Есть три способа разориться

Есть три способа разориться: 1 Самый быстрый скачки 2 Самый приятный женщины 3 Самый надежный сельское хозяйство

Есть три способа разориться:
1. Самый быстрый — скачки
2. Самый приятный — женщины
3. Самый надежный — сельское хозяйство

Похожие анекдоты

Невозможно сделать так, чтобы тебя все любили, но можно так, чтобы все имели.

— Чемпион мира по автогонкам — Шумахер. Он вообще бесшумно ездит.— С чего ты взял?!— Так сама фамилия говорит: шума — .

— Слава Богу дозвонился!— Какой ещё Слава?

Реклама: Дети Новомосковска второй год участвуют в программе «Бленд-а-мед». За это время они сильно изменились. Послушаем, что они говорят:— Слыш, чувак, у тебя есть немного зубной пасты. а то у меня ломка.

Смотрю я на ваши селфи и с грустью вспоминаю рулоны пленки Кодак, за проявку которой нужно было платить деньги.

Комментарии и отзывы

Анекдоты на anekdotov.me являются произведениями народного творчества. У нас нет цели оскорблять честь или достоинство кого-либо. Сведения в анекдотах являются вымышленными, совпадения — случайны.

Раннее утро в селе, обычная семья мать, сын и отец без ног,

Позвали мужика на работе на корпоратив, разрешили приходить

Сын подходит к отцу и спрашивает: — Батя, а что такое

Перестройка, колхозы потихоньку затухают, собрались все

Девушка пригласила парня в гости, романтик, все дела. А у

Находят митингующих по записям с видеокамер через

А у вас не складывается ощущения, что те, кто слышит в

Если бы обезьяна собрала и спрятала бананов больше, чем

Ребята, сделайте меня пожалуйста замом министра чего

Министерство образования отменило ЕГЭ по иностранному

Источник

Самый надежный способ потерять деньги?

В Россельхозбанке слились воедино проблемы российской банковской системы, сельского хозяйства и бесхозяйственности.

«Есть три способа разориться. Самый быстрый – скачки, самый приятный – женщины и самый надежный – сельское хозяйство».
Анекдот «с бородой».

У государства дошла очередь до разбора проблем и списания убытков Россельхозбанка.

Пока речь идет о выделении из бюджета 2012 года суммы 40 млрд. рублей. Но это – только начало!

Добрые люди давно уже меня уверяли, что дела в этом банке всегда шли если не образцово, то по крайней мере лишь немного хуже, чем в среднем по рынку.

В то время, когда разбор проблемных активов у большинства банков почти завершен, Россельхозбанк к нему лишь только приступает.

Но сначала – немного фактов.

Еще минувшим летом появились звоночки, что дела в банке, мягко говоря, обстоят не слишком здорово. Источниками информации были профессионалы из рейтингового агентства Fitch и из Счетной палаты, которые имели возможность подержать в руках банковские документы, человеку со стороны недоступные.

Так, в акте проверки Счетной палатой черным по белому сказано – кредитный портфель в 2010–2011 годах рос «во многом в ущерб его качеству», не за счет расширения клиентской базы, а за счет рефинансирования старых кредитов. В отдельных случаях кредиты реструктурировались банком до 33 раз!

Объем просрочки на 1 января 2012 года составил 67 млрд. рублей, объем проблемных кредитов – 132,7 млрд. рублей.

В апреле 2012 года банк увеличил резерв по ссудам, выданным до 2010 года, на 17,7 млрд. рублей. Большая часть этой суммы приходится на кредиты, выданные Краснодарским филиалом банка.

Мало того – выданные кредиты в рамках программы «Сельское подворье» использовались на… покупку квартир в Москве, элитной недвижимости и автомобилей премиум-класса.

Так какова же реальная доля проблемных кредитов банка?

Аудиторы из агентства Fitch считают, что качество активов банка сейчас в сравнении с отчетностью за 2011 год (доля проблемных кредитов 12%) ухудшилось. На конец 3 квартала 2012 года все 15 крупнейших кредитов с просрочкой более 90 дней попадают в топ-20 крупных кредитов банка. После создания резервов по проблемным ссудам в необходимом объеме, по мнению специалистов Fitch, банк нарушит норматив достаточности капитала.

Как же собственник банка – государство планирует бороться с ростом его проблем?

Напомню, в середине 2010 года в банке произошла практически полная смена топ-менеджмента. Команда возглавлявшего банк 10 лет Юрия Трушина была заменена на команду Дмитрия Патрушева.

