Аддиктивное поведение как способ компенсации эмоционального дефицита

АДДИКТИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ КАК СПОСОБ КОМПЕНСАЦИИ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ДЕФИЦИТА

Комментарии 0

Мне нравится 0

Актуальность проблемы. Аддиктивное, или зависимое поведение (табакокурение, алкоголизм, наркомания, интернет-зависимость, пристрастие к азартным играм), является одним из наиболее распространенных типов девиантного поведения и выражается в стремлении к уходу от реальности путем изменения своего психического состояния посредством приема некоторых веществ или постоянной фиксации внимания на определенных предметах или активностях (видах деятельности), сопровождающихся развитием интенсивных эмоций (Сирота Н. А. с соавт., 2001). Суть аддиктивного поведения заключается в том, что, стремясь уйти от реальности, люди пытаются искусственным путем изменить свое психическое состояние, что дает им иллюзию безопасности, восстановления равновесия. (Короленко Ц. П., Донских Т. А., 1990). Этот процесс настолько захватывает личность, что начинает управлять ее существованием. Человек становится беспомощным перед своим пристрастием.

Психологическая феноменология аддиктивной личности. Аддиктивная личность в своих попытках ищет свой универсальный и слишком односторонний способ выживания — уход от проблем. Естественные адаптационные возможности аддикта нарушены на психофизиологическом уровне. Первым признаком этих нарушений является ощущение психологического дискомфорта. Перепады настроения всегда сопровождают процесс жизни, но люди по-разному воспринимают эти состояния и по-разному на них реагируют. Одни готовы противостоять превратностям судьбы, брать на себя ответственность за происходящее и принимать решения, а другие с трудом переносят даже кратковременные и незначительные колебания настроения и психофизического тонуса. Такие люди обладают низкой переносимостью фрустраций. В качестве способа восстановления психологического комфорта они выбирают аддикцию, стремясь к искусственному изменению психического состояния, получению субъективно приятных эмоций. Таким образом, создается иллюзия решения проблемы. Подобный способ борьбы с реальностью закрепляется в поведении человека и становится устойчивой стратегией взаимодействия с действительностью. Привлекательность аддикции в том, что она представляет собой путь наименьшего сопротивления. Создается субъективное впечатление, что, таким образом, обращаясь к фиксации на каких-то предметах или действиях, можно не думать о своих проблемах, забыть о тревогах, уйти от трудных ситуаций, используя разные варианты аддиктивной реализации. Желание изменить настроение по аддиктивному механизму достигается с помощью различных аддиктивных агентов. К таким агентам относятся вещества, изменяющие психическое состояния: алкоголь, наркотики, лекарственные препараты, токсические вещества. С целью уменьшения субъективного стресса и нейтрализации эмоционально-негативного состояния, вызванного неприятными событиями, нередко принимаются алкоголь или наркотик (Софронов А. Г., 1995). Искусственному изменению настроения способствует также и вовлеченность в какие-то виды активности: азартные игры, компьютер, секс, переедание или голодание, работа, длительное прослушивание ритмичной музыки.

Негативные аспекты пристрастия. Разрушительный характер аддикции проявляется в том, что способ аддиктивной реализации из средства постепенно превращается в цель. Отвлечение от сомнений и переживаний в трудных ситуациях периодически необходимо всем, но в случае аддиктивного поведения оно становится стилем жизни, в процессе которого человек оказывается в ловушке постоянного ухода от реальной действительности. Аддиктивная реализация заменяет дружбу, любовь, другие виды активности. Она поглощает время, силы, энергию и эмоции до такой степени, что аддикт оказывается неспособным поддерживать равновесие в жизни, включаться в другие формы активности, получать удовольствие от общения с людьми, увлекаться, релаксироваться, развивать другие стороны личности, проявлять симпатии, сочувствие, эмоциональную поддержку даже наиболее близким людям. Аддикция — это процесс психологического порабощения, в результате которого человек становится рабом кого-то или чего-то, какой-нибудь формы поведения.

