«Публицистические приемы в памфлете Д. Дефо «Кратчайший путь расправы с диссидентами»
МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
им. М.В. ЛОМОНОСОВА
ФАКУЛЬТЕТ ЖУРНАЛИСТИКИ
Кафедра мировой журналистики
Реферат на тему:
«Публицистические приемы в памфлете Д.Дефо
«Кратчайший путь расправы с диссидентами»
Выполнила студентка
I курса д/о (гр.)
Москва – 2004
Целая эпоха английского Просвещения, состоявшая из борьбы оппозиционных абсолютной монархии сил «царства разума», основанного на «естественном равенстве», с царством тиранов и угнетателей простого люда, в полной мере отразилась на судьбе великого писателя и публициста XVII-XVIII вв. Даниеля Дефо.
За 71 год жизни, с 1660 по 1731, вследствие общественных изменений он оказывался то на краю финансового и бытового краха, то становился настоящим народным героем. «Судеб таких изменчивых никто не испытал; Тринадцать раз я был богат и снова беден стал», — бросая взгляд на свою жизнь, писал Дефо с присущим ему прагматизмом. Однако интересы Дефо не ограничивались буржуазным предпринимательством. Его привлекала политическая и публицистическая деятельность. И, прочитав биографию, мы увидим, как органично преломилась в ней история века: тонко улавливая народные настроения, в 1685г. Дефо участвовал в народных восстаниях против стремившегося восстановить католичество короля Якова II, а в 1688 г. сочувственно встретил «Славную революцию» Вильгельма III Оранского.
Буржуазно-демократические взгляды Даниеля Дефо можно охарактеризовать как практические. И это было в духе Просвещения: Дефо постоянно размышлял над способами наилучшей организации общества. Он выступал с многочисленными проектами усовершенствования и изменения существующих порядков, которые он предлагал в своих трактатах и памфлетах. Дефо волновало многое: просвещение соотечественников и особенно вопросы женского образования; проблема сословных привилегий и судьба обездоленных природой людей – слепых, глухих и умалишенных; он писал о возможных путях обогащения и затрагивал вопросы этики коммерсанта; смело выступал против господствующей англиканской церкви, высмеивая основные положения ее вероучения и отвергая церковные догматы. Многие памфлеты Дефо не были подписаны его именем, и все же авторство обычно становилось известным. Народ приветствовал сочинения Дефо, а сам автор не раз подвергался аресту и отбывал очередное тюремное заключение.
Ни одна эпоха, кроме разве что Инквизиции, не знала такого отношения к оппозиционным авторам: за каждым сочинением неугодного власти писателя следовала неотвратимая реакция. Тем не менее Дефо продолжал вести свою политику, настоящую народную политику, направленную на народ и поддерживаемую им же.
Для того, чтобы в тяжелых условиях давления власти произведения Дефо все-таки находили своего читателя и воздействовали на него, журналисту приходилось изворачиваться и изобретать.
Памфлет «Кратчайший путь расправы с диссидентами» (The Shortest Way with the Dissenters, 1702 г.) – это одно из самых заметных сатирических произведений Дефо, в котором новаторское литературное мышление публициста отразилось наиболее полно.
Для того, чтобы точнее и глубже понять тему и идею памфлета, определить своеобразие и оценить его место в литературном контексте, необходимо обратиться к истории написания речи. Создание любого публицистического произведения неотъемлемо связано с событиями «злобы дня». А в сложной ситуации, сложившейся в Англии XVIII века, это особенно очевидно. В марте 1702 года умирает король Вильям III, приверженец толерантных взглядов по отношению к исповедующим другие религии (диссидентам), и к власти приходит королева Анна (1702-1714), защищавшая Англиканскую церковь. Она отменила принятое при Вильяме временное соглашение («occasional conformity»), дававшее диссидентам право считать себя членами Англиканской церкви, посещая службу всего лишь раз в год. Радикально настроенные Тори и члены высшего руководства Церкви («High Flyers») восприняли это решение как толчок к восстановлению прежних безграничных прав единственной в стране церкви и усилению репрессивных мер против диссидентов. Несмотря на то, что протестанты, превалировавшие среди религиозных верующих при Вильяме, были наиболее прогрессивной частью общества и выступали за терпимое отношение одного лагеря к другому, предложенный ими в 1689 г. Акт о веротерпимости («Act of Toleration») на законодательном уровне так и не был принят. Более того, в законе против «временного соглашения», принятом в ноябре 1702 г., у диссидентов были отняты некоторые их права, которые остались только у англикан.
