Эквивалент это способ перевода

Способы перевода

В процессе перевода переводчики используют разные варианты перевода. Рассмотрим основные способы перевода:

1. Буквальный перевод:

а) Транслитерация – переводческий прием, при котором при помощи букв переводящего языка (ПЯ) передаются буквы, составляющие слово исходного языка (ИЯ).

б) Транскрипция – передача буквами иностранного языка не орфографической формы, а звучания слова ИЯ.

в) Калькирование – «воспроизведение комбинаторного состава слова или словосочетания», при котором составные части слова (морфемы) или фразы (лексемы) переводятся соответствующими элементами переводящего языка с последующим сложением переведенных частей без каких-либо изменений.

г) Семантический неологизм – новоe слово или словосочетание, придуманное переводчиком и позволяющее передать смысловое содержание языковой единицы. От калькирования данный способ отличается отсутствием этимологической связи с оригинальным словом.

2. Функциональный перевод:

а) Эквивалент — слова или словосочетания, имеющие полное соответствие в другом языке. Эквиваленты бывают полными (покрывающими значение иноязычного слова полностью) и частичными (соответствие относится только к одному из значений); абсолютными – принадлежащими к тому же функциональному стилю и имеющие такую же экспрессивную функцию, что и слово ИЯ, и относительными – соответствующими по значению, но имеющие другую стилистическую и/или экспрессивную окраску.

б) Функциональный аналог — языковая единица исходного языка передается такой единицей ПЯ, которая вызывает сходную реакцию у зарубежного читателя.

в) Описательный перевод — способ перевода, использующийся в тех случаях, когда не существует никакой другой возможности передачи языковой единицы вследствие отсутствия эквивалентов и аналогов в ПЯ. Описательный перевод заключается в передаче значения иностранного слова при помощи более-менее распространенного объяснения.

Помимо этого переводчикам часто приходится прибегать к различным лексическим трансформациям единиц ИЯ. Сущность процесса трансформации заключается в «преобразовании внутренней формы слова или словосочетания или в полной ее замене для адекватной передачи содержания высказывания» . В переводоведении принято различать семь видов лексических трансформаций:

1. Дифференциация значений. Дифференциация — это передача значения широкого абстрактного понятия ИЯ без его полного уточнения;

2. Конкретизация значения — замена широкого значения единицы ИЯ более конкретным В ПЯ;

3. Генерализация значения — замена частного общим, видового -родовым;

4. Контекстуальный перевод — «замена словарного соответствия при переводе контекстуальным, логически связанным с ним» . В данном случае переводчик обращает внимание на соответствия, которые слово может иметь в контексте в отличие от его значений, приведенных в словаре. Содержание слова передается, таким образом, при помощи трансформированного соответствующим образом контекста, причем важную роль играет и передача коннотативного значения языковой единицы;

5. Антонимический перевод — замена какого-либо понятия, выраженного в подлиннике, прямо противоположным понятием в переводе с соответствующей перестройкой контекста;

6. Целостное преобразование – преобразование «внутренней формы отрезка речевой цепи, причем преобразование не по элементам, целостное» ;

7. Компенсация. Сущность приема заключается в том, что, допустив некоторые потери при передаче определенного образа, переводчик восполняет их, создавая другой образ такой же стилистической направленности. К приему компенсации следует прибегать только тогда, когда другие способы передачи стилистических особенностей оригинала невозможны.

Владение этими способами говорит о высоком профессионализме сотрудников бюро переводов. Но что от этого получите именно Вы? Об этом мы Вам расскажем в нашей статье.

Наши сертификаты

Бюро переводов «Лингво Плюс» имеет сертификат системы менеджмента качества ГОСТ Р ИСО 9001-2015 (ISO 9001: 2015), а также сертификат ISO 17100:2015, подтверждающие, что услуги письменного и устного перевода, редактирования, перевода аудио- и видеоматериалов, верстки, апостилирования и легализации документов, оказываемые нашей компанией, соответствуют требованиям указанных стандартов.