Можно долго спорить о целесообразности назначения руководителем сельхозбанка человека, который до этого работал в корпоративном блоке ВТБ. Но ведь есть пример Германа Грефа, пришедшего в отрасль сразу на пост руководителя крупнейшего банка и справляющегося с этой ролью лучше, чем многие потомственные банкиры.

Кстати, одной из первых мер Дмитрия Патрушева стал перевод служб безопасности и специалистов по оценке рисков филиалов банка на прямое подчинение соответствующих служб в головном офисе.

Безусловно, это затруднит преступный сговор руководителей филиалов, служб анализа заемщиков и безопасности. А такой сговор обычно и является в России причиной самых крупных банковских потерь.

Банк при новом руководстве запустил розничное кредитование сельских жителей. При правильной реализации этот проект может быть вполне успешным. Ведь у банка 1600 отделений, и глупо упускать шанс занять почти свободную нишу.

При этом банк рассчитывает скорее не на системы скоринга, а на индивидуальную работу с заемщиками. Что с одной стороны делает кредитование довольно затратным, с другой – успешного скоринга для жителей сельской глубинки пока нет ни у одного банка России.

Окажется ли достаточно проведенных преобразований? Насколько хороша команда топ-менеджеров, сформированная в 2010 году практически заново?

Это будет понятно уже скоро, когда начнут заканчиваться сроки кредитов, выданных новой командой банка. Пока же речь идет о списании в основном безнадежных долгов, выданных еще при прошлом руководителе.

Напомню – тогда одним из самых проблемных филиалов по объемам безнадежных кредитов стал филиал… нет-нет, не в Якутии или Норильске, как Вы могли бы подумать, читая жалобы фермеров на природные условия! А в Краснодарском крае, в котором для сельхозработ существуют, пожалуй, самые благоприятные условия из всех регионов России. Впрочем, особо отличились тогда, по сообщениям прессы, и подразделения банка в других регионах Юга России с завидным климатом.

Да и можно ли списать, например, проблемы у крупнейших заемщиков банка только на природные условия? Ведь от засухи страдают в первую очередь небольшие и средние хозяйства.

По информации прессы менеджеры банка просили государство выкупить проблемных долгов на 140 млрд.руб. Но было решено не выкупать безнадежные активы, а капитализировать банк и списать невозвратные кредиты на убытки.

Банк утвердил решение о допэмиссии акций на сумму 100 млрд. рублей. Акции банка на 40 млрд. рублей будут выкуплены государством уже до конца года – для этого в бюджет срочно вносятся поправки. Остальной размер эмиссии, очевидно, будет выкуплен позже.

Кредитование сельского хозяйства в России – на самом деле незавидная ноша.

Но многое зависит от того, кого и как кредитовать!

Тот же Сбербанк давно и относительно успешно работает в малых городках и поселках. Есть и частные банки, стабильно зарабатывающие в сельской глубинке не убытки, а прибыль.

Так, может быть, лучше было бы кредитовать селян на рыночной основе, а поддержку конкретных хозяйств осуществлять через дотацию процентных ставок или прямые субсидии?

Ведь сейчас получается, что среди заемщиков, занимающихся сельским хозяйством, фактически идет своего рода отрицательный естественный отбор. Хорошие хозяйства и трудолюбивые фермеры гасят банку все взятые кредиты вместе с процентами, а ленивые, вороватые и просто неудачливые всегда могут рассчитывать на списание банком своих долгов.

Неужели именно подобная система способствует формированию класса работящих собственников, хозяев своей земли?

Есть ли иной выход из сельскохозяйственного тупика, кроме бесконечной выдачи кредитов и их последующего списания за счет бюджета?

Возможно, к выдаче кредитов сельхозпроизводителям может активнее подключаться Сбербанк, который и сейчас выдает подобные кредиты, но почему-то особенно на проблемы с сельским хозяйством не жалуется? Может, найдутся и региональные частные банки, вполне успешно работающие в этой непростой отрасли на рыночных условиях?

Собственно говоря, вопрос не только к эффективности работы конкретного коммерческого банка, а к методам поддержки российского сельского хозяйства в целом.

Возможно, если государство хочет поддержать селян, то нужно поддерживать адресно конкретных людей, которые хотят и могут работать на земле?

Или будем продолжать и дальше кредитовать неэффективные хозяйства в духе старого анекдота? Помните?

«На колхозном собрании.
« — В прошлом году посадили 50 гектаров картошки – все съел колорадский жук.
В этом году посадили 100 гектаров – опять все съел.
В следующем году посадим 200 гектаров – пусть этот жук подавится!»

Источник

Новое в блогах

Три способа разориться

Никогда не боксируйте с Ленноксом Льюисом и никогда не спорьте на экономические темы с Александром Роджерсом. Хе-хе.

