель тех событий – лудильщик Гуань Гуанцзинь. Семья передала в Мемориал жертвам Нанкинской резни его личные вещи – веер, часы и чайную флягу.
Источник
Нанкинская резня (18+)
В 1937-м японцы, захватив Нанкин, убили до 300 тыс. нонкомбатантов и разоружённых солдат. На улицах царило изощрённое насилие.
Маршем из Шанхая
В августе 1937 года японцы вступили в Шанхай, им противостояло более крупная армия китайцев. Однако, понеся большие потери (приблизительно 70 тыс. человек из 300 тыс.), японцы всё же смогли взять город. Плохо экипированные элитные части армии Китая потеряли в городской мясорубке 60% личного состава. За одно сражение было потеряно 25 тысяч младших офицеров, подготовленных в период с 1929 по 1937 годы. Центральная армия так и не смогла оправиться от таких потерь. Остальная армия Китая представляла из себя плохо обученных малограмотных вчерашних крестьян.
Потери японцев также были велики, поэтому было принято решение не расширять военные действия. Тем не менее, 1 декабря было решено взять столицу Китайской республики — Нанкин. Ожесточённые японцы двинулись на город во главе с генералом Иванэ Мацуи, который командовал фронтом. Китайцы, впрочем, понимали, что падение Нанкина неизбежно, поэтому заблаговременно оттуда были выведены лучшие части, а также эвакуировано правительство. Меж тем, официально сообщалось, что город будет героически обороняться. В столице остались 100 тысяч необученных солдат, часть которых видела жестокость японцев в Шанхае. Чтобы прекратить бегство населения из города, солдатам было приказано охранять порт. Армия блокировала дороги, уничтожала лодки и сжигала окружающие деревни, противодействуя масштабной эвакуации.
Мемориал жертв Нанкинской резни. Источник: Regnum.ru
Японцы двигались решительно. Согласно японскому журналисту, прикомандированному к имперской армии в это время, «причина того, что [10-я армия] продвигается в сторону Нанкина довольно быстро, — в молчаливом понимании солдатами и офицерами того, что они по пути могут грабить и насиловать, как и кого хотят». Возможно, наиболее известным из зверств стало соревнование в убийстве людей между двумя японскими офицерами, статьи о котором появились в токийской «Tokyo Nichi Nichi Shimbun» и англоязычном «Japan Advertiser». Соревнование состояло в том, что два офицера старались как можно быстрее убить сто человек, используя только мечи, и состязаясь друг с другом в достижении результата на скорость. Освещалось оно японской прессой как спортивное событие с ежедневными отчётами о набранных очках.
Штурм Нанкина
Пятнадцать европейцев, оставшихся в Нанкине во время захвата города, организовали Зону безопасности, которую по предварительной договорённости не атаковали японские военные — в этой зоне не было китайских солдат. Главой комитета, управлявшего Зоной безопасности, стал немецкий бизнесмен Йон Рабе, избранный, среди прочего, потому, что он был членом НСДАП, а между Германией и Японией был заключён и действовал Антикоминтерновский пакт. Иностранцы по мере сил пытались спасти жизни местным китайцам. Однако 15 человек (всего же иностранцев к началу резни оставалось 22) мало что могут сделать, когда счёт жертв идёт на тысячи. Тем не менее им удалось спасти около 200 тысяч китайцев.
Китайцы во время штурма оказались в самом пекле: японцы устроили артобстрел и воздушную бомбардировку, во время которой скудные остатки китайской армии, призванные защищать город, разбежались. В полдень 9 декабря японские военные разбросали над городом листовки, требуя его сдачи в течение 24 часов и грозя уничтожением в случае отказа. Японцы ожидали ответа на свой ультиматум, но его не последовало. Генерал Иванэ Мацуи ждал ещё час после истечения установленного срока, а затем приказал взять город штурмом. Японская армия атаковала с нескольких направлений одновременно. Японцы под предводительством принца Асака начали зачистку города.
Мемориал жертв Нанкинской резни. Источник: Regnum.ru
Зверства
Как уже было сказано, количество жертв разнится в источниках. Японские историки, в зависимости от принимаемого ими в каждом случае промежутка времени и географических ограничений, дают широкий разброс оценок количества погибших гражданских — от нескольких тысяч до 200 000 человек. Состоящая из 42 частей тайваньская документальная работа, увидевшая свет в 1995—1997 под названием «Дюйм крови за дюйм земли» (An Inch of Blood For An Inch of Land) содержит вывод о 340 000 китайцах, погибших в Нанкине в результате японского вторжения: 150 000 от бомбардировок и артиллерийских обстрелов за пять дней самой битвы и 190 000 во время массовых убийств. Эти исследования базируются на материалах Токийского процесса.