Направления исследований аддикции. Исследования причин и механизмов формирования аддиктивного поведения проводятся в медицине и в психологии, в связи с наличием биологической предрасположенности, психологических факторов риска, а также определенными провоцирующими социальными воздействиями. В медицине, в частности, существует представление о том, что определенная предрасположенность к употреблению психоактивных веществ обусловлена генетически. Ее связывают с дефицитом дофаминовой нейромедиации в системе подкрепления мозга, особенностями различных звеньев кругооборота и его нейромедиаторными функциями – слабостью синтеза дофамина, гиперактивностью процесса обратного захвата дофамина, ускоренным разрушением дофамина, низкой чувствительностью дофаминовых рецепторов (Анохина И. П. с соавт., 2004). В подкрепляющих свойствах психоактивных соединений и лекарственной зависимости наиболее значим дофамин и мезокортиколимбическая дофаминергическая система (Воробьева Т. М., 2004). Сниженная активность моноаминооксидазы крови может служить фактором, предрасполагающим к злоупотреблению алкоголем (Копосов Р. Д. с соавт., 2004). Описана роль сниженного уровня мужских половых гормонов в нарушении процессов соматополового созревания и в ускоренном развитии аддиктивных мотиваций (Артемчук А. Ф., 2003). Имеются данные об особенностях морфофункциональной и нейрохимической организации мозговых систем подкрепления у лиц, склонных к зависимому поведению (Potenza M. N., 2001; Шабанов П. Д. с соавт., 2002). Считается доказанным факт участия «субстанции П» в механизмах действия опиатов, и, в частности, в механизмах формирования патологического влечения к наркотику у больных наркоманией (Судаков С. К., 2002). Неблагоприятным прогностическим признаком в отношении раннего развития аддиктивного поведения считается наличие выраженной межполушарной ассиметрии (Hoppe K. D., 1984; Jacobson J. G., 1993).

Существенным фактором риска аддиктивного поведения, по мнению врачей-психиатров, является наследственная отягощенность наркологическими заболеваниями (Личко А. Е., Битенский В. С., 1991; Блейлер Э., 1993; Пятницкая И. Н., 1994; Козлов А. А., Рохлина М. Л., 2001). Отмечается предрасполагающая роль личностных нарушений. Многими исследователями, в частности, отмечается связь склонности к употреблению психоактивных веществ и формирования зависимого поведения с психопатиями и акцентуациями характера (Ганнушкин П. Б., 1933; Личко А. Е., 1983; Битенский В. С., 1991; Блейлер Э., 1993; Пятницкая И. Н., 1994; Козлов А. А., Рохлина М. Л., 2001; Менделевич В. Д., 2003). Во многом аддиктивному поведению способствуют такие психологические особенности, как нарушения самоконтроля и саморегуляции; неустойчивая и неаргументированная самооценка; стойкие нарушения в аффективной сфере, проявляющиеся высокой эмоциональной лабильностью и негативной аффективностью; психический инфантилизм (Krystal J. H., 1988; Иванов Д. А., 2002; Шипицына Л. М. с соавт., 2002; Менделевич В. Д., 2003).

Окончательное оформление аддиктивного поведения происходит при встрече биологически предрасполагающей «почвы» в виде наследственности, тех или иных личностных аномалий, с ситуацией, связанной с напряжением. Ц. П. Короленко и Е. Н. Загоруйко (2002) считают, что любая аддикция начинается с фиксации или «прилипания» к тому или иному аддиктивному агенту, встреча с которым привела к сверхсильному изменению эмоционального состояния. Человек, испытавший его, фиксирует контраст между субъективным состоянием, предшествующим встрече, и развившимся в результате нее. Момент фиксации в ассоциативной коре этого переживания сопровождается чувством вдохновения, радости и ощущением возможности контролировать, независимо от многих внешних обстоятельств, свое состояние, что в дальнейшем приводит к повторению аддиктивного опыта.

Эта деятельность является основой для возбуждения специфического центра удовлетворения, который не только обеспечивает формирование положительных эмоций, в связи с удовлетворением потребности (или антидрайв), но и фиксирует в памяти способ достиже­ния цели, что значительно облегчает задачу в последующей жизни. По этому меха­низму развиваются поведенческие реакции, связанные с табакокурением, алкоголизмом, наркоманией и др. (Шостак В. И., Лытаев С. А., 1999). При аддиктивном поведении сужается круг значимых объектов действительности, а так же происходит утрата общей активности, целеустремленности и инициативности в реализации социально – одобряемых видов деятельности. В работе Дмитриевой Н.В., Четверикова Д.В. показано, что утрачиваются интересы, склонности находящиеся вне поля аддиктивной реализации, а также происходит снижение показателей волевой сферы по отношению к данным видам активности. Но при этом внутри поля аддиктивной деятельности происходит увеличение волевых и мотивационных показателей. Для достижения цели (обладание аддиктивным агентом) прилагается максимум усилий, отмечается повышенная активность, инициативность и возрастание креативности.