Когда я говорю и пишу о продолжающемся падении украинской экономики, кастрюлеголовые в ответ обязательно начинают рассказывать про рекордные урожаи в сельском хозяйстве.

Вот не способны понять ущербные, что за всю известную историю человечества сельское хозяйство никогда не было драйвером развития экономики, способным обеспечить передовые места в мире по развитию или хотя бы по уровню жизни.

Как говорил британский классик, «есть три способа разориться: приятный (женщины), азартный (скачки) и гарантированный (селькое хозяйство)»

. Ни одна аграрная страна никогда не становилась мировым лидером, движут историю наука и промышленность . Рекордные урожаи, кто бы спорил, в наличии.

А вот толку с этого ни-ка-ко-го.

В 2015 году было собрано рекордное количество зерновых. Но доход от продажи их в связи с конъюнктурой мирового рынка (в других странах тоже был высокий урожай, внезапно) оказался по сравнению с не самым удачным 2014 годом ниже на 9%.

Объёмы больше, а цены ниже, в результате и суммарный доход снизился.

А раз объёмы больше, то и расходы на транспортировку и хранение выросли, то есть прибыль снизилась ещё больше

. Азы экономики, малыши.

Рентабельность сельского хозяйства на Украине близка к нулю. На нём не заработаешь.

Скорее, как в том анекдоте – весной закопали десять мешков картошки, осенью выкопали десять мешков картошки – ни одна не пропала.

Движение есть, толку ноль.

Выжить теоретически можно, а на новые трусы уже денег нет.

А тем более на развитие. Но мыши плакали, кололись, но продолжали есть кактус (или как в другом анекдоте, про долгоносика, который должен подавиться).

В 2016 году собрали ещё больший, чем в 2015 году, урожай. И гордо, с пыхой, отрапортовали об этом.

Однако в результате получилось ещё хуже, чем в 2015 году. В 2015 году экспортировали 37,2 миллиона тонн зерновых на сумму в примерно 6,2 миллиарда долларов. В 2016 экспортировали уже 40,2 миллиона тонн зерновых на сумму в 6,1 миллиарда долларов.

Те же грабли: объёмы выросли, выручка не выросла (и даже слегка снизилась). Потому что рекордные урожаи в прошлом году снова не только на Украине, и цены на зерновые на мировых рынках опять снизились (правда, «ТСН» вам об этом не расскажет).

Но при этом снова выросли объёмы расходов на сбор, хранение и транспортировку.

Тем более что из-за дебильных русофобских действий киевского режима Порошенко стоимость транспортировки тонны зерна в Азию (где находится львиная доля всех покупателей украинской с/х продукции – Индонезия, Индия, Китай, Бангладеш и так далее) выросла ровно в два раза.

Всю прибыль «мыши зйилы». Не удивлюсь, что при всём этом показушном росте объёмов экспорта сельское хозяйство ушло в минуса (но кто ж об этом честно расскажет в украинских постмайданных СМИ?)

. Как-то так получилось, что сегодня вся статья получилась состоящей из одних анекдотов. Видимо, потому что про сельское хозяйство, а там или смеяться, или плакать.

Вот и в итоге получилось, как в анекдоте про лося: «Я пью и пью, а мне всё хуже и хуже».

Источник

Публикации

Три способа разориться, которые выживут в кризис

Коллектив авторов, VEGAS LEX

В июне 2009 года вступили в силу поправки к закону «О несостоятельности (банкротстве)», которые отсекают большинство прежде популярных схем банкротства. СФ выяснил, какие уцелеют.

В этом году банкротство ждет примерно 48,1 тыс. банков и предприятий — это на 40% больше, чем в 2008-м. Такой прогноз дал председатель Высшего арбитражного суда Антон Иванов. Всплеск активности компаний, добровольно заявляющих о своей неплатежеспособности, начался еще весной. Дрогнули даже колоссы: в середине июня заявление о несостоятельности подала ХК «Главмосстрой», входящая в «Главстрой» — строительную империю Олега Дерипаски.

Правда, эксперты объясняют нынешний ажиотаж не столько кризисом, сколько завинчиванием гаек государством. С 5 июня вступила в силу новая редакция закона «О несостоятельности (банкротстве)» N73-ФЗ. Она содержит поправки, весьма неудобные для тех компаний, которые через банкротство пытаются элегантно очиститься от долгов и недоимок, при этом сохранив производственные фонды и начав жизнь с чистого листа.

