К вопросу о понятии систематичности в составе статьи 117 УК РФ
Значение оценочных признаков и их относительная определенность в уголовном законодательстве — проблема, которая остается нерешенной и по сей день. Несомненно, современное уголовное законодательство не в состоянии обойтись без них. Это обусловлено, с одной стороны, относительно невысоким уровнем законодательной техники, с другой — требованиями современной действительности. Так, существуют ситуации, которые невозможно охарактеризовать однозначно, и законодатель описывает их в достаточно общих чертах, предлагая ориентироваться на все обстоятельства совершенного общественно опасного деяния. С одной стороны, это сужает до минимума возможность виновному уйти от ответственности, с другой — их толкование и, соответственно, применение нормы, в которой эти признаки содержатся, в большей степени зависят от правосознания, профессиональной этики правоприменителя, которые, к сожалению, не всегда безупречны. Это, в свою очередь, может привести к несправедливому применению закона. Конечно, некоторые из них находят (не всегда идеальное) толкование в самом законе. Так, указанные признаки могут быть описаны в диспозиции статьи, но чаще всего в нормах-примечаниях. И как мы можем судить из десятилетнего периода существования Уголовного кодекса Российской Федерации, именно эти нормы подвержены реформированию. Необходимо отметить, что существующее в законе расположение норм-дефиниций затрудняет их поиск, если категории, описанные данными нормами, содержатся и в иных статьях Уголовного кодекса (особенно когда статьи расположены в разных главах или разделах). Таким образом, что поддерживается многими специалистами, существует необходимость, во-первых, дать законодательную трактовку некоторым оценочным признакам, во-вторых, систематизировать применяемые в законе термины, например в рамках одной главы или статьи. Применительно к ст. 117 УК РФ таковыми являются: страдания, систематичность, насилие, пытка, а также близкие лица, общественный долг, заведомость, беспомощное состояние.
В рамках представленной статьи мы рассмотрим только один из перечисленных признаков — систематичность, потому что:
- во-первых, именно в нем в наибольшей степени проявляется недостаток нормы;
- во-вторых, при трактовке физических или психических страданий, а также иных насильственных действий в истязании учитывается данный признак;
- в-третьих, в подавляющем большинстве проанализированных нами судебных дел указывается, что истязание так или иначе совершается путем систематического нанесения побоев (приблизительно 97%);
- в-четвертых, в рамках данной статьи невозможно рассмотреть все вышеперечисленные признаки, так как это требует более емких исследований.
Р.Д. Шарапов считает, что специфической формой физической боли являются физические страдания — последствие насилия, указывающее на проявление виновным особой жестокости по отношению к потерпевшему .
Шарапов Р.Д. Физическое насилие в уголовном праве. СПб., 2001. С. 121.
Страдание как специфическая форма боли не имеет четких законодательных границ. Поэтому данный признак истязания является оценочным. Говоря об объективном критерии страдания, необходимо выделить временной показатель как основной, а характер воздействия на организм человека — как второстепенный. Временной критерий выражается в том, что болевые ощущения, недомогание и истощение, психические переживания в результате насилия человек испытывает более или менее продолжительное время. Характер воздействия на организм человека свидетельствует о том, мог ли он испытать особо сильную боль или нет.
Если виновный, применяя физическое насилие в форме нанесения ударов или побоев, может причинить потерпевшему физическую боль, то насилие в форме нанесения таких действий два и более раз причиняет особенно сильную боль и страдания. Страдания — это либо боль с постоянным ожиданием возможности ее повторения, либо особенно сильная боль. Отсюда и новое качество .
Симонов В.И. К вопросу о понятии истязания // Вопросы совершенствования уголовно-правовых мер борьбы с преступностью: Межвузовский сборник научных трудов. Свердловск, 1983. С. 60.
Так, обоснование страданий в первую очередь основывается на систематичности нанесения побоев.
Что касается иных насильственных действий при истязании, то в ст. 117 УК РФ они расположены после «систематического нанесения побоев». Подобным образом законодатель ориентирует на то, что боль, причиняемая иными насильственными действиями, не должна носить меньший качественный характер, чем боль, причиняемая систематическим нанесением побоев.
Как было уже отмечено, систематичность как понятие не раскрывается законодателем. Это, в свою очередь, порождает разногласия в теории уголовного права, а также влечет за собой определенные трудности в судебно-следственной практике, а порой и ошибки.
Говоря о систематичности, ряд авторов выделяют количественный ее характер. В более ранний период развития российского законодательства систематичность (применительно к хищению) понималась как неоднократность . Д.С. Читлов под систематичностью воздействия при истязаниях понимает более или менее часто наносимые различными предметами однотипные телесные повреждения . Комментируя ст. 154.1 УК РСФСР, Б.С. Никифоров считал, что для ее наличия необходимо совершение согласованных преступных действий четыре и более раз . Ряд авторов говорят о систематичности, когда преступление совершается «не менее трех раз» . На это обстоятельство указывает и Пленум Верховного Суда РСФСР .