Формирование личности в семье и аддиктивное поведение. Во многом изучению и коррекции аддиктивного поведения препятствует то чувство презрения, которое мы питаем к аддиктам, происходящее от нашей тенденции видеть в таких людях искателей удовольствия или носителей деструктивных тенденций. Между тем на практике приходится убеждаться в том, при наличии генетической предрасположенности в родительской семье, где все ее члены имеют личностные и поведенческие нарушения, проявляющие себя в специфической психологической атмосфере, в микросоциальных правилах, нормах, ценностных ориентациях, формирование аномальной личностной структуры, склонной к аддиктивному поведению, у ребенка становится практически неизбежной. Большинство отклонений в поведении несовершенно­летних: безнадзорность, правонарушения, употребление психоактивных веществ, имеют в своей основе один ис­точник — социальную дезадаптацию, корни которой лежат в дезадаптированной семье. Из всех дефектов социализации личности наиболее опасными являются именно семейные дефек­ты.

Процесс социализации в семье предполагает усвоение ребенком образцов нормативного, социально одобряемо­го поведения родителей. Их поведение до определенного возраста становится эталоном для подражания. Знание родительских норм-образцов и моделей поведения позво­ляет подростку не искать заново решений в стандартных ситуациях, а вести себя как бы автоматически, в соответст­вии с принятыми в данной среде и усвоенными личностью шаблонами. Социально дезадаптирован­ный ребенок, подросток, находясь в трудной жизненной ситуации, в определенном смысле является жертвой, чьи права на полноценное развитие грубо нарушили. Невозможность осуществления позитивной со­циальной роли вынуждает подростка искать обходные пути для реализации своей потребности в развитии. Именно поэтому исследователи психодинамического направления основное внимание при изучении аддиктов уделяют ранним условиям формирования их личности, закладывающим фундамент будущих психологических проблем.

Дональд Винникотт (Winnicott, 1974), в частности, считает, что потребности младенца настолько велики, что его как такового просто нет: не существует такого явления, как младенец, есть лишь младенец и мать. Он рассматривает связку «мать — младенец» как биологическую систему, в которой адекватное разворачивание процесса развития ребенка обязательно требует фигуры, адекватно проявляющей заботу о нем. Отсутствие или дефицит эмоционального комфорта в этих взаимоотношениях нарушает эмоциональное развитие. Человек не склонен к химической зависимости, если он находится в согласии с самим собой и своими чувствами и способен адекватно выражать эти чувства, если он поддерживает здоровые отношения с другими людьми и может позаботиться о себе (Krystal, 1978, 1982). Базовое чувство благополучия, внутренней гармонии и целостности создается как функ­ция оптимальной успокоенности, сытости и защищенности. Впоследствии на этом основывается способность к любви во взаимоотношениях «Я—другой» через реакцию взаимного восхищения, которая возникает между родителями и развивающимся ребенком.

В оптимальных условиях у человека развивается чувство собственной ценности, возникают ведущие жизненные установки и стремления, закладывается здоровая способность к независимому существованию. Забота о себе есть психологическая способность, связанная с определенными функциями и реакциями «Эго». Эта способность, предохраняющая от причинения вреда и гарантирующая выживание, включает в себя проверку реальности, рассудительность, самоконтроль, умение воспринимать сигналы тревоги и видеть причинно-следственные связи. Способность заботиться о себе развивается из роли родителей как питающих, помогающих и оберегающих малыша в раннем детстве, а также из более поздних взаимодействий «ребенок-родители». Если условия развития оптимальны, растущий ребенок интернализует адекватные защитные функции и реакции, позволяющие заботиться о себе. Способность заботиться о себе в явной форме выражена у взрослых в виде разумного планирования и осуществления деятельности, предчувствия вероятного вреда, опасности или угрожающей ситуации. Она сопровождается выраженными в определенной степени предупреждающими аффектами — чувствами страха, беспокойства или стыда.

Такие реакции и предчувствия абсолютно отсутствуют или не развиты у аддиктов. Они периодически оказываются не в состоянии понять, что их поведение и реакции не учитывают ситуацию и условия, и поэтому подвергают опасности свое благополучие (что в первую очередь связано с ситуациями употребления наркотиков или алкоголя и связанного с этим поведения) (Khantzian, 1978; Khantzian and Mack, 1983, 1989). Аддиктивные индивидуумы страдают от того, что не чувствуют себя «хорошими» и поэтому не способны удовлетворить свои потребности или установить удовлетворяющие их отношения с другими людьми. Под холодностью и отчуждением часто скрываются более глубинные стыд и чувство собственной неадекватности. Неудивительно, что могучая способность различных химических веществ изменять чувства притягивает их.