В дневнике Йона Рабе, который он вёл во время битвы за город и его оккупации японской армией, описаны многочисленные случаи жестокости японцев. Запись от 17 декабря:
«Двое японских солдат перебрались через стену и собирались вломиться в мой дом. Когда я показался, они сказали, что якобы видели, как стену перелезают двое китайских солдат. Когда я показал им партийный значок, они скрылись тем же способом. В одном из домов на узкой улице за стеной моего сада женщина была изнасилована, а затем ранена в шею штыком. Мне удалось вызвать скорую помощь, и мы отправили её в госпиталь… Говорят, что прошлой ночью около 1000 женщин и девушек были изнасилованы, около ста девочек в одном только колледже Цзиньлин… Не слышно ничего, кроме изнасилований. Если мужья или братья вступаются, их пристреливают. Все, что ты видишь и слышишь, — это жестокость и зверства японских солдат».
Случай № 5 из фильма миссионера: 13 декабря 1937 около 30 японских солдат убили 9 из 11 китайцев в доме номер 5 в Синьлункоу. Женщина и её две дочери-подростка были изнасилованы, причём японцы засунули ей в вагину бутылку и трость. Восьмилетняя девочка получила колотое ранение, но они с сестрой выжили. Через две недели после убийств их обнаружила пожилая женщина (видна на фото). Также на фотографии видны тела погибших.
Количество изнасилованных, по оценкам историков, в среднем равняется 20 тысячам без учёта детей и старых женщин. Девушек просто вытаскивали из их домов и подвергали групповым изнасилованиям. После этого над ними чаще всего издевались самыми изощрёнными способами: многие погибли от того, что им разорвали половые органы штыками, бутылками или бамбуковыми палками. В книге «Нанкинская резня» американской писательницы китайского происхождения Айрис Чан описываются случаи, когда японцы заставляли целые семьи совершать инцест, под угрозой смерти принуждали монахов, принявших целибат, насиловать женщин, сами группой насиловали девушку, которая готовилась к родам.
10 февраля 1938 года секретарь посольства Германии Розен написал в министерство иностранных дел о фильме, снятом преподобным Джоном Магии, рекомендуя приобрести его. Выдержки из его письма, хранившегося в Политическом Архиве в Берлине:
«13 декабря около 30 японских солдат пришли к китайскому домовладению по адресу Синлюгу #5 в юго-восточной части Нанкина и потребовали впустить их. Дверь открыл домовладелец, магометанин по имени Ha. Они застрелили его из револьвера, а затем и Г-жу Ha, которая после убийства Ha на коленях просила их больше никого не убивать. Г-жа Ha спросила их, за что они убили её мужа, и была также убита. Г-жа Ся была вытащена из-под стола в комнате для гостей, где она пыталась спрятаться вместе со своим годовалым ребёнком. Она была раздета и изнасилована одним или более мужчин, а затем заколота штыком в грудь, а в её вагину засунули бутылку. Ребёнок был убит штыком. Некоторые солдаты затем перешли в следующую комнату, где [находились] родители г-жи Ся, их возраст 76 и 74 года, и две её дочери 16 и 14 лет. Они собирались изнасиловать девочек, когда бабушка попыталась защитить их. Солдаты застрелили её из револьвера. Дедушка обхватил её тело и был убит. Девочки были изнасилованы, старшая 2−3, а младшая 3 мужчинами. Старшая девочка затем была зарезана, а в её вагину засунули трость. Младшая также была заколота, но избежала ужасной участи своей сестры и матери. Затем солдаты закололи штыком другую сестру в возрасте 7−8 лет, которая также находилась в комнате. Последними в доме убили двух детей Ha, 4 и 2 лет от роду. Старший был заколот, а голова младшего разрублена мечом».
Мемориал жертв Нанкинской резни. Источник: Tiwy.com
На беременных женщин охотились специально, их животы прокалывали штыками, часто после изнасилования. Тан Цзюньшань, выживший свидетель массовых убийств, рассказывал:
«Седьмой и последней в первом ряду была беременная женщина. Солдат решил, что может изнасиловать её перед убийством и, отделив от группы, оттащил примерно на десять метров в сторону. Когда он попытался совершить изнасилование, женщина оказала отчаянное сопротивление… Солдат резко ударил её в живот штыком. Она издала последний стон, когда её кишечник вывалился наружу. Затем солдат зарезал плод, было отчётливо видно его пуповину, и отбросил его в сторону».
