Эпический способ повествования это
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 278 559
- КНИГИ 658 211
- СЕРИИ 25 238
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 614 467
Наука о художественной литературе (литературоведение) многопланова[1]. В ее составе различаются научные дисциплины двоякого рода. Первые традиционно именуются вспомогательными, но, по словам В. В. Прозорова, относятся «к основополагающим, жизнеобеспечивающим, опорным отраслям литературной науки»[2]. Эти дисциплины являются одновременно и служебными и «базовыми», фундаментальными, ибо придают литературоведению фактографическую, эмпирическую надежность. Таковы библиография, источниковедение (в том числе архивоведение), текстология (в ряде случаев основанная на данных палеографии) в их литературоведческих аспектах[3]. Без соответствующих знаний и практических навыков сколько-нибудь серьезный литературовед непредставим, ибо фундамент любой профессионально ответственной деятельности составляет владение ее техникой — ремеслом в самом высоком смысле этого слова.
Вторые дисциплины именуются «главными отраслями литературоведения» (Ю.В. Манн) и (в отличие от первых, «базовых») характеризуются как «надстроечные» (В.В. Прозоров). Это прежде всего крайне широкая область конкретных исследований историко-литературных фактов и связей между ними, т. е. история литературы, составляющая центр науки о литературе и, можно сказать, ее увенчивающая. И это также предмет нашей книги: теория литературы, или теоретическое литературоведение. Данная дисциплина занята общими закономерностями литературной жизни и в первую очередь — творчества писателей.
Теория литературы призвана обобщать сделанное в области истории литературы, а одновременно — стимулировать и направлять конкретные литературоведческие исследования, давать им познавательную перспективу. По отношению к истории литературы она является дисциплиной вспомогательной. Вместе с тем теория литературы обладает самостоятельной и уникальной гуманитарной значимостью. Ее правомерно отнести к числу фундаментальных научных дисциплин. Сфера теории литературы — максимально широкие обобщения, которые проливают свет на сущность художественной литературы, а в какой-то мере и на преломляемую ею человеческую реальность как целое. В этом отношении теоретическое литературоведение сродно (и постоянно пересекается) с теориями искусства и исторического процесса, с эстетикой, культурологией, антропологией, герменевтикой, семиотикой как дисциплинами философскими.
Теория литературы, в свою очередь, сложна и имеет различные аспекты и разделы. Ее центральное звено — общая поэтика, именуемая также теоретической. Это — учение о литературном произведении, его составе, структуре и функциях, а также о родах и жанрах литературы. Наряду с общей поэтикой теоретическое литературоведение включает в себя учения о сущности литературы как вида искусства, а также о закономерностях ее пребывания и движения в истории (теория литературного процесса).
Теория литературы изобилует моментами дискуссионными и спорными. Многие суждения и концепции между собой решительно расходятся, порой оказываясь несовместимыми. Разнобой мнений, позиций, точек зрения ученых закономерен и, надо полагать, неустраним в принципе, ибо понимание сущности литературного творчества во многом зависит от той культурно-исторической ситуации, в которой оно возникло и получило обоснование, и, конечно же, от мировоззренческой ориентации литературоведов, которая бывает самой разной. По словам современного польского ученого, любую теорию «надо рассматривать как документ, свидетельство о состоянии художественного сознания в данную эпоху». Отсюда делается достаточно жесткий вывод, что не может быть единой, универсальной теории литературы на все времена: «Суждения предыдущих теорий не входят в состав суждений теорий более новых — предыдущие обычно отвергаются или вообще игнорируются, а если что-либо из них и сохраняется, то всегда получает новую интерпретацию»[4]. При этом многие теории, склонные спорить с предшествующими, ориентируются на локальный художественный опыт, являясь программным обоснованием практики определенной литературной школы (направления), защищая и манифестируя некую творческую новацию. Таковы связи формальной школы на ее ранних этапах с футуризмом, ряда работ 30–50-х годов с социалистическим реализмом, французского структурализма (отчасти и постструктурализма) с «новым романом», постмодернизма с весьма влиятельной ныне эссеистикой. Подобного рода литературоведческие концепции имеют направленческий характер. Они, как правило, являются монистическими: сосредоточиваются преимущественно на какой-либо одной грани литературного творчества. Это обусловливает как их несомненные достоинства (углубленное рассмотрение определенного аспекта литературы, четкость обобщений и формулировок), так и нередко имеющую место односторонность: склонность к непомерно жестким схемам, которая ведет к догматической узости, а также невнимание к разнообразию и «многоцветью» словесного искусства. Среди монистических теорий (наряду с уже названными) — психоаналитический метод с опорой на 3. Фрейда, марксистская социология, структурализм, концепция мифопоэтической сущности искусства, опирающаяся на К. Г. Юнга. Перечисленные научные школы основываются каждая на своем, особом, специфическом методе, который его поборниками, нередко мыслится как единственно плодотворный и правильный.
Теория литературы располагает также и иной, «направленческой» традицией, которая чужда монистической жесткости и, на наш взгляд, ныне весьма актуальна. В отечественной науке она ярко представлена работами А.Н. Веселовского. Отвергая всяческий догматизм, ученый настойчиво отказывался провозглашать какой-либо научный метод единственно приемлемым и верным. Он говорил о границах использования каждого из них. Характеризуя труды одного из современных ему ученых, где акцентировалась генетическая связь народно-песенных сюжетов с бытовым укладом, Веселовский замечал: «Метод не новый, но им надо пользоваться умеючи, памятуя, что он не исключительный и что, когда бытового критерия не хватает, необходимо браться за другой»[5]. Теоретико-методологическая непредвзятость, недогматичность мышления Веселовского ценны и насущны поныне как противовес всякого рода «единоспасающим» концепциям и притязаниям ученых на полноту владения истиной, методологическому схематизму и априоризму.