Горький хлеб банкрота

Самая главная неприятность для потенциальных банкротов состоит в том, что если раньше с предприятия, заявившего о своей несостоятельности, нечего было взять, кроме его имущества, то теперь, если этого добра на всех кредиторов не хватит, по долгам предприятия будут платить его бенефициары (пусть даже они владеют банкротом через цепочку других фирм). Первые прецеденты по перекладке долгов компаний на их владельцев появились еще до вступления в силу поправок. Так, 30 апреля Мосгорсуд постановил взыскать 15,44 млн руб. со Светланы Сухоруковой — владелицы обанкротившегося ООО «Международное внешнеторговое агентство». А с подачи Агентства по страхованию вкладов суды, по данным ЦБ, уже вынесли десять решений о привлечении к субсидиарной ответственности бывших владельцев обанкротившихся банков на общую сумму 3,12 млрд руб.

Кроме того, в новой редакции закона о банкротстве появилось прежде неизвестное науке понятие — «подозрительные сделки». К таковым относятся операции, наносящие вред кредиторам. Причем на «вредность» будут проверяться все операции с имуществом, цена которого превышает 20% стоимости активов предприятия. К подозрительным закон причисляет и неравные сделки (например, когда за полгода до банкротства директор вдруг продает хороший актив по заниженной цене). Раньше их можно было опротестовать лишь в том случае, если сделка произошла между взаимозависимыми фирмами.

Живые и мертвые

Все это означает, что многие схемы банкротства, которыми предприятия привыкли пользоваться для защиты от кредиторов, отомрут. СФ попытался выяснить, какие из них все же выдержат проверку законом.

Пустышка для банкира. В первую очередь пострадает самая рискованная схема — вывод активов с предприятия и последующее банкротство «пустышки». Собственно, и без ужесточения законов на ФНС и прочих кредиторов эти комбинации действовали как красная тряпка на быка. Использовать такой инструмент нельзя, полагает Андрей Бежан, юрист практики «Арбитраж. Конфликты. Судебные споры» фирмы «Вегас-Лекс», так как любые сделки по выводу активов, заключенные за три года до банкротства и позже, теперь могут быть оспорены арбитражным управляющим как подозрительные.

План-перехват. Аксиома любого комфортного банкротства — предприятие должно сразу взять инициативу в свои руки, то есть подать заявление о своей несостоятельности раньше, чем этого потребуют кредиторы. Таким образом компания сможет «провести» кандидатуру лояльного арбитражного управляющего (это, в частности, сделали и СЗЛК, и ЗАО «Ливиз») В его власти — затянуть или ускорить банкротство, он курирует составление ключевого документа — реестра требований кредиторов и утверждает график платежей. Сейчас арбитражный управляющий и вовсе станет всемогущим: по новому закону именно он будет решать, подозрительна сделка или нет. Значит, борьба предприятий и кредиторов за контроль над процедурой банкротства теперь ужесточится.

«Дочка» на заклание. До сих пор большой популярностью пользовалась схема, когда холдинги сосредотачивали все свои долги на формально независимых фирмах, а потом их банкротили. Кредиторы боролись с такими компаниями, но с переменным успехом (см. материал о ЗАО «Связной» и ООО «Сониквай» на стр.112). Но так как по новому закону владельцев бизнеса будут привлекать к материальной ответственности, то они больше не смогут (или не захотят) списывать долги путем банкротства «дочек». Главный вопрос здесь — удастся ли им скрыть родство, чтобы кредиторы не смогли убедить судей, что «дочка» действовала в интересах всей группы. «Если в цепочке, например, участвуют иностранные компании, что-то доказать в суде будет затруднительно»,— говорит Александр Тимофеев, адвокат фирмы «Тимофеев, Фаренвальд и партнеры». То есть инструмент годен, но условно.

Подставной кредитор. Эта схема присутствует чуть ли не в каждом банкротстве. Суть в том, что банкротство компании инициирует дружественный кредитор, которому предприятие якобы задолжало больше, чем прочим, отнюдь не дружественным. Если такой кредитор добьется включения своих требований в реестр — дело сделано. Он как самый крупный заимодавец получает перевес голосов на собрании кредиторов и дальше управляет процедурой банкротства по своему усмотрению, то есть в интересах владельцев предприятия (см. материал о СЗЛК на стр.110).

По меркам 73-го закона фиктивные займы — сделки подозрительные. Значит ли это, что на инструменте нужно ставить жирный крест? Вовсе нет, отмечает Андрей Бежан. Оспаривать подозрительные сделки по новому закону имеет право лишь арбитражный управляющий (по своей инициативе или поручению собрания кредиторов). Но если управляющий — ставленник банкротящейся компании, то он вряд ли «заметит» подозрительные договоры займа. А значит, схема с «добрым кредитором» в сочетании с перехватом контроля над банкротством сохранит жизнеспособность и после завинчивания законодательных гаек.

