Издание акта государственного органа как способ прекращения обязательств

Статья 417 ГК РФ. Прекращение обязательства на основании акта органа государственной власти или органа местного самоуправления

1. Если в результате издания акта органа государственной власти или органа местного самоуправления исполнение обязательства становится невозможным полностью или частично, обязательство прекращается полностью или в соответствующей части. Стороны, понесшие в результате этого убытки, вправе требовать их возмещения в соответствии со статьями 13 и 16 настоящего Кодекса.

2. Обязательство не считается прекращенным, если издание акта органа государственной власти или органа местного самоуправления, повлекшее невозможность исполнения обязательства, вызвано неправомерными действиями (бездействием) самого должника.

3. В случае признания недействительным либо отмены в установленном порядке акта органа государственной власти или органа местного самоуправления (пункт 1 настоящей статьи) обязательство не считается прекращенным, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа обязательства либо если кредитор в разумный срок не отказался от исполнения обязательства.

Комментарии к ст. 417 ГК РФ

1. Комментируемая статья в отличие от ст. 416 ГК посвящена невозможности юридической. Она имеет в виду главным образом запрещение действия, которое составляет содержание обязательства, определенным правовым актом. Примером могут служить изданные в соответствии со ст. 17 ВК акты о запрете или ограничении (в установленном Правительством РФ порядке) использования воздушного пространства или отдельных его районов.

2. Правила о юридической невозможности применяются в случаях, когда она наступила после возникновения обязательства. Если невозможность существовала в период возникновения обязательства, оно будет признано недействительным с последствиями по ст. 167 ГК (см. коммент.).

Примером ситуации, подпадающей под действие комментируемой статьи, может служить договор на поставку иностранной фирме противопехотных мин (имеются в виду противопехотные мины, не оснащенные механизмом самоликвидации и не обнаруживаемые миноискателями), который был заключен до установления моратория на их экспорт (СЗ РФ. 1994. N 31. Ст. 3250).

3. Из п. 2 статьи вытекает, что восстановление обязательства в соответствующих случаях составляет общее правило, исключения из которого допустимы только при обстоятельствах, предусмотренных в данном пункте. При отсутствии соглашения между сторонами наличие обстоятельств, допускающих признание обязательства прекращенным (в частности, утрату интереса к исполнению), должна доказать сторона, которая ссылается на соответствующие обстоятельства.

4. При решении вопроса о возмещении причиненных убытков (п. 1 коммент. ст.) следует руководствоваться, наряду со ст. ст. 15 и 16, в соответствующих случаях также ст. 360 ГК (см. коммент. к этим статьям).

При юридической невозможности, как и при фактической (см. ст. 416 ГК и коммент. к ней), возможно предъявление исков о неосновательном обогащении одной стороны за счет другой, вызванном прекращением обязательства (в частности, имеется в виду взыскание стоимости исполненного, за которое не было получено встречное удовлетворение).

5. Комментируемая статья подлежит распространительному толкованию: она действует в полном объеме также применительно к актам местного самоуправления. Условия признания недействительными тех и других актов определяются ст. 13 ГК, а последствия — ст. 16 ГК (см. коммент. к ним).

Источник

Статья 417. Прекращение обязательства на основании акта органа государственной власти или органа местного самоуправления

1. Если в результате издания акта органа государственной власти или органа местного самоуправления исполнение обязательства становится невозможным полностью или частично, обязательство прекращается полностью или в соответствующей части. Стороны, понесшие в результате этого убытки, вправе требовать их возмещения в соответствии со статьями 13 и 16 настоящего Кодекса.

2. Обязательство не считается прекращенным, если издание акта органа государственной власти или органа местного самоуправления, повлекшее невозможность исполнения обязательства, вызвано неправомерными действиями (бездействием) самого должника.

3. В случае признания недействительным либо отмены в установленном порядке акта органа государственной власти или органа местного самоуправления (пункт 1 настоящей статьи) обязательство не считается прекращенным, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа обязательства либо если кредитор в разумный срок не отказался от исполнения обязательства.