Травмирующее, оскорбительное или пренебрежительное поведение родителей разрушает психологическое здоровье ребенка. Исследуя феномен госпитализма, Рене Спиц (Rene Spitz, 1945) показал, что без адекватного контакта ребенка с человеком, который заботится о нем с достаточной теплотой и сердечностью, при отсутствии кого-то, к кому можно прижаться, на кого можно положиться, у малыша развивается анаклитическая депрессия, биопсихологический уход в себя (withdrawal). У брошенного без должной опеки ребенка может возникнуть состояние общего истощения (marasmus), которое и приводит его к тяжелой форме депрессии, уходу в себя, а при неблагоприятном исходе — к смерти. Младенец, если ему вообще удается выжить, действительно находит нечто в своем окружении, что не напоминает ему о матери, но заменяет мать. Не имея ничего, младенец или ребенок постарше сам становится как бы ничем; он должен приспособить что-нибудь для того, чтобы выжить, что-то, что может хоть немного его утешить при отступлении в его собственный, приватный мир. Доктор Ханзян отметил, что химические вещества «могут служить мощным противоядием от внутреннего чувства пустоты, дисгармонии и недостатка покоя и легкости, которые свойственно переживать подобным людям», которые не получили достаточно любви и не научились любить самих себя, развивая тем самым здоровую самооценку. Леонард Шенгольд (Shengold, 1989) назвал такое раннее злоупотребление и пренебрежение детьми убийством души.

Типы дисфункциональных семей. Семьи, для которых характерны наиболее глубокие де­фекты социализации, вольно или невольно провоцируют детей на раннее употребление психоактивных веществ и совершение правонарушений. Криминологи выделяют следующие типы дисфункциональных, неблагополучных семей: псевдоблагополучная семья, применяющая неправильные методы воспитания; неполная семья, отличающаяся дефектами в структуре; проблемная семья, характеризующаяся посто­янной конфликтной атмосферой; аморальная семья, характеризующаяся алкогольной, аморальной и сексуальной деморали­зацией; криминогенная семья (Г. Г. Шиханцев, 1998).

Псевдоблагополучная се­мья отличается ярко выраженным деспотическим харак­тером, безоговорочным доминированием одного из роди­телей, полным подчинением ему остальных членов семьи, наличием жестоких взаимоотношений, применением физического наказа­ния как основного средства воспитания. Особый вред развитию личности наносят частые физические наказания, которые вызывают состояние фрустрации. Накапливающа­яся обида, раздражительность, злобность вымеща­ются на доступных людях, прежде всего на сверстни­ках. Развивается агрессивное по­ведение. Физическое наказание наносит ущерб са­мооценке личности ребенка, вследствие чего у него развивается болезненно чувствительное самосозна­ние, легко ранимое самолюбие. Систематическое физическое наказание в раннем детстве может привести к утрате отзывчивости, способ­ности сочувствовать и сопереживать другим людям. По отношению к родителям вырабатывается негати­визм, который перерастает во враждебность<Шиханцов Г. Г., 1998). Таким образом, отношения неблагополучной, дисфункциональной семьи отражаются на всех сферах жиз­недеятельности ребенка: снижается школьная успевае­мость, уличная компания заменяет родительский авто­ритет. Все это приво­дит к социальной и педагогической запущенности ре­бенка, иногда к задержкам психического развития и психическим отклонениям, эмоциональным нарушениям, следствием этого становят­ся употребление психоактивных веществ, правонаруше­ния.

Неполная семья. Один из негативных факторов неполной семьи — эмоциональ­ный дискомфорт, который испытывает ребенок в такой семье. Он характеризуется комплексом психо­логических реакций и переживаний: чувством собствен­ной неполноценности, ущербности, зависти, эмоциона­льного голода и пр. Такая ситуация вызывает у детей повышенный интерес к своим переживаниям с пренебрежением к переживаниям взрослых, недоброже­лательное, порой агрессивное отношение к отцу или мате­ри, бросившим семью. Наибольший эмоциональный дискомфорт испытыва­ют мальчики, воспитывающиеся без отцов. Именно у отца мальчик учится таким качествам, как му­жество, смелость, решительность, благородство, уважите­льное отношение к женщине. В семьях без отца возрастает опасность феминизации мальчиков, которые бессознате­льно боятся этого и начинают демонстративно проявлять маскулинность в поведении: они склонны к агрессивно­сти, драчливости, грубости. Очень болезненно отражается на воспитании ребенка развод родителей. Разводу предшествует общее ухудшение семейных от­ношений. Ребенок становится свидетелем скандалов между родителями, видит сцены грубости, унижения, на­силия. В этих условиях он чувствует себя отчужденным в семье и старается как можно больше времени проводить вне дома. Возникает бесконтрольная, криминогенно опасная ситуация, так как роль воспитателя берет на себя улица.

