Какой способ защиты ненадлежащий?
Заинтересованное лицо вправе обратиться в арбитражный суд за защитой своих нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов в порядке, предусмотренном Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации (часть 1 статьи 4 АПК РФ). По смыслу указанной нормы целью обращения лица, право которого нарушено, в арбитражный суд является восстановление нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов этого лица.
В соответствии с пунктом 1 статьи 11 ГК РФ судебной защите подлежат оспоренные или нарушенные права. Защита гражданских прав может осуществляться путем признания оспоримой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности, применения последствий недействительности ничтожной сделки, а также иными способами, предусмотренными законом (статья 12 ГК РФ).
Гражданские права защищаются с использованием способов защиты, которые вытекают из существа нарушенного права и характера последствий этого нарушения. Выбор способа защиты права осуществляется истцом. При этом избранный истцом способ защиты должен быть соразмерен нарушению, отвечать целям восстановления нарушенного права лица (пункт 1 статьи 1 ГК РФ).
В соответствии с пунктом 1 статьи 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
Согласно пункту 2 статьи 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
Исходя из системного толкования пункта 1 статьи 1, пункта 3 статьи 166 и пункта 2 статьи 168 ГК РФ требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо. Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной, который будет восстановлен в случае реализации избранного способа судебной защиты (пункт 3 статьи 166 ГК РФ и статья 4 АПК РФ).
В исковом заявлении такого лица должно быть указано право (законный интерес), защита которого будет обеспечена в результате возврата каждой из сторон всего полученного по сделке (пункт 78 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).
Таким образом, Пленум Верховного Суда РФ связывает возможность предъявления иска лицом, не являющимся стороной ничтожной сделки, только если иск содержит требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки.
Требование лица, не являющимся стороной сделки, о признании сделки недействительной является исключительным способом защиты, который применяется только в том случае, если отсутствуют иные способы защиты и он обеспечивает реальную возможность восстановления нарушенного права.
В случае если, исходя из предмета и основания иска заинтересованного лица, не являющегося стороной сделок, невозможно оценить сделки и правоотношения сторон, то и спор подлежит разрешению в ином порядке, поскольку, истец в данном случае избирает ненадлежащий способ защиты, который является самостоятельным основанием к отказу в удовлетворении иска.
Источник
О ненадлежащих способах защиты прав
Ненадлежащий способ защиты прав — знакомая большинству юристов роковая формулировка в судебном акте. Значение выбора способа защиты прав при обращении с исковым заявлением трудно переоценить. Не будет преувеличением предположить, что верный выбор составит не менее 50% успеха для исхода дела, поскольку ошибочно сформулированное требование сулит большую вероятность отказа в иске по данному самостоятельному основанию.
Корпоративные споры не являются исключением. Специальные способы охраны прав компаний и их участников предусмотрены законами об АО и ООО в разрозненных нормах. Применимы и общие способы защиты прав (ст. 12 ГК РФ). Перечень вариантов не ограничен и зависит от фантазии заявителя.
Оценку выбранному механизму дает суд. Лишь суд в конечном итоге решает – соответствует ли то, что просит истец, тому, каким образом нарушены его права, и перспективе их восстановления через заявленное требование.
Изучение арбитражной практики показывает, что отрицательные решения по основанию выбора ненадлежащего способа защиты прав можно подразделить на две категории:
— эпизоды, когда нормами права разработаны конкретные виды требований, а заявитель просит другого;
— случаи, когда способы защиты прав для определенной ситуации законодательно не установлены, но, по мнению суда, выбранный метод не отвечает характеру правоотношений либо не восстановит нарушенное право.
Рассмотрим подробнее каждую категорию на примерах.
1) О случаях, когда законодатель предусмотрел специальные способы защиты пр ав.
Постановление Пятого ААС от 01.10.2015 по делу № А51-7966/2015:
В соответствии со ст. 12 ГК РФ каждый может отстаивать предоставленные ему гражданские права способами, установленными законом. Способы защиты в части случаев обусловлены предписанием правовых норм, регулирующих данное правоотношение. Если нормы права предусматривают для конкретного правоотношения только определенный способ защиты, заинтересованные лица могут воспользоваться лишь этим способом.