Далеко не случайна и ненавязчивая, осторожная тональность работ Веселовского, которая, на наш взгляд, для теоретического литературоведения оптимальна. Ученый не любил жестких деклараций и резко провозглашаемых тезисов. Едва ли не основная форма его обобщающей мысли — это предположительное суждение, нередко формулируемое в виде вопроса. Например: «Сходство народных верований, при отличии рас и отсутствии исторических связей, не может ли быть объяснено из природы психологического процесса, совершающегося в человеке?»[6]. Или: «Нет ли законного (т. е. закономерного. — В.Х.) соотношения… между внешним признаком и тем содержанием, которое оно (произведение. — В.Х.) предназначено характеризовать?»[7]
Тому, что было свойственно «вненаправленческим» трудам А.Н. Веселовского, во многом сродны теоретические работы таких крупных ученых XX в., как В.М. Жирмунский, А.П. Скафтымов, М.М. Бахтин, Д.С. Лихачев. Эти литературоведы активно синтезировали разнородный теоретико-литературный опыт и прошлых эпох, и современный. Подобные теоретические ориентации с некоторой долей приблизительности можно назвать традиционалистскими, или культурологическими. Они в большей мере опираются одна на другую, нежели враждуют между собою. Предлагаемая читателям книга наследует эту традицию теоретического литературоведения, но вместе с тем принимает во внимание и обсуждает опыт «направленческих» концепций[8].
Источник
Вопрос № 43. Своеобразие целей, содержания и формы эпоса как литературного рода. Виды и жанры эпоса
Особенности
Для эпоса характерно повествование, воспроизведение различных действий, которые разворачиваются во времени и пространстве.
Эпос, по сравнению с другими родами литературы, владеет самыми широкими способностями в изображении времени и пространства.
Произведения эпоса не ограничиваются объемом, количеством сюжетных линий и персонажей.
Для эпического повествования характерен образ повествователя, коим может быть либо сам автор, либо вымышленный образ рассказчика. Повествователь иллюстрирует картины прошлого, часто совмещая их с собственными размышлениями.
Для эпоса характерно как описание действий и подробностей, касающихся персонажей, места и времени действия, так и диалогические и монологические высказывания.
Эпические произведения используют различные изобразительные средства: портрет, характеристика, поступки, жест, мимика, интерьер, пейзаж и др.
Эпос как род литературы
В эпическом роде литры организующим началом произведения является повествование о персонажах, их действиях, судьбах и т.д. для повествующего характерна позиция человека, вспоминающего о былом. Эпос как род литературы включает в себя как короткие рассказы, так и эпопеи и романы. В эпических произведениях важна роль повествователя. Он выступает посредником между читателем и изображаемыми событиями. Наиболее распространенная форма эпического повествования – это рассказ от третьего лица. Но повествующий может выступать в произведении и как некое «я». Рассказчик нередко является и персонажем произведения.
Эпос – род лит-ры, выделяемый наравне с лирикой и драмой.В эпическом роде лит-ры организующим началом является повествование о персонажах, их судьбах, поступках, умонастроениях, о событиях в их жизни, составляющих сюжет (событийность и конфликты характерны для эпоса). Повествованию присуща временная дистанция между ведением речи и предметом словесных обозначений. (Аристотель: рассказывает «о событии, как о чем-то отдельном от себя») оно ведется со стороны и, как правило, имеет грамматическую форму прошедшего времени. Временная дистанция – одна из самых существенных черт эпической формы.
Повествование: 1)развернутое обозначение словами того, что произошло однажды и имело временную протяженность. 2)в более широком значении включает в себя описания (воссоздание посредством слов чего-то устойчивого, стабильного, вовсе неподвижного или периодически повторяющегося) и рассуждения.
В эпическом произведении художественный текст является своего рода сплавом повествовательной речи и высказываний персонажей, являющихся их поступками.
Эпические произведения используют весь арсенал художественных средств, доступных лит-ре, свободно осваивают реальность во времени и пространстве, не знают ограничений в объеме. (Только эпос может вобрать в себя такое кол-во персонажей, обстоятельств, судеб и т.п.)
В эпосе важно присутствие повествователя. Это – весьма специфическая форма художественного воспроизведения человека. Он является посредником между изображаемым и читателем, нередко являясь свидетелем и истолкователем показанных лиц и событий. Текст эпического произведения далеко не всегда содержит сведения о судьбе повествующего, об обстоятельствах ведения рассказа, об его мыслях и чувствах (дух повествования «невесом, бесплотен», Т. Манн). Изобразительная и выразительная значимости речи: она характеризует объект высказывания и самого говорящего (манера воспринимать, видение мира, способ мышления). В этом смысле правомерно говорить об образе повествователя (Эйхенбаум, Виноградов, Бахтин). Гуковский: «Всякое изображение в искусстве образует представление не только об изображаемом, но и об изображенном. Повествователь – не только более или менее конкретный образ, некая образная идея, некая точка зрения на излагаемое, т. зр. психологическая, идеологическая и географическая. Облик повествователя обнаруживается в своеобразном повествовательном монологе, выразительные функции этого монолога вторичны, но очень важны. Точка зрения: идеологическая, пространственная, фразеологическая.
Разные способы повествования:
— Абсолютная дистанция между повествователем и персонажами→ невозмутимое спокойствие повествователя, дар «всеведения», колорит максимальной объективности (Пример – наш любимый Гомер) Рассказчик чужд действующим лицам→ Эпическое миросозерцание (Шеллинг, Манн). Подобные представления о содержательных основах эпической формы неполны и односторонни (ср. античный роман).