Источник

Эквивалентность перевода

Эквивалентность перевода — общность содержания; смысловая близость оригинала и перевода

Словарь по общественным наукам. Глоссарий.ру

Бархударов Л. С. Язык и перевод
(Вопросы общей и частной теории перевода).
М., «Междунар. отношения», 1975

Что такое эквивалентность перевода

«Эквивалентность отдельных слов в оригинале и в переводе предполагает максимально возможную близость не только предметно-логического, но и коннотативного значения соотнесенных слов, отражающего характер восприятия говорящими содержащейся в слове информации. Наибольшую роль в передаче коннотативного аспекта семантики слова оригинала играют его эмоциональный, стилистический и образный компоненты.»

«Наибольшая степень эквивалентности отмечается в тех случаях, когда слово в переводе, соответствующее переводимому слову по другим компонентам содержания, имеет и одинаковую стилистическую характеристику. Часто это достигается при переводе терминов, имеющих терминологические соответствия в ПЯ.»

Проблема эквивалентности и тип переводимого текста — linguistic.ru
Цель перевода состоит не в подгонке текста под чье-то восприятие, а в сохранении содержания, функций, стилевых, стилистических, коммуникативных и художественных ценностей оригинала. И если эта цель будет достигнута, то и восприятие перевода в языковой среде перевода будет относительно равным восприятию оригинала в языковой среде оригинала.

Преувеличение роли коммуникативно-функционального фактора в переводе приводит к размыванию внутреннего содержания, информативной сути самого текста, оригинала и перевода, к замещению сущности объекта реакцией на него со стороны воспринимающего субъекта. Определяющим становится не сам текст, а его коммуникативная функция и условия реализации.

Коммуникативно-функциональная эквивалентность является понятием относительным, одним из важных, но не основных компонентов понятия переводческой эквивалентности.

Синхронный перевод может осуществляться и с листа, когда переводчик, не только слушает оратора, но и видит переданный ему’ текст выступления.

Еще один тип устного перевода — это последовательный, который выполняется пофразно или поабзацно и может сопровождаться стенографическими записями переводчика или пометками о ключевых понятиях. Однако у всех этих видов устного перевода сохраняется сходная с собственно синхронным переводом неполнота эквивалентности.

Итак, эквивалентность устного перевода оригиналу следовало бы определить как редуцированную относительную эквивалентность.

«Огромное значение при переводе терминов в договорах на английский любой специфики имеет понятие эквивалентность, что другими словами, обозначает совпадение понятий в английском и русском языках. Считается, что полная эквивалентность присуща тем понятиям, которые совпадают по всем понятийным признакам.

Однако, в большинстве случаев признаки понятий английской и русской правовых систем не совпадают, и уже нельзя говорить о полной эквивалентности при переводе того или иного правового термина на английский. Таким образом возникает вопрос об установлении степени эквивалентности двух понятий. Можно выделить следующие виды эквивалентности:

1. Полная эквивалентность встречается, когда при переводе договора на английский понятия совпадают друг с другом по всем понятийным признакам.

2. Частичная понятийная эквивалентность характерна для понятий обеих правовых систем, которым присущи как одинаковые, так и различные понятийные признаки.

3. Инклюзия имеет место при переводе договора, когда понятие правовой системы русского языка включает в себя понятийные признаки, а также дополнительные признаки понятия английского языка и наоборот.

Случается так, что в процессе перевода юридического текста в английском языке (в том числе договора) не представляется возможным найти эквивалент русскому понятию. Данный терминологический пробел может быть по двум причинам:

а) в терминологической системе договоров английского языка отсутствует словесное обозначение данного юридического понятия — пробел обозначения;

б) в английском языке отсутствует понятие эквивалентное понятию в русском языке — понятийный пробел. Это возникает в том случае, когда данная область перевода юридического текста договора структурирована в обоих языках по-разному.

Поэтому в таких ситуациях переводчик должен быть очень хорошо знаком с методами и возможностями перевода юридической терминологии.

Однако не следует забывать, что помимо знаний методов перевода, для адекватного перевода договора или соглашения или другого юридического документа на английский переводчик должен обладать глубокими терминологическими и юридическими знаниями, а также зачастую и знаниями исторических терминов правовой системы английского языка.»

Источник

Способы перевода

Перенесение
Это процесс переноса слова на языке оригинала, в текст языка перевода. Он включает в себя транслитерацию и это то же самое, что и «транскрипция».