Определение ВС РФ № 305-ЭС15-12238 от 05.10.2015 по делу № А40-60292/2014:
Акционер Московского завода плавленных сыров «Карат» потребовал от Банка выкупить принадлежащие ему акции. Требование мотивировано тем, что Банк с аффилированными лицами являлся собственником более 30% акций общества «Карат» и не предложил оставшимся акционерам выкупить принадлежащие им акции, как это предусмотрено ст. 84.2 ФЗ «Об акционерных обществах».
Первая инстанция поддержала заявителя; апелляция, кассация и ВС РФ отказали в требовании: Законом об акционерных обществах предусмотрено особое последствие несоблюдения правила о направлении предложения — до даты его направления ограничивается количество голосующих акций такого акционера. Также налагается административный штраф. Иных последствий не предусмотрено. Истцом выбран ненадлежащий способ защиты прав.
Аналогичная позиция изложена в судебных актах по делу № А40-132281/14:
Миноритарный акционер ОАО «Газпром газораспределение Калуга» в исковом заявлении к ОАО «Газпром» потребовал выкупить принадлежащие ему акции. Требование вызвано тем, что ОАО «Газпром» заключило с ОАО «Роснефтегаз» сделку по покупке акций ОАО «Газпром газораспределение Калуга», в результате чего стало собственником более 75% голосующих акций. Ответчиком не соблюдена необходимость обязательной отправки предложения миноритарным акционерам, чем нарушены правила покупки акций. Однако суды трех инстанций отказали истцу.
2) О случаях, когда особые способы защиты прав законодательно не обозначены.
2.1. Выбранный способ защиты прав не соответствует существу спорных правоотношений.
Постановление АС Дальневосточного округа от 01.02.2016 по делу № А24-2078/2014:
Участник общества оспаривает передачу товара контрагенту общества как сделку с заинтересованностью, которая также совершена с выходом за пределы полномочий исполнительного органа. Имеется преюдициальный судебный акт в отношении факта: товар передавался по накладным для выполнения обязанностей по соглашениям об отступном. Суды трех инстанций признали, что спор носит корпоративный характер, так как заявлен между участником и обществом, посчитали, что истцом выбран ненадлежащий способ защиты прав. Действия по передаче товара во исполнение соглашений об отступном не являются сделками в смысле статьи 153 ГК РФ, что исключает возможность признания их недействительными в отрыве от оспаривания соглашений об отступном. А этого истец не просил.
Постановление Тринадцатого ААС от 29.12.2015 по делу №А42-5657/2015:
Два участника в обществе, между ними существует конфликт. Один из них взыскивает убытки со второго (являющегося ЕИО) в пользу общества: в сумме административных штрафов, наложенных мировым судом на фирму за нарушения при организации общих собраний. Размер штрафов 1,5 млн. рублей. Суд первой инстанции согласился с заявителем.
Именно истец содействовал увеличению размера убытков, когда оспаривал назначенное административное наказание, ссылаясь на недостаточную сумму вмененной санкции. Цель такого поведения – исключительно создание вреда обществу, а в конечном итоге, второму участнику — руководителю, что делает невозможной на основании ст. 10 ГК РФ реализацию права истца на судебную защиту. В отношениях между участниками компании должны применяться другие способы восстановления прав, нежели в рамках правоотношений между Обществом и ЕИО, или общим собранием и руководителем.
Перечень способов защиты, согласно статье 12 ГК РФ, является открытым, но должен быть определен законом. Непредоставление информации второму участнику стало последствием разногласий между ними, а не ошибками в управлении. Взыскание убытков невозможно.
2.2. Выбранный способ защиты не приведет к возобновлению нарушенного права.
Критерии выбора способа защиты прав нормативно не сформулированы. Однако в судебной практике сложилась четкая установка, что выбор определенного способа отстаивания гражданского права должен достигать цель не только защиты, но и восстановления нарушенного права. Несоответствие данному критерию влечет негативные последствия для истца.
