Математика в стихах для детей
Содержание:
1. Короткая сказка о том, почему надо знать цифры.
2. Счет от одного до десяти.
3. Сложение цифр.
4. Вычитание цифр.
5. Задачки на сложение.
6. Задачки на вычитание.
7. Таблица умножения на число «два».
8. Меры длины.
9. Меры массы.
10. Как появились цифры.
1. Короткая сказка о том, почему надо знать цифры.
Вася Шишкин
Не любит книжки,
Он цифры не знает
И знать не желает.
«И что ж тут такого?»- Вы спросите дети.
Я вам расскажу, что случилось тем летом.
Из детского сада шел Вася домой.
Нечаянно Вася пнул палку ногой.
И палка вскочила, и вся закружилась,
И в Васиных ручках она очутилась.
Волшебною палочкой она оказалась,
И Васе желания три обещала.
Стал палочкой Вася усердно махать,
Что бы желания свои загадать.
Желание один: «Хочу во всем мире себе шоколада!»
И в город рекою потек шоколад!
Желание два: «Хочу во всем мире себе мармелада!»
И город осыпало — везде мармелад!
Желание три: «Игрушки хочу! Мне много их разных!»
И с неба игрушки посыпались сразу!
Вокруг мармелад, вокруг шоколад,
Игрушки там тонут. Вася не рад.
Желание четыре он хочет сказать,
Но палочки нет, ее не видать.
Всего три желания она обещала,
Исполнила три, а потом лишь пропала.
И Вася заплакал, и стал он рыдать,
Палочку стал в шоколаде искать.
Ведь цифры совсем ни одной он не знает,
Желание думает, еще загадает!
Вот фея услышала Васи рыдания.
Сказала: «Тебе я даю еще три желания!»
А Вася ответил: «А как это три?»
Фея ему: «Вот книга — читай — и соезы утри!»
Вася до трех научился считать,
Решил, что ошибки пора исправлять.
— «Желание один — шоколад, мармелад,
Игрушки скорее вернитесь назад!»
— «Желание два — к папе и маме срочно домой,
Умыться скорее теплой водой!»
— «Желание три — считать научиться зочу я теперь,
В мир знаний пусть мне открывается дверь!
Милая Фея, ты всех-всех добрей,
Книжку отдай, ведь их много у фей!»
И вот.
Вася Шишкин
Любит книжки,
Он цифры все знаеи
И быстро считает.
«И что ж тут такого?» — Вы спросите дети.
Ая вам скажу, все случилось тем летом.
2. Счет от одного до десяти.
Один, два, три — мир красивый, посмотри,
Четыре, пять — солнце светит нам опять,
Шесть, семь, восемь — счастье в дом ребенок вносит,
Девять, десять — повторим все цифры вместе.
3. Сложение цифр.
В математике сложение
Словно умный магазин:
В сумку сложим мы печенье,
А потом и мандарин.
С полки взят один арбуз
И еще один арбуз.
Вот такой тяжелый груз!
Один плюс один получится два,
Мы груз несем с собой едва!
Два батона в сумку сложим,
Еще два туда доложим.
Два поюс два будет четыре,
Каждый знает в целом мире!
Три метлы несем мы в дом,
Три мы позже донесем,
Будем чисто мы мести.
Три плюс три равно шести.
Четыре баночки варенья —
Какое это объедение,
Четыре баночки еще —
Есть много все ж не хорошо!
Четыре плюс четыре будет восемь,
Половину банок просим!
На руке одной опять
Насчитали пальцев пять.
А вторую руку взять,
И там тоже пальцев пять.
Десять будет пять плюс пять,
Надо всем ребятам знать.
4. Вычитание цифр.
Как ребята интересно числа вычитать,
Цифры, что побольше, взять и уменьшать.
Как волшебник сказочный палочкой махать,
Только вместо палочки ручка и тетрадь.
Цифра ноль, как воздух чистый —
Ни на что не поменять,
Отнимаем ноль у цифры,
Цифра преждняя опять.
Десять зайчат сидело в траве,
Один ускакал и сказал всем: «Привет!»
Десять минус один равно девяти,
Рядом лисичка, пора нам идти.
Восемь пчел прилетело на луг,
Черная туча нависла, как вдруг,
Ветер поднялся, и дождик пошел.
Домой улетели восемь злых пчел.
Восемь минус восемь будет ноль.
Когда пчела укусит, возникает боль.
Семь гостей сидели в квартире,
Три ушли, остались четыре.