Заимствование
Этот способ перевода сначала адаптирует слово на языке оригинала к нормальному произношению, а затем к нормальной морфологии на языке перевода.

Культурный эквивалент
Способ перевода означает замену культурного слова на языке оригинала на слово на языке перевода.

Функциональный эквивалент
Способ перевода требует использования культуро нейтрального слова.

Описательный эквивалент
При этом способе перевода значение объясняется в нескольких словах.

Компонентный анализ
Способ перевода означает сравнение слова на языке оригинала со словом на языке перевода, которые имеют похожие значения, но не являются очевидными один к одному эквивалентами, демонстрируя сначала их схожие и затем различные смысловые компоненты.

Синономичность
Способ перевода означает близкий эквивалент на языке перевода.

Прямой перевод
Это буквальный перевод общих словосочетаний, названий организаций, и составляющих сложных слов. Он так же может называться как словообразовательная калька или заимствование.

Переходы или транспозиция
Способ перевода предполагает изменение в грамматике при переводе с языка оригинала на язык перевода, например с единственного числа на множественное, когда определенная структура на языке оригинала не существует в языке перевода, замена глагола на языке оригинала на слово на языке перевода, замена групп существительных на языке оригинала на существительное в языке перевода.

Модуляция
Способ перевода встречается, когда переводчик воспроизводит сообщение текста оригинала в тексте на языке перевода в соответствии с текущими нормами языка перевода.

Общепризнанный перевод
Способ перевода встречается, когда переводчик использует официальные или общепринятые переводы каких-либо институционных (формально установленных) терминов.

Компенсация
Способ перевода встречается, когда потеря значения в одной части предложения компенсируется в другой.

Куплет
Этот способ перевода встречается, когда переводчик объединяет два разных приема.

Примечания
Примечания являются дополнительной информацией в переводе.

Заказать перевод или узнать стоимость

Последний наш перевод: «Хореографическое образование / Choreographic education». Педагогика Переводы в работе: 98 сегодня оформлено: 1 загрузка бюро: 53% последний заказ: 15 мин. Все наши переводы

Наши клиенты

Наши рабочие языки

Услуги

Компания

Бюро переводов Фларус
© 2001-2021

Проекты

Контакты

Россия, Москва,
ул. Барклая, 13, стр. 2
схема проезда

Источник

Все для переводчиков и филологов

Портал для тех, кто любит иностранные языки

Главная » Переводчику » А.Д. Швейцер. Эквивалентность и адекватность перевода

А.Д. Швейцер. Эквивалентность и адекватность перевода

Содержание статьи:

Термины “эквивалентность” и “адекватность” издавна употребляются в переводческой литературе. Иной раз в них вкладывается разное содержание, а иногда они рассматриваются как синонимы. Так, в интересной статье Р. Левицкого “О принципе функциональной адекватности перевода” “эквивалентность” и “адекватность” выступают как взаимозаменяемые термины (“Сопоставительное языкознание. 1984, IX. 3. С.75”). В то же время у других авторов эти термины дифференцируются, но при этом на различной основе.

С точки зрения В.Н, Комиссарова, “адекватный перевод” имеет более широкий смысл, чем “эквивалентный перевод” и, по существу, означает “хороший” перевод, обеспечивающий “необходимую” полноту межъязыковой коммуникации в конкретных условиях. В то же время под эквивалентность. подразумевается “смысловая общность приравниваемых друг к другу единиц языка или речи”.

По иному решают проблему соотношения эквивалентности и адекватности К. Райсс и Г. Вермеер. Термин “эквивалентность” охватывает, в их понимании, отношения как между отдельными знаками, так и между целыми текстами. С другой стороны, адекватностью называется соответствие выбора языковых знаков на языке перевода тому измерению исходного текста, которое избирается в качестве основного ориентира. Адекватность — это такое соотношение исходного и конечного текстов, при котором последовательно учитывается цель перевода.