Во время «кампании» японцы придерживались тактики выжженной земли. 6 августа 1937 император Хирохито лично одобрил предложение армии устранить препятствия, ограничивающие свободу действий в отношении китайских военнопленных рамками международного права. Директива также рекомендовала штабным офицерам прекратить использование самого термина «военнопленные».
Сразу после падения Нанкина японцы начали розыск китайских солдат, в ходе которого задержали тысячи молодых людей. Многих из них загнали в реку Янцзы, где расстреляли из пулемётов. 18 декабря произошло, возможно, самое массовое убийство военнопленных на берегу Янцзы, ставшее известным как Straw String Gorge Massacre. Большую часть утра японские солдаты связывали руки пленных вместе; в сумерках они разделили китайцев на четыре колонны и открыли по ним огонь. Не имея возможности скрыться, пленные кричали и бились в отчаянии. Понадобилось около часа, чтобы звуки убийства стихли, и затем японцы ещё добивали выживших штыками. Большинство были сброшены в реку. Считается, что в этой бойне погибло 57,500 китайцев.
Японцы согнали 1,300 китайцев — солдат и гражданских — к Тайпинским воротам и убили их там. Жертв сначала подорвали при помощи мин, а затем облили горючим и сожгли. Тех, кто после этого выжил, закололи штыками. Американский журналист Тиллман Дурдин, работавший на The New York Times, проехал по Нанкину перед тем, как покинуть город. Он слышал постоянную пулемётную стрельбу и стал свидетелем расстрела японцами 200 китайцев в течение десяти минут. Через два дня в своём репортаже для The New York Times журналист сообщил, что улицы были завалены трупами, включая женские и детские.
Что до уничтожения собственности, то треть города была уничтожена пожарами, вызванными поджогами. Сообщалось, что японские войска забрасывали факелами как новые правительственные здания, так и жилые дома. Серьезно разрушены были и территории за пределами городских стен. Солдаты грабили и богатых, и бедных. Отсутствие сопротивления китайцев означало, что они могли брать всё, что хотят, что вылилось в широкомасштабное мародёрство и грабежи.
Конец резни
13 декабря началась резня, через несколько дней, 18 декабря 1937, имперский генерал Иванэ Мацуи начал понимать масштабы изнасилований, убийств и мародёрства в городе. Он становился всё более встревоженным из-за происходящего. Сообщалось, что генерал сказал одному из своих гражданских помощников: «Теперь я осознаю, что мы, сами того не желая, привели к самому печальному эффекту. Когда я думаю о чувствах многих моих китайских друзей, которые покинули Нанкин, и о будущем двух стран, я могу испытывать только депрессию. Я очень одинок и не могу даже радоваться этой победе».
Немногие европейцы, оставшиеся в Нанкине, старались спасти китайское население. Был создан международный комитет, во главе которого стал Йон Рабе. Комитет организовал Нанкинскую зону безопасности, в которой укрылось около 200 тысяч человек.
В конце января 1938 японская армия заставила всех беженцев из Нанкинской зоны безопасности вернуться в свои дома, тут же заявив, что «порядок восстановлен». После начала работы weixin zhengfu (коллаборационистского правительства) в 1938 году порядок действительно вернулся в Нанкин, и количество японских зверств серьёзно уменьшилось.
12 ноября 1948 Иванэ Мацуи и министр иностранных дел Японии Коки Хирота вместе с пятью другими военными преступниками «класса А» были приговорены к смертной казни через повешение. Восемнадцать других подсудимых получили менее строгие наказания. Генерал Хисао Тани был приговорён к смерти Нанкинским трибуналом по военным преступлениям. Принц Асака избежал наказания, так как ему был гарантирован иммунитет по условиям капитуляции.
Однозначного объяснения, что сделало японцев подобными зверям, нет. Историк Джонатан Спенс пишет: «Японские солдаты, ожидавшие лёгкой победы, вместо этого месяцами сражались и понесли куда более серьёзные потери, чем предполагали. Они были утомлены, озлоблены, испытывали фрустрацию и усталость. Китайских женщин некому было защитить, мужчины или отсутствовали, или были бессильны. У войны, до сих пор не объявленной, не было ясных и измеримых целей. Возможно, они считали всех китайцев независимо от пола и возраста подходящими на роль жертвы».
Источник