Комментарий к ст. 417 ГК РФ

1. Комментируемая статья посвящена специальным случаям юридической, т.е. возникающей по причинам юридического характера, невозможности исполнения обязательства вследствие установления запретов или ограничений актом компетентного органа.

Правила комментируемой статьи рассчитаны на случаи последующей невозможности исполнения, носящей постоянный характер. Соответственно, содержащиеся в ней нормы не применяются к ситуации затруднительности исполнения, носящей временный характер, например когда актом компетентного органа наложен арест на имущество, являющееся предметом обязательства.

2. Содержащееся в комментируемой статье указание на акты государственных органов должно трактоваться расширительно и охватывать также акты органов местного самоуправления (п. 4 письма ВАС N 104).

3. Комментируемая статья распространяется как на случаи издания государственными (муниципальными) органами нормативных актов, т.е. актов, имеющих силу в отношении неопределенного круга участников гражданских правоотношений, так и индивидуальных (ненормативных) актов — актов применения права, предписания которых обязательны для конкретных определенных в них субъектов.

4. Если принятие акта государственного (муниципального) органа, влекущее невозможность исполнения обязательства, обусловлено неправомерными действиями должника (например, нарушение условий осуществления лицензируемого вида деятельности вызвало решение об ее аннулировании), по аналогии применяются правила ст. 416 ГК (см. коммент. к ней) — одновременно с прекращением первоначального обязательства у должника возникает обязательство возместить убытки, понесенные кредитором в связи с неполучением ожидаемого исполнения (п. 5 письма ВАС N 104).

5. Помимо общего последствия невозможности исполнения — прекращения обязательства, п. 1 комментируемой статьи предусматривает возможность сторон требовать возмещения убытков, причиненных изданием акта компетентного органа. Комментируемая статья не создает специального случая ответственности за вред, причиненный государственными (муниципальными) органами, а отсылает к общим правилам ст. ст. 13 и 16 ГК (см. коммент. к ним). Это означает, что возмещение убытков возможно только в ситуации признания соответствующего нормативного правового акта недействующим (признания ненормативного правового акта недействительным). В зависимости от статуса компетентного органа убытки подлежат возмещению Российской Федерацией, соответствующим субъектом РФ или муниципальным образованием.

6. Комментируемая статья не содержит положений о возврате имущества, за передачу которого вследствие невозможности исполнения не последовало встречного удовлетворения. Однако это не препятствует квалификации возникающих обязательственных отношений как неосновательного обогащения и возможности его истребования по правилам гл. 60 ГК.

7. В отличие от положений ст. 416 ГК п. 2 комментируемой статьи предусматривает, что в случае признания недействующим (недействительным) акта компетентного органа, вызвавшего невозможность исполнения, обязательство восстанавливается. Подобное последствие является для рассматриваемого случая невозможности исполнения общим правилом, изъятия из которого могут устанавливаться соглашением сторон или вытекать из существа обязательства. В качестве обстоятельства, исключающего восстановление прекращенного обязательства, п. 2 комментируемой статьи называет также утрату кредитором интереса к исполнению. Бремя доказывания данного обстоятельства должно возлагаться на сторону, ссылающуюся на него (ст. 56 ГПК, ст. 65 АПК).

Судебная практика по статье 417 ГК РФ

При рассмотрении настоящего дела суды установили, что ЗАО «Содружество-Соя», руководствуясь статьями 417 и 1192 Гражданского кодекса Российской Федерации, неоднократно уведомляло заявителя о запрете ввоза спорных товаров и невозможности дальнейшего исполнения контракта.
Кроме того, суды указали на то, что Арбитраж ФОСФА не обеспечил возможность своевременного получения уведомления и реализации права ЗАО «Содружество-Соя» на участие в формировании суда в соответствии Правилами арбитража.