Думается, что в этих определениях, несомненно, содержится рациональное зерно. Так, в определении В.Н. Комиссарова существенным представляется указание на конкретные условия коммуникации как важный элемент понятия адекватности. Совпадая с предлагаемым В.Н. Комиссаровым пониманием эквивалентности как соотношения между единицами (знаками), определение К. Райсс и Г. Вермеера вносит в него необходимое, на наш взгляд, уточнение, указывая на то, что эквивалентные отношения охватывают корреляции не только между отдельными знаками, но им между текстами.

Вместе с тем вопрос о соотношении понятий “эквивалентность” и “адекватность” заслуживает более обстоятельного рассмотрения. Прежде всего, следует уточнить, что именно имеется в виду под соотношением единиц (знаков) в связи с понятием эквивалентность. Следует принять во внимание, что соотношения между единицами разных языков, устанавливаемые с учетом их парадигматических связей в контексте соответствующих языковых систем, являются предметом рассмотрения не теории перевода, а контрастивной лингвистики. Для теории перевода специфично то, что в ней анализируются корреляции не между виртуальными знаками — элементами языковых систем, а между актуальными знаками — элементами речевых производств (текстов). Показательны в этом отношении данные эксперимента, проведенного в свое время Я.И. Рецкером, предложившим испытуемым текст со следующей фразой:

“The flash air revived most of the men, and the thought of beer at the nearest pub stimulated sluggish pulses.”

93% испытуемых перевели thought of beer не как мысль о пиве, а как мысль о кружке пива . Разумеется, соответствие между beer и кружка пива — это не соответствие между данными единицами и системе языка, а соответствие между сегментами текста, целиком и полностью обусловленное речевым контекстом и ситуацией.

Опытный переводчик хорошо знает, что выбор зафиксированного в словаре языкового эквивалента возможен лишь потенциально. Реализация этой потенциальной возможности определяется контекстуальным окружением и нормами построения текста. Нередко словарный эквивалент “срабатывает” лишь как индикатор дальнейшего поиска нужного соответствия. Ср. приводимый Н. Галь пример: мать мечтает, чтобы сын “унаследовал все качества отца…”. В этом переводе с французского словарный эквивалент qualite качество требует замены контекстульно более приемлемым достоинство.

Говоря об отношениях эквивалентности, следует не забывать важнейшее для теории перевода положение о примате эквивалентности текста над эквивалентностью его сегментов. Эта закономерность выступает наиболее рельефно тогда, когда коммуникативная установка отправителя выдвигает на первый план не референциальную функцию текста, а другую — скажем, металингвистическую (установка на код) или экспрессивную. Ср. следующий пример из указанной выше работы Е. Райсс и Г. Вермеера:

Is life worth living? It depends upon the liver.

La vie, vaut-elle la peine C’est une question de foi(e).

При переводе английского каламбура на французский не наблюдается эквивалентность на уровне словесных знаков: в английском тексте обыгрывается омонимичность — liver “печень” и “живущий”, а во французском foi “вера” и foie “печень”.

Понятие эквивалентности связано с понятием инварианта. Наиболее общим инвариантным признаком, охватывающим все виды эквивалентности, является соответствие коммуникативной интенции первичного отправителя конечному коммуникативному эффекту перевода. Именно в этом случае речь идет о коммуникативной эквивалентности. В тех случаях, когда отношение коммуникативной эквивалентности распространяется как на семантический, так и на прагматический уровни, а также на все существенные для данного коммуникативного акта функциональные характеристики текстов, мы говорим о полной эквивалентности. При достижении эквивалентности лишь на некоторых уровнях (например, на прагматическом, но не на семантическом) или в отношении лишь некоторых функций оригинала (например, при переводе стихов прозой, когда передается референциальная функция текста, но остается непереданной его художественно-эстетическая функция) речь может идти лишь о частичной эквивалентности.

В любом случае эквивалентность — это соотношение между первичным и вторичным текстами или их сегментами. При этом полная эквивалентность является идеализированным конструктом, далеко не всегда достижимым (хотя в принципе возможным) в реальной переводческой практике. Случаи полной эквивалентности наблюдаются, как правило, в относительно несложных коммуникативных условиях, в текстах со сравнительно узким диапазоном функциональных характеристик. Чем сложнее и противоречивее требования, предъявляемые к переводу, чем шире функциональный спектр текста, тем меньше вероятность создания текста, представляющего собой зеркальное отражение оригинала.