Даниель Дефо последовательно выступал за свободу вероисповедания, однако он был решительно против «временного соглашения», столь радостно воспринятого стоявшими в то время при власти диссидентами. Дефо возмущало лицемерие, с которым авторы проекта отзываются о высшей категории человеческих прав – свободе, в частности свободе вероисповедания: «Это две дороги в одной», — писал он в эссе 1698 г. «Предположения о последствиях временного соглашения» (An Enquiry into the Practice of Occasional Conformity; in Cases of Preferment). В данном вопросе для Д.Дефо была характерна позиция «всё или ничего».
В декабре 1702 г. выходит памфлет «Кратчайший путь расправы с диссидентами». Он стал реакцией на распространявшиеся речи в защиту единства Церкви, заключенные в форму проповеди, в частности на памфлет епископа из Оксфорда доктора Генри Сачеверелла (Henry Sacheverell (1674-1724). Из работы Сачеверелла Дефо беззастенчиво «позаимствовал» стилистические приемы и даже целые фразы. Цель оправдывает средства – а целью Даниеля Дефо было показать необоснованность и поверхностность крикливых сентенций Тори, видевших единственный выход из данной проблемы в уничтожении всех диссидентов. Получается, прямо как у Грибоедова: «Собрать бы все и сжечь».
Преследуя обозначенную цель, автор выражает свою позицию предельно ясно, тезисно. Он убеждает читателей «воздвигнуть строение» Церкви Англии «на костях врагов» и даже называет этих врагов – «паписты и шизматики». Осталось только раздать оружие – и шашки наголо! – двинуться на «врагов народа», которых автор называет не иначе как «змеиным отродьем» («viperous brood». В английском языке существует идиома «to cherish a viper in one’s bosom», то есть «пригреть змею на груди»; интересно, что в памфлете Дефо не раз проводится мысль о том, как много сделала Церковь для неблагодарных диссидентов.), от которого необходимо освободить нацию. «Убить жабу и змею легче, пока они не наделали злых дел», — наставляет Дефо. Призывы к оголтелой борьбе с врагами, безосновательное осуждение всех, кто не креститься по установленным англиканской Церковью порядкам, звучат со страниц эссе с простотой Просвещения. Свою стилистическую концепцию Дефо выразил, сказав однажды, что «если меня спросят, какой стиль я считаю наилучшим, то я отвечу – тот, на котором можно разговаривать с пятью сотнями людей самых разнообразных профессий, исключая идиотов и сумасшедших, и быть понятым всеми». Увы, переводчиками «Кратчайшего пути…» не были усвоены истины Просвещения: оригинальный вариант и перевод отличаются, как понятные любому два таинства протестантства от бесчисленных напыщенных католических обрядов.
Позиция повествователя отражает царившие в кругах высшей духовной власти мнения о решении проблемы диссидентов путем сатирического преломления, в котором делается упор на самые крайние точки зрения.
Любопытно, что в течение нескольких недель после выхода памфлета читатели верили в искренность доказываемых убеждений. Оказалось, что прием мистификации, «заключающийся в том, что автор намеренно вводит читателей в заблуждение путем использования образа мнимого автора и высказывания противоположных ему умонастроений и учений» (Большой словарь литературных терминов, 2002), который применил Дефо, сработал «слишком хорошо», и произошла полная идентификация создателя произведения с героем, от лица которого ведется повествование. Мастерство Даниэля Дефо таково, что даже самый дерзкий вымысел выглядит в его интерпретации вполне правдоподобным, а самое невероятное событие предстает как реальный и будничный факт. В дальнейшем у Дефо этому методу будут учиться великие литераторы России, Европы и Нового Света. В XVIII веке писатели, как нам кажется сегодня, довольно-таки наивно полагали убедить читателя в правдивости авторства. Дефо, сам того не замечая, противоречил любимой протестантской религии, совершая поистине небесный поступок, на который люди, по утверждению церкви, не способны. Он создавал нового человека, с его собственным стилем письма, оригинальными мыслями, взглядами и даже неповторимой судьбой. В своей газете «Обозрение» («Review»), выходившей с 1704 по 1713 гг., Дефо широко применял метод мистификации. Поставленный перед задачей отражать противоречия происходящих событий, организовывать полемику, ему приходилось практически в одиночку писать материалы на противоположные темы, подписываясь разными именами. «Он был мастером правдивой выдумки», — так о Дефо говорит биограф Дмитрий Урнов. Самый известный роман Дефо «Робинзон Крузо» тоже был написан как мистификация – в названии указано, что публикуются записки самого Робинзона, а Дефо выступает только как редактор.