Постановление АС МО от 08.04.2016 по делу № А40-34601/15:
Иск бывшей участницы ООО о признании недействительным решения общего собрания, на котором другие участники решили прекратить ее полномочия как ЕИО, признании недействительной записи в ЕГРЮЛ, обязании налогового органа внести сведения о ней как о действующем директоре. Опустим подробности данного дела с точки зрения соблюдения правил проведения собрания, о пропуске срока давности истицей и наличия преюдиции.
Нас интересует позиция судов по требованию о признании недействительной записи в ЕГРЮЛ и обязании внести туда новые сведения.
Кассация: исходя из положений статей 12, 13 ГК РФ, статьи 198 АПК РФ, ФЗ № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», заявителем избран ненадлежащий способ защиты прав, который не восстановит его предполагаемо нарушенное право, поскольку система законодательства не знает возможности признания недействительными записей в ЕГРЮЛ. Данные записи — это не индивидуальный правовой акт государственного органа, обжалованию подлежат лишь решения о государственной регистрации.
Однако сколько людей, столько и мнений. То же касается судей.
В деле № П07-4382/2015 Восемнадцатый ААС (Постановление от 18.08.2015) пришел к следующим выводам:
Охрана гражданских прав осуществляется, в том числе, через восстановление статуса, существовавшего до момента возникновения нарушения. В области корпоративных отношений восстановление контроля над деятельностью фирмы посредством восстановления первоначального положения, подлежит применению вне зависимости от того, как участник был лишен такого контроля.
При этом не должен становиться основанием для отказа тот факт, что законодательством не разработаны механизмы для устранения регистрирующим органом вызванного внесением в ЕГРЮЛ спорных сведений нарушения прав заинтересованных лиц в результате подачи другими лицами недостоверных документов, на основании которых в ЕГРЮЛ вносятся ложные сведения.
Есть и судебные акты, в которых суд ограничивается лишь констатацией факта неправильного выбора способа защиты, не указывая, почему он пришел к такому выводу. При этом отказ в удовлетворении требования мотивируется только этим.
Постановление АС города Москвы по делу № А40-2792/2015 от 15.05.2015:
суд отказался признать незаконными действия генерального директора общества, связанные с отказом в предоставлении бухгалтерских документов для аудита, поскольку истцом избран ненадлежащий способ защиты права. Что хотел сказать суд – остается только додумывать. Апелляция оставила решение в силе, ничего нового не добавила.
О выборе надлежащих способов защиты прав нормативные акты говорят очень поверхностно. Процессуальное законодательство вообще не знает такого понятия, несмотря на то, что предъявление требования ненадлежащим истцом/к ненадлежащему ответчику следует из АПК РФ.
Существование целого пласта судебных актов, так или иначе связанных с оценкой судом выбранного способа защиты прав, говорит о необходимости повышенного внимания истцов к данному вопросу.
Нередко бывает, что уже в ходе судебного разбирательства суд дает понять, что не согласен с выбранным способом защиты прав, сообщает стороне о наличии права на уточнение требований, что впоследствии находит отражение в судебных актах в виде фраз «истец/заявитель не воспользовался правом на уточнение исковых требований» и т.п. Что делать с такими «подсказками»: воспользоваться или отказаться — решать заинтересованной стороне по делу. Однако при твердой уверенности в своем выборе будьте готовы отстаивать свою позицию вдвойне убедительными доводами и вооружитесь вескими доказательствами.
Если вам понравился этот материал или какие-либо наши иные, то порекомендуйте их вашим коллегам, знакомым, друзьям или деловым партнерам.
Источник
«Зри в корень» (особенности защиты гражданских прав путем пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения)
И доктриной, и судебной практикой пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, обоснованно признается общегражданским (универсальны) способом защиты прав. 2 Нацеленность названного способа защиты прав на побуждение нарушителя прекратить действия, нарушающие субъективное гражданское право, либо предупредить такие действия, во многом предопределяет свободу применения способа относительно защиты субъективных прав разных видов, что, однако, не исключает ограничений или особенностей его использования в зависимости от существа правоотношений, характера нарушенного права, правового статуса субъекта.