Разница между эквивалентностью и адекватностью перевода

В оппозиции терминов “эквивалентность” / “адекватность” и находит свое воплощение двойственная природа перевода. Как известно, перевод — это и процесс, и результат. До сих пор мы говорили о результативной стороне этого явления, ибо эквивалентность — это отношение результатов двух коммуникативных актов — первичного (создания исходного текста) и вторичного (создания текста на языке перевода). Термин “адекватность” применим к переводу в его процессуальном аспекте (сходных позиций придерживаются К.Райсс и Г.Вермеер).

Если эквивалентность ориентирована на соответствие создаваемого в итоге межъязыковой коммуникации текста определенным параметрам, задаваемым оригиналом, то адекватность связана с условиями межъязыковой коммуникации с ее детерминантами и “фильтрами” (селекторами, определяющими выбор конкретного варианта), с выбором стратегии перевода, отвечающей данной коммуникативной ситуации. Иными словами, если эквивалентность отвечает на вопрос, соответствует ли конечный текст исходному, то адекватность отвечает на вопрос, соответствует ли перевод как процесс данным коммуникативным условиям.

Между понятиями “эквивалентность” и “адекватность” есть еще одно принципиальное различие. Эквивалентность всегда в известной мере нацелена на идеальный эталон. Она подразумевает исчерпывающую передачу содержания оригинала на всех семиотических уровнях и в полном объеме его функций (полная эквивалентность), или, по крайней мере — применительно к тому или иному семиотическому уровню или той или иной функции (частичная эквивалентность). Требование эквивалентности носит, иными словами, максимальный характер либо по отношению к тексту в целом, либо по отношени. к его отдельным аспектам. Адекватность же представляет собой категорию с иным онтологическим статусом. Ее требования носят оптимальный характер. Она нацелена на лучшее из того, что возможно в данных условиях. В самом деле, известно, что перевод требует жертв и что решения переводчика часто носят компромиссный характер. Более того, в процесс вторичной коммуникации нередко модифицируется и сама цель коммуникативного акта, что неизбежно влечет за собой известные отступления от эквивалентности текстов.

Отсюда следует, что перевод может быть адекватным даже тогда, когда он не отвечает (или отвечает лишь отчасти) критериям эквивалентности. Более того, неэквивалентность отдельных фрагментов текста вполне совместима с адекватностью перевода текста в целом. Так в популярном американском мюзикле “My Fair Lady” профессор Хиггинс заставляет Элизу распевать песенку “The rain in Spain falls mainly on the plain”, чтобы научить ее правильно произносить дифтонг [ei], который в ее диалектном произношении (Cockney) звучит как [ai]. В русском варианте мюзикла Элиза произносит скороговорку “Карл у Клары украл кораллы”. Эти фрагменты явно неэквивалентны друг другу. Для английского реципиента песенка Элизы — фонетическое упражнение, преследующее цель отучить Элизу от диалекта лондонских низов. Все эти социальные и региональные ассоциации теряются в переводе.

Русский реципиент воспринимает цель упражнения как попытку научить Элизу четко артикулировать труднопроизносимые словосочетания. Так в переводе устраняется важный социально-оценочный компонент текста.

Можно ли принятое переводчиком решением признать адекватным? На наш взгляд, критерием адекватности является то, что любое отступление от эквивалентности должно быть продиктовано объективной необходимостью, а не произволом переводчика. В противном случае речь может идти лишь о вольном переводе, не отвечающем требованиям адекватности.

В рассмотренном выше случае мы сталкиваемся с проблемой переводимости. Известно, что диалектизмы относятся к тем элементам текста, которые находятся за гранью переводимого. В приведенном примере переводческое решение мотивировано невозможностью использования русской диалектической речи в переводе. Фонетические признаки русских диалектов (типы оканья, цоканья и т.п.) в устах Элизы произвели бы нелепое впечатление. Поэтому решение переводчика адекватно. Иными словами, — это, по-видимому, лучшее, что можно сделать при данных обстоятельствах. Доказательством неадекватности подобного решения может быть наличие другого, обеспечивающего большую степень эквивалентности исходного и конечного текстов.