Малков В. Понятие систематичности в уголовном законодательстве // Сов. юстиция. 1970. N 1. С. 21.
Читлов Д.С. Охрана здоровья граждан от тяжких насильственных посягательств. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1974. С. 98.
Комментарий УК РСФСР. М., 1964. С. 333.
Погребняк И. Отграничение преступлений от проступков по признакам объективной стороны деяния // Сов. юстиция. 1969. N 9. С. 21; Уголовное право. Особенная часть: Учебник для вузов. М., 2001. С. 122; Мельниченко А.Б., Кочубей М.А., Радачинский С.Н. Уголовное право: Особенная часть: Учебник для юридических факультетов колледжей и средних специальных учебных заведений. Ростов-на-Дону: Феникс, 2001. С. 52.
О практике рассмотрения судами жалоб и дел о преступлениях, предусмотренных ст. 112, ч. 1 ст. 130 и ст. 131 УК РСФСР: Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 25 сентября 1979 г. // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации 1961 — 1993. М., 1995. С. 230.
Но если правоприменитель более или менее определил количественную сторону нанесения побоев, то его позиция в отношении временного критерия нанесения побоев не совсем ясна. И вовсе не однозначно доктринальное толкование данного вопроса.
Однако существует иная точка зрения в определении систематичности. Ее приверженцы исходят из качественной характеристики деяний, образующих систематичность. А.А. Жижиленко считал, что совершение деяния систематически предполагает наличность не простого повторения одного и того же преступного деяния, а ряда таких действий виновного, в которых можно усмотреть проявление известного общего плана его действий или укоренение в виновном известных преступных навыков — все его преступные деяния, неоднократно учиненные, должны быть внутренне связаны друг с другом . А.Н. Трайнин понимал под систематичностью действий не сумму разрозненных актов, а внутреннюю их согласованность . И. Самолюк указывал, что систематичность — это неоднократные действия, свидетельствующие о том, что причинение страданий потерпевшему характерно для поступков виновного, которые являются опасной тенденцией его поведения . В.И. Симонов писал: «. количество всего лишь симптом качества» . Исходя из этого под систематичностью нанесения побоев при истязании он понимал физическое насилие, состоящее как минимум из двух общественно опасных актов, разорванных во времени, при установлении умысла на совершение неопределенного числа их в последующем. Эти акты должны выступать как части одного преступления в цепи действий, являясь выражением определенной линии поведения виновного . Такая позиция авторов противоречит судебной практике, однако является, на наш взгляд, более обоснованной, кроме того, как было уже отмечено, количественная характеристика систематичности имеет существенный недостаток — временной критерий. Иными словами, каков должен быть промежуток времени между побоями для наличия систематичности.
Жижиленко А.А. Должностные (служебные) преступления. Практический комментарий. 2-е изд. М., 1924. С. 25.
Трайнин А.Н. Уголовное право РСФСР. Часть Особенная. Л., 1925. С. 158.
Самолюк И. Ответственность за истязание // Советская юстиция. 1965. N 1, 2.
Симонов В.И. Указ. соч. С. 61.
Там же. С. 62.
Так, И. Портнов считает, что для истязания характерен небольшой промежуток во времени (день, неделя), когда у потерпевшего еще свежи болевые ощущения, не зажили следы побоев. Когда же между эпизодами избиения время исчисляется месяцами и более, а между поссорившимися устанавливаются нормальные отношения, вряд ли правильно рассматривать факты даже неоднократного избиения как истязание. Но если в течение дня виновный трижды через короткое время избивал потерпевшего, то здесь можно ставить вопрос об истязании . В. Малков вообще предлагал не ориентироваться на временной промежуток между побоями при истязании, считая, что вопрос о длительности промежутков между отдельными актами поведения при систематичности должен решаться в зависимости от конкретных обстоятельств дела. По этому поводу он писал, что вряд ли можно констатировать наличие систематичности в действиях виновного, который в течение часа или суток трижды нанес побои своей жертве, объясняя это тем, что неоднократное повторение одного и того же действия за короткий промежуток времени, как правило, не может свидетельствовать об устойчивости противоправного поведения, которое характерно для систематичности .
Портнов И. Ответственность за истязание // Соц. законность. 1983. N 7. С. 47.
Малков В. Понятие систематичности в уголовном законодательстве // Сов. юстиция. 1970. N 1. С. 22.