Определением Судебной коллегии по экономически спорам ВС РФ от 19.04.2021 № 307-ЭС20-17293 по делу № А66-12590/2019 судебные акты нижестоящих инстанций отменены, требование удовлетворено (решением АС Тверской области от 31.01.2020, оставленным без изменения постановлением 14 ААС от 27.05.2020 и постановлением АС Северо-Западного округа от 20.08.2020, в удовлетворении иска отказано).
Требование: об обязании исполнять обязательства по договору энергоснабжения путем отмены полного ограничения режима потребления электроэнергии, введенного посредством отключения электроустановок истца (фабрики, потребителя) на основании уведомления.
Судебная коллеги, признав незаконным введение гарантирующим поставщиком на основании уведомления полного ограничения режима потребления электрической энергии в отношении истца, исходила из то, что у ответчика отсутствовали основания для направления истцу уведомления с последующим введением полного ограничения режима потребления электроэнергии, поскольку гарантирующий поставщик не доказал наличие задолженности, являющейся основанием для введения в отношении потребителя ограничения режима потребления электроэнергии.
Суд первой инстанции, отказав истцу в удовлетворении иска, пришел к выводу о том, что истцом выбран ненадлежащий способ защиты нарушенного права.
Определением Судебной коллегией по гражданским делам ВС РФ от 09.03.2021 № 80-КГ21-1-К6 судебные акты нижестоящих инстанций отменены, дело направлено на новое рассмотрение (решением Димитровградского горсуда Ульяновской области от 03.10.2019, оставленным без изменения апелляционным определением СКГД Ульяновского областного суда от 03.03.2020 и определением СКГД 6 кассационного суда общей юрисдикции от 03.08.2020, в удовлетворении иска отказано).
Требование: о возложении обязанности не чинить препятствия в пользовании имуществом, передаче ключей истцу (банку), об обеспечении доступа к недвижимому имуществу и т.д.
Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции счел, что истцом избран ненадлежащий способ защиты права.
Судебная коллегия, отменяя судебные акты, пришла к выводу, что судом установлены юридически значимые обстоятельства нарушения прав и законных интересов истца действиями ответчиков, исключающими беспрепятственный доступ к принадлежащему ему жилому помещению и указала, что условием удовлетворения иска об устранении препятствий является совокупность доказанных юридических фактов, которые свидетельствуют о том, что собственник или иной титульный владелец претерпевает нарушения своего права, при этом у истца имеется право собственности или иное вещное право на вещь, им представлены доказательства наличия препятствий в осуществлении прав собственности, а также обстоятельств, свидетельствующих о том, что именно ответчиком чинятся препятствия в использовании собственником имущества.
Некоторые исследователи к разновидностям рассматриваемого способа защиты относят виндикационный иск (об истребовании имущества из чужого незаконного владения), негаторный иск (об устранении препятствий, связанных с осуществлением правомочий по пользованию и распоряжению имуществом), признание недействительным акта государственного органа или органа самоуправления, запрещение деятельности, создающей опасность причинения вреда в будущем, изъятие из оборота и уничтожение по решению суда контрафактных материальных носителей, а также оборудования и материалов, главным образом используемых или предназначенных для совершения нарушения исключительных прав, присуждение к исполнению обязанности в натуре и др. 3
При всем том, что отнесение буквально всех перечисленных способов защиты прав к частным случаям пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, является дискуссионным вопросом, последующий анализ развития правоприменительных тенденций защиты гражданских прав посредством этого способа осуществлен исходя из обозначенного правового подхода.
Законодательство:
Ст. 12 ГК РФ «Способы защиты гражданских прав»
Защита гражданских прав осуществляется путем:
восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения.