— Субъективно окрашенное повествование. Повествователь смотрит на мир глазами одного из персонажей, проникаясь его мыслями и впечатлениями. ( Бородинская битва в «Войне и мире»)
— Рассказ от третьего лица. Повествующий выступает как некое «я», таких персонифицированных повествователей называют рассказчиками (Максим Максимыч в «Беле») Фактами жизни и умонастроениями рассказчики близки самим писателям, но его судьба, жизненные позиции заметно отличаются от того, что присуще автору.
В эпосе изображаются прежде всего поступки персонажей. Основу повествования составляет характеристика действий героев. На ранних стадиях становления искусства не уделялось внимание обстановке действия, чертам характера персонажа, не важным для понимания хода событий. Такое словесно-художественное освоение жизни схематично и примитивно, но просто и привлекательно. (Используется в «Повестях Белкина»). Тенденция к отходу от скупых, суммарных обозначений. Тщательная детализация действий приводит к возрастанию роли драматических эпизодов в эпосе (драматизация эпического рода лит-ры).
В эпических произведениях присутствуют диалоги и монологи, произнесенные вслух и внутренние монологи.
Диалоги и монологи – это выразительно значимые высказывания, демонстрирующие свою «авторскую» принадлежность. Диалог – двустороннее общение, устная форма. Монолог – протекает независимо от реакции окружающих, не прерываемое чужой речью говорение. Могут быть уединенными и обращенными (Бахтин все рассматривает как диалог, т.к. монолог в чистом виде не существует.)
Одноголосие и разноголосие. Одноголосие – персонажи высказываются в той речевой манере, которой требовала жанровая традиция. Разноречие – освоение индивидуальной характерности речи персонажей, которые обрели собственные голоса.
Внутренние монологи. Становление – в творчестве писателя-сентименталиста Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена», писателей-романтиков, стало неотъемлемо важным в реалистической литературе. Художественная условность: размышляя наедине с собой человек не облекает мысли в слова.
«Несостоявшиеся». «Предположительные» — монологи, с пояснением о том, что герой так мог бы думать, если бы облекал мысли в слова. Пример – в Поспелове, стр. 224.
Высказывания персонажей эпических произведений часто взаимодействует с поясняющими их высказываниями повествователя. Если они сливаются, — это несобственно-прямая речь. Это речь повествователя, пронизанная лексикой, семантикой, синтаксическими конструкциями речи персонажа. Также см. вопр. 18 (в связи с. освоением пространства и времени), 26.
Разделение литературы на роды и виды. Белинский – Хрестоматия стр. 140.
Эпос представлен такими жанрами, как сказка, эпопея, эпическая поэма, повесть, рассказ, новелла, роман, некоторые виды очерка.
Сказка – вид фольк. Прозы, изв. У всех народов, в отличие от несказочной прозы, воспр. Как нарочитая и поэтическая фикция. Фольклорные эпические жанры мы учили к 06.01.05
Эпопея – наиб крупная и монументальная форма эпич лит-ры, различают героические, древние и эпопеи нового времени. В основе древней – поэтическая стихия героики и мифологическое сознание, то в основе Э. Нового времени- реалистическое сознание мира.
Повесть – средний эпический жанр
Рассказ – малый эпический жанр, 1-2 эпизода, характера.
Новелла отличается от рассказа неожиданной развязкой (point)
Роман – большая форма эпического жанра литературы, Наиболее общие черты: изображение человека в сложных формах жизненного процесса, многолинейность сюжета, охватывающего судьбы ряда действующих лиц., многоголосие..
Жанры
В жанровом своеобразии эпоса выделяются малые, средние и большие формы.
К большим формам эпоса относятся эпопея, роман.
К средним эпическим формам относятся повесть, хроника.
К малым формам эпоса относятся рассказ, новелла, очерк, фельетон, памфлет, мемуары, дневник, басня, притча, сказка, предание.
Рис. 1. Малые, средние и большие жанры эпоса.
Вопрос № 43. Своеобразие целей, содержания и формы эпоса как литературного рода. Виды и жанры эпоса
Эпос – род лит-ры, выделяемый наравне с лирикой и драмой.В эпическом роде лит-ры организующим началом является повествование о персонажах, их судьбах, поступках, умонастроениях, о событиях в их жизни, составляющих сюжет (событийность и конфликты характерны для эпоса). Повествованию присуща временная дистанция между ведением речи и предметом словесных обозначений. (Аристотель: рассказывает «о событии, как о чем-то отдельном от себя») оно ведется со стороны и, как правило, имеет грамматическую форму прошедшего времени. Временная дистанция – одна из самых существенных черт эпической формы.
Повествование: 1)развернутое обозначение словами того, что произошло однажды и имело временную протяженность. 2)в более широком значении включает в себя описания (воссоздание посредством слов чего-то устойчивого, стабильного, вовсе неподвижного или периодически повторяющегося) и рассуждения.
В эпическом произведении художественный текст является своего рода сплавом повествовательной речи и высказываний персонажей, являющихся их поступками.
Эпические произведения используют весь арсенал художественных средств, доступных лит-ре, свободно осваивают реальность во времени и пространстве, не знают ограничений в объеме. (Только эпос может вобрать в себя такое кол-во персонажей, обстоятельств, судеб и т.п.)