Семь минус три будет четыре,
Четыре угла в нашей новой квартире.
Было клубочков шесть —
Цветная красивая шерсть.
И вот из пяти из клубочков
Получилась пара носочков.
Шесть минус пять будет один,
Эти носки одел господин.
Четыре шляпы лежат в магазине,
Две взяли, купили, везут в «Лимузине».
Осталось две шляпы лежать на витрине.
Купите же их и везите в машине.
Четыре минус два равно два,
Носит шляпу голова.
5. Задачки на сложение.
Шел ежик в лесочке,
Искал он грибочки.
Вот груздь он собрал,
Боровик подобрал,
Сложил их в лукошко
И пошел по дорожке.
Сколько же ежик грибочков
Нашел сегодня в лесочке?
(Два.)
Снежинки с неба полетели,
Два снегиря к нам прилетели.
Затем красивая синичка
Подсела к нашим зимним птичкам,
Как громко, резво щебетали.
Так сколько птиц вы насчитали?
(Три.)
Фрукты на столе стоят:
Груша спелая, гранат,
Два банана, мандарин,
Спелый вкусный апельсин.
Сколько фруктов на столе
Посчитай скорее мне?
(Шесть.)
Стояла в доме темнота,
Включили лампочку тогда.
Так ярко, весело светит,
Так сколько лампочек горит?
(Одна.)
Сидят орлы — четыре штуки,
И к ним летят гостить их внуки.
А внуков пять у тех орлов.
Ты посчитать их всех готов?
(Девять.)
6. Задачки на вычитание.
У кошки моей прявились котята.
Их пятеро было,
Я раздал их ребятам.
Всех пятерых я детишкам отдал,
Сколько осталось, ты всех посчитал?
(Ноль.)
На дереве висели груши,
Их было три на тот момент,
А две из них я бысто скушал.
Так сколько их, скажите мне?
(Одна.)
Сидят зеленые подружки —
Три веселые лягушки.
К ним цапля важно подошла,
Одну с собой в кино взяла.
Не прекратился хор подружек,
Так сколько там теперь лягушек?
(Две.)
Ехал долго паровоз,
Десять танков он привез,
Два из них забрал он в Талин.
Сколько танков он оставил?
(Восемь.)
Белка орехи решила поесть
И отыскала в лесу их штук шесть.
Три она съела практически сразу,
А остальные — в дупло — про запас.
Сколько орехов белка сейчас
Прячет в дупле, скрывая от нас?
(три.)
7. Таблица умножения на число два.
Два умножить на один будет два.
Думай ясно голова.
Дважды два будет четыре,
Пусть силач поднимет гири.
Два умножено на три равно шесть.
У овцы густая шерсть.
Два умножить на четыре равно восемь,
После лета будет осень.
Десять будет дважды пять —
Это надо четко знать.
Дважды шесть равно двенадцать,
Надо с детства закаляться.
А четырнадцать равно дважды семь.
Зубки чистить нужно всем, нужно всем!
Два умножить на восемь будет шестнадцать,
На пятерки учиться нужно стараться.
Два умножить на девять равно восемнадцать.
Бараны друг с другом рады бодаться.
Дважды десять будет двадцать,
Будем миру улыбаться!
Открой тетрадку в клеточку,
В ней клеточки как сеточка.
Равны две клеточки в длину
Сантиметру одному.
В одном коротком дециметре
Вместилось десять сантиметров.
Возьми линеечку, измерь,
Вдруг ошибаюсь я, проверь.
1 дециметр = 10 сантиметров.
И вот он метр — великан,
Всем дециметрам капитан.
Старались десять дециметров
Похожи стать на один метр.
1 метр = 10 дециметров.
Длинный-длинный километр
Равен тысяче шагам.
Один шаг — он ровно метр,
Измерял я шаг своф сам.
1 километр = 1000 метров.
Есть странная короткая длина,
Миллиметром названа она.
Но если десять миллиметров соберем,
То сантиметром смело назовем!
1 сантиметр = 10 миллиметров.
Тяжелая тонна — плчти масса слона,
Тысяче килограммам тонна равна.
1 тонна = 1000 килограммов.
Нам привезли в школьный буфет
Сто килограммов сладких конфет —
Это центнер один вкуснейших конфет.
Но все же скажите сладкому: «Нет!»
1 центнер = 100 килограммов.
Гиря весом один килограмм,
Значит в гире тысяча грамм,
Один килограмм равен тысяче грамм.