Основные выводы, сформулированные с учетом позиций ВС РФ:
1. Правовой подход, при котором все названные выше способы защиты отнесены к частным случаям пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, не по формально-юридическому, а содержательному критерию, не лишен оснований. Более того, существует необходимость исследования перечисленных способов именно не разрозненно, а системно, с учетом содержания субъективных прав. Безусловно, правовая природа нарушенных субъективных прав различна (они возникают, изменяются и прекращаются по различным основаниям; различаются объекты; слагающие их правомочия имеют различное юридическое качество и т.п.). В тоже время содержание права на защиту во всех перечисленных правовых ситуациях имеет общую составляющую: субъекты прав наделены возможностью требовать запрета, недопустимости действий, нарушающих право или создающих препятствия для реализации этого права. Рассматриваемый способ как нельзя лучше способен реализовать эту возможность, и, поскольку его сущностной особенностью является безграничный, всеобщий характер подразумеваемых действий, он может быть применим практически к любым субъективным гражданским правам.
В рамках указанной правовой концепции должно (в идеале) происходить построение логики искового заявления, предъявляемого в защиту нарушенных прав и законных интересов. Если положить в основание иска факты нарушения ответчиком права, принадлежащего истцу, либо угрозы такого нарушения; представить доказательства несоответствия действий ответчика требованиям закона; определить пределы правомочия на собственные действия, в том числе на обязывание, запрет недозволенных действий, нарушающих право или угрожающих праву; согласовать содержание иска с материально-правовым требованием (предметом иска), то удастся достичь смысловой цельности, конгруэнтности элементов искового заявления, что во многом предопределит положительный результат защиты.
Определением ВС РФ от 14.04.2021 № 310-ЭС21-3335 по делу № А14-21792/2019 в передаче дела для рассмотрения в судебном заседании СКЭС ВС РФ отказано (решением АС Воронежской области от 16.03.2020, оставленным без изменения постановлением 19 ААС от 04.08.2020 и постановлением АС Центрального округа от 14.12.2020, заявленные требования удовлетворены).
Требование: о признании незаконными и отмене решения и предписания УФАС России.
Исследовав и оценив представленные доказательства с учетом доводов сторон, ссылаясь на положения ФЗ «О защите конкуренции», суды установили, что снижение начальной (максимальной) цены контракта только на 1% имеет объективное обоснование и какими-либо преднамеренными действиями не продиктовано, указав при этом, что участники закупки вправе руководствоваться среди прочего собственными экономическими ожиданиями в отношении оптимальных для них цен. Суды отметили, что в решении антимонопольного органа отсутствует описание, а также аргументированные выводы о том, в чем именно выразилось нелогичное поведение участников сговора и необусловленность действий каждого участника его реальными экономическим интересами, не названы причины и цели имитации конкурентной борьбы.
2. Сфера применения пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, достаточно обширна. Посредством названного способа осуществляется защита, в частности,
1) Обязательственных субъективных прав.
При реализации права на защиту рассматриваемым способом определенно прослеживается влияние функциональной роли превенции как правового механизма, способного оказать предупредительное воздействие на гражданско-правовые отношения посредством различного правового инструментария, в частности, таких юридических средств, как правовые дозволения, обязывания, запреты, ограничения,4 что делает возможным применение способа к обязательственным субъективным правам.
Определением СКЭС ВС РФ от 15.04.2019 № 306-ЭС18-20653 по делу № 306-ЭС18-20653, А57-25248/2017 судебные акты нижестоящих инстанций отменены, дело направлено на новое рассмотрение (решением АС Саратовской области от 19.03.2018, оставленным без изменения постановлением 19 ААС от 17.05.2018 и постановлением АС Поволжского округа от 08.10.2018, в удовлетворении иска отказано).
Требование: о признании действий по уведомлению истца (КФХ, потребителя) о предстоящем ограничении режима потребления электроэнергии, совершенных ответчиком (гарантирующим поставщиком) в форме письма, незаконными.
Выводы судебной коллегии: отказывая КФХ в удовлетворении настоящего иска лишь по основанию неверного выбора им способа защиты права, суды не учли, что предусмотренный абзацем третьим ст. 12 ГК РФ способ защиты права путем пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, носит превентивный характер, направлен на исключение угрозы материальному праву истца, предупреждение вредных последствий таких действий; вопреки доводу гарантирующего поставщика об информационном характере уведомления об ограничении, его направление является обязательным этапом введения ограничения режима потребления электрической энергии, за которым для потребителя возникают неблагоприятные последствия; возмещение убытков, возникших после введения ограничения, не обеспечивает потребителю такой возможности.