В эпосе важно присутствие повествователя. Это – весьма специфическая форма художественного воспроизведения человека. Он является посредником между изображаемым и читателем, нередко являясь свидетелем и истолкователем показанных лиц и событий. Текст эпического произведения далеко не всегда содержит сведения о судьбе повествующего, об обстоятельствах ведения рассказа, об его мыслях и чувствах (дух повествования «невесом, бесплотен», Т. Манн). Изобразительная и выразительная значимости речи: она характеризует объект высказывания и самого говорящего (манера воспринимать, видение мира, способ мышления). В этом смысле правомерно говорить об образе повествователя (Эйхенбаум, Виноградов, Бахтин). Гуковский: «Всякое изображение в искусстве образует представление не только об изображаемом, но и об изображенном. Повествователь – не только более или менее конкретный образ, некая образная идея, некая точка зрения на излагаемое, т. зр. психологическая, идеологическая и географическая. Облик повествователя обнаруживается в своеобразном повествовательном монологе, выразительные функции этого монолога вторичны, но очень важны. Точка зрения: идеологическая, пространственная, фразеологическая.
Разные способы повествования:
— Абсолютная дистанция между повествователем и персонажами→ невозмутимое спокойствие повествователя, дар «всеведения», колорит максимальной объективности (Пример – наш любимый Гомер) Рассказчик чужд действующим лицам→ Эпическое миросозерцание (Шеллинг, Манн). Подобные представления о содержательных основах эпической формы неполны и односторонни (ср. античный роман).
— Субъективно окрашенное повествование. Повествователь смотрит на мир глазами одного из персонажей, проникаясь его мыслями и впечатлениями. ( Бородинская битва в «Войне и мире»)
— Рассказ от третьего лица. Повествующий выступает как некое «я», таких персонифицированных повествователей называют рассказчиками (Максим Максимыч в «Беле») Фактами жизни и умонастроениями рассказчики близки самим писателям, но его судьба, жизненные позиции заметно отличаются от того, что присуще автору.
В эпосе изображаются прежде всего поступки персонажей. Основу повествования составляет характеристика действий героев. На ранних стадиях становления искусства не уделялось внимание обстановке действия, чертам характера персонажа, не важным для понимания хода событий. Такое словесно-художественное освоение жизни схематично и примитивно, но просто и привлекательно. (Используется в «Повестях Белкина»). Тенденция к отходу от скупых, суммарных обозначений. Тщательная детализация действий приводит к возрастанию роли драматических эпизодов в эпосе (драматизация эпического рода лит-ры).
В эпических произведениях присутствуют диалоги и монологи, произнесенные вслух и внутренние монологи.
Диалоги и монологи – это выразительно значимые высказывания, демонстрирующие свою «авторскую» принадлежность. Диалог – двустороннее общение, устная форма. Монолог – протекает независимо от реакции окружающих, не прерываемое чужой речью говорение. Могут быть уединенными и обращенными (Бахтин все рассматривает как диалог, т.к. монолог в чистом виде не существует.)
Одноголосие и разноголосие. Одноголосие – персонажи высказываются в той речевой манере, которой требовала жанровая традиция. Разноречие – освоение индивидуальной характерности речи персонажей, которые обрели собственные голоса.
Внутренние монологи. Становление – в творчестве писателя-сентименталиста Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена», писателей-романтиков, стало неотъемлемо важным в реалистической литературе. Художественная условность: размышляя наедине с собой человек не облекает мысли в слова.
«Несостоявшиеся». «Предположительные» — монологи, с пояснением о том, что герой так мог бы думать, если бы облекал мысли в слова. Пример – в Поспелове, стр. 224.
Высказывания персонажей эпических произведений часто взаимодействует с поясняющими их высказываниями повествователя. Если они сливаются, — это несобственно-прямая речь. Это речь повествователя, пронизанная лексикой, семантикой, синтаксическими конструкциями речи персонажа. Также см. вопр. 18 (в связи с. освоением пространства и времени), 26.
Разделение литературы на роды и виды. Белинский – Хрестоматия стр. 140.
Эпос представлен такими жанрами, как сказка, эпопея, эпическая поэма, повесть, рассказ, новелла, роман, некоторые виды очерка.
Сказка – вид фольк. Прозы, изв. У всех народов, в отличие от несказочной прозы, воспр. Как нарочитая и поэтическая фикция. Фольклорные эпические жанры мы учили к 06.01.05
Эпопея – наиб крупная и монументальная форма эпич лит-ры, различают героические, древние и эпопеи нового времени. В основе древней – поэтическая стихия героики и мифологическое сознание, то в основе Э. Нового времени- реалистическое сознание мира.
Повесть – средний эпический жанр
Рассказ – малый эпический жанр, 1-2 эпизода, характера.
Новелла отличается от рассказа неожиданной развязкой (point)
Роман – большая форма эпического жанра литературы, Наиболее общие черты: изображение человека в сложных формах жизненного процесса, многолинейность сюжета, охватывающего судьбы ряда действующих лиц., многоголосие..
Вопрос № 44. Роман, его жанровые модификации. Происхождение и развитие русского и европейского романа.
Роман – большая форма эпического жанра литературы, Наиболее общие черты: изображение человека в сложных формах жизненного процесса, многолинейность сюжета, охватывающего судьбы ряда действующих лиц, многоголосие, преимущественно прозаический жанр. Первоначально, в средневековой Европе, термин означал повествовательную литературу на романских языках (лат.), ретроспективно так назвали и некоторые произведения античной лит-ры.
В истории европейского романа можно выделить ряд исторически сложившихся типов, последовательно сменявших друг друга. Возникший в эллинистическую эпоху античный роман своим вымышленным любовно-приключенческим сюжетом отличался от эпоса. Это мы тоже уже выучили.
Сочетание любовного и приключенческого элемента характерно и для рыцарского романа, популярного в средние века в Европе (Артуровский цикл). Рыцарь – идеальный влюбленный, готовый на любые испытания ради дамы сердца.