А грамм мы разделим на миллиграммы.
1 килограмм = 1000 граммов.
10. Как появились цифры?
Цифр страна не имеет границ:
В космос далекий проникла стрелой,
Может возникнуть с тетрадных страниц,
С глубин океана подняться волной.
Но цифры по четким законам живут,
В ногу со временем стройно идут,
Ошибки стремительно все отметая,
Очень у цифр жизнь не простая.
В древней истории милый чудак
Не знал калькулятор и придумал абак.
Абаки в то время считать помогали,
О наших компьютерах тогда и не знали.
Римляне в древности считать научились,
Римские цифры им пригодились:
Пальцы, ладонь основой той стали,
Цифры красивые в Риме писали.
В старые-старые те времена
Мудрый араб вел свои письмена.
Арабские цифры так появились,
Даже арабы чуть-чуть удивились.
В жизне без цифр нам просто никак,
Об этом знал даже древний чудак.
Источник
3 способа сложения стихах
Автор: Василий Кириллович ТРЕДИАКОВСКИЙ (trediakovsky@vers.al.ru)
Дата публикации: 05/04/2003
Категория: Наука
Всем высокопочтеннейшим особам,
титулами своими превосходительнейшим,
в российском стихотворстве искуснейшим
и в том охотно упражняющимся,
моим милостивейшим господам
Не без основательный причины новый сей и краткий мой способ к сложению российских стихов вам покорнейше приписываю. Правил, которые в нем я положил, и по силе которых не прямыми называю стихами старые наши стихи, кому лучше, как вам искуснейшим рассмотреть надлежит правость? А охотно в том упражняющиеся несколько стихов здесь, до ныне в России не виданных, впример себе найти могут и оные употребить, буде за благо рассудят им следовать, к своей пользе.
Вас, искуснейших, ежели правила мои не правы или к стихотворству нашему не довольны, нижайше прошу, и купно исправить, и купно оные дополнить; но в том упражняющиеся чрез них же повод возимеют тщательнее рассуждать, и стихи наши, чрез свое рассуждение, отчасу в большем совершенстве в российский свет издавать. Одним же и другим вам не не полезен правилами моими быть уповаю, что одних вас и других новостию возбужду либо старые наши стихи освидетельствовать, и по правде ли те носили имя стихов до ныне, розыскав уведать. Сие есть мое намерение, в сем новом и кратком способе к сложению российских стихов, который, как достойнейшим вам, в честь вашу посвящаю; как благоразумнейшим в исправление отдаю; но как во всем, так либо и в сем, правду любящим, в покров и защиту вручаю; не больше, поистинне, малую и весьма не действительную искру моего ума показать хотевший, коль вами услужить, и вас глубочайше тем почтить желающий, высокопочтеннейшие Господа,
Стихотворчеству нас Бог токмо научает,
И святый охоту в нас пламенну раждает.
Овидий, в кн. 6, о Фастах
В поэзии вообще две вещи надлежит примечать. Первое: материю, или дело, каковое пиита предприемлет писать. Второе: версификацию, то есть способ сложения стихов. Материя всем языкам в свете общая есть вещь, так что ни который оную за собственную токмо одному себе почитать не может, ибо правила поэмы эпической не больше служат греческому языку в Гомеровой „Илиаде», и латинскому в Виргилиевой „Энеиде», как французскому в Вольтеровой „Генриаде», итальянскому в „Избавленном Иеросалиме» у Тасса, и аглинскому в Мильтоновой поэме о потерянии рая. Но способ сложения стихов весьма есть различен по различию языков. И так Автор славенския грамматики, которая обще называется большая и Максимовская, желая наше сложение стихов подобным учинить греческому и латинскому, так свою просодию количественную смешно написал, что, сколько раз за оную ни примешься, никогда не можешь удержаться, чтоб не быть, смотря на оную, смеющимся Демокритом не престанно. Ежели б он тогда рассудил, что свойство нашего языка того не терпит, никогда б таковой просодии не положил в своей грамматике.