(«Обзор судебной практики ВС РФ № 3 (2019)» (утв. Президиумом ВС РФ от 27.11.2019))
2) Прав из обязательств, связанных с предупреждением причинения вреда.
Согласно п. 1 ст. 1065 ГК РФ опасность причинения вреда в будущем может явиться основанием к иску о запрещении деятельности, создающей такую опасность. Положения, установленные п. 1 ст. 1065 ГК РФ, выполняют предупредительную функцию, направленную на обеспечение охраны прав и интересов граждан и организаций, являясь в соответствии со ст. 12 ГК РФ одним из способов защиты гражданских прав. («Обзор судебной практики ВС РФ № 5 (2017)» (утв. Президиумом ВС РФ 27.12.2017), п. 4).
Постановлением АС Поволжского округа от 15.02.2021 № Ф06-70088/2020 по делу № А12-3500/2020 судебные акты оставлены без изменения (решением АС Волгоградской области от 06.08.2020, оставленным без изменения постановлением 19 ААС от 22.10.2020, отказано в удовлетворении исковых требований).
Требование: о пресечении действий, нарушающих право (запрете деятельности по организации магазина-кулинарии в нежилом помещении).
Отклоняя доводы истца (администрации городского окуга) о том, что осуществляемая ответчиком деятельность (выпечка хлебобулочных изделий) является запрещенным видом использования, несет в себе определенную опасность, создает реальную угрозу жизни и здоровью граждан, нарушает права граждан на благоприятные условия жизнедеятельности и, соответственно, не может осуществляться в нежилом помещении, расположенном в жилом доме, суды пришли к выводу, что для решения вопроса о запрещении деятельности, создающей опасность причинения вреда в будущем, должны быть представлены веские доказательства неустранимости выявленных недостатков, наличие которых создает угрозу причинения вреда, или нежелания их устранить.
3) Прав собственности и иных вещных прав.
В соответствии с положениями ст. 304 ГК РФ собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения (постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 29.04.2010 г. № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»).
Определением ВС РФ от 09.03.2021 № 307-ЭС21-83 по делу № А56-77082/2018 в передаче дела для рассмотрения в судебном заседании СКЭС ВС РФ отказано (решением АС города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 05.03.2020, оставленным без изменения постановлением 13 ААС от 09.06.2020 и постановлением АС Северо-Западного округа от 01.12.2020, в иске отказано).
Требование: об обязании устранить препятствия в пользовании принадлежащими истцу на праве собственности нежилыми помещениями путем демонтажа двух кабельных линий.
Суды, руководствуясь статьями 304, 305 ГК РФ, признали, что поскольку спорные кабельные линии проложены не самовольно, проходили через помещения истца еще до их формирования в качестве самостоятельного объекта недвижимости и до приобретения этих помещений истцом, в связи с чем истец, приобретая помещения, не мог не знать о наличии в них кабельных линий и не оценить возможность использования приобретаемого имущества, то в действиях ответчика отсутствуют признаки противоправного поведения, наличие которого является одним из оснований для удовлетворения негаторного иска.
4) Прав и интересов субъектов правоотношений, возникающих при несостоятельности (банкротстве).
Отстранение конкурсного управляющего является мерой защиты прав и интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве. Такая мера применяется судом в случаях, когда она будет направлена на пресечение действий, нарушающих или создающих угрозу нарушения прав. В одном из дел суд удовлетворил ходатайство СРО об отстранении конкурсного управляющего, мотивированное исключением управляющего из числа членов этой организации в связи с выявленными существенными нарушениями, допущенными им в рамках данного дела о банкротстве (Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 22.05.2012 № 150 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с отстранением конкурсных управляющих»).
Определением ВС РФ от 05.04.2021 № 304-ЭС21-524 по делу № А45-3850/2019 в передаче дела для рассмотрения в судебном заседании СКЭС ВС РФ отказано (определением АС Новосибирской области от 08.07.2020, оставленным без изменения постановлениями 7 ААС от 20.10.2020 и АС Западно-Сибирского округа от 25.01.20121, удовлетворено требование кредитора об отстранении арбитражного управляющего от исполнения обязанностей конкурсного управляющего должником).