Против этих позиций возражает Г.И. Чечель: «При нанесении ударов, побоев, причинении легких телесных повреждений, а также при совершении иных насильственных действий над личностью причиняется физическая боль, вследствие чего травмируется психика потерпевшего, и болевые ощущения сохраняются в памяти гораздо дольше, чем исчезают на теле следы побоев. Жестокое обращение со стороны виновного трансформируется в сознании жертвы преступления, не проходит бесследно через непродолжительное время. Поэтому ограничивать систематичность при истязании временем между каждым эпизодом избиения столь непродолжительным сроком было бы ошибочным, противоречащим интересам охраны личности, а также интересам укрепления законности в целом» . Более того, если побои совершаются опекуном в отношении беспомощного лица, не могущего, скажем, самостоятельно передвигаться и, соответственно, обратиться за защитой в такой относительно небольшой промежуток времени, то можно говорить о нарушении принципа равенства, а при применении наказания соответственно за побои — о цели восстановления социальной справедливости.
Чечель Г.И. Жестокий способ совершения преступлений против личности. Нальчик: Нарт, 1991. С. 76.
Л.В. Алферов считает, что интересным является вопрос о минимальном промежутке времени между побоями, который отграничивает истязание от единичного насильственного акта. «Необходимо руководствоваться жесткой позицией, которая в этом случае предполагает констатировать наличие признаков истязания даже в случае небольших разрывов во времени между эпизодами побоев вплоть до нескольких минут, если кратковременные перерывы в нанесении побоев сделаны преступником умышленно, в целях усиления психических страданий потерпевшего» .
Алферов Л.В. Квалификация истязания, совершаемого путем нанесения многократных побоев, и его употребление в качестве признака особой жестокости при убийстве // Проблемы, связанные с совершением тяжких преступлений против личности: Материалы 1-й Междисциплинарной научно-практической конференции Ставропольского института им. В.Д. Чурсина (6 декабря 2001 г.). Ставрополь, 2001. С. 9.
В указанном Постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР приводится решение данной проблемы: «Неоднократное нанесение легких телесных повреждений или побоев не может рассматриваться как истязание, если по одному или нескольким эпизодам обвинения, дающим основания для квалификации действий лица как систематических, истек срок давности для привлечения к уголовной ответственности либо к лицу за эти действия ранее уже были применены меры административного взыскания и постановления о применении таких мер не отменены» . Однако в результате такой позиции Верховного Суда лицо, нанесшее побои и понесшее за это административное или даже уголовное наказание, но впоследствии совершающее аналогичные действия (возможно даже, несущее опять ту же ответственность), не наказывается должным образом. По сути, его действия являются истязанием (если в них просматривается систематичность), а ответственность он несет сравнительно небольшую: максимальное наказание — три месяца ареста (за истязание — от трех до семи лет лишения свободы) . Конечно, позиция суда поддерживается ч. 1 ст. 50 КРФ, которая гласит: «. никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление». Но в этом случае незащищенной со стороны закона остается жертва преступления.
Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 25 сентября 1979 г. «О практике рассмотрения судами жалоб и дел о преступлениях, предусмотренных ст. 112, ч. 1 ст. 130 и ст. 131 УК РСФСР» // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации 1961 — 1993. М., 1995. С. 230.
Алферов Р.В. Указ. соч. С. 10.
Критикуя позицию правоприменителя, Г.И. Чечель, учитывая положения ст. 48 УК РСФСР (ст. 78 УК РФ, где срок давности для привлечения к уголовной ответственности составляет два года), пишет: «Систематичность может слагаться из отдельных весьма отдаленных во времени друг от друга эпизодов, которые практически будут «размыты» в сознании потерпевшего как причинявшие особые физические мучения и страдания» . Действительно, исходя из смысла упомянутого Постановления, если в течение шести лет жертве будут трижды причинены побои, то налицо основания для привлечения виновного к уголовной ответственности за истязание. Однако это противоречит принципу справедливости, так как вряд ли в этом случае можно говорить о том, что преступник стремился своими действиями причинить психические или физические страдания, а потерпевший закономерно мог их испытать.
Чечель Г.И. Указ. соч. С. 78.
Таким образом, большинство авторов: Г.И. Чечель, И. Портнов, В.И. Симонов, Р.В. Алферов, А.Д. Тартаковский, Э.Ф. Побегайло и др. — предлагают при определении систематичности нанесения побоев учитывать не только количественную, но и качественную характеристику деяния, учитывая все обстоятельства дела. Таким образом, рассматриваемый оценочный признак состава истязания будет иметь более прозрачные границы. Это, в свою очередь, может привести к еще большей путанице и нарушениям законности со стороны правоприменителя. Кроме того, правоприменителю, исходя из конструкции рассматриваемой нормы в процессе ее применения, исходя из материалов дела, учитывая обстоятельства дела, необходимо выявлять, способно ли преступное деяние причинить физические и психические страдания. Сказанное относится и к деянию в форме систематического нанесения побоев. В связи с вышеизложенным мы считаем, что законодателю следует отказаться при конструкции состава истязания от такого оценочного признака, как систематическое нанесение побоев.
Источник