Как уже говорилось ранее, Дефо был приверженцем либеральных взглядов и последовательно утверждал их в своих работах. Еще в начале публицистической деятельности Д.Дефо в 1687 году выходит памфлет, направленный против реакционной политики короля Якова II (“Pamphlet Against Addresses to James II”), и, если вначале его взгляды еще не сложились в продуманную систему, то к 1709 году в «Истории Великобритании» («History of the Union of Great Britain») он уже вполне определенно указывал на причины кризиса в государстве, обвиняя господствующие власти в слабости и отступлении от достижений буржуазной революции. Памфлет «Кратчайший путь расправы с диссидентами» стал промежуточным этапом в формировании взглядов Дефо о проблемах свободы вероисповедания. Мы можем предполагать, что наиболее заостренные и доведенные до абсурда убеждения тори, появляющиеся в тексте, — это те мысли, с которыми Дефо категорически не согласен. Приведем цитату о раскольниках: «Вся эта нечисть: жабы, змеи и гадюки – опасна для здоровья и вредна для жизни тела, тогда как те нам отравляют душу, растлевают наше потомство! Заманивают в сети наших чад, подтачивают корни нашего земного счастья и небесного блаженства. И заражают весь народ!» Травестия, употребленная в этом фрагменте («жабы, гадюки» — «земное счастье и небесное блаженство») создает эффект иронии. А иронизирует уже не выдуманный автор памфлета, а сам писатель, т.к. этот призыв «убить зло в зародыше» действительно парадоксален и противоречит «автору», когда он говорит, что «правосудие – всегда насилие для нарушителей, ибо любой невинен в собственных глазах», но кто может гарантировать, что судьи сумеют определить виновных за отсутствием доказательств?
Еще одна цитата: «Достало бы и одного закона, но только строгого и точно соблюдаемого, о том, что всякий посещавший их гнусавые молельни присуждается к изгнанию, а проповедник отправляется на виселицу, и дело было б решено! Диссиденты бы валом повалили в Церковь! Уже при жизни следующего поколения мы стали бы единою церковью!» Здесь кричливый герой доводит до того, что представляет искренние религиозные верования протестантов (да и не только их – наверняка всех, кто не верит в «правильную» религию) как каприз, «протест из протеста». «Валом повалили,» — объявляет оратор. Но зачем же тогда они решили отколоться, может быть, от того, что церковь Англии «привлекала их к себе любовью и мягкосердечием»?
Как видим, как только мы начинаем рассматривать эти пропагандистские лозунги поближе, их структура и смысл мгновенно разрушаются, а на их место выходят подлинные взгляды Дефо-журналиста. Таким образом, проводя анализ текста, можно, на раскрывая биографии писателя, определить его взгляды по проблеме. Даже в таком «таинственном» и запутанном памфлете как «Кратчайший путь…».
Подбирая материал этого реферата, я была удивлена, насколько противоречива личность Дефо. Например, в одном источнике прямо сказано «Дефо выступает против короля», в другом – «В своей газете Дефо проводил проправительственную политику», а в третьем, в книге Роэна Вильяма «История секретных спецслужб», ясно написано, что «вы, мол, думали, Дефо был писателем? А вот и нет! Дефо, оказывается, шпионил». Согласно соображениям автора книги, вся публицистическая деятельность, пропитанная ненавистью деятеля, лишаемого прав властями, «пошла насмарку», кроме того, единственным верным, отражающим настоящую позицию журналиста памфлетом представляется, как это ни удивительно, «Кратчайший путь…». Вряд ли этому источнику можно безоговорочно верить, но одно становится понятным: личность Дефо была более чем неординарная. И речь идет даже не о его заслугах, а о способности быть человеком с тысячью лиц. Для журналиста это, наверное, одно из важнейших качеств. Умение рассмотреть проблему со всех сторон, с разных точек зрения – не это ли делает мастера Мастером? Думаю, Дефо своим творчеством дал ответ на этот вопрос.