Требование: об отстранении арбитражного управляющего от исполнения обязанностей.
Суды, руководствуясь положениями статей 20.2, 145 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», с учетом разъяснений, содержащихся в п. 56 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», п. 16 информационного письма ВАС РФ от 22.05.2012 № 150 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с отстранением конкурсных управляющих», исходили из доказанности фактической заинтересованности арбитражного управляющего по отношению к группе кредиторов должника и наличия оснований для отстранения арбитражного управляющего от исполнения обязанностей.
5) Личных неимущественных прав и других нематериальных благ, в том числе исключительных прав.
С 01.10.2013 г. вступил в силу Федеральный закон от 02.07.2013 г. № 142-ФЗ «О внесении изменений в подраздел 3 раздела I части первой ГК РФ», которым были внесены изменения в главу 8 ГК РФ «Нематериальные блага и их защита». Помимо редакционных уточнений в названную главу введен ряд следующих новелл: в случаях, если того требуют интересы гражданина, принадлежащие ему нематериальные блага могут быть защищены, в частности, путем признания судом факта нарушения его личного неимущественного права, опубликования решения суда о допущенном нарушении, а также путем пресечения или запрещения действий, нарушающих или создающих угрозу нарушения личного неимущественного права либо посягающих или создающих угрозу посягательства на нематериальное благо (п. 2 ст. 150 ГК РФ) («Обзор практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации» (утв. Президиумом ВС РФ 16.03.2016; «Обзор судебной практики ВС РФ № 4 (2018)» (утв. Президиумом ВС РФ 26.12.2018)).
В случае нарушения исключительного права правообладатель вправе осуществлять защиту нарушенного права любым из способов, перечисленных в ст.12 и п. 1 ст. 1252 ГК РФ, в том числе путем предъявления требования о пресечении действий, нарушающих исключительное право, в частности о запрете конкретному исполнителю исполнять те или иные произведения (п. 57 Постановление Пленума ВС РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой ГК РФ»).
Определением ВС РФ от 12.04.20121 № 305-ЭС21-3315 по делу А40-262864/2019 в передаче дела для рассмотрения в судебном заседании СКЭС ВС РФ отказано (решением АС города Москвы от 04.03.2020, оставленным без изменения постановлением 9ААС от 04.09.2020 и постановлением Суда по интеллектуальным правам от 18.12.2020, в указанной части оставлены без изменения).
Исследовав и оценив в совокупности и взаимной связи представленные в дело доказательства по правилам главы 7 АПК РФ, установив, что используемое ответчиком на сайтах в сети «Интернет» обозначение сходно до степени смешения с товарными знаками истца, и такое использование нарушает его исключительные права на эти товарные знаки, указав, что противоправное поведение ответчика на момент рассмотрения спора не завершено и имеется угроза нарушения права, руководствуясь ГК РФ, учитывая разъяснения, изложенные в постановлении Пленума ВС РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой ГК РФ», суды пришли к выводу о наличии оснований для обязания ответчика прекратить незаконное использование спорного обозначения.
3. Возможность применения рассматриваемого способа для защиты нарушенного права ограничена в силу одной из характерных особенностей: требование о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения может быть удовлетворено только в том случае, если противоправное поведение конкретного лица еще не завершено или имеется угроза нарушения права (п. 57 Постановления Пленума ВС РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой ГК РФ»).
Постановлением 11 ААС от 28.12.2020 № 11АП-17144/2020 по делу № А65-14317/2020 решение суда первой инстанции оставлено без изменения (решением АС Республики Татарстан от 16.10.2020 требование удовлетворено частично).
Требование: о запрете использования товарного знака на территории РФ, хранения товаров, взыскании денежных средств в счет компенсации за незаконное использование товарного знака.