Другие в сложении наших стихов до ныне правильнее поступали, некоторое известное число слогов в стихе полагая, пресекая оный на две части, и приводя согласие конечных между собою слогов. Но и таковые стихи толь недостаточны быть видятся, что приличнее их называть прозою, определенным числом идущею, а меры и падения, чем стих поется и разнится от прозы, то есть от того, что не стих, весьма не имеющею. Того ради за благо рассудилось, много прежде положив труда к изобретению прямых наших стихов, сей новый и краткий способ к сложению российских стихов издать, которые и число слогов свойственное языку нашему иметь будут, и меру стоп с падением приятным слуху, от чего стих стихом называется, содержать в себе имеют. Буде ж каковой недостаток и в сем найдется, то покорно просятся благоразумные и искусные люди, чтоб объявить то Российскому собранию, которое всячески потщится, или сомнения их, в рассуждении стихов, разрешить, или недостатки, находящиеся в сих новых, исправить, с возможным за таковое их приятство благодарением.
А понеже в сложении российских стихов так же две вещи должно знать, то есть, свойственное звание, при стихе употребляемое, и способ, как слагать, или сочинять, стих; того ради свойственные при стихе звания определениями объявятся, а на способ к сложению стиха кратчайшие и ясные правила положатся.
Чрез стих, разумеется всякая особливо стиховная строка, что у латин называется versus, а у французов: vers.
Чрез слог: двух, или многих согласных писмен, с каковым_нибудь гласным или двогласным сложенных; или одного гласного или двогласного одним и тем же временем, без всякого разделения, уст с языком движение. У латин слог называется syllaba; а у французов: syllabe. Полагается, что писмена и оных разделение всякому ведомы из грамматики; однако, письмя по-латински именуется littera, а по-францусски: lettre.
Чрез стопу: мера, или часть стиха, состоящая из двух у нас слогов: что у латин называется pes, а у французов: pied.
Чрез полстишие: половина только стиха, в героическом из седми слогов состоящая, и то первая; а вторая из шести. Сие у латин с греческого называется hemistichium, а у французов: hemistiche.
Чрез пресечение: разделение стиха на две части, первое полстишие всегда, чтоб хорошим быть стиху, долгим слогом кричащее. Но чрез долгий слог в российском стихотворстве разумеется тот, на которой просодия, или, как говорят, сила ударяет. И тако в речении сем: слагаю, га есть долгий слог, а сла и ю короткие. Пресечение латины называют cesura, а французы: cesure,или repos.
Отсюда следует, что все речения единосложные не могут быть, как токмо долгие. Долгота и краткость слогов у латин называется quantitas, а у французов: quantite, или longueur et brievete des syllabes.
Того ради чрез сие всяк ясно выразуметь может, что долгота и краткость слогов, в новом сем российском стихосложении, не такая разумеется, какова у греков и у латин в сложении стихов употребляется; но токмо тоническая, то есть в едином ударении голоса состоящая, так что, сколь греческое и латинское количество слогов с великим трудом познавается, столь сие наше всякому из великороссиан легко, способно, без всякой трудности и, наконец, от единого только общего употребления знать можно; в чем вся сила нового сего стихосложения содержится.
Итак, стопы, имеющие составлять новый наш стих, как то в правилах объявится (из которых приемлется мною на то, называемая обыкновенно спондей, которой состоит из двух долгих слогов, и которого есть знак сей: — -; так же и пиррихий, которой состоит из двух коротких слогов, и которого есть знак сей: U U; хорей, или, трохей, которой состоит из одного долгого, и другого короткого слога, и которого есть знак сей: — U ; напоследок иамб, которой состоит из одного короткого, а другого долгого слога и которого есть знак сей: U -), должно разуметь по силе и разумению, положенном во втором королларии.
Чрез рифму: не число, но согласное окончание двух стихов между собою, состоящее из тех же самых писмен, или из разных, токмо подобного звона, чувствуемое всегда лучше в предкончаемом, или иногда в кончаемом слоге стиха. Сие у латин никакого имени не имеет, понеже их стихи согласно между собою не кончатся; но во францусской поэзии, которая вся та ж, что и наша, кроме некоторых не малых околичностей, называется то: rime.
Чрез перенос: не окончившийся разум в одном целом стихе и перенесенный в часть токмо следующего стиха, а не до самого его конца продолжающийся. Латины часто так переносят: понеже их стихи рифм не имеют, того ради им нет нужды, чтоб последние слоги другого стиха полною меры равностию, в рассуждении первого стиха, и тем же бы звоном чувствуемы были. Но французы сей порок стихов называют: enjambement, то есть: перескок.
Чрез падение: глаткое и приятное слуху чрез весь стих стопами прехождение до самого конца. Что чинится тем, когда первый слог всякой стопы долгий есть, а по крайней мере, нескольких в стихе стоп, или когда одно письмя часто не повторяется, или когда стопа за стопу вяжется, что самое не делает стих прозаичным. Падение латины, в рассуждении их поэзии, называют cadentia, а французы в рассуждении своей: cadence.