Проблемная семья. Проблемная семья является разно­видностью неблагополучной семьи. Она характеризуется соперничеством между родителями за главенствующее по­ложение в семье, отсутствием всякого сотрудничества между членами семьи, разобщенностью, изоляцией между родителями и детьми. Господствующая в семье конфликт­ная ситуация создает постоянную атмосферу напряженно­сти, которая является непереносимой для детей, и они стремятся как можно меньше находиться дома, «улизнуть» под любым предлогом на улицу, где и проводят большую часть времени. Проблемные семьи во многих случаях создают условия для криминогенного формирова­ния несовершеннолетних, поскольку в них нарушается процесс социального контроля, отсутствуют эмоциональ­ные связи между родителями и детьми.

Аморальная семья. В ней наблюдаются такие отрицате­льные факторы, как правонарушения, совершаемые роди­телями и иными членами семьи, пьянство и алкоголизм, систематические конфликты, выливающиеся в скандалы и драки, развратное поведение родителей. Алкоголизм ро­дителей вызывает обнищание семьи, ухудшение быта и полное искажение норм поведения. Дети оказываются за­брошенными, у них пропадает привязанность и уважение к родителям, развивается мрачный, озлобленный харак­тер. Каждый из перечисленных факторов в отдельности способен исказить процесс социализации ребенка, но все вместе они практически исключают полноценное разви­тие личности. У них формируются психопатические черты характера, своевременно не выявляются различного рода заболевания, родители причиняют детям травмы в резуль­тате побоев, выгоняют их из дома. Подростки вынуждены скитаться по улицам, по подъездам и вокзалам. В школу они приходят плохо или совсем не подготовленными. Вследствие этого они резко отстают в учебе. Нередко в классе их называют «тупицами», что по­рождает у них обиду, повышенную чувствительность и ду­шевную ранимость, приводит к ожесточению и агрессии, такие ребята вступают в конфликты со сверстниками и учителями. Оказавшись в позиции изолированных или пренебрегаемых, они не находят поддержки среди одно­классников и педагогов, в семье и школе, они начинают искать товарищей на стороне, в уличных компаниях, где собираются точно такие же сверстники.

Криминогенная семья — такая семья, члены которой со­вершают преступления. Иногда криминальная деятельность является основным видом деятельности конкретного лица или семьи в целом. Согласно криминологическим исследованиям, судимость одного из членов семьи (чаще всего это отцы или старшие братья) увеличивает вероятность совершения преступле­ния другими членами семьи, прежде всего несовершенно­летними, в 4—5 раз. Каждый четвертый из осужденных не­совершеннолетних проживал с судимыми братьями и се­страми. Преступное поведение взрослых членов семьи демон­стрирует детям, подросткам «нормы-образцы», «нор­мы-принципы» антиобщественного поведения, порожда­ет или углубляет внутрисемейные конфликты, усиливает ее криминогенный потенциал. Между родителями и детьми отсутствуют или искаже­ны эмоциональные связи, практически отсутствует социа­льный контроль, искажается процесс усвоения социаль­ных ролей, норм-образцов и норм-принципов поведения, что в итоге приводит к формированию у детей и подрост­ков деформированной структуры потребностей, ее примитивизации, таким образом, идет формирование делинквентной, асоциальной личности. Формирование такой личности происходит, как пра­вило, в виде реакции протеста против родителей, учите­лей, школы и даже против общества в целом. Это приводит к выбору референтной группы или лица с асоциальной направленностью, в отношениях с ко­торыми подросток вынужден усваивать их ценности, по­ведение, роли, жаргон и пр.