Подлинный расцвет романа – за пределами средневековья. Появляется новелла — форма, подготавливающая роман (Декамерон)
В 16-17 веках оформляется плутовской роман. Его тема – восхождение инициативного человека из низших сословий по соц. лестнице. («Жизнь Ласарильо с Тормеса» Сорель)
В 18 веке складывается такая черта романа, как изображение характера во внутреннем развитии и связанный с ним психологизм («Кларисса» Ричардсона) Сюжет имеет концентрическое строение, т.к. подчинен развитию хар-тера в едином конфликте. Развиваются две линии Роман соц-бытовой (Филдинг) и психологический (Ричардсон)
Роман становится одним из ведущих жанров. На рубеже веков роман переживает кризис: субъективно-лирический хар-тер романтической литературы противоречит эпической сущности романа. Романы стали напоминать лирические поэмы в прозе. Романтический период имел для романа обновляющее значение, подготовил его новый взлет и расцвет. В эпоху реализма роман обретает и наиб. сюжетное разнообразие, освобождаясь от
традиционных схем, и осваивая новые, подсказанные жизнью сюжеты. Гегель считал типичным для совр. ему романа конфликт между поэзией сердца и прозой отношений, случайностью внешних обстоятельств. Стремление героя к идеалу и невозможность его достижения.
На 2 треть 9 века приходится классическая эпоха романа. Особенную роль играет русский роман. В творчестве величайших писателей достигает качественно нового уровня одно из решающих свойств романа – его способность воплотить всеобщий, всечеловеческий смысл в частных судьбах и личных переживаниях героя. Роман Толстого и Достоевского оказал воздействие на дальнейшее развитие жанра в мировой литературе. Крупнейшие романисты 20 века Манн, Голсуорси, Фолкнер, Хемингуэй, Тагор — их последователи.
В декадентном романе 20 века подобный конфликт отличается безысходностью и часто приобретает глубоко пессимистическую интерпретацию.
В первые послереволюционные годы была популярна идея, что в новом, революционном романе главным и единственным содержанием должен стать образ массы. При реализации этой идеи роман оказался на грани распада, превращаясь в цепь бессвязных эпизодов (Пильняк)
В 20 в. частое стремление ограничиться изображением внутреннего мира выражается в попытках воссоздать т.наз. «поток сознания» (Пруст, Джойс) → роман теряет свою эпическую природу и перестает быть романом в подлинном смысле этого слова. Роман может действительно развиваться на почве гармонического единства объективного и субъективного, внешнего и внутреннего в человеке (Шолохов, Фолкнер)
У Поспелова идет социалистический бред, если хотите, читайте на стр. 409 с середины страницы.
В многообразии жанровых определений романа просматриваются 2 большие группы: тематические определения – автобиографический, военный, , детективный, документальный, женский, интеллектуальный, исторический, , морской, политический, приключенческий, сатирический, сентиментальный, социальный, фантастический, философский, эротический и др.; структурные – роман в стихах, р-памфлет, -притча, с ключом, -сага, — фельетон, -ящик, -река, эпистолярный и пр., вплоть до современных телеромана и фоторомана. Особняком стоят исторически сложившиеся обозначения романа: античный, викторианский, готический, модернистский, натуралистический, плутовской, просветительский, рыцарский и пр.
Не забудьте упомянуть, насколько в романе важен социальный фон (очень) и то, что это единственный становящийся жанр и не пишется по канону.
Вопрос № 45. Своеобразие целей, содержания и формы лирики как литературного рода. Жанрово-видовое деление лирики.
Лирика — литературный род, выражающий мысли, чувства и переживания субъекта, провоцирующий у читателя/слушателя иллюзию сопереживания [S1] и тяготеющий к стиховой форме. Согласно теории Веселовского, лирика ведет свое происхождение от обрядового хора, как и другие роды лит-ры, это объяснение считается недостаточным, т.к. существовали и трудовые и бытовые песни.
Платон назвал лирику простым повествованием в противоположность в противоположность подражанию, которое осуществляется в драме, эпос же смешивает и то и другое. Аристотель всю поэзию считал подражанием, но один из трех способов подражания определял по-платоновски: это такой способ, когда автор определяется самим собой и не меняется.
В лирике на первом плане единичные состояния человеческого сознания: эмоционально окрашенные размышления, волевые импульсы, впечатления, внерациональные ощущения и устремления. Если в лирическом пр-нии обозначается какой-л. событийный ряд , то весьма скупо без сколько-нибудь тщательной детализации. Гаспаров ищет сюжет везде, но это очень спорно, традиционно считается, что в лирике его нет.
Лирическое переживание предстает как принадлежащие носителю речи, оно не столько обозначено словами, сколько выражено. Только в лирике система худ. средств всецело подчиняется раскрытию цельного движения челов. души
Лирическая эмоция – сгусток, квинтэссенция душевного опыта ч-ка. Гинзбург: лирика – «самый субъективный род лит-ры, она, как никакой другой, устремлена к общему, к изображению душевной жизни как всеобщей». В основе – душевное озарение, результат творч. Достраивания и преображения того, что испытано.
Лирика не замыкается в сфере внутренней жизни людей, их психологии как таковой. Лирика – художественное освоение сознания и бытия (Поспелов). Таковы философские, пейзажные, гражданские стихотворения.
Лирика способна запечатлеть:
— Связь чувства с фактами быта и природы
— Религиозный характер и т.п.
Лирика тяготеет к малой форме (хотя есть и лир. поэмы) Принцип лир. рода лит-ры как можно короче и как можно полнее. Приближается к сентенциям.
Состояние человеческого сознания воплощается в лирике либо прямо и открыто, либо по преимуществу косвенно.