Чрез слитие: когда речение кончится на и краткое тако: й, а другое начинается чрез то ж письмя, тогда краткое и не выговаривается и как бы съедается, и с другим тем в одно место сливается.
Например:
Каждый имеет счинять кто стихов любитель.
Произносится тако:
Кажды имеет счинять, и проч.
Латины сие называют elisio; а французы: elision.
Российские стихи долженствуют иметь или рифму непрерывную, или рифму смешанную. Рифма непрерывная называется тогда, когда окончанию первого стиха, вторый имеет подобное. Рифма смешанная бывает тогда, когда согласное окончание первому стиху кладется чрез стих или два, а в случай и чрез три, буде строфа нечётку стихов содержит. Рифму непрерывную французы называют: rime suivie; а смешенную: rime melee.
Изъявив званий знаменования, приступаю к объявлению того, каков героический российский стих быть долженствует, и всё что до красоты сего стиха касается, также и чем оной порочен бывает.
Стих героический российский состоит в тринадцати слогах, а в шести стопах, в первой стопе приемлющий спондея — -, пиррихия U U, хорея, или инако трохея — U, иамба U -; во второй, третией (после которой слогу пресечения долгому надлежит быть), четвертой, пятой, и шестой такожде. Однако тот стих всеми числами совершен и лучше, которой состоит токмо из хореев или из большой части оных; а тот весьма худ, который весь иамбы составляют или большая часть оных. Состоящий из спондеев, пиррихиев или из большой части оных есть средней доброты стих. Но что в тринатцати состоит слогах, тому причина: употребление от всех наших старых стихотворцев принятое. В пример тому будь стих первый из первой сатиры князя Антиоха Димитриевича Кантемира, без сомнения главнейшего и искуснейшего пииты Российского.
Следовательно, новый наш стих составляется токмо из стоп двосложных, для того что оной имеет в себе определенное некоторое еще число слогов; а трисложных дактилического рода (как то бывает в греческом и латинском стихе, потому что греческой и латинской стих, имея только определенное число стоп, не имеет определенных в себе слогов, так что иной их стих больше, а иной меньше слогов, в рассуждении одного стиха с другим, содержит) принять никак не может.
Стих героический долженствует разделен быть на два полстишия, из которых бы первое состояло из седми слогов, а другое из шести. Причина тому: понеже стих имеет тринатцать слогов, то которому.нибудь полстишию надлежит иметь седмь слогов. Но самый разум сказывает, что первому из седми состоять пристойнее, для того что в начале у прочитающего дух бывает крепчайший и больший, а к концу слабейший. В пример беру вышеобъявленный же стих.
Стих героический должен иметь пресечение на седмом слоге так, чтоб тот седмой слог кончил речение и он же бы был долгий. Причина тому: понеже мера духа человеческого требует того, для того что ежели бы одним духом читать, то бы не громок звон был рифмы при конце, и так же, всё бы одним звоном голоса надлежало весь стих читать; а сие бы не приятным весь стих учинило, что искусством всякому легко можно познать. Но когда в два приема стих читается, то весьма он приятен кажется, и духом всякой слог ясно выражается. Чего ж бы ради оной седмой слог кончил речение и для чего бы ему долгому надлежало быть, то причина есть сия: ибо что на седмом слоге несколько надлежит отдохнуть, то явно, что на неоконченном худо бы было; но долгий долженствует для того быть, потому что на нем голос несколько возвышается, а следующее полстишие нижайшим голосом начинается. Французы в прочитании стихов весьма искусны; но сказывают, что не уступят им в том персиане, арапы и турки. О дабы между нами сие в обычай вошло! Тогда то бы прямую мы узнали стихов сладость. В показание правильного пресечения всё тот же стих предлагаю.
И понеже отдохнуть надлежит на пресечении, того ради речение, в котором находится пресечение, не долженствует соединено быть разумом сочинения грамматического с речением, которое начинает второе полстишие. Таковых недостаточных пресечений, которые соединяются с речением следующего полстишия, предлагаю я здесь примеры, каковым весьма не надобно следовать.
Предлог пред своим падежем:
Не зовем пииту чрез / рифму доброгласну.
Именительный пред личным глаголом:
Стихотворчеству нас Бог / научает токмо.