Разрешая заявленные требования, суды, руководствуясь положениями статей 8, 417, 422, 450, 452 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 4, 13, 33.5, 33.6, 39 Федерального закона от 20.12.2004 N 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов», исследовав и оценив доказательства по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, установив, что договоры заключены в соответствии с действующим законодательством, в них определен объем обязательств сторон, исходил из отсутствия оснований для расторжения договоров и приложений к ним, поскольку изменение положений действующего законодательства не является самостоятельным основанием для удовлетворения заявленных требований.

Оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, протолковав условия договора от 20.06.2013 N 1540-36902, установив, что условия пунктов 1.4, 4.1.6 спорного договора истцом не были исполнены, в материалах дела имеются доказательства невключения в Схему объектов наружной рекламы и информации (ОНРИ) N 01540-36902 типа сити-борд размером 2,4 x 1,8 м, соответствующего выданному 26.06.2014 ответчику разрешению от 21.05.2014 N 01540-36902, а спорное недвижимое имущество, которое истец обязался предоставить ответчику за плату, фактически обременено правами третьего лица, возникшими вследствие действий самого истца в период, предшествующий признанию спорного договора заключенным судебным актом по делу N А40-97785/2013, принимая во внимание, что разрешение от 21.05.2014 N 01540-36902 прекратило действие 27.08.2014 в силу норм пункта 1 статьи 417 Гражданского кодекса Российской Федерации; истцом в материалы дела не представлены надлежащие доказательства того, что ответчиком в спорный период размещался и эксплуатировался ОНРИ, суд, руководствуясь статьями 309 310, 314 Гражданского кодекса Российской Федерации, частями 9, 10, 17 статьи 1 Федерального закона от 13.03.2006 N 38-ФЗ «О рекламе», пункта 5.1 постановления Правительства Москвы от 12.12.2012 N 712-ПП «Об утверждении Правил установки и эксплуатации рекламных конструкций», пришел к выводу об отсутствии предусмотренных договором оснований для уплаты ответчиком денежных средств в заявленном размере, на основании чего в удовлетворении исковых требований отказал.

Частично удовлетворяя исковые требования, суды руководствовались положениями статей 368, 369, 375, 417 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) и Федерального закона от 02.12.1990 N 395-1 «О банках и банковской деятельности» (далее — Закон о банках) и исходили из того, что вознаграждение подлежит выплате за период до даты отзыва у банка лицензии, поскольку с момента отзыва лицензии банк утрачивает возможность выплаты гарантийного обязательства непосредственно при предъявлении к нему требования о платеже; в этом случае исполнение требования общества о выплате по банковской гарантии возможно только в порядке, предусмотренном Федеральным законом от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве), в связи с чем банковская гарантия, по сути, утрачивает свой статус обеспечительного платежа, выплачиваемого по первому требованию бенефициара; с даты отзыва у банка лицензии обязательства по выданной банком банковской гарантии прекратились и, следовательно, с указанной даты в соответствии с условиями договора прекратились обязательства по выплате вознаграждения.

Отказывая в удовлетворении исковых требований Департамента о взыскании с Общества платы по договору от 20.06.2013, суд апелляционной инстанции, исследовав и оценив по правилам статьи 71 АПК РФ представленные в материалы дела доказательства, руководствовался статьями 417, 425, 445, 606, 611, 614, 615 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьей 22 Земельного кодекса Российской Федерации, статьей 19 Федерального закона от 13.03.2006 N 38-ФЗ «О рекламе», Правилами установки и эксплуатации рекламных конструкций в городе Москве, утвержденными постановлением Правительства Москвы от 12.12.2012 N 712-ПП, разъяснениями, приведенными в пунктах 8 и 10 информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.01.2002 N 66 «Обзор практики разрешения споров, связанных с арендной», и с учетом установленных по делу обстоятельств исходил из следующего: по договору на установку и эксплуатацию рекламной конструкции на имуществе города Москвы город Москва предоставляет в лице Департамента Обществу за плату возможность установить и эксплуатировать рекламную конструкцию в целях распространения рекламы; обязанность по внесению платы могла возникнуть у рекламораспространителя только с момента выдачи Департаментом соответствующего разрешения на размещение, для получения которого Общество предприняло все необходимые меры, а также в случае фактического размещения ответчиком без разрешения рекламной конструкции; Департамент не представил доказательств, подтверждающих наличие в спорный период выданного им Обществу необходимого разрешения, соответствующего условиям договора, на установку рекламной конструкции и фактической возможности ее разместить.