Источник
Дефо кратчайший способ расправы с диссидентами анализ
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 278 529
- КНИГИ 658 103
- СЕРИИ 25 236
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 614 376
Непосредственным поводом к написанию « Чистокровного англичанина» послужил памфлет убежденного вига Джона Татчина «Иноземцы». О важности, которую Дефо придавал своему выступлению, свидетельствует тот факт, что впоследствии он не раз подписывается прозрачным псевдонимом — Автор « Чистокровного англичанина»; под этим именем в 1703—1705 годах выходит в свет двухтомное собрание его произведений. В течение года памфлет был переиздан девять раз, не считая «пиратских» изданий.
Для Дефо данный случай явился возможностью еще раз поднять голос в защиту веротерпимости и против националистического « энтузиазма», как тогда называли любой фанатизм. Национальным предрассудкам Дефо противопоставил гордость человека третьего сословия.
К нам Юлий Цезарь Рим привел сначала,
А вместе с ним Ломбардца, Грека, Галла,
Короче — всех, о ком мы говорим
Со ссылками на тот же Древний Рим.
Потом сюда пришли, никем не званы,
С Энгистом — Саксы, а со Свеном — Даны,
А из земли Ирландской — Пикт и Скотт,
С Вильгельмом же — Норманны в свой черед.
Потомство, брошенное этим сбродом,
Перемешалось с коренным народом,
С исконными Британцами, придав
Сынам Уэллса их черты и нрав.
Как результат смешенья всякой Рвани
И мы возникли, то бишь — Англичане,
У пришлецов заимствовав сполна
Обычаи, Язык и Имена,
И Речь свою украсили при этом
Таким невытравимым Шиболетом,
Что по нему ты опознаешь вмиг
Саксонско-Римско-Датский наш язык.
Нашествие Норманнов показало,
Что их Главарь — мерзавец, коих мало:
Своим Стрелкам раздал он города,
Не обладая ими никогда;
Заполучив Английскую Корону,
Голландцев этих он приблизил к трону.
Хоть Давенант весьма ученый муж,
Все, что он пишет о Возврате, — чушь:
Своим солдатам сей Иноплеменник
Платил Землей за неименьем Денег.
Так свой захватнический Легион
Хозяином народа сделал он,
И никакой Парламент был не в силах
Страну избавить от Господ служилых.
И Лордом стал его Легионер,
Не отличаясь тонкостью манер;
И Перепись тех лет — тому пример.
Нет ничего престижнее для Знати,
Чем от Французов из Нормандской рати
С их Незаконнорожденным Главой
Производить весь Род старинный свой:
Вам с гордостью покажут панцирь, или
Двуручный меч, покрытый слоем пыли,
Которые те якобы носили;
А также приведут как аргумент
Какой-нибудь старинный Документ,
Но ни один не скажет, кто из оных
Чем отличился в этих легионах:
Здесь Документы немы, вроде рыб, —
Настолько затуманен Прототип.
А потому черезвычайно странен
Мне этот Чистокровный Англичанин;
Скакун Арабский мог бы дать скорей
Отчет о чистоте своих кровей.
Мы знаем из Истории, что Званье
Дворянству принесло Завоеванье,
Но, черт возьми, как, за какой пробел
Француз стать Англичанином успел?
И как мы можем презирать Голландцев
И всех новоприбывших иностранцев,
Когда и сами мы произошли
От самых подлых сыновей земли, —
От Скоттов вероломнейших и Бриттов,
От шайки воров, трутней и бандитов,
Которые насильничали тут,
Чиня Разбой, Смертоубийства, Блуд,
От рыжекудрых Викингов и Данов,
Чье семя узнаёшь, едва лишь глянув, —
От Смеси коих и родился клан
Всех наших Чистокровных Англичан.
Британец чистокровный – в это верю еле!
Насмешка — на словах и фикция — на деле!
С сей шуткой прослывешь на свете ты глупцом;
К ней прибегающий осмеян поделом;
Нам доказать хотят метафорой мгновенной,
Что человек сродни чуть ли не всей вселенной!
Что до шотландцев, то, как утверждает клир,
Потомством их везде усеян божий мир.
