Искусство — как форма знания о мире
Искусство – не разновидность комфорта, не является оно и просто одной из составляющих какой-то структуры; искусство, как и каждый его образец, — независимый организм. Искусство – не случайное пристанище и не каникулы, но вечный долг нашего духа. Я отлично понимаю, насколько жестким может быть такое понимание искусства и как далеко оно от снисходительных, слишком широких общепринятых представлений, согласно которым любовь к искусству не включает в себя никаких обязанностей. Искусство принадлежит миру любви, наделенному также и другими силами для удовлетворения страсти к созиданию – не к потреблению. Мы называем прекрасным все, что пробуждает в нас нежность и любовь, но взволновать можно только того, кто на это способен!
*****
В книге индийского мыслителя Хазрата Иннайта Хана «Мистицизм звука» приводится рассказ о том, как один из могущественных в те времена вельмож пригласил играть на народном инструменте – ситаре, молодого человека, юношу. Казалось бы, ничего особенного. Очень часто ко двору приглашались разные музыканты. Но интересен тот факт, что после игры этого юноши хозяин рыдал. Он никогда ничего подобного не слышал — ни от своих придворных музыкантов, ни от приглашенных ранее. После игры он подошел к музыканту и сказал: «Ты играл так, как должно это звучать. Ты затронул самые глубокие струны моего сердца, моих чувств, о которых я и забыл давно!». Это событие показывает, что искусство в руках истинного и искреннего творца превращается в инструмент, который более сильный на земле, чем какой-либо другой существующий.
Искусство – добро или зло?
Ф.Ницше, анализируя в «Генеалогии морали» возникновение таких моральных оценок, как «добро и зло», «истина» и «польза», предлагает свою логику происхождения этих моральных оценок. Понятие «добра», «доброго», по мнению Ф.Ницше, ничего общего не имеет с понятием «пользы» и даже полностью противостоит ему. Оно не оценка какого-либо действия по его соответствию истине и, стало быть, пользе, закрепленная в слове, а определение «касты» людей, привилегия избранных самим определять и оценивать вещи, вне их сопоставления с истиной, пользой и т.д. Может ли искусство быть добром, но и одновременно указывать направление на зло? Альфред Шнитке как-то подчеркнул, что «искусство не несет зла». Но понимание, трактовка искусства может указывать на зло. Это зависит от того, в чьих руках окажется искусство.
В современном мире, с его прогрессирующими технологическими инновациями, рождаются новые стили и направления в искусстве. В музыке – я говорю о той музыке, которую слушают большинство «продвинутых» молодых людей, — это выражено агрессивной ритмикой, скупостью тембров и мелодики. Сам стиль этой музыки приводит человека в состояние замкнутости, зажатости в тески своего собственного мира, не позволяющего открыться и раскрепоститься. Роль музыкального искусства сегодня неоднозначна. С одной стороны, оно глубоко интегрировано в духовную жизнь человека, возросли его социальные функции. Для большинства людей слушание музыки является одним из основных источников художественно-эстетической информации. С другой стороны, теле- и радиоэфир, обилие звуковых технических средств превратили музыкальное искусство в привычный звуковой фон жизни. Зачастую музыка сомнительного художественного качества оказывается навязанной слушателю независимо от его выбора.
Так называемая — популярная музыка, делает из человека раба; она заставляет его прислушаться только к своим инстинктам, но не более. И что самое печальное, людям это нравится; это состояние для них стало повседневным и обязательным. Субискусство, как «под-искусство» в конце ХХ и начала ХХI вв. стало иметь совсем другую окраску и, акцент поставлен совсем на иные вещи – материальные. В какой-то мере искусство есть некое отражение эпохи человечества. Мы строим свое искусство, оглядываясь на то, что нас окружает. Но такая ли задача перед искусством стоит сейчас, чтобы олицетворять в нем нашу действительность? Неужели мир не переполнен страданиями, войнами, взрывами и смертями? Если мы и в музыке будем постоянно слышать взрывы, насилие и все прочие тяготы настоящего – не окажемся ли мы в замкнутости, не станем ли деградировать духовно и нравственно? Мне кажется, что искусство в наше время, как и в эпоху романтизма, должно все-таки уводить нас от реальности, хотя бы на некоторое время. Если мы не сможем находиться в мире грез о прекрасном, мы разучимся вообще мечтать, а в последствии и творить прекрасное. Разучимся получать удовольствие от прекрасного и возвышенного. Это ничуть не помешает нам воспринимать адекватно нашу действительность. Больше того, — мы сможем гораздо глубже узнать мир, полагаясь на свои внутренние ощущения. Интуитивно анализировать творения художников, писателей и композиторов.
Безусловно, в существовании субискусства можно найти положительные стороны — она доставляет человеку удовольствие, позволяет расслабиться, отрешиться от насущных проблем. Но не следует забывать, что произведения массового искусства сиюминутны, рассчитаны на внешний эффект. Развить высокий художественный вкус такие произведения не помогут.