Но хороший бы сей стих был тако:
Стихотворчеству нас Бог / токмо научает.
Глагол личный пред именительным:
Стихотворчеством нашли / многи славу в людях.
Но изряден бы стих был тако:
Стихотворчеством нашли / в людях славу многи.
Глагол пред своим правимым падежем:
Ныне уж я не люблю / стихотворства стара.
Но хороший стих будет тако:
Стара уж я не люблю / ныне стихотворства.
Сие ж разумеется о наклонении неопределенном:
Невозможно и любить / стихотворства стара.
Стих будет совершен тако:
Стихотворства и любить / невозможно стара.
Прилагательное пред существительным:
Пресечением худый / стих быть может худший.
Но следующим бы образом был изряден:
Пресечением худый / быть стих может худший.
Существительное пред прилагательным:
О приятен много стих / гладкий слуху нежну.
Но изряден бы стих был тако:
Слуху нежну много стих / о приятен гладкий.
Здесь надлежит примечать, что в сем последнем случае существительное может разделено быть от своего прилагательного чрез пресечение, буде за тем прилагательным следует другое или третие, кончащее стих; так же и прилагательное изрядно разделится от своего существительного, когда другое или третие идет за тем существительным, окончевающее же стих. Обоему сему пример полагаю.
Существительное от прилагательного:
Больше стоит слов пример / ясный и способный.
Прилагательное от существительного:
Выше мудрость, неж драгий / адамант и злато.
Сверх сего, разум, продолжающийся после пресечения, не долженствует кончиться пред концом стиха, понеже бы сие учинило видимо два пресечения и, следовательно, три полстишия, что стих героический весьма обезображает, и мерзким чудовищем делает. Например:
Доброй человек во всём / добрым есть всё; а злой
тщится пребывати в зле / всегда; бес есть такой
Частица что ни в своем знаменовании, ни за возносительные который, которая, которое слогом пресечения быть не может. Например:
В своем знаменовании:
Можноль уповать нам, что / ты всем будешь верен.
Стих будет хороший тако:
Можноль уповать, что ты / всем нам будешь верен.
За возносительные:
Я двором владею, что / всех у нас был общий.
Но изрядный стих будет тако:
Двор, что всем нам общий был, / тем один владею.
Стих героический не долженствует недоконченный свой разум переносить в часть токмо следующего стиха, понеже тогда рифма, которая наибольшую красоту наших стихов делает, не столь ясно чувствуется, и стихи не равно падают. Например:
Суетная чести стень! для тебя бывает
Многое здесь; но увы! всё смерть отнимает.
Однако ежели б разум продолжился до конца следующего стиха и с ним бы окончился, то перенос не будет порочен. Например:
Суетная чести стень! для тебя бывает
Многое, что на земли смерть нам отнимает.
Стих героический для нужды больше двух слитий иметь не должен, ибо сие стих жестоким и неприятным чинит. Например:
Преподобный и святый / избранный и верный.
Стих героический часто одно письмя и один слог неприятным и не слатким звоном повторяет. Того ради весьма сего опасаться надлежит. Например:
Мне всегда тогда туда / идти мзда беда худа.
Стих героический слогом пресечения соглашается дурно и некстати с слогом рифмы, ибо то чинит не один, но два стиха. Например:
Тварей Бог есть всех Отец: / Тот бо всех есть Творец.
Стих героический весьма непристойно непосредственными слогами пред рифмою, одним и тем же голоса звоном с нею падает. Например:
Мудрым человеку быть / хоть не скоро, споро.
Стих героический не красен и весьма прозаичен будет, ежели слаткого, приятного я легкого падения не возымеет. Сие падение в том состоит, когда всякая стопа, или, по крайней мере, большая часть стоп, первый слог свой долгий содержит, и когда одно письмя, и один слог часто не повторяется, наконец, когда всякая стопа или большая часть стоп между собою связываются, чем стих от прозаичности, как я в определении осьмом упомянул, избавляется. В пример представляю многажды повторенный от меня стих князя Антиоха Димитриевича Кантемира, ибо сей стих весьма приятно всеми падает стопами:
Для сего-то надлежит мерять стих героический стопами, а не слогами, как доныне наши многие стихотворцы неправильно поступают, а особливо веселые бандуристы и нестройный полк песнописцов: понеже меряя слогами весьма стих прозаичным, и не по охоте, учинится, разве по слепому случаю, как оный хорошим будет. А мерять стопами надлежит тако:
Источник