Для лирики характерно:
— Тяготение к стихотв. ф-ме
— Экспрессивность речи, доходящая до предела
— Автопсихологичность, т.к. лир герой/субъект связан с автором, его мироотношением, опытом, настроением, манерой речевого поведения и т.п.
— Суггетивность – максимальная внушающая, заражающая сила.
Посмотрите лекцию по лирике, если есть, там цитаты, которые нравятся Чернышевой.
— Повествовательная (событие, эпизод)
— Ролевая (монолог от лица персонажа)
— Медитативная (любовная, философская)
Лирический герой и субъект
Для Чернышевой: лир. субъект ближе к личности автора, чем лир. герой. Герой = роль, субъект = субъект тв-ва.
Для Волковой: субъект – образ из 1 стихотворения, герой – собирательный образ всего тв-ва или цикла (Тынянов: «образ поэта в лирике»). Если перепутаете и скажете, Чернышевой то, что предназначается для Волковой, ссылайтесь на Лидию Гинзбург.
Ведущие лирические жанры (основное условие – они должны быть поддержаны традицией):
— послание, элегия, ода, эпиграмма, эпитафия, эпиталама, сонет, рондо, триолет
— является ли «лир. стихотворение» жанром – спорный вопрос
Что мы узнали?
Эпос – род литературы, изображающий внешние по отношению к автору события через рассказ о человеке и происходящем с ним. Для эпоса характерно неограниченное воспроизведение различных действий, разворачивающихся во времени и пространстве. С помощью образа повествователя рисуются картины прошлого, которые касаются персонажей, их поступков и диалогов, места и времени действия. Эпос предполагает наличие малых (рассказ, новелла, очерк, фельетон, памфлет, мемуары, дневник, басня, притча, сказка, предание), средних (повесть, хроника) и больших (эпопея, роман) жанровых форм.
(греч. éżpos — слово, повествование, рассказ)
1) Род литературный, выделяемый наряду с лирикой и драмой; представлен такими жанрами, как Сказка, Предание, разновидности героического эпоса, Эпопея, эпическая Поэма, Повесть, Рассказ, Новелла, Роман, Очерк. Э., как и драме, свойственно воспроизведение действия, развёртывающегося в пространстве и времени, — хода событий (см. Сюжет) в жизни Персонажей. Специфическая же черта Э.— в организующей роли повествования (См. Повествование). носитель речи (сам автор или рассказчик) сообщает о событиях и их подробностях как о чём-то прошедшем и вспоминаемом, попутно прибегая к описаниям обстановки действия и облика персонажей, а иногда — к рассуждениям. Повествовательный пласт речи эпического произведения непринуждённо взаимодействует с Диалогами и Монологами персонажей. Эпическое повествование то становится самодовлеющим, на время отстраняя высказывания персонажей, то проникается их духом в несобственно прямой речи; то обрамляет реплики героев, то, напротив, сводится к минимуму или временно исчезает. Но в целом оно доминирует в произведении, скрепляя воедино всё в нём изображённое. Поэтому черты Э. во многом определяются свойствами повествования. Речь здесь выступает главным образом в функции сообщения о происшедшем ранее. Между ведением речи и изображаемым действием в Э. сохраняется временная дистанция: эпический поэт рассказывает «… о событии, как о чем-то отдельном от себя…» (Аристотель, Об искусстве поэзии, М., 1957, с. 45).
Эпическое повествование ведётся от лица повествователя, своего рода посредника между изображаемым и слушателями (читателями), свидетеля и истолкователя происшедшего. Сведения о его судьбе, его взаимоотношениях с персонажами, об обстоятельствах «рассказывания» обычно отсутствуют. «Дух повествования» часто бывает «… невесом, бесплотен и вездесущ…» (Манн Т., Собр. соч., т. 6, М., 1960, с. 8). Вместе с тем речь повествователя характеризует не только предмет высказывания, но и его самого; эпическая форма запечатлевает манеру говорить и воспринимать мир, своеобразие сознания повествователя. Живое восприятие читателя всегда связано с пристальным вниманием к выразительным началам повествования, т. е. субъекту повествования, или «образу повествователя» (понятие В. В. Виноградова, М. М. Бахтина, Г. А. Гуковского).
Э. максимально свободен в освоении пространства и времени. Писатель либо создаёт сценические эпизоды, т. е. картины, фиксирующие одно место и один момент в жизни героев (вечер у А. П. Шерер в первых главах «Войны и мира» Л. Н. Толстого), либо в эпизодах описательных, обзорных, «панорамных» говорит о длительных промежутках времени или происшедшем в разных местах (описание Л. Н. Толстым Москвы, опустевшей перед приходом французов). В тщательном воссоздании процессов, протекающих в широком пространстве и на значительных этапах времени, с Э. способно соперничать лишь киноискусство.
Арсенал литературно-изобразительных средств используется Э. в полном его объёме (портреты, прямые характеристики, диалоги и монологи, пейзажи, интерьеры, действия, жесты, мимика и т. п.), что придаёт образам иллюзию пластической объёмности и зрительно-слуховой достоверности. Изображаемое может являть собой и точное соответствие «формам самой жизни» и, напротив, резкое их пересоздание. Э., в отличие от драмы, не настаивает на условности воссоздаваемого. Здесь условно не столько само изображенное, сколько «изображающий», т. е. повествователь, которому часто свойственно абсолютное знание о происшедшем в его мельчайших подробностях. В этом смысле структура эпического повествования, обычно отличающаяся от внехудожественных сообщений (репортаж, историческая хроника), как бы «выдаёт» вымышленный, художественно-иллюзорный характер изображаемого.