Травмы и психические повреждения, которые переживают на протяжении своего развития аддиктивные индивиды в родительских семьях дисфункционального типа, сочетаются с факторами биологической или генетической восприимчивости, определенными культурными нормами или угнетающими социальными условиями, что усиливает психологическую уязвимость. Иными словами, увеличивается вероятность того, что пережившие психические травмы люди будут экспериментировать с химическими веществами, вызывающими зависимость, стремясь использовать их кратковременные адаптивные и несущие облегчение эффекты. Эти вещества служат мощным средством против внутреннего чувства пустоты, дисгармонии и душевной боли.

Пред­шествующая социальная дезадаптация создает «благопри­ятные» условия для формирования большинства типов ак­центуаций характера. Неко­торые типы (гипертимный, эпилептоидный, истероидный, конформный, неустойчивый) наиболее склонны, по мнению А. Е. Личко (1977), к проявлению девиантного и, в частности, аддиктивного поведения. Гипертимные подростки, в частности, с детства отличаются большой подвижностью, общительностью, чрезмерной самостоятельностью. При хороших способностях, живом уме обнаруживаются неусидчи­вость, недисциплинированность. Реакция эмансипации бывает яркой, лег­ко возникают конфликты. Наставления и нравоучения вызывают усиление «борьбы за самостоятель­ность», нарочитое нарушение правил и порядков. Гипертимные подростки склонны к групповым формам делинквентного поведения и нередко сами становятся вдохновителями правонаруше­ний, на которые их толкает не только жажда развлечений или желание заполучить средства для удовольствий. Алкоголизация представляет для гипертима серьезную опасность с подро­сткового возраста, он легко становятся на путь частых и регуляр­ных выпивок, может проявлять интерес к наркотикам, особенно к «модным» суррогатам. Сексуальные реакции проявляются достаточно ярко, они рано пробуждаются и бывают сильными, это толкает на ранние сексуальные связи. В целом склонность к аддиктивному поведению выражена в значительной степени в силу активности, предприимчивости, стремления к сильным ощущениям, к экспериментированию, к поиску нового. Главной чертой эпилептоидного типа является склон­ность к дисфориям и тесно связанная с ней аффективная взрывчатость, напряженное состояние инстинктивной сферы, иногда достигающее аномалий влечений, а также вязкость, тяжеловесность, инертность, откладывающие отпечаток на всей психике — от моторики и эмоциональности до мышления и личностных ценно­стей. Дисфории, длящиеся часами и днями, отличает злобно-тоскливая окраска настроения, накипающее раз­дражение, поиск объекта, на котором можно сорвать зло. Аффекты не только очень сильны, но и продолжительны, в аффекте выступает безу­держная ярость. Инстинктивная жизнь ока­зывается особенно напряженной. Сексуальное влечение пробуждается рано и со значительной силой. Эпилептоидные подростки склонны к сексуальным эксцес­сам, а их половое влечение сопряжено с садистскими, а иногда мазохистскими стремлениями. В ситуациях, где нормальная половая активность неосуществима (напри­мер, в закрытом учреждении с однополым составом), по­дростки этого типа нередко вступают на путь перверзий. В гомосексуальных связях они обычно выступают в актив­ных ролях и не довольствуются взаимным онанизмом, а принуждают партнера к педерастии или другим формам грубых извращений. У эпилептоидных подростков алкоголизация проявля­ется в особо брутальной манере поведения, может возникнуть потребность пить «до отключения», при этом предпочитают крепкие напитки. Почти все эпилептоиды отдают дань азартным иг­рам. В них пробуждается почти инстинктивная тяга к обо­гащению. Эпилептоидный тип характера с его выраженной склонностью к хроническому алкоголизму, гемблингу и другим формам аддиктивного поведения, является одним из ве­сьма трудных для социальной адаптации. Главная черта истероидного типа — беспредельный эгоцентризм, ненасытная жажда постоянного внимания к своей особе, восхищения, удивления, почитания, сочувст­вия. На худой конец, предпочитаются даже негодование или ненависть, направленные в свой адрес, но только не перспектива остать­ся незамеченным. Лживость и фантазирова­ние целиком направлены на приукрашение своей персо­ны. Среди поведенческих проявлений истероидности у по­дростков на первое место следует поставить суицидальность. Речь идет о суицидальных попытках, демонстрациях, псевдосуицидах, суицидальном шантаже. Обильная суицидальная «сигнализа­ция» нередко предшествует демонстрации или сопровож­дает ее: пишутся записки, делаются «тайные» признания приятелям, записываются «последние слова» на магнито­фон и т. п., нередко причиной, толкнувшей истероидного подростка на «суицид», называется неудачная любовь. Действительной причиной обыч­но служит уязвленное самолюбие, страх упасть в глазах окружаю­щих, лишиться ореола избранни­ка. Алкоголизм или употребление наркотиков у истероидных подростков также иногда носит демонстративный характер. Наслышав­шись о наркотиках или испробовав раз-другой тот или иной суррогат, истероидный подросток начинает распи­сывать свои наркотические эксцессы, необычный «кайф». Проявления реакции оппозиции могут быть теми же, что и в детстве: уход в болезнь, попытки избавиться от того, на кого внимание переключилось (отчим, мачеха), но чаще всего эта детская реакция оппозиции проявляется подростковыми нарушениями поведения — выпивка, нар­котики, прогулы, воровство, асоциальные компании, ко­торые предназначаются для того, чтобы просигнализиро­вать: «Верните мне прежнее внимание, иначе я собьюсь с пути».