В данном случае в основе противоречия между требованиями эквивалентности и адекватности лежит конфликт двух коммуникативных ситуаций — первичной и вторичной. Нередко отступление от строгих требований переводческой эквивалентности оказывается связанным с такими культурными детерминантами перевода, как переводческая норма и литературная традиция. Так, например, существуют традиции перевода названий художественных произведений. В этой области традиционно допускается вольный перевод, порой сводящийся к полному переименованию произведения с учетом специфики новой культурной среды.

Так, в опубликованном в США переводе романа И. Ильфа и Е. Петрова “Двенадцать стульев” название передано как “Diamonds to Sit On”. Здесь решение переводчика прагматически мотивировано стремлению сделать название более броским, более интригующим и тем самым более соответствующим литературной традиции воспринимающей среды. Иногда мотивом переименования является желание снять неясные читателю перевода аллюзии. Так, роман Хемингуэя “The Sun Also Rises”, название которого навеяно строками “Екклесиаста” — “Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит”, появился в раннем русском переводе под названием “Фиеста”.

Адекватный перевод с отступлением от требований эквивалентности особенно часто встречается в художественном переводе и, в первую очередь, в переводе поэзии, где он порой создает собственную традицию передачи творческого почерка иноязычного поэта. Такую традицию перевода Р. Бернса создал С. Маршак, который, по словам В. Россельса, существенно изменил наши представления о шотландском барде. “Возможно, — пишет В. Россельс, — появившийся благодаря переводам Маршака. Бернс и отличается от подлинного (да это и не может быть иначе — ведь передал нам его все-таки Маршак!), но он, бесспорно, живет в нашем представлении совершенно самостоятельно и, прежде всего, отличается от русского поэта Маршака. Это разные литературные явления. О силе воздействия созданной Маршаком традиции свидетельствует, в частности, сопоставление маршаковского перевода стихотворения Бернса “Шел солдат с войны” с переводом на белорусский язык Я. Семяжона.»

Столь же четко личность поэта Маршака прослеживается и в знаменитых маршаковских переводах сонетов Шекспира. Приведем в качестве примера перевод концовки 74 сонета:

“So then thou has but lost the dregs of life, / The prey of worms, my body being dead: / The coward conquest of a wretch’s knife, / Too base of thee to be remembered. / The worth of that is that which it contains, / And that is this, and this with thee remains.”

С тобою будет лучшее во мне, / А смерть возьмет у жизни быстротечной / Осадок, остающийся на дне, / Все, что похитить мог бродяга встречный / Ей черепки разбитого ковша, / Тебе мое вино, моя душа.

Принято считать, что выступая в полях получателя исходного текста и отправителя текста перевода, переводчик как бы перевоплощается в автора и, как говорят в театре, полностью “входит в его образ”. Однако такое перевоплощение осуществимо лишь в идеальной схеме перевода. На деле же переводчик (в особенности переводчик поэтического произведения), подобно актеру, перевоплощающемуся в действующее лицо драматургического произведения, не утрачивает и своих личностных характеристик. В приведенном примере мы видим, как Маршак “облагораживает” Шекспира, снимая слишком грубый, с его точки зрения, образ: в переводе отсутствуют слова “добыча для червей” (так поэт называет свое бренное тело). Показательно, что та же линия прослеживается в маршаковских переводах Бернса, он смягчает резкость и грубость оригинала.

Выбирая стратегию перевода, переводчик может отдать предпочтение текстуально точному, приближающемуся к дословному, переводу или переводу, смело отходящему от формальной и смысловой структуры оригинала, приближающемуся к вольному. Для переводов Маршака характерен второй путь. Он не только снимает авторский образ, но и вводит собственную развернутую метафору: “осадок, остающийся на дне — черепки разбитого ковша — мое вино.” В оригинале мы находим лишь стертую языковую метафору “dregs of life — бренные останки”. Как отмечает Ю.Д. Левин, в своих переводах Маршак нередко идет на подобные отступления, стремясь при этом, однако, воссоздать поэтическое целое.