Эпическая форма опирается на различного типа сюжеты. В одних случаях событийность произведений предельно напряжена (авантюрно-детективные сюжеты Ф. М. Достоевского), в других — ход событий ослаблен, так что происшедшее как бы тонет в описаниях, психологических характеристиках, рассуждениях (проза А. П. Чехова 1890-х гг., романы Т. Манна и У. Фолкнера). По мысли И. В. Гёте и Ф. Шиллера, замедляющие мотивы — существенная черта эпического рода литературы в целом. Объём текста эпического произведения, которое может быть как прозаическим, так и стихотворным, практически неограничен — от рассказов-миниатюр (ранний Чехов, О. Генри) до пространных эпопей и романов («Махабхарата» и «Илиада», «Война и мир» и «Тихий Дон»). Э. может сосредоточить в себе такое количество характеров и событий, которое недоступно другим родам литературы и видам искусства (с ним могут соперничать лишь многосерийные телефильмы). При этом повествовательная форма в состоянии воссоздавать характеры сложные, противоречивые, многогранные, находящиеся в становлении. Хотя возможности эпического отображения используются не во всех произведениях, со словом Э. связано представление о показе жизни в её целостности, о раскрытии сущности целой эпохи и масштабности творческого акта. Сфера эпических жанров не ограничена какими-либо типами переживаний и миросозерцаний. В природе Э. — универсально-широкое использование познавательно-идеологических возможностей литературы (См. Литература) и искусства (См. Искусство) в целом. «Локализующие» характеристики содержания эпических произведений (например, определение Э. в 19 в. как воспроизведения господства события над человеком или современное суждение о «великодушном» отношении Э. к человеку) не вбирают всю полноту истории эпических жанров.
Э. формировался разными путями. Лиро-эпические (см. Лиро-эпический жанр), а на их основе и собственно эпические песни, подобно драме и лирике, возникали из ритуальных синкретических представлений (см. Синкретизм). Становление прозаических жанров Э., в частности сказки, генетически связано с индивидуально рассказывавшимися мифами (см. Мифология). На раннее эпическое творчество и дальнейшее становление форм художественного повествования воздействовали также устные, а потом и фиксируемые письменно исторические предания.
В древней и средневековой словесности весьма влиятельным был народный героический эпос (см. ниже). Его формирование знаменовало полное и широкое использование возможностей эпического рода. Тщательно детализированное, максимально внимательное ко всему зримому и исполненное пластики повествование преодолело наивно-архаическую поэтику кратких сообщений, характерную для мифа, притчи и ранней сказки. Для героического эпоса характерно «абсолютизирование» дистанции между персонажами и тем, кто повествует; повествователю присущ дар невозмутимого спокойствия и «всеведения» (недаром Гомера уподобляли богам-олимпийцам), и его образ — образ существа, вознёсшегося над миром,— придаёт произведению колорит максимальной объективности. «… Рассказчик чужд действующим лицам, он не только превосходит слушателей своим уравновешенным созерцанием и настраивает их своим рассказом на этот лад, но как бы заступает место необходимости…» (Шеллинг Ф., Философия искусства, М., 1966, с. 399).
Но уже в античной прозе дистанция между повествователем и действующими лицами перестаёт абсолютизироваться: в романах «Золотой осёл» Апулея и «Сатирикон» Петрония персонажи сами рассказывают о виденном и испытанном. В литературе последних трёх столетий, отмеченных преобладанием романических жанров (см. Роман), доминирует «личностное», демонстративно-субъективное повествование. С одной стороны, всеведение повествователя охватывает мысли и чувства персонажей, не выраженные в их поведении. С другой — повествователь нередко смотрит на мир глазами одного из персонажей, проникаясь его умонастроением. Так, сражение при Ватерлоо в «Пармской обители» Стендаля воспроизведено отнюдь не по-гомеровски: автор как бы перевоплотился в юного Фабрицио, дистанция между ними практически исчезла, точки зрения обоих совместились (способ повествования, присущий Л. Толстому, Достоевскому, Чехову, Г. Флоберу, Т. Манну, Фолкнеру). Такое совмещение вызвано возросшим интересом к своеобразию внутреннего мира героев, скупо и неполно проявляющегося в их поведении. В связи с этим возник также способ повествования, при котором рассказ о происшедшем является одновременно монологом героя («Последний день приговоренного к смерти» В. Гюго, «Кроткая» Достоевского, «Падение» А. Камю). Внутренний монолог как повествовательная форма абсолютизируется в литературе «потока сознания» (См. Поток сознания) (Дж. Джойс, отчасти М. Пруст). Способы повествования нередко чередуются, о событиях порой рассказывают разные герои, и каждый в своей манере («Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова, «Иметь и не иметь» Э. Хемингуэя, «Особняк» Фолкнера, «Лотта в Веймаре» Т. Манна). В монументальных образцах Э. 20 в. («Жан Кристоф» Р. Роллана, «Иосиф и его братья» Т. Манна, «Жизнь Клима Самгина» М. Горького, «Тихий Дон» М. А. Шолохова) синтезируются давний принцип «всеведения» повествователя и личностные, исполненные психологизма формы изображения.
В романной прозе 19—20 вв. важны эмоционально-смысловые связи между высказываниями повествователя и персонажей. Их взаимодействие придаёт художественность речи внутреннюю диалогичность; текст произведений запечатлевает совокупность разнокачественных и конфликтующих сознаний. «Голоса» разных лиц могут либо воспроизводиться поочерёдно, либо соединяться в одном высказывании — «двуголосом слове» (см. М. М. Бахтин, Проблемы поэтики Достоевского, 1972, с. 324). Повествовательное многоголосие не характерно для канонических жанров давних эпох, где безраздельно господствовал голос повествователя, в тон которому высказывались и герои. В литературе же двух последних столетий, напротив, широко представлены внутренняя диалогичность и многоголосие речи, благодаря которым осваивается речевое мышление людей и духовное общение между ними.