Отклоняя довод апеллянта о том, что заявленное требование не могло быть удовлетворено в связи с невозможностью запрета осуществлять какие-либо действия в будущем в отношении абстрактных товаров, суд апелляционной инстанции, руководствуясь положениями ч. 2 ст. 9 АПК РФ, п. Постановление Пленума ВС РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой ГК РФ», заключил, что факты участия ответчика в торгах, а также заключения сделок по реализации продукции в отсутствие на то законных оснований подтверждены представленными в дело договорами и товарными накладными, что свидетельствует о длящемся правонарушении на стороне ответчика, следовательно, исковые требования (которые ответчик считает абстрактными) направлены на пресечение его действий по нарушению исключительных прав.
4. Обстоятельством, имеющим значение для правильного рассмотрения дел о пресечении действий, нарушающих право, является установление факта нарушения ответчиком права, принадлежащего истцу, либо угрозы такого нарушения («Обзор судебной практики ВС РФ № 5 (2017)» (утв. Президиумом ВС РФ 27.12.2017), п. 4).
Определением ВС РФ от 19.04.2021 № 307-ЭС21-3884 по делу № А21-14668/2019 в передаче дела для рассмотрения в судебном заседании СКЭС ВС РФ отказано (решением суда АС Калининградской области от 17.08.2020, оставленным без изменения постановлением 13 ААС от 26.10.2020 и постановлением Суда по интеллектуальным правам от 13.01.2021, в иске отказано).
Требование: об обязании аннулировать регистрацию доменного имени, запретить регистрацию доменного имени в отношении всех лиц, кроме истца.
Отказывая в удовлетворении требований, суды исходили из того, что спорное доменное имя правомерно используется ответчиком для продвижения своих товаров, и, не установив в действиях общества признаков недобросовестной конкуренции, признали недоказанным факт нарушения исключительного права истца на товарный знак регистрацией спорного доменного имени.
5. Вопрос соотношения двух самостоятельных способов защиты – пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, и признание действий (бездействия) незаконными в гражданско-правовых отношениях, не нашел однозначного решения в правоприменительной практике, что объясняется существующими в рамках научного дискурса проблемами (1) разграничения споров о признании незаконными действий государственных органов и должностных лиц, вытекающих из публичных отношений, и дел об оспаривании действий, нарушающих право или угрожающих ему, совершенных вне публично-правовой сферы; (2) возможности защиты субъективных гражданских прав посредством предъявления требования о признании незаконными действий юридического лица в рамках гражданско-правовых отношений.
В судебной практике сформирована следующая правовая позиция: признание незаконными действий (бездействия) лиц, не осуществляющих публичные полномочия, – это неверное формулирование требования и ненадлежащий способ защиты гражданских прав; ст. 12. ГК РФ не предусмотрен такой способ защиты гражданских прав, как признание незаконными действий юридического лица по исполнению гражданско-правового обязательства.
Определением ВС РФ от 25.02.2020 № 308-ЭС19-27803 по делу № А20-3758/2018 в передаче дела для рассмотрения в судебном заседании СКЭС ВС РФ отказано (решением АС Кабардино-Балкарской Республики от 13.11.2018, оставленным без изменения постановлением 16 ААС от 06.05.2019 и постановлением АС Северо-Кавказского округа от 14.10.2019, производство по делу в части требований о признании незаконными действий (бездействия) общества прекращено, в удовлетворении остальной части иска отказано).
Требование: о восстановлении положения, существовавшего до нарушения права и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения.
Прекращение производства по делу в части признания незаконными действий (бездействия) общества мотивировано тем, что отношения между сторонами являются гражданско-правовыми и не носят административный характер.
Применение такого подхода видится правомерным и обоснованным.
1. Афоризм Козьмы Пруткова (Шанский Н.М. В мире слов. Изд. 2-е. М.: Просвещение, 1978.
2. Договорное право: общие положения / М.И. Брагинский, В.В. Витрянский. – 4-е изд. – М.: Статут, 2020. – 847 с.
3. Кузнецова О.А. Понятие пресечения действий, нарушающих право, как способа защиты гражданских прав // Современное право. 2013. № 2.
4. Москаленко И. В. Понятие превентивных функций в системе гражданского права // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2006.
Источник