Неустойчивый тип с детства отличается непослу­шанием, непоседливостью, трусливостью, страхом перед наказаниями и склонностью подчиняться старшим. Элементарные правила поведения усваива­ются с трудом. С первых классов школы нет желания учиться. Только при непрестанном и строгом контроле, нехотя подчиня­ясь, неустойчивые дети выполняют задания, всегда ищут случаи отлыни­вать от занятий. Вместе с тем, рано обнаруживается повы­шенная тяга к развлечениям, удовольствиям, праздности, безделью. Все дурное словно липнет к ним. Еще детьми начи­нают курить. Легко идут на мелкие кражи, готовы все дни напролет проводить в уличных компаниях. В подростко­вом возрасте тяготеют к более острым ощущениям — в ход идут хулиганские поступки, алкоголь, наркотики. Делинквентность этих подростков — это прежде всего желание поразвлечься. Пре­бывание в асоциальных группах ведет к раннему сексуаль­ному опыту, включая знакомство с развратом и извраще­ниями. Сексуальная жизнь становится для таких подростков таким же источником развлечений, как постоянные выпивки и похождения.

П. Б. Ганнушкин метко обрисовал основные черты конформного типа: постоянная готовность под­чиняться голосу большинства, шаблонность, банальность, склонность к ходячей морали, благонравию, консерватиз­му. Представители конформного типа — это люди своей среды. Их главное качество, главное жизненное кредо — «думать как все», стараться, чтобы все у них было «как у всех» — от одежды и домашней обстановки до мировоззре­ния и суждений по животрепещущим вопросам. Конформная личность — полностью продукт своей среды. В хорошем окружении — это неплохие люди и не­плохие работники. Но, попав в дурную среду, они со вре­менем усваивают все её обычаи и привычки, манеры и правила поведения, как бы они ни противоречили уже имеющимся и каким бы пагубным оно ни было. Конформные подростки, лишен­ные собственной критичности и инициативы, «за компа­нию» легко спиваются, могут быть подбиты на употребле­ние наркотиков и других психоактивных веществ, могут быть втянуты в групповые правонарушения, на побег из дома или на расправу с «чужаком».

Основным мотивом поведения всех подростков, склонных к аддиктивным формам поведения, является бегство от невы­носимой для них реальности. Этим детям не удается найти в реальной действительности какие-либо сферы деятель­ности, способные привлечь их внимание, увлечь, обрадо­вать, вызвать эмоциональную реакцию.

Эмоциональный дефицит аддиктивной личности. Аддикты страдают не только вследствие переживания внутренней дисгармонии, дискомфорта и фрагментации, а также из-за неспособности думать хорошо о себе, а, следовательно, и о других. Доктор Ханзян выразил это просто: «Аддикты страдают, потому что не ощущают себя хорошими». Большие мучения им доставляют собственные защиты, с помощью которых эти люди пытаются скрыть свою уязвимость. Аддиктивная личность защищает поврежденное и уязвимое «Я» с помощью саморазрушающих защит: отказа от реальности, утверждения собственной самодостаточности, агрессии и бравады. У аддиктивной личности формируется своеобразный субъективный внутренний мир в виде виртуальной реальности, наполненной мифами, иллюзиями, фантазиями, искажающими и фальцифицирующими действительность. За это приходится платить чувством изоляции, обеднением эмоциональной сферы, отсутствием стойких привязанностей и неустойчивостью взаимоотношений с людьми (Дэвид М. Херст).