Обычно считают, что переводчик выражает лишь коммуникативную интенцию автора. Думается, что это часто встречающееся в литературе утверждение нуждается в уточнение. Кроме общей цели — передачи смыслового содержания оригинала, перевод может преследовать и другие, специфические для данной коммуникативной ситуации, цели. Поэтому адекватность перевода определяется не только его соответствием установке автора, но и его установке этим дополнительным целям, вытекающим из самой ситуации перевода. Ярким примером того, как эти дополнительные цели модифицируют переводческое решение, может служить сопоставление двух переводов шекспировского “Отелло” — Б. Пастернака и М. Морозова. Перевод Б. Пастернака адресован широкому читателю и зрителю и призван произвести определенное морально-эстетическое воздействие. Прозаический перевод М. Морозова предназначен актерам и режиссерам. Его главная задача состоит в том, чтобы с максимальной точностью и полнотой передать смысловое содержание шекспировской трагедии, что не всегда возможно в поэтическом переводе, который обычно сопряжен с определенными смысловыми потерями. В таких случаях оценка адекватности перевода должна исходить не только из из общих целей всякого перевода, но и из тех конкретных задач, которые поставил перед собой переводчик. Поэтому было бы некорректно считать один из этих переводов лучшим, нежели другой. Перед нами два перевода, отвечающие разным коммуникативным установкам и, соответственно, акцентирующие разные стороны оригинала.

Вместе с тем любые подобные модификации не могут не отражаться на эквивалентных отношениях между исходным и конечным текстами. Ведь понятие эквивалентности ориентировано на первичную коммуникативную ситуацию и связано с воспроизведением тех или иных ее элементов, получивших воплощение в исходном тексте (коммуникативной установки первичного отправителя, смыслового содержания исходного текста, установки на первичного получателя и др.). Что же касается понятия адекватности, то оно как следует из сказанного выше ориентировано на вторую коммуникативную ситуацию, на соответствие конечного текста ее компонентам (установке на другого адресата, на другую культуру, в частности на иную норму перевода и иную литературную традицию, специфической коммуникативной цели перевода и др.). Таким образом, адекватность перевода — понятие относительное. Перевод, адекватный в одной коммуникативной ситуации (скажем, в рамках одной переводческой школы), может быть неадекватным в другой.

С точки зрения изложенной выше концепции было бы неточно говорить о том, что понятие эквивалентности шире понятия адекватности. Если бы это было так, то между этими понятиями существовало было отношение включенности, адекватность была бы родовым понятием, а эквивалентность — видовым. На самом же деле речь идет о пересекающихся понятиях. Наблюдается немало случаев, когда один и тот же перевод отвечает как требованиям эквивалентности, так и требованиям адекватности. Нередко встречаются случаи, когда неэквивалентный перевод отвечает критериям адекватности. Но ведь, с другой стороны, встречаются и другие случаи, когда перевод эквивалентен, но не адекватен.

Приведем следующий пример:

“I came to Warley on a wet September morning with the sky the grey of Guiseley sandstone (J. Bratne)”.

Если перевести “Guiseley sandstone” как “песчаник из Гайсли”, то такой перевод будет, по-видимому, эквивалентным оригиналу, но едва ли адекватным с точки зрения вторичной коммуникативной ситуации, постольку русскому читателю едва ли известно, как выглядит этот песчаник. Поэтому предпочтительнее другой вариант: “небо казалось высеченным из серого песчаника”. Именно этот вариант отвечает признакам адекватности. Дело в том, что “адекватность” и “эквивалентность” — тесно соприкасающиеся друг с другом понятия, отражающие разные стороны одного и того же феномена.

Вывод

Отметим попутно, что предложенное выше разграничение этих понятий соответствует их изначальному смыслу: перевод эквивалентен тогда, когда исходный и конечный тексты равноценны друг другу; перевод адекватен тогда, когда переводческое решение в достаточной мере соответствует их коммуникативной ситуации перевода.

Подведем итоги сказанному. Обе категории носят, на наш взгляд, нормативно-оценочный характер. Объектом эквивалентности является перевод, как результат (конечное состояние); объектом адекватности — перевод как процесс. Содержание первой категории — соотношение текстов; содержание второй — соответствие ситуации перевода.

Источник: Тетради переводчика, вып. 23 [ред. Л. С. Бархударов] [1989]

Источник