А Англия щедра, с земным сдружившись шаром:
С нив тучных злаки все она собрала даром.
Евангелия свет — мы мыслим с коих пор —
Над Англией одной Спаситель распростер
И что поэтому лишь англичане вправе
Народам проповедь нести в великой славе.
Добро, коль духом ты и доблестен и рьян,
Иначе не было б совсем у нас дворян!
Ведь редко в наши дни мы род встречаем чванный,
В чьей крови примеси не будет чужестранной.
Есть тысяч 60 дворян, чьи имена
В реестры некогда хоть и внесла страна,
Но назовите мне домов хотя бы десять
Английских истинно, я дам себя повесить!
Гордится Франция геральдикой имён:
У них – Монморанси, у них Лоррен, Бурбон.
Австьрийский дом – то честь Германии, ей лестно.
А честь Голландии – Нассай, как известно,
Генеалогия их славилась меж тем,
Как англичанин был ещё никем, ничем.
Шотладния – и той дошла к нам слава эхом!
Монроу и Гордон, и Гамильтон, и Грэхем,
И Макей, и Дуглас: прославились они…
А Англия гербов не знала искони,
Но современная, исполненная чванства,
Себе присвоила и создала дворянство,
Их родословными гордится дерзко днесь,
И раздражается ( неслыханная спесь)!
Засильем чужаков, и объявляет вместе
О древности своей и о высокой чести!
Но кто же Дьюра? Кто Саквиль и Деламир ( роды Англии, имеющие французское происхождение),
Слейвиль и Монтегю, Сесиль, Могун и Вир?
В них английских имён не слышно… А ведь пэры!
Да, все Папильоны, Хублоны, Литульеры
Прослыли сквайрами и рыцарством у вас.
Они сенаторы, лорд-мэры и подчас
Богатство ( всякою ценой) даёт огулом
Сан лордов – слесарям, дворян – любым акулам.
При чём тут рыцари? Их нет у англичан!
Бесстыдством, золотом здесь куплен пэров сан!
Итак, что предками гордиться? Это плохо!
Или героями от короля Гороха
В прогнивших хартиях давно минувших лет?
Покрытых пылью, их забвенью предал свет.
Коль добродетельны мы лишь по родословной,
То с родом кончатся заслуги, безусловно,
И смесь нечистую увидим из-за строк,
И унаследуем легко мы их порок.
Запятнанная честь тогда бы поневоле
Передалась бы нам и не в малейшей доле.
Чрез поколение порок и нрав дурной
Предстанут в наготе ужасной пред тобой.
Но добродетели не смотрят на породу:
Мудр иногда глупец, и глупому народу
Наследует мудрец… Что нам до слов пустых, –
Имели предков мы хороших иль дурных?
Примеры добрые достойны подражанья,
А ныне в доблести не видим притязанья.
Как предки вздрогнули б во мраке гробовом,
Увидев отпрыска хотя б одним глазком!
Как часто спорим мы из-за имён покраше
И на заслугах их мы зиждем счастье наше!
Они сожгли б реестр, сгорая от стыда,
От подлых выродков отрёкшись навсегда!
Стал достоянием плутов весь блеск их славы,
Лишь личной доблестью мы будем величавы!
Опыт о проектах.
В книге «Опыт о проектах» Д. Дефо выступает с практическими предложениями как государственный деятель и мыслитель. Он выносит на всеобщее обсуждение план новой организации банковского кредита, улучшения путей сообщения, изменения законов о банкротстве, организации страховых компаний и так далее.
Оных у нас в Англии меньше, нежели в других странах, — в тех, по крайней мере, где ученость ставится столь же высоко. Недостаток сей восполняют, однако, два наших великих питомника знаний, кои бесспорно являются крупнейшими, правда, не скажу, лучшими, в Европе. И хотя здесь многое можно было бы сказать об университетах вообще и об иноземных академиях в особенности, я удовольствуюсь тем, что коснусь лишь предмета, оставшегося у нас без внимания. Гордость французов — знаменитейшая Академия в Европе, блеском своим во многом обязана покровительству, которое оказывали ей французские короли. Произнося речь при избрании в сию Академию, один из членов ее сказал, что «одно из славнейших деяний, совершенных непобедимым монархом Франции, — учреждение сего высокого собрания — средоточия всей сущей в мире учености».
Источник