Отказывая в иске, суды руководствовались положениями статей 329, 368, 369, 375, 417, 781 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ), Федерального закона от 02.12.1990 N 395-1 «О банках и банковской деятельности» (далее — Закон о банках) и исходили из того, что отзыв у банка лицензии влечет невозможность оказания финансовых услуг, в связи с чем эти услуги оплате не подлежат, в противном случае банк получает вознаграждение без встречного предоставления соответствующей услуги; оплата услуг при отсутствии встречного предоставления, по сути, является кредитованием исполнителя, оснований для которого не предусмотрено ни действующим законодательством, ни условиями соглашения.

Отказывая в удовлетворении иска, суд округа руководствовался статьями 416, 417 Гражданского кодекса Российской Федерации, Федеральным законом от 26.03.2003 N 35-ФЗ «Об электроэнергетике», Правилами технологического присоединения энергопринимающих устройств потребителей электрической энергии, объектов по производству электрической энергии, а также объектов электросетевого хозяйства, принадлежащих сетевым организациям и иным лицам, к электрическим сетям, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 27.12.2004 N 861 (далее — Правила технологического присоединения), и исходил из отсоединения энергопринимающего устройства правопредшественника истца от электрической сети.

Удовлетворяя заявленные требования, суды руководствовались положениями статей 417, 431, 450 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходили из условий договора и анализа нормативных актов Министерства путей сообщения Российской Федерации и Федеральной энергетической комиссии Российской Федерации, установив возможность исполнения договора ОАО «РЖД».

Заявитель считает, что судом не применена статья 417 ГК РФ, подлежащая применению. Полагает, что в нарушение статьи 330 ГК РФ, судом неправомерно удовлетворены требования в части взыскания неустойки в размере 20 000 000 руб.
По смыслу части 1 статьи 291.1, части 7 статьи 291.6, статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации кассационная жалоба подлежит передаче для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации, если изложенные в ней доводы подтверждают наличие существенных нарушений норм материального права и (или) норм процессуального права, повлиявших на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод, законных интересов заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Рассматривая заявленные требования, суды, руководствуясь положениями статей 167, 416, 417, 1102, 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 25.02.1999 N 39-ФЗ «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений», статей 17.1, 19, 20 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее — Закон о защите конкуренции), разъяснениями, содержащимися в пункте 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.07.2011 N 54 «О некоторых вопросах разрешения споров, вытекающих из договоров по поводу недвижимости, которая будет создана или приобретена в будущем», исследовав и оценив в порядке статьи 71 АПК РФ представленные в дело доказательства, приняв во внимание обстоятельства, установленные при рассмотрении дела N 07-2237/2014, установив, что инвестиционный договор от 30.06.2008 N 1-ИД/08 заключен сторонами в нарушение требований Закона о защите конкуренции без проведения торгов и без получения согласия антимонопольного органа, суды пришли к выводу о ничтожности указанного договора, не усмотрев оснований для его расторжения.

Выводы судов основаны на положениях статей 12, 174, 307, 309, 417, 421, 429, 445, 450 — 453, 575, 807, 812 Гражданского кодекса Российской Федерации, правовой позиции, изложенной в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», постановлении Пленума Арбитражного суда Российской Федерации от 16.05.2014 N 28 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью».

Источник