С весны прошлого года банки пытаются уличить Северо-Западную лесопромышленную компанию (СЗЛК) в фиктивном банкротстве с участием подставного кредитора. Но тщетно.

В конце апреля 2008 года СЗЛК, крупнейший производитель школьных и общих тетрадей в СНГ, подала заявление о банкротстве двух основных предприятий группы — Неманского ЦБК и Каменногорской фабрики офсетных бумаг (КФОБ). Как объясняет бывший заместитель генерального директора СЗЛК Юрий Мурашко, к этому компанию вынудили действия Сбербанка.

Весной у компании из-за роста цен на сырье, химикаты, электроэнергию и газ образовался временный дефицит оборотного капитала. Тогда владельцы СЗЛК Игорь и Ирина Битковы обратились в Северо-Западный банк Сбербанка РФ с просьбой отсрочить очередную выплату процентов (175,6 млн руб.) на месяц, а в ответ получили требование о досрочном возврате всех ссуд и процентов на общую сумму 1 млрд руб. Выполнить это драконово требование было невозможно, и в конце апреля Битковы решились на банкротство. Свой взгляд на историю угасания прежде процветающей компании в «дружеских» объятиях банкиров Юрий Мурашко изложил в своей книге «Кредитное рейдерство: как это делается».

Но есть и другая версия событий. В марте 2009 года Калининградское независимое информационное агентство (КНИА) опубликовало расследование, в котором банкротство Неманского комбината названо аферой года. Авторы утверждают, что владельцы НЦБК и СЗЛК строили финансовую пирамиду, основанную на постоянном наращивании долга. И комбинат все последние годы неуклонно приближался к финансовому краху (уже в 2006-м долговая нагрузка превышала валовую прибыль в десять раз).

Но настоящим апофеозом стала заключенная всего за 12 дней до начала банкротства сделка по покупке комбинатом небольшого производителя тетрадей «Светоч» у британского офшора Vilda Consult на крайне невыгодных для комбината условиях. НЦБК должен был заплатить за ООО «Светоч» внушительную сумму 3,7 млрд руб., которая, как выяснили аналитики КНИА, в 25 раз превышала балансовую стоимость этого ООО. Причем Неманский ЦБК обещал рассчитаться с продавцом в 10-дневный срок, но деньги так и не перечислил. Да и откуда бы взяться миллиардам, если, как уже говорилось выше, в том же апреле у комбината не нашлось 175,6 млн руб. на проценты Сбербанку. В результате, говорится в опусе КНИА, никому не известный офшор стал основным кредитором не только Неманского ЦБК, но и КФОБ (как поручителя НЦБК по этой сделке). Vilda Consult автоматически получала 50,03% голосов на будущем собрании кредиторов, оттеснив ключевых кредиторов — Сбербанк, ВТБ, Газпромбанк и Связь-банк, коим комбинат задолжал 3,65 млрд руб. По мнению КНИА, за Vilda Consult стоит все та же семья Битковых. Авторы расследования утверждают, что Vilda, выкупив доли трех бывших топ-менеджеров «Светоча», стала его собственником в том же апреле, то есть буквально за несколько дней до перепродажи компании Неманскому ЦБК.

Вокруг новоявленного кредитора сразу же вспыхнули нешуточные судебные баталии, продолжающиеся до сих пор. В апреле этого года Арбитражный суд Калининградской области после повторного рассмотрения дела включил-таки Vilda Consult в реестр кредиторов Неманского ЦБК, а в начале июня аналогичное решение принял суд Санкт-Петербурга и Ленобласти в отношении КФОБ. Банки пошли по инстанциям, пытаясь оспорить включение Vilda Consult в реестр кредиторов. Но пока безуспешно. Битковы одержали тактическую победу над банкирами и, похоже, благополучно реализуют сценарий управляемого банкротства.

Сейчас такая схема вообще стала самой безопасной. Расчет акционеров, ведущих компанию через банкротство, в таких случаях делается на то, что искусственно созданные кредиторы, контролирующие реестр, назначают «своего» арбитражного управляющего. По новому закону, говорит юрист Андрей Бежан из компании «Вегас-Лекс», именно этот ставленник «карманных» кредиторов — единственное лицо, которое вправе оспаривать подозрительные сделки, этих самых кредиторов породившие. А значит, никакие банки не смогут расстроить дружбу должника с избранными кредиторами. Такая вот долговая порука.

Источник