2) В более узком и специфическом смысле слова — героический Э. как жанр (или группа жанров), т. е. героическое повествование о прошлом, содержащее целостную картину нар. жизни и представляющее в гармоническом единстве некий эпический мир и героев-богатырей. Героический Э. бытует как в книжной, так и в устной форме, причём большинство книжных памятников Э. имеют фольклорные истоки; сами особенности жанра сложились на фольклорной ступени. Поэтому героический Э. часто называют народным Э. Однако такое отождествление не совсем точно, поскольку книжные формы Э. имеют свою стилистическую, а порой и идеологическую специфику, а безусловно относимые к народному Э. баллады (См. Баллада), исторические предания (См. Предание) и песни, народный роман и т. п. могут считаться героическим Э. лишь с существенными оговорками.
Героический Э. дошёл до нас как в виде обширных эпопей (См. Эпопея), книжных («Илиада», «Одиссея», «Махабхарата», «Рамаяна», «Беовульф») или устных («Джангар», «Алпамыш», «Манас», так и в виде коротких «эпических песен» (русские Былины, южнославянские юнацкие песни, стихотворения Эдды Старшей (См. Эдда Старшая)), отчасти сгруппированных в циклы, реже — прозаических сказаний [саги (См. Сага), Нартский (нартовский) эпос (См. Нартский эпос)].
Народный героический Э. возник (на основе традиций мифологического Э. и богатырской сказки, позднее — исторических преданий и отчасти панегириков) в эпоху разложения первобытнообщинного строя и развивался в античном и феодальном обществе, в условиях частичного сохранения патриархальных отношений и представлений, при которых типичное для героического Э. изображение общественных отношений как кровных, родовых могло не представлять ещё сознательного художественного приёма.
В архаических формах Э. (карельские и финские Руны, богатырские поэмы тюрко-монгольских народов Сибири, Нартский эпос, древнейшие части вавилонского «Гильгамеша», Эдды Старшей, «Сасунци Давид», «Амираниани») героика выступает ещё в сказочно-мифологической оболочке (богатыри владеют не только воинской, но и «шаманской» силой, эпические враги выступают в облике фантастических чудовищ); главные темы: борьба с «чудовищами», героическое сватовство к «суженой», родовая месть.
В классических формах Э. богатыри-вожди и воины представляют историческую народность, а их противники часто тождественны историческими «захватчикам», иноземным и иноверным угнетателям (например, турки и татары в слав. Э.). «Эпическое время» здесь уже — не мифическая эпоха первотворения, а славное историческое прошлое на заре национальной истории. Древнейшие государственные политические образования (например, Микены — «Илиада», Киевское государство князя Владимира — былины, государство четырёх ойротов — «Джангар») выступают как обращенная в прошлое национальная и социальная утопия. В классических формах Э. воспеваются исторические (или псевдоисторические) лица и события, хотя само изображение исторических реалий подчинено традиционным сюжетным схемам; иногда используются ритуально-мифологические модели. Эпический фон обычно составляет борьба двух эпических племён или народностей (в большей или меньшей мере соотнесённых с реальной историей). В центре часто стоит военное событие — историческое (Троянская война в «Илиаде», битва на Курукшетре в «Махабхарате», на Косовом Поле — в сербских юнацких песнях), реже — мифическое (борьба за Сампо в «Калевале» (См. Калевала)). Власть обычно сосредоточена в руках эпического князя (Владимир — в былинах, Карл Великий — в «Песне о Роланде» (См. Песнь о Роланде)), но носителями активного действия являются богатыри, чьи героические характеры, как правило, отмечены не только смелостью, но и независимостью, строптивостью, даже неистовостью (Ахилл — в «Илиаде», Илья Муромец — в былинах). Строптивость приводит их порой к конфликту с властью (в архаической эпике — к богоборчеству), но непосредственно общественный характер героического деяния и общность патриотических целей большей частью обеспечивают гармоническое разрешение конфликта. В Э. рисуются преимущественно действия (поступки) героев, а не их душевные переживания, но собственный сюжетный рассказ дополняется многочисленными статическими описаниями и церемониальными диалогами. Устойчивому и относительно однородному миру Э. соответствует постоянный эпический фон и часто размеренный стих; цельность эпического повествования сохраняется при сосредоточении внимания на отдельных эпизодах.
Лит.: Гегель Г. В. Ф., Эстетика, т. 3, М., 1971; Веселовский А. Н., Историческая поэтика, Л., 1940; Теория литературы… Роды и жанры литературы, [кн. 2], М., 1964; Бахтин М. М., Вопросы литературы и эстетики, М., 1975; Гачев Г. Д., Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика. Театр, М., 1968; Friedemann К. Die Rolle des Erzählers in der Epik, Lpz., 1910; Flemming W., Epik und Dramatik…, Bern, 1955; Scholes R., Kellogg R., The nature of narrative, N. Y., 1966; Grundzüge der Literatur-und Sprachwissenschaft, Bd I, Literaturwissen-schaft, Münch., 1974.
Жирмунский В. М., Народный героический эпос, М. — Л., 1962; Мелетинский Е. М., Происхождение героического эпоса, М., 1963; его же, Народный эпос, в кн.: Теория литературы… Роды и жанры литературы, [кн. 2], М., 1964; Гринцер П. А., Эпос древнего мира, в сборнике: Типология и взаимосвязи литератур древнего мира, М., 1971; Текстологическое изучение эпоса, М., 1971; Lord A., The singer of tales, Camb. (Mass.), 1960.
В. Е. Хализев (Э. как род литературный), Е. М. Мелетинский.
Источник