Большинство авторов согласно с тем, что эмоциональная уязвимость, дефициты и дефекты в сфере аффективной регуляции, которые проявляются как неспособность человека успокоить себя и контролировать свои импульсы, составляют решающий психологический фактор предрасположенности. Аддиктивному пациенту крайне тяжело признавать и выносить собственные чувства; его самооценка, возникающие отношения с окружающими и способность заботиться о себе не отличаются надежностью и основательностью; наконец, злоупотребление алкоголем и наркотиками вызывает множество проблем, представляющих реальную угрозу для жизни. Именно поэтому соображения, касающиеся лечения таких пациентов, в первую очередь должны учитывать удовлетворение крайне значимых для них потребностей в эмоциональном комфорте, безопасности и контроле. По мере изучения психологической феноменологии аддиктивного поведения у многих авторов происходит сдвиг во взглядах на аддиктов, от ищущих удовольствие гедонистов до доведенных до отчаяния людей, занимающихся самолечением.

1. Анохина, И. П. Биологические механизмы зависимости от психоактивных веществ (патогенез): Лекции по наркологии / под ред. Н. Н. Иванца. — Медпрактика, 2000. — С. 16—41.

2. Бабаев Ю.Б., Войскунский А.Е. Психологические последствия информатизации. // Психологический журнал, т. 19, 1998, №1.

3. Василюк, Ф. Е. Психология переживания (анализ преодоления критических ситуаций) — М., 1984.

4. Дмитриева Н.В., Четвериков Д.В. Психология аддиктивного поведения. Новосибирск 2002.

5. Жичкина А.Е. Особенности социальной перцепции в Интернете. // Мир психологии, 1999, №3.

6. Кон И. С. В поисках себя: личность и ее самосознание. М., Политиздат, 1984.

7. Короленко Ц.П. , Донских Т.А. Семь путей к катастрофе. Новосибирск: Наука, 1990.

8. Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В. Социодинамическая психиатрия. — М., 2000.

9. Короленко Ц.П. Аддиктивное поведение. Общая характеристика и закономерности развития. // Обозр. психиат. и мед. психол., 1991/1.

10. Короленко Ц.П. Работоголизм — респектабельная форма аддиктивного поведения. // Обозр. психиат. и мед. психол., 1993/4.

11. Кулаков С.А. Диагностика и психотерапия аддиктивного поведения у подростков. – М., 1998.

12. Личко А.Е. Психопатия и акцентуация характера у подростков. — Л., 1989.

13. Личко А.Е., Битенский В.С. Подростковая наркология. — Л., 1991.

14. Леонова Л.Г., Бочкарева Н.Л. Вопросы профилактики аддиктивного поведения в подростковом возрасте. Учебно-методическое пособие. Новосибирск. 1998.

15. Менделевич В. Д. Психология девиантного поведения. М., 2003.

16. Менделевич В.Д., Садыкова, Р.Г. Психология зависимой личности — Казань, 2002.

17. Пятницкая И.Н. Наркомания. М. Медицина, 1994.

18. Сирота Н. А., Ялтонский В. М. Профилактика наркомании и алкоголизма – М, 2003.

19. Рохлина М. Л. Наркоманическая личность // урнал невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова, 2000. — № 7. — С. 23-26.

20. Шабанов, П. Д., Штакельберг, О.Ю. Наркомании: патопсихрология, клиника, реабилитация / Под ред. А.Я. Гривенко. – СПб., 2001.

21. Шабалина В. В. Зависимое поведение школьников — СПб., 2001.

22. Шипицына Л. М. Диагностика наркомании у подростков группы риска. // Мир детства. 2002, № 1, С. 29–30.

23. Эйдемиллер Э.Г., Кулаков С.Л., Черемисин О.В. Исследование образа «Я» у подростков с аддиктивным поведением // Психологические исследования и психотерапия в наркологии: сборник научных трудов. т. 123, Л., 1989.

24. Glasser, W. Positive addiction. New York, NY: Harper & Row. 1976.

25. Suler J. Computer and Cyberspace Addiction http://www1.rider.edu/

Компьютерная зависимость и Интернет-зависимость.

26. Internet Addiction. Is the Internet addictive? (Из: Internet behavior and addiction)

Интернет-зависимость: порождает ли Интернет — зависимость?

27. Kimberly S. Young. What makes the Internet Addictive: potential explanations for pathological Internet use. (Paper presented at the 105th annual conference of the American Psychological Association, August, 1997, Chicago, IL).

Что порождает Интернет-зависимость: возможные объяснения патологического пользования Интернет.

Источник