Понимать и осязать мир через субискусство полноценно – невозможно. Слишком малы ее эмоциональные колебания; слишком беден ее язык. По Ницше получается, что субискусство, как не несущее пользы для глубокого познания мира – есть зло. Познание мира возможно, только если жить в идее, изучать явления в пластической цельности, преодолевая дуализмы между субъективным переживанием и внешним событием. Субискусство не развивает человека, не позволяет посмотреть вперед, в грядущее — оно не предвосхищает. Искусство, как «добро» — наоборот, — «двигает» интеллектуально и позволяет приоткрыть завесу в будущее. Только понимание красоты способно дать человеку пользу от искусства.
* * *
Воздействие искусства на человека.
Предмет искусства, главный объект искусства — духовное содержание социального бытия человека (образ жизни, образ мыслей, мироощущение мировоззрение общества, идеалы, психология — духовная культура данной эпохи). В содержании искусства заключено двойное знание — знание о мире и самопознание художника. Способ познания — конкретно-образный, отличающийся от свойственного науке — абстрактно-логического.
Искусство есть способ познания человеком окружающей действительности — изучая памятники искусства, человек осознает сложность общественно-исторических процессов, получает представления об эстетических идеалах эпох, обогащая тем самым свой внутренний мир, осознавая себя частью исторического процесса; искусство является и связующим звеном между поколениями, и способом компенсации нереализованных возможностей. Отражая окружающий мир, искусство помогает людям познавать его, служит могучим средством политического, нравственного и художественного воспитания. Разнообразие явлений и событий действительности, а также различие способов их отражения в художественных произведениях вызвали к жизни различные виды и жанры искусства: художественную литературу, театр, музыку, кино, архитектуру, живопись, скульптуру.
Читая литературно-художественные произведения, мы уносимся в мир образов и картин, переживая каждый эпизод сочинения, тем самым, обогащая себя в духовном и иллюзорном планах. Поэзия как ничто другое находится в тесной связи с музыкой. И там, и здесь есть форма, ритм, такт: только в поэзии смысл передается через слова, а в музыке через ноты.
Театр же владеет конкретностью видения, силою приема, убедительностью показа жизни, образа во времени и пространстве. Оперное искусство счастливо сочетает в себе два сильнейших средства воздействия – музыку и театр. Сплав искусства музыки и театра чудесен. Он обладает огромной, еще достаточно не оцененной, силой эмоционального воздействия.
* * *
Несмотря на то, что творение и понимание высокого искусства есть удел не каждого, в советское время, все-таки, у нас была целая система в образовании, которая позволяла постичь культурные течения и их продукт через прививание людям любви к красоте искусства. Даже если человек был достаточно далек от культурной деятельности, то все равно он начинал приобщаться к искусству, понимать его, может не интеллектуально, но на эмоциональном уровне. В этом отношении, «наше время», пока не находит достаточно ясного решения такой проблемы, как развитие нравственного искусства среди масс.
Знание о мире, о том, что твориться не только в «видимом окружающем», но и в тонком мире, в мире ощущений – было бы не полноценным без влияния искусства. В отличие от рациональной науки, искусство — это душа человека. Художник и ученый изучают мир, создают свою картину мира. Но науки изучают мир каждая со своей точки зрения, а искусство, создавая художественный образ действительности, дает нам многогранное представление об окружающем мире. Целостность и образность отражения действительности отличают искусство от научного познания мира.
Искусство — это «образ», образ мира и человека, сформировавшийся в сознании художника и выраженный им в слове, звуках, красках, форме. В художественном образе выражается не только действительность, но и мировосприятие эпохи. Исследователи искусства видели в нем и инстинкт украшения, и способ кодирования информации, и стремление подражания природе, игру, проявление иррационального и бессознательного, способ социализации личности и т.д. Эта многогранность трактовки искусства и есть следствие колоссальной информации и колоссального опыта поколений, содержащихся в искусстве.
По-видимому, решающим признаком искусства является добываемая им и заключенная в нем специфическая художественная информация. Искусство потому и было изобретено человечеством, потому и было пронесено им через всю историю, что оно призвано вырабатывать такую информацию, которую ни один другой способ освоения мира добыть не может.
* * *
Воздействие человека на искусство.
Как было уже сказано выше, субискусство и политическая среда есть те факторы, которые идут параллельно в судьбе искусства, втекая и вытекая из него. Во всяком случае, в центре событий всегда будет находиться одно действующее лицо – человек.
В ХIХ и ХХ вв. на первый план выдвинулась проблема соотношения искусства и идеологии. Будучи облечены властью, идеологические системы, вбирающие в себя политические, моральные и другие установки каждого данного общества, нередко стремятся к подавлению свободы искусства, к его политизации. Власть, которая, как правило, находилась в руках одного человека, могла выносить вердикт о «правильности» или «непригодности» того или иного языка в искусстве. Причем «судьи» были те, которые не являлись большими художниками или вовсе далекие люди от искусства. Как правило, «неугодниками» становились фигуры, чьи творческие работы находились выше понимания посредственных масс; чьи работы выделялись и не подходили под те или иные идеологические рамки. Но именно этим фигурам, которые были еретиками своей эпохи, поколения благодарно возносят цветы и посвящают научные воззрения.
Любое творение – будь это научное открытие или драматический спектакль, есть искусство. Так же как искусство может воспитать вкус у человека, так же и человек может «воспитать» искусство, подчинить его себе . Как это не печально, но, пользуясь определенными приемами, взятыми из высокого искусства, человек начинает «мастерить» свое, какое-то мелкое «искусствешко». Этими приемами он пытается вложить свои крохотные, низменные познания о мире в свое маленькое творчество. И это происходит перманентно, опять-таки из-за больших современных возможностей нашего цифрового века. Применить бы эти технологии на благо большого искусства!
Ан, нет! Это не принесет выгоды.
И вот, мы топчемся на одном месте опять. Так и получается, что большое искусство, как-то не развивается, точнее, может оно и развивается, но очень медленно и обособленно, как следствие – познание мира происходит моногамно, т. к. нет никому дела до духовного, если честно. Все, так называемое, познавание мира через искусство происходит в кулуарах и понарошку. Как бы, между прочим. Если бы были условия для серьезной работы в этом виде деятельности, если бы было подспорье для развития искусства и ее «пропагандистов», то, наверняка, знание о мире не ограничилось только тем, что написано в книжках «вчера». Надо думать – что «завтра»!
Мне кажется, эта проблема достойна анализа и глобальных решений в системе нашего образования и власти. Надеюсь, в ближайшее время понимание роли высокого современного искусства совпадет с реализацией условий для ее поддержки.
* * *
Относясь к искусству, как к способу своего целостного самовыражения, человек всегда видел в нем средство для обеспечения бессмертия всех других своих достижений. Исторически значимые личности и их дела воспеваются в фольклоре, любое социально значимое событие находит свое отражение в живописи или архитектуре, музыке или поэзии. Народ без искусства лишен исторической памяти, а без исторической памяти он уже теряет свою национальную целостность.
История знала многих художников, музыкантов, поэтов, писателей, которые влияли на течение искусства своей гениальной фигурой. Одним из этих фигур был Ф. Лист.
Будучи новатором и просветителем своего времени, Лист сумел воссоздать новое в своем фортепианном творчестве. И это не только потому, что он был гениальным пианистом. Он имел очень пытливый ум, и, зная многое об искусстве и не только, Лист заключил все свое знание и понимание мира в своем шедевре фортепианной литературы – Сонате Си минор.
Многие используют акцентировку на образах Мефистофеля, Фауста и Маргариты в сонате h-moll Ф. Листа. Может быть, в сонате рассказывается совсем о другом? Создавая свой шедевр, Лист был достаточно зрелым как пианист и как композитор. Форма этого произведения является лишь рамкой его порыва, страсти и гениальности. И в сонате непосредственным профессиональным ухом слышны не демонические перепады настроений Гете, а истинно-буквальное происхождение действительности, с обретенными и переработанными в сознании Листа литературно-художественных произведений.
Музыка, как своеобразный язык, является мощнейшим коммуникатором между слушателем и композитором. А исполнитель – это «программа оформления» данного коммуникатора. Поэтому разные пианисты могут по-разному прочесть играемую ими музыку; по-разному найти решение художественной задачи. Самое интересное и загадочное в музыке – это то, что действительно хотел нам сказать композитор; что могло быть причиной в создании произведения? Углубляясь в поиски этого «что», можно найти и самые тривиальные причины: заработать себе на жизнь! Но вряд ли можно с такой уверенностью говорить о Сонате Листа. Посвященная Роберту Шуману, она может рассказать нам о самом Шумане? Почему бы и нет! Рассказать, как страдал из-за своей болезни, как любил Клару Вик, и как стеснялся своей «маленькой» руки. Конечно, можно и такой сценарий взять для раскрытия образного мира Сонаты. Но в любом случае, множество трактовок этого произведения говорит о том, что музыка, как продукт искусства и Лист, как фигура эпохи – вместе они слились, что бы создать что-то новое; гений Листа сумел через искусство воздействовать на искусство, и результат был самым положительным.
* * *
Делая выводы, можно сказать, что искусство, как одна из составляющих частей способа познания мира, может не только оказывать разрушающий эффект нравственности общества (на примере субискусства), но и созидать все знания о мире, тем самым обращая зло в добро, ненужность в полезность. Только нужно быть очень осторожным, бережливым, порядочным и просто – великим.
Искусство зависит от того, а, следовательно, и трактовка мира через него — в чьи руки оно попадет.
Источник
